- -
- 100%
- +
Я сидел на балконе у себя дома. Был тихий, осенний вечер, но я хорошо укутался в плащ и поминутно прикладывался к чашке горячего кофе, завершавшего мой весьма и весьма плотный ужин. Я люблю и могу наслаждаться даже самыми незначительными вещами.
Я сделал ещё глоток. Ах, как же прекрасно, как же восхитительно ощущать этот вкус… Хочу сделать ещё глоток, заглядываю в кружку… Ах, как жаль! Я бы сварил ещё кофе, но пребывал уже в том лениво расслабленном состоянии, когда хочется либо прикорнуть, либо… Я встал, и, оперевшись о балюстраду, принялся лениво осматривать улицу.
Тихий, неспешный разговор проходивших мимо людей, беседы гондольеров, плеск воды от ударявших по ней вёсел… Я закрыл глаза… Тихий, слегка похолодевший вечерний ветерок овевал моё лицо…
Некоторое время я пребывал в этом непередаваемом блаженстве, в этой гармонии души и тела…
Как вдруг…
Прямо под моим балконом послышался разговор… Открыв глаза, я стал прислушиваться. Говорили две дамы, а раз это дамы, то − то, что они говорят, по умолчанию вызывает мой интерес.
– Я не знаю, что мне теперь делать! Доменико ни за что не согласится!
– Послушай меня, и всё будет хорошо!
– Нет, я не могу так поступить!
– Всё будет хорошо, если последуешь моему совету, Моника!
Моника? Так вот значит как зовут обладательницу этого красивого, глубокого грудного голоса… Я продолжал прислушиваться…
– Нет, нет и ещё раз нет, Бьянка!
Так, вторую, эту проказницу, к чему-то склоняющую первую, Монику, зовут Бьянка. Так-так, интересно..
– Сколько ещё тебя убеждать?
Молчание.
– Ну хорошо. Я подумаю.
Бьянка захлопала в ладоши.
– Ну вот, теперь я узнаю свою подругу! А то ты уже и ни на шаг не можешь ступить без этого своего Доменико!
– Но.. Ах, он так ревнив! Я всё же боюсь идти без него. Если же я спрошу согласия…
– Верно, тогда он вовсе тебя не отпустит! А чего ты боишься? Что он потом ворвётся к тебе вечером, и спросит: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?»
Раздаётся звонкий женский смех. Я чуть выглядываю из-за перил… Как я и предполагал, две дамы абсолютно очаровательны! Две горяченькие брюнетки… Что ж, надеюсь, сейчас они подкинут мне побольше мотивов для действий, ибо в голове мой стал зарождаться план…
– Я подумаю, – наконец, тяжело вздохнув, судя по голосу, ответила Моника.
Теперь я вновь мог только слышать их, ибо, дабы продолжать оставаться незамеченным, вновь скрылся, несмотря на то, что меня так и разбирало любопытство!
– Отлично! Поверь, если ты согласишься, то не пожалеешь об этом ни на секунду!
Так, кажется, её подруга закончила свои страстно-убедительные речи, а значит, есть вероятность, что сейчас они пойдут дальше… Допустить этого никак нельзя!
Я мигом оборачиваюсь, впрыгиваю в комнату, и, нахлобучив на себя шляпу и плащ, позабыв даже закрыть дверь, быстро-быстро сбегаю по ступеням, однако перед самым выходом останавливаюсь, чтобы дать себе отдышаться… Не то они заподозрят: что я либо бежал, а значит, торопился к ним, либо только что пребывал в весьма компрометирующих положениях… А пока что мне нужно принять на себя вид чуть ли не добропорядочного семьянина, ибо при знакомстве с дамами, лучше, чтобы они думали о тебе именно так, почему-то им кажется, что раз ты с ними, значит, они имеют на тебя полное, положительное право. Пока придётся оставить их в этом приятном заблуждении…
Я сделал последний вдох-выдох, положив руку на грудь, затем поправил жабо, ухмыльнулся, и, в следующий миг приняв вид самый наипокорнейший и порядочный, повернул ручку, толкнул дверь, и вышел на улицу.
Дамочки даже не обернулись в мою сторону – так были заняты собственным разговором…
– Ах, ну как же я тебе не растолкую!
– Но мне так страшно! В случае чего, что подумают люди?
– Да ничего они не подумают! Какая кому разница?
Я быстро прошёл мимо них, и, скользнув по руке, обронил…
– Ах, сеньор!
Делаю вид, что не слышу и продолжаю путь, но ровно с такой скоростью, чтобы сеньорита могла догнать меня.
– Сеньор, Вы обронили, – маленькая ручка опускается мне на плечо и заставляет обернуться.
Я поднял на неё непонимающий взгляд, затем опустил взгляд на её маленькую, изящную ручку, державшую перчатку.
– Вы обронили, сеньор…
– Ах, да, это моя! – улыбнулся я, «узнавая» свою пропажу. – Благодарю, прошу прощения, что своей неловкостью заставил Вас беспокоиться…
– Ох, нет, вовсе нет, никакого беспокойства, сеньор!
– Единственное, отчего я рад этому обстоятельству – я смог познакомиться с такой прекрасной сеньоритой…
Она тотчас же замешкалась и опустила глаза, видимо, я не смог скрыть хищного блеска в своих глазах. Я быстро метнул взгляд на другую девушку, та смотрела прямо на меня с нескрываемым интересом. Встретившись со мной взглядом, она некоторое время изучающе смотрела мне прямо в глаза, нисколько не стесняясь и не смущаясь моего испытующего взора. Затем она медленно перевела взгляд на подругу.
− Ах, сеньор, извините Монику, она так застенчива! – проговорила более смелая девушка, с улыбкой подходя ко мне и протягивая руку. – Я Бьянка.
− Бьянка, какое прекрасное имя! – проговорил я, поднося её изящную ручку к губам. – Руджеро Гравано к вашим услугам, − представился я, приложив руку к груди и совершив полупоклон.
− Ах, сеньор, Вы слишком добры! – кокетливо поведя плечами, проговорила Бьянка. – Ах, скажите, сеньор, не идёте ли Вы на feste in maschera1, которую устраивает на этой неделе сеньор Батталья?
Я делаю вид, что задумываюсь.
− У меня довольно много работы, но я подумываю над этим, − отвечаю я, потирая подбородок.
− Ах, сеньор! А я никак не могу уговорить Монику пойти туда! Убеждаю, что в этом нет ничего предосудительного, а она упрямится!
− Что же в этом может быть предосудительного? – задаю я вопрос, переводя взгляд на более робкую из подруг. Она ещё сильнее потупила взор. Я внутренне усмехнулся.
− Сеньор, − вновь защебетала Бьянка, словно не замечая смущения подруги, − у неё очень ревнивый кавалер, и он не разрешает ей одной куда-либо ходить, а сам никуда не хочет, вот и получается, что она сидит вечно одна, бедная, взаперти, пока он решает свои служебные обязанности. По секрету Вам скажу, сеньор, что он занимает какой-то там государственный пост, политик, понимаете ли! А моя милая Моника, что, не так ему важна, как дела государства? Тьфу ты! Даже говорить противно! Ну как так можно-то! Вот потому-то я и решила вытащить её куда-нибудь, развеяться, а она… Боится, что он что-то проведает и спустит с неё три шкуры! Верно же я говорю? – Бьянка обратилась к подруге, схватив её при этом за запястье.
Моника вздрогнула, а затем медленно перевела на меня беспокойный взгляд, словно пытаясь понять, можно ли мне доверять.
Я коротко кивнул.
− Что ж… Не берусь вам ничего советовать, сеньориты, ибо ситуация довольно щепетильна, − я бросил взгляд на Монику, ибо Бьянку ничем было не пронять. Вряд ли она задумывалась о важности сообщаемых ей сведений, но мне это играло только на руку…
− Думаю, Вам нужно честно поговорить со своим женихом, − проговорил я, обращаясь к Монике, прекрасно осознавая, что она, конечно же, этого не сделает, а тогда…
Моника опустила глаза и печально покачала головой.
– Ну, вот, а что я тебе говорила! – начала было Бьянка, но я тотчас же, воскликнув и сделав вид, будто что-то вспомнил, поднял руку и посмотрел на наручные часы.
– Ах, сеньориты, простите, но мне нужно вас покинуть, я уже опаздываю на встречу по заключению сделки с одним поставщиком.
И, не дав им проронить ещё хоть слово, я вежливо поклонился, и, через мгновение уже шёл быстрым шагом в противоположном от них направлении.
Отойдя на приличное, достаточное расстояние, я дал своей улыбке превратиться в тихий, зловещий смех. Ах! Ну всё! Теперь удача у меня в кармане! Они заинтересовались. Бьянка так точно, да и Моника, пусть и не говорит этого вслух. Да! Теперь они будут искать встречи со мной, ведь я подспудно подкинул им идею… Смогут ли они додуматься до неё – другой вопрос, но если и нет, я с превеликим удовольствием и охотой помогу им с этим!
Так я шёл, и, хотя не собирался в лавку (думаю, уже понятно, что мне вовсе туда не было нужно), мне надо было показать моим сеньоритам, как я занят!.. Но возвращаться теперь пока рано… Что ж… Пройдусь до какого-нибудь заведения. Но только не к Федерико! Он будет не останавливаясь болтать, а мне нужно сейчас о многом подумать. Зайду-ка я в кафе Лавена,2 прикончу ещё одну чашечку кофе…
Уютно усевшись у окна и потягивая горячий напиток, я стал раздумывать, разрабатывать план, как бы мне заполучить двух этих прекрасных сеньорит… Единственное опасение мне внушал жених Моники, ведь неспроста она его так боится. Надо бы выяснить на досуге, кто он такой, какие у него привычки… Послежу за ним какое-то время, и, если замечу за ним какие-то промахи, это даст мне некоторое моральное право на всё то, что я хочу совершить…
***
Ну что ж… Я решил немного последить за дружком моей дражайшей Моники. Вечером, проводив последнего покупателя, я направился ко Дворцу дожей. У меня был один знакомый, служивший там. Именно его я и поджидал… И он не заставил меня долго заниматься этим занятием.
– Ах, Руджеро! Buena sera!
– Buona sera,3 Винченцо! Ну, как поживаешь?
– Неплохо-неплохо, рассмеялся он.
– Винченцо, – начал я, закинув руку ему на плечи и увлекая за собой, – ты не мог бы оказать мне одну услугу…
– Конечно, Руджеро, всегда рад помочь!
– Ты не знаешь человека, по имени Доменико?
– Хм, конечно, знаю, есть один из членов Gran Consiglio.4 Доменико Росси. Решает вопросы внешней политики.
– Важная шишка, значит?
– Вроде того.
– Так – так, или «вроде того»? Ты не юли…
– Руджеро! Ты же понимаешь! Я не могу ничего разглашать! Но, – понизил он голос, останавливаясь, глянув в ту сторону, откуда мы только что пришли, – я рад помочь… Что ещё ты хочешь знать? Но не проси меня сказать тебе то, что я не в силах тебе рассказать, и, самое главное, зачем? – он ещё ниже опустил голос и пристально посмотрел мне прямо в глаза.
Я вздохнул, и, уперев руки в боки, на мгновение обернулся. Вновь бросив на него чуть виноватый взгляд, вздохнув, ответил:
– Для дела.
Он испытующе посмотрел на меня. Я снова вздохнул, закатив глаза.
– Я хочу с ним кое о чём потолковать.
Он не опустил взгляд.
– Руджеро, скажи мне правду…
– Ах, – я вздохнул. – Ну что мне тебе сказать?
– У него есть невеста.
– С чего ты… – я прищурился. Закатил глаза. – Да, да, ты прав. Ты понял. Да, есть, и что? Хватит на меня так смотреть!
– Я догадываюсь, что ты задумал.
– Это я уже понял. Так ты поможешь мне? Мне нужно, чтобы ты показал мне его…
– То есть представил тебя? – устало вздохнув, словно смирившись с неизбежным, проговорил Винченцо.
– Нет, – я вновь обхватил его за плечи. – Мне нужно, чтобы ты показал мне его. Издалека.
Лицо Винченцо вновь приобрело этот оттенок сомнения.
– Почему так? Мне несложно тебя…
– Нет! – мягко, но, в то же время настойчиво, проговорил я. – Мне нужно именно так… Мне нужно так для моего…
Плана.
– Боюсь я твоего плана… – Я вздрогнул. – Обычно он включает в себя…
– Похоть и страсть?..
– Чьё-то разбитое сердце, – тяжело вздохнул Винченцо.
– Ну, не моё же, – коротко хохотнул я.
Вновь тот же настороженный взгляд.
– Ах, ну Винченцо! Что такого в небольшой авантюре?! Я же не собираюсь её уводить! Я просто немного позабавлюсь и потом отдам её обратно в надёжные руки, – последние два слова я произнёс, низко склонившись к Винченцо, своим самым томным и пошлым тоном, после чего резко распрямился назад, низко, гортанно рассмеявшись. Когда мой пыл поутих, (если такое вообще возможно по законам природы), я вновь встретился с тем же настороженным взглядом, в котором читалось теперь ещё и осуждение, точнее – теперь стало ещё больше…
– Ну же, Винченцо! – я взял его за плечи и заглянул в глаза. – Ты просто её не видел, ну она такая… – я мечтательно закатил глаза.
Вновь тот же вздох.
– Я не понимаю тебя, Руджеро… Зачем тебе постоянно менять женщин… Чего тебе не хватает? Зачем обязательно разрушать чью-то жизнь?..
Пауза. Тишина. Мы молча смотрели друг другу прямо в глаза. Я открыл было рот, чтобы что-то ответить, хотя совсем не представляю, что собирался сказать.
Как вдруг…
– Вот он, твой Доменико, – переведя взгляд куда-то за моей спиной, устало проговорил Винченцо.
Я обернулся.
Из дворца выходит несколько человек. Я сразу узнал того, кто мне был нужен, ибо сопровождали его два весьма почтенных и солидных сеньора.
– Доменико тот, что в тёмно-коричневой шляпе с белым пером.
– Я уже догадался. Вряд ли бы Моника выбрала одного из тех стариков…
– Руджеро! – в порыве доблестного негодования воскликнул Винченцо. – Ты тоже когда-то им станешь, ты тоже постареешь, Руджеро. Помни, твоя молодость невечна.
– Ай, да ладно тебе, Винченцо! Когда она склонится к закату, я уже сполна успею ей насладиться!
Винченцо лишь хмуро покачал головой.
– Ну что ж, до скорого, Винченцо! Был раз тебя повидать!
– Я тоже… – всё с тем же хмурым взглядом кивнул он, и, распрощавшись, я ринулся в ту же сторону, куда сейчас направился Доменико.
Всё должно пойти согласно моему плану… Я не могу допустить ошибку! Эти дамочки должны стать моими! Я должен заполучить их любым способом. Но с Бьянкой всё чуть попроще, а вот с Моникой придётся попотеть…
С такими мыслями я добежал наконец до места, с которого было бы удобнее всего наблюдать, и при этом оставаться незамеченным.
Я быстро юркнул за угол и прижался спиной к стене, откуда я видел ещё долго, как Доменико шёл по улице. Но, рано или поздно, мне придётся… Перебегаем… Ага… Какой хороший вид! Ах! Я чувствовал, как блестят мои глаза… Ах! Азарт! Мои губы растянулись в зловещей улыбке… О нет, почему он решил обернуться? Я быстро спрятался за угол. Послышался удивлённый возглас и хлопанье руку об руку. Осторожно выглянув из своего укрытия, я увидел, как Доменико пожимает руку какому-то другому молодому сеньору. Подкрасться бы к ним поближе и послушать, о чём они говорят… Но как… Надо было просто неброско одеться и последовать прямо за ним… Ну что ж…
Успеть бы рассмотреть, кто это с ним, но ещё важнее, чтобы они не увидели моего лица. Даже не заметили.
Я плотнее укутался в плащ, и, неторопливо перейдя на другую сторону через мостик, прошёл мимо них. Благо, друзья тотчас же пошли вперёд, то есть, если быть точнее, следом за мной. Отлично, так я смогу, не вызывая подозрений, подслушать, о чём они говорят…
– Не знаю, Карло. Ты же знаешь, я сейчас слишком занят…
– Ну же, Доменико! Ты сейчас постоянно работаешь, но нельзя же так провести всю жизнь! – судя по голосу, говорившему было лет пятьдесят. Важный и маститый, значит. С другими, похоже, он и дела иметь не будет. Но послушаем…
– Это важные дела…
– Ну же, Доменико! И приводи туда свою невесту!
Я аж остановился. Да так, что мог бы привлечь внимание, но вовремя взял себя в руки, и, сделав вид, что оступился, пошёл дальше.
– Ну?
Послышался вздох.
– Нет, я не могу. И не надо мне сейчас говорить про Монику, ясно? Она останется дома.
Вновь тот же тяжёлый вздох.
– Я тебе ничего такого говорить и не собирался.
– Прошу, извини, но мне постоянно говорят, что я слишком строг с ней, но… Я не хочу, чтобы она ходила куда-то одна и на неё глазели разные мужчины.
– С тобой или без тебя, но они всё равно будут это делать. Хочешь ты этого или нет. Ты не запретишь людям смотреть.
– Если захочу, то скоро смогу сделать и это.
Послышался вздох его приятеля.
– Ты слишком не зарывайся, новая должность не делает тебя всесильным.
– Так говорят только те, у кого такой должности нет, те, кто не достиг такого положения.
– Ты слишком суров.
– Я говорю правду, которую люди не хотят признавать.
– Не всё решают деньги и слава.
Доменико резко остановился, что сделал и его друг. Если у него вообще может иметься человек подобного статуса, ибо, что-то я уже сомневаюсь в способности Доменико иметь друга. Мне последовать их примеру было подозрительно, а потому, я просто замедлил шаг.
– Нет, всё. Ты ошибаешься. И я это докажу. И не только тебе. Ты думаешь, Моника выходит за меня просто так?
Ну давайте, идите вы уже! Я замедлился, насколько мог… Вот циничный дурак! Наконец они пошли вперёд.
– Ты думаешь, что она решили за меня выйти из-за высокой любви? Ха! Как бы не так! Она просто любит мои деньги. Да, она говорит, что любит. Но, во-первых, я не верю любовь, а, во-вторых, это просто выдумка писателей и поэтов, чтобы лучше продавать свои книги, потому что люди в основной своей массе глупцы, и любят читать небылицы, эти глупые сказки.
– Ты слишком суров…
– И ты туда же?
– Доменико, успокойся…
– Нет, я не успокоюсь, пока я не докажу тебе свою точку зрения!
– Ты не прав.
– Нет, я всегда прав.
Снова остановились.
Сколько можно! Но, благо, я снова заслышал за собой их шаги… Что ж, теперь я понимать, что он за человек… Как вдруг… Я понял, что больше не слышу за собой разговор. Обернулся. Никого. Быстро подбежав к ближайшему палаццо, и, выглянув из-за его угла, я увидел две удаляющиеся фигуры. Догонять их не было никакого смысла. Я уже узнал всё, что мне было необходимо для успешного осуществления моего плана.
Улыбнувшись своей обычной хитрой улыбкой, я скрылся и направился поужинать к своему другу Федерико.
***
– А ты чтой-то сегодня такой довольный? Я поднял взгляд на Федерико, продолжая уминать пасту.
– А я всегда довольный, – я усмехнулся, и, не опуская взгляда, отпил из бокала вина.
– Но сегодня особенно… Чую… Я знаю. У тебя какой-то план. Я тебя знаю.
Он сел напротив меня. Я молча прожевал, и, взяв оливку, смачно съел её.
– Что? – не выдержал я его вопросительного взгляда.
– Я хочу узнать, что ты задумал.
Накрутив на вилку пасту, я отправил её в рот.
– Не скажу, – вновь пью вино.
– Но мне интересно! Ну что там у тебя? Если нужна помощь…
– С чем? Там я могу справиться только сам…
– Дело снова касается какой-нибудь прекрасной сеньориты?
– Федерико! – я не в полную силу ударил кулаком с вилкой по столу. – Ты дашь мне поесть или нет?!
– Понял-понял! Но ты можешь есть и рассказывать…
– Нет, не могу. От еды я получаю наслаждение, а разговор меня от неё отвлекает.
– А я могу совмещать два этих дела!
– А я, – я сделал паузу, с раздражением смотря на него, – нет.
Некоторое время я с удовольствием молча наслаждался едой. Но Федерико не может молчать и минуту, не то что…
– Ну, Руджеро, ну пожалуйста, хотя бы намекни…
Я закатил глаза.
– Я довольный, потому что мне помогла расслабиться одна сеньорита! Всё! Перестань пытать меня! Принеси лучше мне десерт, канноли.
Федерико, обречённо разведя руками, исчез. Откидываясь на спинку стула и положив руку на живот, я пригубил бокал вина. Я конечно солгал, но в моих планах на вечер этот пункт стоял вторым по счёте после плотного ужина. Не хочу рассказывать Федерико о своих коварных намерениях, иначе он на следующее же утро, нет, в этот же вечер раструбит об этом по всему городу. Но он от меня так просто не отвяжется, поэтому надо отвлечь его и пустить ход мысли Федерико в другом направлении; направить, так сказать, на ложный след… Иначе он просто будет говорить всем, что я что-то задумал. Поэтому, когда он вернулся с десертом, я сказал ему:
– Да, давай, ставь сюда… Но ты, Федерико, меня раскусил…
– Правда? – его лицо аж как-то приподнялось вверх от радости и от распиравшей его гордости.
– Да, Федерико, я действительно встретил очень горячую сеньориту, – я подался вперёд и Федерико инстинктивно последовал моему примеру. – Но я не могу ведь каждый раз рассказывать о своих похождениях.. А ты меня вечно пытаешь… Но могу тебе только сказать, что они очень горячая.
– Где ты такую встретил?
– В нашем городе не так трудно встретить такую горячую сеньориту… – усмехнулся я.
– Ты прав, но всё же, я хочу знать подробности.
– Ну.. даже не знаю.. с чего начать, – проговорил я, отправив в рот канноли. – Могу только сказать, что она очень хороша!
– И как давно ты с ней.. хм.. встречаешься..
– Ты хотел сказать, получаю от неё piaceri?5 – я отправил в рот то, что осталось от канноли, и хищно усмехнулся. Федерико покраснел. – Ты же знаешь, обычно мои отношения этим и ограничиваются.
– Ну нет, Руджеро, тут я с тобой не согласен! Ты очень обходителен с сеньоритами, часто ведёшь себя как джентльмен…
Я чуть не поперхнулся.
– Я?! – меня разобрал смех. – Уж кто-кто, но это точно не я. Никто и никогда не употреблял по отношению ко мне этого слова… Я никогда не веду себя как джентльмен, и тебе это прекрасно известно.
– Да, но… – Федерико задумался. Я же испытующе посмотрел на него, ожидая, что он скажет дальше. – Ты всё же никогда не поступаешь как законченный негодяй…
Я усмехнулся, и, пригубив бокал вина, посмотрел куда-то вдаль, раздумывая. – Нет, я никогда не поступал как джентльмен. Так что же это означает? Правильно: я всегда поступаю нечестно. Я люблю нечестную игру.
Я вновь обернулся к нему.
– А спорим, что я всё-таки смогу завершить начатое, а?
Федерико непонимая захлопал глазами. В моей крови заклокотал азарт. Я подвинулся ближе, и, понизив голос, заговорил:
– Спорим, я до конца этой недели поступило как последний мерзавец!
– Руджеро, брось, не нравится мне всё это… А что скажет Витторио?
Я откинулся на спинку стула и закатил глаза.
– Какая разница? Ах, да что с тобой толковать… Мне пора.
Я осушил свой бокал и резко опустил на белую скатерть.
***
Я медленно шёл по вечерней улице. Вот чёрт! И зачем это всё слетело у меня с языка? Я ведь не собирался никому ничего рассказывать! Вот чёрт! Не хочу, чтобы об этом кто-нибудь узнал, о моей затее… Что ж, ладно… Надеюсь, Федерико забудет о том, что я сказал. Он ведь итак подумал было, что я пошутил. Вот пусть и продолжает пребывать в этом благоговейном неведении.
Ах!.. Я аж поёжился и на губах моих растянулась плотоядная улыбка. Я предвкушал то, что должно произойти в ближайшее время. Я так хочу скорее приступить к осуществлению моего коварного плана.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Костюмированная вечеринка, на которую обычно гости приходили в костюмах и масках, позволявших им скрывать их истинную личность (прим. автора).
2
Caffe Lavena – кафе в Венеции на площади Св. Марка, основанное в 1750 году (прим. автора).
3
Добрый вечер (итал.)
4
Законодательный орган в Венеции 18 века, принимающий решения относительно внешней политики (прим. автора).
5
Удовольствие (итал.).