Часть 1 – Добро пожаловать
День первый
Глаза открылись сами собой. Ну, то есть я точно не давал им такой команды, по крайней мере осознано. Сперва я ничего толком не увидел – было темно, и я никак не мог сфокусировать взгляд. Постепенно глаза привыкли, темнота оказалась не такой уж и густой, и я увидел трудно различимый потолок над головой. Мысли проворачивались в голове с тяжестью колодезного ворота, поднимающего полное ведро воды. Я мог обстоятельно и отдельно обдумать со всех сторон каждую мысль, имея кучу времени до появления следующей. Странно, но меня вроде такое положение вещей вполне устраивало. Я просто смотрел перед собой, на потолок, точнее на то место, где он сходится со стеной. Потолок был светлый, почти белый, насколько я мог судить в окружающем меня полумраке. А стена… Стена была пожалуй темнее. Такого цвета… Я понял, что затрудняюсь определить цвет. Удивился этому, постарался сфокусироваться на стене, и не смог, в конце концов оставив это занятие.
Через какое-то время – понятия не имею, через какое – пузырьком в голове образовалась новая мысль: где я? Я старался эту мысль изучить, но она мне как-то не понравилась сразу же, и потому я ее бросил. Тут что-то кольнуло в руке, около кисти. Ощущение было совсем обычное, какое бывает, когда ты свою руку неудачно отлежал во сне, но тем не менее оно показалось мне очень новым и очень странным. Совершенно неожиданно для себя я повернул голову, совсем немного, и сделал это с трудом, даже наверное поморщился, по крайней мере мне так показалось. Моментально откуда-то снова вынырнул отложенный вопрос "где я?", и на этот раз завладел моим вниманием. Тут моя голова загудела, и мысли ринулись в нее целым потоком, оглушившим меня.
Я понял, что прихожу в себя. Глаза все еще плохо фокусировались, руки и ноги пока не хотели слушаться, но мозг с неслышным скрипом разгонялся. Где я, черт побери? Что происходит вообще? Я постарался вспомнить, как я сюда попал, и не вспомнил. И вот тут мне стало страшно, по-настоящему. Нет, я раньше конечно слышал про амнезию, читал где-то, но сам не испытывал никогда. Сейчас же, просто постаравшись вспомнить, как я сюда попал, я не сумел вспомнить ничего. То есть буквально – ничего. Так, нужно просто не спешить – сказал я себе мысленно, и зашел издалека. Надо сперва обозначить последний момент, который я помню. И это…
Через несколько минут я сдался, и признался себе, что действительно ничего не помню. При попытках вспомнить прошлое мозг как будто натыкался на девственно чистый лист бумаги. В голове порой стремительно мелькали какие-то образы, такие мимолетные, что я не мог ни за один из них зацепиться. Женщины… Дети… Яркий свет… И при этом я даже не мог вспомнить кто я, где живу и где работаю, и вообще сколько мне лет. При этом значения слов "работа" и "возраст" были мне вполне понятны, из чего я заключил, что я как минимум не маленький ребенок. Значение слова "женщина" я тоже понимал, сразу вызвав в голове невольную ассоциацию со словом "секс", но ничего больше. Я сообразил, что понимаю значения вещей и предметов, но совершенно не помню ничего из своего прошлого. Даже детства, не говоря уже о событиях сравнительно недавних дней. Увы.
Тело меня практически не слушалось, но при этом ничего не болело.Я постарался опустить голову вниз, с трудом оторвав затылок от того, на что он опирался – голову как будто магнитом тянуло назад. Сфокусировав взгляд, и увидел свои ноги. Ноги оказались с виду обычными, две штуки, в каких-то темных штанах и черных ботинках со шнуровкой. Получалось, что я сидел как будто на каком-то стуле, сильно откинувшись назад. Я постарался пошевелить ногами, и после некоторых затруднений мне это удалось. Тело медленно возвращалось под мой контроль.
Не знаю, через какое время я смог сесть прямо, но это произошло. Оказалось, что я сижу не на стуле, а на каком-то подобии табуретa, без спинки, опираясь спиной на стену помещения за мной. Это было удобно, потому что стена была построена под странным углом к полу, и я на ней полулежал. Сев, я сумел осмотреться вокруг: табуретка составляла единственную мебель небольшой комнаты. До противоположной стены было метра три, в ширину комната была ненамного больше. Потолок, выше человеческого роста, но все равно какой-то низкий, наводил на мысли о подземных тоннелях, но был тем не менее очень чистый, без видимой грязи на нем. Стены, все того же неопределенного цвета, располагались очень странно – стена напротив меня составляла с полом и потолком прямой угол, как и положено порядочной стене. Стена сзади меня наклонилась назад, то же самое делала стена слева от меня, тогда как правая стена вела себя хорошо. При этом правильные стены были глухими, а в неправильных были какие-то темные проходы, вроде как двери, необычно узкие двери – ширина проходов явно не превышала пятидесяти сантиметров.
–
Откуда же тут свет? – спросил я вслух, неожиданно для себя, и прислушался к звуку своего голоса.
Голос звучал вполне обычно, никакого особенного эха я тоже не услышал. Немного подумав, я уронил в тишину комнаты сакраментальное "Есть тут кто-нибудь?", но ответа не получил, даже выждав некоторое время. Ну ладно, тогда нужно постараться встать, и разведать все поподробнее.
Встать на ноги удалось сразу, разве что слегка закружилась голова, но через пару секунд все прошло. Вообще, тело все лучше и лучше слушалось моих команд, чего нельзя сказать про голову. Я сделал несколько пробных шагов, и остался доволен результатом. Стоять было приятно – я не знаю, как долго я так вот сидел без движения, были ли это минуты или часы. Я обратил внимание на то, что потолок всего сантиметров на двадцать выше меня. То ли я такой высокий, то ли потолок низкий. И сновы линии потолка и стен, их цвета резанули глаза. Вроде ничего неприятного, но как-то все не нормально… Я даже себе не смог внятно объяснить, что именно не так. Цвета не те. Линии и наклоны не те. Все не то.
Я задумчиво оглянулся по сторонам. Помещение, два прохода, табуретка. Свет, совершенно непонятно откуда. Воздух… Воздух свежий, без особых запахов, или я их просто не чувствую. Никакого сквозняка. Ни тепло, ни холодно – комфортная температура. Я положил ладонь на стену – стена была слегка прохладной, вроде как каменной, но не холодной, как подсознательно казалось. В общем, похоже на какое-то подземелье, и в то же время – не похоже. Все чисто, пыли нет нигде, паутины тоже нет. Тут вообще всего два посторонних предмета – я и табуретка. Я поднял табурет – легкий, то ли из пластика, то ли из очень легкого дерева… Повертев изделие в руках, и не обнаружив на нем никаких клейм или наклеек, я поставил сиденье обратно на пол. Так. Нужно куда-то идти. Или сидеть тут? А сколько тут сидеть, и зачем? И если идти, то куда? Вопросы, вопросы, и ни одного ответа. Странно, но страх прошел. уступив место любопытству. Даже моя потеря памяти отчего-то не казалась мне чем-то пугающим. Испуг прошел тогда, когда тело снова стало меня слушаться. Я неплохо себя чувствовал, пить или есть пока не хотелось, ничего не болело. Отсутствие памяти напрягало, но с двигательными навыками было все в порядке. Я присел пару раз, сделал несколько отжиманий – легко. Попрыгать только не смог, учитывая высоту потолка, но явно с ногами и руками все было в порядке. Голова была хоть и пустой в плане памяти, но совершенно ясной. Теперь предстояло выяснить… Предстояло выяснить все.
Оглянувшись вокруг, я шагнул в левый проход, двигаясь левым боком вперед – проход был узковат. Двигаясь вдоль одной стены, касаясь ее сейчас одним плечом, я каждый шаг ногой ощупывал пол впереди, опасаясь рухнуть куда-то в непонятную, и оттого особо неприятную пропасть. Темнота стала абсолютной, позади себя я уже еле-еле различал свет от помещения, откуда я пришел.
Еще через три шага вытянутая вперед левая рука уперлась в стену. Так, это либо поворот, либо тупик. Двигаясь очень осторожно, я повернул вместе со стеной, и увидел тусклый свет где-то впереди. Так-так, куда-то все же выходим! Воодушевленный этим открытием, я двинулся на свет, заставляя себя не спешить по пути, так же ощупывая пол на каждом шагу. Свет становился все ближе, вроде такой же тусклый, как свет того помещения, где я очнулся. Скоро коридор опять сузился. Мелькнула даже мысль, что я незаметно для себя прошел по кругу, но я двинулся вперед, и вскоре выбрался из тесного прохода в следующую комнату.
Комната оказалась практически сестрой того помещения, где я очнулся. С той лишь разницей, что табуретки тут не было. Те же странные стены, тот же свет без источника света, те же неопределяемые цвета. Из комнаты расходились вправо и влево два темных прохода, идентичные тому, из которого я только что вышел. Неужели лабиринт? От этой мысли сделалось неприятно, и я отогнал ее прочь. Заглянул в оба прохода, поздоровался там с темнотой, и остановился в замешательстве.
–
Ну а что тут думать! – нарочито бодрым и уверенным голосом сказал я, хотя никакой уверенности и не чувствовал. – Надо куда-то двигаться.
Никакого эха я не услышал, постоял еще пару секунд, и шагнул в левый проем. Так же медленно пополз вперед коридор, только шел он намного дальше прямо, точно более пятидесяти шагов, потому что на цифре пятьдесят я сбился со счета. Уже задумываясь о возвращении и проверке второго хода, я неожиданно уперся в поворот, направо, но не под прямым углом. Пошел дальше, еще медленнее и осторожнее, и шагов через десять стал различать свет впереди. Какой-то другой кстати свет, не тот же самый, что в комнатах. Свет впереди становился с каждым шагом все ярче. Прислушался: до меня донесся приглушенный шум, а что за шум – непонятно. Однородный такой. Похоже на… реку, что ли? Пошел аккуратно вперед, и тут свет прервался на полсекунды, как если бы его что-то впереди загородило и ушло. Я замер, прислушиваясь – ничего. Постоял с минуту в нерешительности, потом двинулся дальше. Перед самым поворотом свет опять "моргнул", вновь заставив меня замереть, и пожалеть, что я без оружия. О, оружие! Я точно знаю, что это такое. Много знаю? Вроде много. Пистолеты, винтовки, карабины. Я военный, что ли? Ладно, судя по всему память медленно, но возвращается, и это меня прямо окрылило. Тихо-тихо прокрался к повороту, заглянул за угол, и даже немного зажмурился.
За поворотом оказался короткий, метров десять длиной, расширяющийся прямой коридор, выходивший наружу. Прямо перед коридором густо росла высокая трава, а чуть сбоку от выхода покачивалось на ветру то ли дерево, то ли куст какой-то, время от времени своими длинными широкими листьями заслоняя свет солнца. Где-то внизу шумела река, вроде даже водопад, но не близко, потому я не сразу распознал шум. Я подошел к выходу, давая глазам привыкнуть к настоящему свету, и осмотрелся.
Я стоял на небольшом уступе, перед которым была полянка метров десять, чуть ли не по пояс заросшая травой и какими-то цветами. Слева от входа внушительной стеной росли густые кусты. Впереди и справа начинался крутой склон, бежавший вниз до линии леса, густым темно-зеленым массивом раскинувшимся подо мной. Там же внизу где-то деловито шумел поток воды. Было тепло, но не жарко. Интересно, сколько сейчас времени? Понятия не имею. Где я, черт возьми? Тот же ответ. Просто замечательно!
Пейзаж передо мной был просто очарователен. И тем не менее я пока не решался идти дальше, опасаясь покидать эту странную пещеру. Я осмотрелся: ходы и комнаты были, судя по всему, просто вырублены в горе. Снаружи эта импровизированная пещера должна быть почти незаметна, учитывая еще густую растительность перед входом. Пару минут я рассматривал траву на поляне перед входом – трава была густая и высокая, местами посеребренная маленькими паутинками. Держу пари, что по этой траве давно никто не ходил. Примечательно, что растительность обрывалась в пещере-проходе одной линией, резко, и даже не пыталась пересечь ровный пол коридора. Ветер обязательно должен был нанести в такой проход кучу пыли и листьев, но в коридоре было чисто, практически стерильно, как после тщательной уборки. Может, конечно, я вышел в какой-то "черный ход", и сюда регулярно кто-то приходит и убирается… Но зачем? Нет ответа, как и на миллион других вопросов.
Ладно, нечего прохлаждаться, пора получать ответы на вопросы. Я решительно шагнул в высокую траву, стараясь разглядеть, куда я наступаю – непонятно, что там, в траве. Отошел шагов на десять, оставляя за собой след примятой зелени, и потревожив внушительную компанию разнообразных насекомых, которые частично разлетелись по сторонам, частично переместились с травы на мои штаны. Теперь я убедился, что вход в коридор, с моей позиции уже трудно различимый, находился на склоне довольно большого холма. Ниже расстилалась долина, окаймленная вдали напротив "моего" склона мохнатой темно-зеленой цепочкой холмов. Отчего-то мне совершенно не страшно, скорее спокойно. Нет, определенно нужно осмотреть местность вокруг. Найти людей, до, цивилизацию – вылезло еще одно слово в голове. Я уже не удивлялся тому, что картинки, образы, слова медленно всплывают в моем сознании. Только не было никакой возможности разобрать, собственные это воспоминания, или просто образы. Я опять оглянулся на проход в скале, убедившись, что он на месте. Глянул на небо, сверкающую голубизну которого оттеняли несколько мелких белых облаков, и начал аккуратно, боком, спускаться по склону вниз, к лесу.
Когда я зашел под тень деревьев, то идти сразу стало легче: густую высокую траву под ногами сменил мох, пушистым бугристым ковром покрывший каменистый склон. Тут и там из-под этого ковра выступали большие валуны и корни. Так, на джунгли не похоже, лес такой, знакомый, что ли. Кстати а откуда я? Из какой страны? Не помню… И имени своего тоже не помню. Мда…
В лесу стало значительно труднее ориентироваться. Да, я продолжал двигаться вниз, но не мог точно сказать, насколько я сместился вправо или влево – порой приходилось обходить неглубокие овраги или совсем уж непроходимые заросли. Я начал опасаться, что смогу не найти дорогу обратно. Вода внизу шумела значительно громче, оставаясь при этом все еще невидимой для меня. Я решил дойти-таки до источника звука, утолить тем прорезавшуюся жажду, и уже тогда решать, как быть дальше.
До воды я добрался примерно через полчаса достаточно быстрого спуска. Виновником шума оказался лесной быстрый ручей шириной в несколько метров, который бодро бежал через лес, и чуть дальше по течению низвергался с примерно пятнадцати-двадцати метровой высоты в небольшое озерцо. Я подошел к самому краю ручья, глянул в озеро внизу – вода была настолько прозрачной, что можно было разглядеть все камни на дне, и совершенно невозможно было определить глубину озера – может метр, а может и три, и пять. В любом случае, прыгать вниз я не собирался. Присев на круглый мшистый камень, я зачерпнул ладонями воду, очень холодную и очень чистую на вид. Сделал глоток, я поморщился от заломившей болью от холода переносицы, и мелкими глотками допил воду. Вкусно. Напившись и протерев мокрыми ладонями разгоряченное лицо, я глянул на свое отражение в воде. На меня настороженно смотрел мужчина средних лет, с короткими волосами каштанового цвета и щетиной на щеках. Марат – имя всплыло сразу. Меня зовут Марат.
–
Ну привет, Марат. – негромко сказал я своему отражению. – Приятно познакомиться снова.
В этот момент чуть выше по склону сзади меня громко треснула ветка.
Тело отреагировало быстрее головы – я завалился с камня вбок, и перекатился на живот, ощупывая глазами холм, по которому только что спускался. Никакого движения, и никаких посторонних звуков, только ручей прямо сзади меня деловито грохочет своим водопадом. Рука нащупала камень величиной с кулак: если придется драться, то все же лучше, чем пустыми кулаками. Странно, все вокруг было таким мирным и красивым, но отчего-то во мне появилось и разрасталось ощущение опасности. Подобрал ноги под себя, поднялся – ничего. Однако, я был на сто процентов уверен, что звук мне не послышался. В какой-то момент мне показалось движение за одним деревом, но тут уже именно показалось – сколько не присматривался, ничего не увидел. Чтобы убедиться, прошел вперед, огляделся на склоне – никого, и никаких следов. Хотя я конечно тот еще следопыт, даже своих собственных следов спуска из "предбанника" (так я почему-то про себя назвал те коридоры, где очнулся) я наверное сейчас бы не нашел.
Наверняка какой-то зверек, или камень сверху ссыпался: я принял за рабочую гипотезу самые простые объяснения звука, остальные я пока отрезал бритвой Оккама. Однако, мысль о зверях заставила меня посерьезнее задуматься о самозащите – с небольшим камнем в руке легко дать отпор пьяному бездельнику, а вот против зубов и когтей этот камень будет далеко не так эффективен. Я постарался разглядеть небо через ветви и листву над головой, пытаясь угадать, сколько сейчас времени. Конечно же, сразу показалось, что стало чуть темнее. Идея остаться в темноте тут, в лесу, мне совершенно не понравилась. Я тут же ее поменял без доплаты на идею подняться наверх, в коридоры с непонятными формами и освещением, и провести ночь именно в них. А там может и найдутся хозяева странного сооружения, и загадки решатся сами по себе. Глотнув еще воды из ручья, я зашагал по склону вверх, силясь вспомнить, каким именно путем я поднимался, и все время оглядываясь в поисках возможных угроз.
Подъем длился ощутимо дольше, чем спуск, и потребовал от меня куда больше сил. Я все время не мог точно определить, тут ли я спускался, или нет, и от этого еще больше нервничал. Пару раз мне слышались звуки за спиной, заставляя меня замирать на месте и оглядываться вокруг, но ничего опасного я не видел, и никто на меня не нападал. Долгожданный край леса, ту самую поляну, я разглядел издалека – склон начал уже настолько круто подниматься вверх, что порой приходилось помогать себе руками, хватаясь за ветки и хлипкие стволы деревьев вокруг. Выйдя за тень деревьев я отдышался, осматриваясь вокруг. День явно начинал клониться к своему завершению. Небо пока еще не темнело, но к тому все шло. Я преодолел последние пару десятков метров до входа в "предбанник", и убедился, что тут ничего не изменилось, по крайней мере визуально. Ночевать сегодня я буду тут, а точнее – внутри коридоров, в одной из комнат. Так мне спокойнее будет. Решив вопрос с ночлегом, я быстро "сбегал в кусты", а на обратном пути подобрал несколько сухих тонких веток с собой. Протиснувшись по уже знакомому мне коридору до первой комнаты, я раскидал ветки на полу, в темноте. Если кто-то решит пройти ко мне этим же путем, то есть шанс, что я это услышу.
В комнате я улегся прямо на пол – он все так же был не теплый и не холодный, непонятный. К сожалению, еще и не очень удобный. Попытался сосредоточиться на мелькающих в голове образах и воспоминаниях: ну вспомнил же я свое имя, в конце концов. Марат. Я прокатал имя туда-сюда в голове, надеясь, что оно приведет за собой какие-то ассоциации, но тщетно. Так и заснул, в попытках заново обрести память.
День второй
Проснулся как от толчка, даже показалось, что физического. Быстро сел на полу, озираясь и пытаясь понять, сколько сейчас времени и что меня разбудило. Комната не изменилась ничуть, с момента моего засыпания могла пройти как одна минута, так и много часов. Плечо, на котором я спал, затекло и ныло. Значит, явно не минута прошла. Да и чувствовал я себя выспавшимся. Выспавшимся и голодным. Встал на ноги, слегка размял конечности, и пошел на разведку в коридор, сам по пути с громким хрустом наступая на оставленные мною же ветки на полу.
Снаружи только начинало светать – небо уже становилось из темно-синего понемногу голубым, а вот лес внизу ещё чернел одним монолитным массивом. На небе ощутимо прибавилось облаков, но пока вроде не дождевых. Я решил подождать, когда станет окончательно светло, и снова пойти вниз – надо было решать вопрос питания, о чем недвусмысленно напоминал мой желудок. Во время моего вчерашнего рейда вниз, к ручью, ничего съедобного по дороге я не увидел, и это меня совсем не радовало.
Через полчаса я решил, что уже достаточно светло для выхода. Я снова зашел в густую траву, уже начавшую было подниматься после моих вчерашних проходов по ней. Трава была настолько мокрой от росы, что штаны мои промокли почти сразу. Ладно, позже все высохнет, не проблема. Проблемой было скорее то, что в лесу оказалось совсем не жарко, и я аж мурашками покрылся, пробираясь вниз. Прохлада заставляла двигаться скорее, а трава и мох под ногами оставались все еще очень влажными. В результате я несколько раз поскальзывался, один раз с размаху приложившись бедром о торчащий корень с такой силой, что чуть не взвыл. После этого я замедлился, и решил добраться до ручья пусть замерзшим, но целым.
Ручей встретил меня как старого знакомого – своим деловитым шумом. Я сделал несколько глотков, но сегодня ледяная вода не показалась мне, изрядно замерзшему и промокшему, такой вкусной. Я осмотрел другой берег ручья – перейдя через воду можно было дойти до холмов на другой стороне долины. Может стоит забраться на тот холм и осмотреться? Может хотя бы там есть какие-то грибы или ягоды… Если я смогу отличить съедобные от несъедобных, конечно.
Что-то заставило меня резко обернуться, и на секунду обомлеть – передо мной метрах в десяти стояли двое мальчишек. Они были какие-то всклокоченные, неопрятные, а что на них было надето, я вообще не смог определить. Потерялись они, что ли? На вид им было лет по двенадцать – четырнадцать. А может меньше или больше, в таком гриме я мог и ошибаться.
–
Добрый день. – издалека обратился ко мне тот, который был ростом поменьше, с короткими черными волосами на голове. Говорил он очень тихо, с каким-то внутренним усилием, как мне показалось.
–
Добрый день. – Я постарался выглядеть уверенным и приветливым. – Ребята, вы заблудились?
–
Мы хотели бы, чтобы вы были нашим лидером. У нас нет лидера сейчас. – на мой вопрос мальчишка не обратил никакого внимания. Я честно говоря плохо его понял, то ли он невнятно говорил, то ли шум ручья перекрывал его голос.
–
У нас группа небольшая, но очень хорошая, мы все умеем, что нужно. – влез в разговор второй паренек, чуть выше первого, с целой копной каштановых волос, в которых запутались случайные листья и веточки. – У нас хорошая группа.
–
Ребята, вы о чем вообще? – Я картинно развел руки в стороны, добавляя эмоций в свою речь. – Я не понимаю. Вы заблудились тут, в лесу?
Мальчишки переглянулись, тот, что пониже, шевельнул губами, не проронив при этом ни звука. При этом я был уверен, что его напарник его понял, чуть кивнув в ответ.
–
У нас хорошая группа. – Повторил эхом первый заговоривший. – В других группах уже есть лидер, им ненужно, они вас не примут. У нас нету, мы вас приглашаем.
–
Так, ребята. – Я понял, что они участвуют в какой-то игре, или летнем лагере, и постарался сделать наш разговор более конструктивным. – Давайте мы вот как сделаем: вы меня отведете к своим родителям, ну или к учителям, и мы там все решим, хорошо?
–
У нас нет лидера. – Неуверенно проговорил парень повыше. Он опять глянул на своего товарища, но тот только приподнял брови вверх. Тогда он добавил еще неувереннее – Идите к нам лидером. У нас есть еда, и хорошее убежище.
–
Еда, это хорошо. – Совершенно искренне сказал я, и на этих словах мальчишки заметно расслабились, словно ожидали их от меня услышать. – А где тут город? Вы из какого города?
Парней как хлыстом ударили, так изменились их лица. Поза изменилась совсем неуловимо, но я понял, что они готовы просто бежать, прямо сейчас. А этого допустить я никак не мог. Я далеко не был уверен, что в этом лесу есть много других собеседников. Я сделал первое, что пришло на ум – поднял руки вверх, и присел на камень у воды, максимально выражая свое миролюбие.
–
Ребята, у меня голова очень болит. – приврал я. – Не могу сейчас быстро думать, вы уж извините. И я не ел весь день, вот пришел к ручью воды попить.
Еще один сеанс бесшумного для меня общения мальчишек. В этот раз он длился дольше. Мальчик повыше даже тронул своего собеседника за плечо, но тот быстрым движением скинул его руку. За это время они не издали ни звука, только губы шевелились слегка. Наконец тот, что пониже, обратился ко мне:
–
Вы нас не обманите? Вы согласны быть нашим лидером?
–
Парни, – я постарался быть искренним и убедительным, и в то же время не потерять остатки здравого смысла в этом нелепом разговоре. – я не хочу вам ничего обещать, пока точно не узнаю, чего вы от меня хотите. Обманывать вас я не собираюсь. Если вам нужна помощь и я могу помочь, то я постараюсь помочь.
Мои слова, похоже, убедили обоих. Тот, что поменьше ростом – а судя по всему он был главным в их паре – кивнул мне.
–
Тогда пойдем с нами. Мы покажем.
–
Куда пойдем и что покажем? – спросил я как можно спокойнее, не двигаясь с места.
–
К нам. Нашу группу покажем. И ты увидишь, что ты должен стать нашим лидером. – уверенно сказал мальчишка, таким вот элегантным манером переходя на "ты".
–
У нас отличная группа! – снова выпалил парень повыше.
–
Ну пойдемте. – Я поднялся с камня. Идея идти в какую бы то ни было "группу" сейчас была на самом деле самой здравой. Придем к ним в "группу", а там уже видно будет, что тут вообще твориться. – Идти далеко?
Ответом мне было молчание. Я вздохнул, и шагнул к ним.
–
Ну показывайте, куда идти.
Ребята двинулись вдоль ручья, прочь от водопада, я пошел за ними. Совсем скоро я понял, что они, в отличии от меня, двигаются бесшумно, как будто шагают не по листьям и веткам. На ногах у них были не то странные грязные ботинки, не то какие-то обмотки, я не смог определить. Похоже, парни думали о том же самом, о чем и я, потому что оба постоянно оборачивались на меня и недовольно морщились. Ну да пусть морщатся, я в их миссии не участвую, потому играть по их правилам не обязан. Просто старался не шуметь специально.
Мы прошли вдоль ручья примерно километр, когда узкое заросшее лесом ущелье, по которому мы шли, раздвоилось. Вправо, видимо в обход того большого холма, на котором был сооружен мой "предбанник", уходила не широкая расщелина. Слева и справа от нее поднимались склоны, поросшие редкими чахлыми деревцами и невнятными кустами. Склоны обильно покрывал мох с пучками травы то там, то тут, делая их очень живописными, прямо созданными для фото. О, вспомнил, что такое фотография! Правда, в расщелине стало темнее – восходящее солнце загораживал теперь "мой" холм. На входе в расщелину мои попутчики, весь путь не проронившие ни слова, остановились, и вновь коротко беззвучно пообщались друг с другом. В результате тот, что повыше, пошел вперед, а его товарищ пошел за ним, отпустив его шагов на двадцать и поманив меня за собой. Двигались оба медленно, осторожно, как будто скрываясь от кого-то. Меня это все не очень устраивало, и я решительно остановил за руку моего сопровождающего.
–
Куда мы идем, и далеко ли еще?
Парнишка дернулся, но я держал его крепко, стараясь не сделать при этом ему больно. Рука его была худая, но жилистая, живая. Он сделал большие глаза, и потянул меня вниз, словно приглашая спрятаться.
–
Хорошо, у вас… У вас что-то случилось. – Я старался сформулировать фразу так, чтобы не обидеть пацанов. – Но я должен понимать, что именно. Иначе, как я смогу вам помочь? Вас кто-то обижает? Вы кого-то боитесь?
Мальчишка энергично закивал головой, ни слова не говоря. Он лишь тянул меня вниз, к земле, и в глазах его я вдруг увидел настоящий, не наигранный страх. Какая-то чертовщина тут происходит. Его тревога поневоле передалась мне, и я пригнулся к земле, присев на корточки. Парень замер, перестав пытаться освободить свою руку, и прислушался. Второй мальчишка также замер впереди, вертя головой по сторонам. Я отпустил руку мальчика, и сам прислушался. Ничего. Птички, деревья и насекомые создают свой собственный звуковой фон. Через минуту мой провожатый приложил палец к губам, и посмотрел на меня. Я кивнул в ответ – буду вести себя тихо, если им прям так уж приспичило. Мы двинулись дальше, по левой стороне расщелины, стараясь держаться немногочисленной растительности, и медленно поднимаясь вверх по склону. Один из моих провожатых все так же шел впереди, мы двое – за ним. У одного большого валуна мы остановились все втроем, мальчишки присели прямо на землю, я привалился к камню – идти вверх не по тропинке само по себе занятие трудоемкое, а стараться при этом не шуметь и еще пригибаться делает такой поход тем еще удовольствием.
Я скинул с себя ощущение тревоги, и опять взял своего провожатого за руку, собираясь получить хоть какие-то ответы. Вместо этого он моментально обернулся ко мне, приложив палец к губам, и показал куда-то в расщелину под нами, за камнем. Я осторожно подвинулся мимо сидящих за валуном ребят, и глянул вперед и вниз, куда мне показывал не очень чистый палец моего попутчика. Внизу, на небольшой поляне на самом дне расщелины, лежали два трупа. В том, что это трупы, сомневаться не приходилось – лежали они метрах в тридцати-сорока от меня, и отсюда было хорошо видно неестественное положение тел. Одеты оба были еще более странно, чем мои попутчики: в нечто вроде юбки до колена. Больше никакой одежды на телах не было, на грязных ногах никакой обуви. Оба лежали ничком, но совершенно ясно было одно – это были дети. Я наверное минуту рассматривал эту ситуацию, пытаясь принять ее, осмыслить и понять, что тут происходит, и что делать дальше. У меня носились мурашки по коже, так нереально выглядела картина передо мною. Вокруг было тихо и спокойно, никого и ничего. Насекомые жужжат, порой ветерок шумит, далеко сзади нас еще слышен ручей. И два мертвых ребенка. Причем все это всерьез, я сразу откинул вариант "это игра такая".
Один из мальчишек тронул меня за плечо, сновы приложил палец к губам, и показал рукой вверх по склону – идем дальше. Я показал на тела, невольно перенимая привычку этих странных детей общаться жестами. Надо осмотреть трупы! Нет, мотнул головой парень. И еще несколько раз “нет, нет, нет”. И снова показал "идем дальше". Я оглянулся на убитых внизу. Странно, мне было совершенно не страшно. Я не понимал, что происходит, и потому как будто смотрел кино. Да, что-то случилось, но я лишь посторонний зритель, меня это не касается. Наверное, защитный механизм врубился. Я даже не пытался сейчас найти логическое объяснение тому, что вообще тут случилось – лишь смотрел на свернутые шеи двоих детей. Кто-то их убил, и просто оставил тут. Странная одежда. Босиком. Или все забрали, обувь и одежду? Нет, ноги очень грязные, скорее всего шли без обуви. Меня еще раз дернули за плечо, уже настойчивее. Я оторвал взгляд от места преступления. Один из мальчишек был уже впереди, второй настойчиво тянул меня – пойдем! И я пошел дальше, за ними, пригибаясь и стараясь не шуметь.