По секрету всему свету 2 часть

Через три месяца после свадьбы (жили мы тогда в однокомнатной съёмной квартире) я устроилась работать поваром в столовую свиноводческого комплекса. Вернее сказать, меня взяла под своё крыло золовка (сестра мужа) Валентина, которая была заведующей. Она же и научила неплохо готовить.

В 1996 году у меня родилась дочка Виктория.

Заочно я выучилась на бухгалтера.

Тогда наша столовая № 2 находилась на первом этаже трёхэтажного здания конторы свиноводческого комплекса. Когда столовую № 2 закрыли и осталась лишь одна – столовая № 1, рабочих сократили, в том числе и меня, то я, просидев несколько месяцев на бирже, устроилась в Кадетский корпус МЧС поваром и проработала там больше года.

Поиск места под солнцем. 2002 год.

Работая поваром в Кадетском корпусе, который находился в нашем посёлке, всё чаще стала задумываться над тем, кто я и чего вообще добилась в жизни? Поразмыслив, поняла, что спокойно могу пойти выше – на это даже имеется бухгалтерское образование – и оставить нелюбимое столовское дело, чтобы наконец пересесть за стол с бумажками и компьютером.

Мы тогда уже с семьёй жили у Валентины.

Мой муж Кирилл – голубоглазый шатен, среднего роста, крепкого телосложения, обаятельный, общительный молодой человек, обладающий чувством юмора и старше меня на целый год, – работал в охране. А шестилетняя дочка Виктория, симпатичная девочка с карими глазами и с волнистыми, соломенного цвета волосами, спускающимися до самого пояса, посещала садик.

Я думала-думала и наконец решилась: получила расчёт и поехала в бухгалтерию свиноводческого комплекса, где когда-то работала поваром.

Как только переступила порог означенной конторы, на меня тут же нахлынули воспоминания.

На обед в столовую № 2 к нам приходили сотрудники из бухгалтерии, начальство, зоотехники и некоторые рабочие. Какие же это были напряжённые и волнительные дни!

Кипиш начинался с раннего утра, и казалось, что этот день никогда не закончится. Беготня, суета, переживания. Ноги сновали по кухне от плиты к железному столу, от стола – к раковине, к духовке и снова к столу. Хотелось всё бросить и бежать куда глаза глядят, но руки и ноги словно отделялись от души и сами по себе выполняли всю работу автоматически – как говорил всегда мой муж, на автопилоте. Может быть, потому, что мне эта работа не доставляла никакого удовольствия? Правда, наслаждение я всё-таки испытывала, когда ела вкусные салаты, стряпню, мясные блюда. Это, пожалуй, самое приятное, что происходило со мной в столовой. Вес я никогда не набирала, всегда была худой и жилистой, в отличие от моих коллег, которые явно старались ограничивать себя в еде. Мне очень часто приходилось слышать в свой адрес: «Боже мой, столько много ест, а всё такая же худая. Нам бы твой обмен веществ! А тут только понюхаешь еду – и уже вес набираешь». Это верно, покушать я любила, да и с обменом веществ у меня было всё в полном порядке.

Так вот, когда подходило время обеда, моё волнение усиливалось. Я знала, что придётся стоять на раздаче и выслушивать неприятные слова от женщин-бухгалтеров типа: «Ваш суп, похоже, несколько жирный», «В салат положили слишком много майонеза», «Голубцы вообще в наваристом бульоне плавают», «Мясная поджарка пропиталась салом», «А котлеты так ужарились, что стали совсем маленькими». Эти привередливые дамы всегда были чем-то недовольны и брали гарнир да суп по полпорции. Но, несмотря на то что ели они мало и больше постное, всё равно выглядели довольно упитанными.

Как-то раз коллега Лара сказала:

– Бухгалтеры тут возмущаются, привереды эдакие, по полпорции берут, а в кабинете у себя сало солёное едят с хлебом и картошкой. Я сама видела.

– А ты думала, они воздухом накачаны, – ответила работница Лида. – Они только у нас пальцы гнут, показывают, мол, какие культурные, а сами целый день только и делают, что постоянно жуют.

Лично я никогда не видела, чтобы они с утра до вечера что-то лопали. Этой привилегией пользуются повара. Ну а как иначе – готовить и не пробовать?..

А однажды у нас появился таракан – видимо, был привезён из другой столовой вместе с продуктами.

Этот противный гость прогуливался по витрине с салатами. Когда к раздаче подошли бухгалтеры – он оказался прямо перед их носом. Таракан спокойно передвигался по самому краю открытой витрины. Боже, лучше бы мне не стоять в тот день на раздаче!.. Одна из женщин взвизгнула и со всей злостью смахнула насекомое рукой прямо в большую кастрюлю с горячим супом. Конечно же, это вышло случайно, так как она явно хотела сбросить его на пол. Я потеряла дар речи, меня словно облили с головы до ног кипятком. Лицо разом вспыхнуло от стыда, а тело задрожало. Ноги сделались ватными. Но всё же я собралась с духом, схватила большую поварёшку и мигом зачерпнула жидкость вместе с тараканом, поспешив к мусорному баку. Однако на обратном пути поскользнулась и с визгом уселась на своё мягкое место.

За своей спиной я услышала хохот и возгласы. Стало шумно, все загалдели. А больше всех сотрудники бухгалтерии:

– Позор! Тараканов развели! Да как вообще тут можно питаться! Требуем жалобную книгу!

– Да нет у нас тараканов, – оправдывалась старшая повар, сидевшая на кассе. – Этот, видимо, случайно попал из другой столовой.

– И прямиком на раздачу побежал, – съязвил кто-то из мужчин.

– Он просто покушать захотел, тараканы ведь тоже испытывают чувство голода, – улыбаясь, сказал другой посетитель.

Бухгалтеры не стали есть салаты и суп, а взяли по полпорции картошки и котлет. А жалобу они пообещали написать в конце рабочего дня. И ведь исполнили задуманное.

После обеда я вздыхала с некоторым облегчением. Теперь можно наконец-то присесть и спокойно покушать, а уже после заняться уборкой рабочего места и чисткой овощей для приготовления завтрашних блюд.

В столовой № 2 мне даже пришлось поработать в ночную смену. Я это очень хорошо помню.

По кухне разносился запах жареных котлет. За окном сгущались сумерки и завывал ветер. Очередной майский день заканчивался. Опустевшая контора, расположенная за посёлком, в лесочке, стояла одиноко в темноте неподалёку от свиноводческого комплекса. На первом этаже в этот час находились лишь две женщины: диспетчер Нина и повар, то есть я.

– Так, что у нас вкусненького? – протянула добродушная полная Нина, подходя к раздаточному столу.

Несмотря на то что она была намного старше меня, я без угрызения совести обращалась к ней на «ты» и испытывала симпатию за добродушный нрав и весёлый характер.

– Сегодня у нас борщ и котлеты с картошкой, – улыбаясь, ответила я.

– Что ты жаришь котлеты, уже давно поняла, так что вовсю потекли слюнки. Давай накладай мне, пока я не подавилась слюной, – весело жестикулируя, сказала она, показывая на свой рот.

– Сейчас, сейчас…

– Так лопать захотела, Нинка, – неожиданно сзади меня произнёс водитель автобуса Николай, вошедший в столовую через задний вход. – Здрасьте всем! Ну что, Ольга, готова развозить похлёбку?

– Да. Подождите немного, я скоро.

Обслужив диспетчера, я занялась термосами, наполняя их борщом, чаем и картошкой, а в отдельную кастрюльку положила котлеты. Ночных работников было восемнадцать человек. Ели они прямо в автобусе. Сначала суп, а потом в эту же тарелку я накладывала им второе.

Когда большие полевые термосы были собраны и поставлены водителем в салон, мы двинулись в путь. Казалось, ветер подгонял маленький автобус, со свистом врываясь в полуоткрытое водительское окошко. На небе сияли звёзды и светила луна. Пахло соляркой. Подъезжая к тёмным корпусам комплекса, мы по очереди приглашали рабочих из котельной, очистных, цехов по переработке отходов, дежурных по корпусам поесть в автобусе. После того как всех накормили и уже возвращались обратно, подъезжая к столовой с другой, неасфальтированной, стороны, глинистая жижа, оставшаяся от вчерашнего ливня и не высохшая, с лёгкостью поглотила колёса автобуса. Как ни пытался Николай раскачать машину туда-сюда – всё было напрасно. Выйдя на улицу и посветив фонариком, он объявил:

– Влипли по самое не хочу.

– И как быть? – спросила я.

– Беги до диспетчера: пусть вызывает трактор.

Я в белом халате бросилась бежать по скользкой жиже до конторы, которая находилась метрах в пятидесяти от места, где мы сели. Лишь свет луны и звёзд освещал мне путь. Не заметив под ногами торчащую проволоку, я упала в грязь. Расстёгивая на ходу халат, шла к конторе. Весёлая Нина открыла мне дверь и очень удивилась:

– Так, и откуда мы такие красивые?

– Да неподалёку наш автобус застрял, – ответила я, запыхавшись. – Нина, вызови, пожалуйста, трактор.

– Сейчас попробуем.

Зайдя в кабинет, она плюхнулась на мягкий стул перед рацией и принялась звонить.

– Так, Михалыч, у нас ЧП: автобус сел в грязь, срочно нужен тягач. Пришлёшь? – спокойно и добродушно говорила Нина в трубку. – Понятно. Так, так… – Нет, Ольга, сегодня точно не твой день. Машин нет, тракторов тоже – все в поле. Но ты не переживай. Может, через часок что-нибудь решится, – попыталась успокоить взволнованную повариху женщина, улыбаясь.

– Ладно, пойду принесу термосы и начну их мыть.

– Да, конечно, а если вдруг что-то прояснится, я сразу сообщу. А может, Николай и сам справится?

Перед тем как выйти на улицу, я сняла грязный халат. В опустевшую тишину врывался шум двигателя и скрежет колёс. Автобус, кажется, сел в грязь ещё глубже, хотя при таком свете трудно было что-либо разглядеть.

– Тракторы все в поле и возвращаться не собираются до утра, – грустно сказала я сидевшему за рулём водителю. – Может быть, мне посуду пока помыть, а там что-нибудь да решится?.. Помогите всё отнести.

Но Николай словно не реагировал на мою просьбу. Он вслушивался в шум работающего двигателя и смотрел вперёд, куда падал свет от фар. Я поняла, что помощи можно не ждать, тем более что уже шёл третий час ночи. Взяв один термос и кастрюльку, я направилась в столовую, тихонько ступая в грязь. Когда вернулась, чтобы прихватить что-нибудь ещё, то не увидела за это время никаких особых изменений. И тут меня осенило:

– У нас в подвале есть дряблая морковь в сетках, может, её под колёса накидать? – громко предложила я.

– Чё орёшь! – грубо произнёс водитель. – Ну тащи свою морковь, ты же у нас штангистка, – смеясь, ответил он.

Вот где действительно сто раз пожалеешь о своём прошлом, когда в ход идут грубые и придирчивые насмешки.

«Ну ты и гад!» – подумала я. Это был самый вредный и несносный водитель из всех, кого я знала. Несмотря на свои сорок лет с хвостиком, он вёл себя эгоистично и нагло, словно капризный, дерзкий и совершенно безответственный подросток. Однако я попыталась настоять на своём:

– Может быть, вы мне поможете унести термосы? Они тяжёлые.

– Но ты же у нас штангистка!..

– Да какая я штангистка? Прежде всего я слабая женщина! – Обида выплеснулась наружу.

– Ну ладно, ладно, помогу, – сказал Николай и, заглушив двигатель, взял калаванку с посудой. Его худая фигура покачивалась, но держалась прямо, столбиком. Мне оставалось лишь взять два пустых термоса, но всё равно не менее тяжёлых. Когда посуда была возле мойки, ко мне подошёл Николай и спросил:

– Ты говоришь, у вас там морковь в сетках есть?

– Да, в подвале. Я вчера заметила.

– Ну пойдём покажешь.

Подвал был большой, во всё здание, словно лабиринт. На поверку он оказался сухим и довольно тёплым. Яркий свет освещал все ближние закутки, но дальше было гораздо темнее. Морковь нашли быстро. Она была настолько высушена, что её оставалось только выбросить.

– Ну ладно, ты иди мой посуду, а я перетаскаю эту гадость. Надеюсь, Валентина нас не убьёт.

– Да нет, эту морковь всё равно выкидывать.

– Ну хорошо.

«Может, Николай и не так плох, как о нём говорят коллеги… Сейчас вымою посуду и домой», – думала я, громыхая всем подряд в мойке.

Прошло минут сорок, а водитель всё не появлялся. Автобус стоял безмолвно в темноте.

– Нина, а ты водителя не видела? – спросила я.

– Так он минут двадцать назад уехал с другом на жигулях по неотложным делам.

– Как так? А что нам делать? – задала я свой обычный вопрос.

И тут зазвонил телефон.

– Да, я слушаю, – ответила диспетчер. – Это тебя Николай требует.

– Ал-ло!

– У меня тут дела важные, – говорил Николай, а где-то далеко слышался смех мужиков. – Сможешь морковь перетаскать, она не очень тяжёлая? Да и ты же у нас спортсменка! – ехидно посмеивался водитель. – Я скоро буду.

– Постараюсь, – грубо ответила я.

– Чего он хотел?

– Сказал, что скоро будет.

– Ты, если все помыла, то приходи поболтать.

– Да, да. Я скоро приду.

Мне пришлось сделать несколько ходок, чтобы вынести сухую морковь на улицу. Все десять сеток я выложила кучкой недалеко от автобуса. Сетки и вправду оказались не такие тяжёлые – я справилась довольно быстро. Потом закрыла столовую и направилась в диспетчерскую, чтобы хоть как-то скоротать время за разговорами и унять скопившуюся злобу, которую так и хотелось выплеснуть на нерадивого Николая.

Через несколько минут к конторе подъехал автомобиль. Увидев через окошко знакомое лицо, Нина пошла открывать. Это был друг водителя.

– Куда дел Николая? – спросила Нина.

– Продал в рабство, – ответил, смеясь, мужик. – Повариха у тебя? Я её домой отвезу.

– Очень хорошо. Ольга, собирайся – это за тобой.

Когда мы ехали домой, было уже совсем светло. Стояла тихая, безмолвная прохлада, и туман стелился в низине березняка. Моя семья крепко спала в нашей съёмной квартире. Я разделась и легла к мужу в тёплую постель. А дочь мирно посапывала в своей кроватке. Сон долго ко мне не приходил.

Чувство обиды переполняло душу. Поднятая на смех спортивная жизнь никак не давала покоя.

На следующий день меня вызвала на работу золовка. Недовольству и возмущениям не было предела. Оказалось, что морковь не успели вовремя списать, и требовалось сначала показать её бухгалтеру, а уже потом выкидывать. Но не наоборот. В общем, шишечное довольствие я получила сполна.

На третий этаж конторы я поднялась очень быстро, несмотря на сильное волнение. Подошла к кабинету отдела кадров и замерла. Почему-то мне вдруг показалось, что пришла сюда зря и вообще здесь лишняя. Но тут дверь открылась, и из кабинета вышла миловидная женщина по имени Тамара Васильевна. Увидев меня, она улыбнулась. Я поздоровалась и неуверенно произнесла:

– А можно к вам устроиться на работу… только не поваром, а бухгалтером?

– Бухгалтером?! – удивилась она, хотя прекрасно знала, что я училась заочно. – У нас свободных вакансий на данный момент нет.

Я опустила голову и состроила кислую физиономию. Впрочем, так и думала.

– Извините за беспокойство, – начала я оправдываться.

– Хотя… знаешь, обратись к нашему главному бухгалтеру.

– А как его зовут? – спросила я, вспомнив, что это мужчина.

– Теперь у нас новый главбух – Светлана Александровна. Она работает недавно, третий месяц.

Я обрадовалась, так как с женщиной мне общаться намного проще, тем более что она сама здесь новичок. Должна понять.

– А сейчас она здесь? – не совсем уверенно, но уже с некоторой надеждой спросила я.

– Да, вон, – кивнула Тамара Васильевна на молодую, стройную женщину в брюках и блузе, которая совсем рядом открывала свой кабинет ключом. – Можешь к ней подойти.

– Хорошо, – растерянно проговорила я.

Тамара Васильевна пошла в другую сторону, а я направилась к женщине, которая никак не могла справиться с замком.

– Здравствуйте! Извините, я могу с вами поговорить?!

– Здравствуйте! Вот замок постоянно заедает… Придётся сменить.

– Может, вам помочь? – предложила я.

– Вы меня очень выручите! – обрадовалась женщина.

Я взяла ключ и быстро открыла кабинет, даже сама этому удивившись.

– Надо же, как быстро у вас получилось! А я вот постоянно с ним мучаюсь. Так что вы хотели?

Я  почему-то почувствовала себя смелее, так как поняла, что передо мной обычный человек со своими слабостями и тревогами. Людей из конторы всегда считала выше себя или сделанными из другого теста. Перед ними я всегда мнила себя букашкой. Да и честно сказать, кто я такая – просто чумазая повариха. А теперь, возможно, буду работать вместе с ними.

Мы зашли в кабинет. Светлана Александровна села в кресло и глубоко вздохнула. Она была взволнована, растрогана и слегка возбуждена. Её отбелённые короткие волосы выглядели взъерошенными и даже несколько влажными.

«Видимо, участвовала в словесном поединке с коллегами или получила выговор от начальства», – подумала я.

– По специальности я бухгалтер, но стажа как такового не имею, потому что ещё не работала по профессии. Не найдётся ли у вас для меня свободного местечка?

– Вы хотите работать бухгалтером? – удивилась как-то странно она, точно сама уже разочаровалась в своей профессии и, возможно, сменила бы её на  что-нибудь поспокойнее.

– В общем, да. Мне всего лишь двадцать восемь лет, на многое способна.

– Ну, даже не знаю… хотя в колбасный цех требуется кассир… А за компьютером вам приходилось работать?

– Да, когда училась в школе. Хотя это было очень давно…

– Так, так… Знаете, приходите завтра к часикам девяти… Я думаю, что всё решится…

– Хорошо, – обрадовалась я и даже на какое-то время почувствовала себя коллегой Светланы Александровны. – До свидания!

– До завтра!

Утром к конторе я подходила с пакетом, в котором лежала большая коробка конфет. Почему-то думала, что столь приятный презент будет оценён по достоинству и у меня появится больше шансов получить желаемую должность.

Так и вышло. Светлана Александровна с радостью приняла подарок, сказав при этом:

– Да что вы, не нужно было… Спасибо, конечно! – Она взяла пакет с угощением и положила на свой стол. В кабинете мы были одни. – Я посоветовалась с коллегами, и они дали добро на ваше трудоустройство. Будете работать с Людмилой Михайловной. Она курирует колбасный цех и поможет вам заполнять документы, накладные и тому подобное. То есть выполнять задания вы будете сообща…

– А что конкретно я буду делать?

– Продавать нашу продукцию – колбасные изделия – предприятиям, цехам, магазинам, кафе и т.д. Вернее сказать, выписывать или распечатывать накладные на отпуск товара и принимать деньги от покупателей. Эти деньги будете хранить в сейфе, а в конце рабочего дня приносить в контору. Колбасный цех, сами знаете, где находится – совсем недалеко.

– Да, знаю.

– Вы будете вести учёт о продажах колбасных изделий, а Раиса Николаевна, заведующая складом, отпускать продукцию уже конкретно покупателям.

– Понятно, – согласилась я, уже немного разочарованная тем, что мне придётся выписывать накладные, которые я и в глаза-то никогда не видела. Да ещё неизвестно, смогу ли работать с компьютером, принтером? Однако вслух я этого не произнесла, так как помнила слова своей коллеги по столовой: не боги горшки обжигают. А мама всегда говорила: «Ничего не нужно бояться в жизни, а идти напролом, ведь кругом такие же обычные люди, как и ты, и они обязательно помогут, подскажут». Так-то оно так, но люди тоже бывают разные, некоторые даже с гонором. Сейчас я имею в виду ту самую Людмилу Михайловну, с которой мне придётся непосредственно работать. Только не под её началом! Я помнила эту женщину ещё со столовой. Она больше всех ворчала и косилась на меня своими хитрыми и коварными глазками. Именно про неё говорили, что она самая зловредная пожилая женщина. Людмила Михайловна была маленького роста, полная, ворчливая, но очень шустрая. «Всё, мне конец! Она мне наверняка припомнит столовские щи», – думала я. Хотя за всё время работы поваром ни разу не вступила с ней в спор, в отличие от своих коллег. Я вообще человек мирный, стараюсь избегать скандалов в общественных местах, тем более в отношении незнакомых людей. Дома, наоборот, могу не только начать отстаивать свои права, но даже и поскандалить.

– Так, что же у нас по работе с техникой? – задумчиво проговорила главный бухгалтер. – Садитесь за компьютер, – предложила она мне, тем самым заставив несколько испугаться.

Я вздрогнула и напряглась. Нехотя села за тёмный экран.

– Включайте! – скомандовала Светлана Александровна.

Я ещё больше растерялась, так как не знала, где у компьютера та самая заветная кнопка.

– Я не знаю, как, – тихо ответила я.

– Вот, – помогла она мне. – Обучаться будете методом тыка, как все. Нажимайте и разбирайтесь. Только прошу, ничего не удаляйте…

А дальше я себя не помнила, всё шло как-то на автомате. Только одно для себя поняла: с этим устройством мне никогда не справиться. Я как слепой кутёнок. Всё, что было в школе, напрочь забыто. Я полный ноль. У меня от слёз заблестели глаза.

Но удивляло то, что Светлана Александровна смотрела на всё это спокойно и даже с улыбкой. Она меня подбадривала и утешала. Может, потому, что в то время компьютеры стояли далеко не в каждой семье, да и сами бухгалтеры с ними с трудом справлялись. Я тоже ещё была молода, и впереди маячила целая жизнь.

Минут через сорок наши занятия закончились. Кажется, несколько операций мне удалось усвоить.

Светлана Александровна ушла на планёрку в кабинет директора, а меня направила в отдел кадров для трудоустройства.

Завтра мы уже пойдём в колбасный цех.

Напомню, что мы с мужем и шестилетней дочкой жили тогда уже второй год у золовки Вали в большом коттедже, так как своего жилья у нас не было. Старший сын Вали служил по контракту в Чечне, а младший оканчивал школу. Муж Виктор работал сварщиком.

О том, что меня приняли бухгалтером, я рассказала всем. Особенно порадовались за меня мама и родные сёстры.

Теперь нужно было определиться с тем, в чём я буду ходить на работу.

Одевалась я, по своей привычке, простенько: джинсы или юбка какая-нибудь, майка, блуза. В столовой наденешь халат и косынку – и всё. А теперь нужно выглядеть прилично, следить за причёской и руками.

«Ну ничего, я справлюсь. В конце концов, свои привычки нужно иногда менять, – подумала я и стала искать у себя в шкафу что-то более-менее подходящее. – Вот блузка с юбкой! Аллилуйя! Именно это я завтра и надену. Надо будет ещё как-нибудь заглянуть в магазин одежды».

Я была несколько взволнована, но счастлива.

Прибравшись на кухне и сварив суп, принялась за свои ногти. Иногда я их красила, поэтому лак в запасе имелся.

Дома, кроме меня, никого не было. Дочка в садике, племянник в школе, а остальные на работе.

Я не находила себе места, была взвинчена, постоянно прокручивая в голове слова, сказанные Светланой Александровной. Мне ещё работать с Людмилой Михайловной. Старалась, как могла, себя успокоить, но никак не получалось.

Наступило волнительное утро. Дочку в садик увезла Валя на своей машине.

Я подошла к остановке в половине восьмого утра и стала ожидать рабочего автобуса.

Начинался сентябрь. Утро было прохладным, хотя заморозки ещё не ударили. Они обычно начинаются в начале или в середине сентября.

Народ стоял в курточках – все с нетерпением ожидали автобуса, всматриваясь в дорогу.

Меня охватили тревога и волнение. Я вспомнила свои неплодотворные занятия на компьютере, слегка удивлённый и улыбчивый взгляд главного бухгалтера.

«Мне ведь только двадцать восемь лет, а я почему-то возомнила себя взрослой женщиной, которая должна непременно всё уметь. Но это не так. Я только начинаю жить, – думала мимоходом. – И если сейчас войду в коллектив бухгалтеров и наработаю стаж, то к сорока годам наберусь опыта, стану уважаемым человеком и все меня будут звать по имени и отчеству, а не поварихой Ольгой, как в столовой».

Об этом мне всегда говорила мама.

К колбасному цеху (одноэтажному и сделанному из сэндвич-панелей) мы подходили втроём. Светлана Александровна торопилась, идя своей стремительной походкой. Она была в кожаной куртке и джинсовых брюках. За ней семенила я. А последней шла Людмила Михайловна, которая ввиду своего возраста и плотной комплекции не могла торопиться, да и в принципе не желала этого. Она всегда ходила вразвалочку, не спеша. Эта женщина была самолюбива, горда и никогда ни под кого не подстраивалась. Наоборот, все пытались ей угодить да ещё и выговоры получали.

Возле колбасного цеха густо пахло копчёностями и  чем-то закисшим.

Директор цеха Анатолий Григорьевич нас встретил с улыбкой. Это был высокий и крепкий мужчина лет шестидесяти. Во всём его виде чувствовались благородность, сила духа и в то же время детская наивность и простота.

– Вот ученицу вам привела, принимайте! – громко произнесла Светлана Александровна.