000
ОтложитьЧитал
Мир спасёт не только любовь и красота, но и чувство юмора.
Истории, вошедшие в сборник, о нас, наших близких, котах, мужьях, жёнах и детях рассказанные в ироническом ключе. Ведь согласитесь, идти по жизни улыбаясь гораздо приятнее, чем хмуриться и зарабатывать морщины.
Мои рассказы несерьёзно расскажут о такой непростой, если задуматься, жизни, а сказочные герои разбавят суету дня своей непосредственностью. Да, я переплела повседневность и сказку, ведь именно в таком коктейле мы начинаем похихикивать над проблемами, а они (проблемы), как известно, этого не любят и сбегают.
Так что предлагаю идти по жизни широко ей улыбаясь, и она, я в этом уверена, улыбнётся нам в ответ.
Про красоту и три чемодана с шилом
Хорошо, что я в прошлом веке родилась, а не в семнадцатом. Вот представь, живёшь ты, никого не трогаешь, и фигак, родители такие: «Собирайся, душенька, сегодня сваты до тебя приедут, приданое привезут». А то, что ты жениха в глаза не видела, и, вообще, тебя и здесь неплохо кормят, никого не волнует, изволь глазки в пол и улыбаться.
И вот сидишь ты на лавке ковровой в жемчужном кокошнике – с утра не жрамши. А как тут поешь, если корсет и так на тебе не сходится? Пять девок дворовых затягивали, и то пришлось кузнеца на подмогу звать. А тут ещё блохи, и не почешешься, ибо неприлично. И маменька с папенькой соловьями жениху в уши поют, какая ты луноликая да домовитая, да ладная. И орехи под тобой трескаются на восемь частей! А ты прям дышать перестаёшь, поскольку канаты морские, коим твой корсет перевязан, лопаться начинают. А с кухни тем временем курочкой пахнет, жареной, и ты готова хоть кузнечика слопать, так жрать хочется…
Сидишь, смотришь на дымоход и думаешь, что вот почему Дед Мороз с мешком подарков в него пролезает, а у тебя щёки в кокошнике застревают? И захочешь сбежать – не получится: в трубе стопанёшся так, что ни туды, ни сюды, только панталоны с кружавчиками над очагом покачиваться будут…
Да, непросто было с такой статью от судьбы сбежать. Это сейчас не жизнь, а малина с шоколадом.
Вот вы при рождении в какой очереди стояли? Наверняка за мозгами! А я – за красотой. Там самый короткий лист ожидания был. Великолепие мешками сгружали, вот и нахватала всего и побольше. До сих пор не знаю, как эту Пизанскую башню восхищения правильно сложить в одну женщину. В меня то есть. А то всё бугорками да крылышками выпирает, чем не обмазывай.
Ах да, там бонусом ещё шило выдавали и тележку с приключениями. Я отжала себе, как нуждающейся, тройную порцию. Вам случайно не требуется? А то очень хочется посидеть спокойно, а колется. У меня там, на пятой точке, ужо наколка имеется в виде флага с черепом, костями и надписью «Забудь покой всякий, кто со мной связался». Вроде как предупреждение, но я-то всем её не показываю, пусть со мной вместе в приключения вляпываются. Чего ж мне одной-то страдать?..
Помню, меня ещё тогда спросили: «Верочка, а ты уверена, что мозги – это рудимент и в жизни точно не пригодится? Я кивнула. Не то чтобы прям уверенно, но всё же. Поэтому у меня в черепной коробке только ниточка, которая уши держит. Зато проветривание такое, что периодически крышечку сносит. Хорошо, что она бантиком к ушам привязана.
О, отвлеклась немного от жопоньки с шилом и приключениями. Вот вы знаете, что её, родимую, в тонусе поддерживать надо? Нет? Даже упражнение такое есть, постороннему взгляду невидимое, в честь классика названное. Грегеля кажется, но неточно. Это когда сжимать и разжимать. И тогда кровообращение во всей женщине усиливается, и вся женщина становится розовая, богатая и довольная.
Тут главное – это молча делать и не пыхтеть. И желательно сидя. А как тут усидишь, когда у тебя тройной набор шил новое тату на попе рисуют?
Сидишь такая, в офисе, на стульчике подпрыгиваешь, пятую точку накачиваешь. Вот только окружающим кажется, что у тебя дедлайн горит, от того и лицо красное. И смотрят так, с любопытством, знают, гады, что дальше интересное будет. А ты и ответить не знаешь что, потому что от мозгов, как и от хвоста ещё при рождении отказалась, и вся кровь от головы отхлынула именно туда, куда подумали. К татуировкам. Ага… И тут напарница, селёдка стройная, выдаёт, что для того, чтобы кровообращение наладить, надо упражнения Кегеля делать. «Хочешь – покажу?»
И тут до меня и допёрла эта истина, что хорошо, что я не в семнадцатом веке родилась и сбегать через дымоход не обязательно. Просто скатилась колобком с лестницы на улицу, продышалась. Отбилась лопатой от ухажёров. Сходила за чебуречком. Словила катарсис. Уф, хорошо…
А жопонька… Что жопонька… Да, большая и с шилом и тремя чемоданами приключений. Завидуй, Лопес, у тебя-то нет такого набора красоты… Хотя… Если что, пиши, подскажу, где взять шило. Мало ли вдруг своё притупится.
Зоечка
Вставать рано Зоечка не любила. Но что поделать: лабрадор Витька, обладатель огромной, всех и вся обожающей души, каждый раз начинал грызть Зоечкины туфли, если она не оказывалась в прихожей с поводком в руке ровно в половине шестого утра.
Пока Витька, весело виляя хвостом, оставлял под деревьями сообщения всем знакомым псам и облизывал хмурых прохожих, Зоечка, вдыхая прохладный воздух, медитировала на любовь. Ведь кто, как не она, так боготворит рассветы и закаты? Конечно, когда утро начиналось после одиннадцати, Зоечка любила его ещё больше. А если случалось, что и кофеварка в кое-то веки без выкрутасов варила кофе, то казалось, что в руках билет в рай. А главное, чтобы в доме больше никого не было!
Но дома, кроме Зоечки и Витьки жили: муж, сын, кошка, хомяк, паучок Миша, обосновавшийся за кухонными шкафчиками, а к вечеру ещё ожидался сантехник Славик. И все домочадцы требовали вкусную и сытную еду! И
желательно побольше! Ну кроме сантехника. Хотя, он тоже был бы не против поесть, но жена Славика ‒ дама с золотым характером, и тяжёлой рукой.
Поэтому Славик питался исключительно у себя дома. И на том спасибо!
***
– Ма-а-у! – трётся об ноги вернувшейся с прогулки хозяйки ‒ Маркиза, возвещая, что полузакопанная в древесном наполнителе пирамидка, воздвигнута в её честь. – Красивая, правда? И смотри, в этот раз точно посередине лотка и даже с зелёной веточкой. Ну да, – признаётся кошка, – это я вчера сожрала всю зелень на твоём окне! И нет, не раскаиваюсь! Давай, убирай скорее, а то писать хочется!
– В следующий раз заведу рыбок! Нагадят ‒ смою в унитаз! – вздыхает Зоечка.
– Мур… – запрыгивает на ванну кошка, контролируя процесс чистки лотка. – Смоет она, ага! Мой тщательнее, а то весь дом узнает, как ты вчера целый торт в одно лицо съела, а домочадцам сказала, что он прокис!
Накормить завтраком мужа, сына, кошку, хомяка, паучка Мишу, отобрать у Витьки полупережёванный тапочек и вручить взамен вкусную косточку.
Проводить мужа на работу, сына в школу, отключить все звонки и опять лечь спать. Через час встать, накрасится и двинуться на встречу трудовым подвигам.
Каждый раз по дороге к метро Зоечка выполняет обязательную программу по фигурному катанию: два тройных тулупа, шпагат и поддержку неизвестной. Физический норматив по бегу с препятствиями также сдан на отлично.
Створки вагона метро закрываются, можно ещё часик подремать.
***
– Юлька, да не нервничай ты так. Лучше чайник поставь. Я пироженки принесла ‒ вчера с сыном целый противень напекли. Вот несколько штук припрятала. Угощайся!
– Чего не нервничай, Зой? Отчёт ещё на прошлой неделе сдать надо было! Нас же уволят! Ну, где там твои пирожные ? Мне срочно нужно заткнуть дыры в нервной системе!
– А я себе на выходных купила шикарные сапоги на шпильке. Пошла выгуливать Витьку: поскользнулась, сломала каблук, грохнулась в лужу, промочила пальто до самых труселей, ветер утащил зонтик. Муж из окна увидел, выскочил в тапочках, подхватил на руки, утащил домой. Умыл, раздел, чаю горячего налил ‒ вспомнил, что Витька на улице один остался. Выбежал за ним. В тапочках.
– Ох, – выдохнула Юлька, шумно отхлебнув из чашки чаю, завистливо глядя на подругу. Про такое она только в книжках Донцовой читала, а вот так, в живую, видеть не приходилось.
А Зоечка продолжала: – Поскользнулся, вывихнул лодыжку, потерял тапочку, вымок. Я его домой притащила, отмыла, посадила перед телевизором сушиться. Потом Витьку домой загнала, его отмыла, посадила рядом с мужем перед телевизором, отдала вторую мужнину тапочку на растерзание. Отмыла прихожую, ванну, вызвала сантехника: опять придётся объяснять, что это Витька линяет, а не я. Муж полночи стонал, потом храпел. Зато пообещал сделать сегодня с сыном уроки. Наверное, куплю ещё одни сапоги на шпильке.
– Ну, вот. Высказалась и полегчало. И вроде как даже глазик у тебя не так сильно дёргается. Хотя, я понимаю, почему, иногда так всё бесит!
– Юль, а как оно не будет бесить, когда гидромет опять с погодой не угадал! И в транспорте одни дебилы! И от сладкого толстеешь! И сериалы-заразы так быстро кончаются!
– Зоечка, а что там в бложике: ещё ничего не написали?
– Вот ты одна меня и понимаешь! Зайдёшь к ней на страничку, а там в пастельных, тонах облака и ёжик бродит в тумане. И осень. Где она вообще её такую берёт? Надо спросить. Я тоже такую хочу. И рецепты с мухоморами. И главное, понимаешь, всё всегда как-то так хорошо заканчивается. Аж в светлое будущее верить начинаешь! А сейчас пошли,сделаем одну штуку по её совету: для настроения и чтоб начальник не доставал. Возьмём по швабре, опустим на унитазе сидения и, как древние викинги, будем грести сквозь все невзгоды, распевая песенку про маленький плот.
***
Вечером, первое что заметила, вернувшись с работы, разрумяненная от мороза Зоечка, это белые собачьи следы по всей прихожей, ведущие из кухни и обратно. Осторожно, на цыпочках, Зоечка заглянула за дверь и увидела, как её мужчины, белые от муки, лепят пельмешки на всю семью. Потому, что именно так проявляется любовь: горячий ужин, выгулянная собака, наглаженный кот, покормленный хомяк, и новый зонтик с сапогами в красивой коробке с бантиком…
Блохоносец
– Нет, ты не понимаешь! – кричала в трубку Маринка. – Мне не нужен абы какой! Мне нужен настоящий мужчина! Чтобы как Антонио Бандерос, глянул на меня, и я вся по струнке стекла! И под козырёк!
– Под плинтус, – съехидничала я, – под козырёк не затекают.
– Дура! – шумно выпустила воздух из ноздрей Маринка. – Под козырёк – это как честь отдать, ну знаешь, как военные:вскинул руку, приставил ко лбу и отрапортовал о полной готовности! Вот и мне такой нужен!
– Для чего, Мариш? У тебя муж есть! Отдавай ему честь, совесть, руки, ноги и остальные части тела в любое время! Бандерос-то тут при чём? – не сдавалась я в своём непроходимом непонимании прихоти подруги.
– Для любви, Веро́к! Для большой, чистой, взаимной любви! Чтобы все для него! И обмирать от восторга, когда он пузом к верху! Короче. Хочу кота! – безапелляционно заявила Маринка и бросила трубку, правда, успев объявить, что ждёт меня через полчаса в нашей кафешке.
– И знаешь, желательно потолстомордее и понаглее. Чтобы одним махом хвоста показывал, кто в доме хозяин! – шумно прихлёбывала кофе из пол-литровой чашки подруга. Ага, нам в посуду поменьше не наливают. За что все остальные посетители уважительно и немного с завистью посматривают в нашу сторону.
– Маришь, а может, ты Пашке «Камасутру» подаришь? Чего так сразу жизнь менять?
– Ты чё, там срамота! – зарделась Маринка, не откусывая, засунула эклер целиком в рот, прожевала и продолжила: – Да и вообще, я ж не про секс, я про нежность. Чтобы от одной мысли как масло по ножу стекать; и ему вырезку парную, а себе макарошки.
Было совершенно ясно, что подруга насмотрелась мимимишных роликов, где усатые мачо правили миром через мурчание и мягонькие прикосновения лапой к щеке. А вот про лотки и воздвигаемые в них пирамиды Хеопса поклонники пушистиков благоразумно умалчивали, впрочем, как и про раны от когтей на всех ожидаемых и не очень местах». Все мои доводы, что везде шерсть, даже от лысых, порченая мебель и ремонт, который катился под хвост ещё не принятому в семью нахлебнику, были разбиты напрочь фактами о героическом муже, что способен свести любые масштабные бедствия на нет. В итоге мы листали ленту в телефоне с фото кошачьих, выбирая наилучших представителей.
Выходя из кафе, Маринка была уверена, что ей нужен мейкун с фейсом Мефистофеля, который только чтосожрал Фауста вместе с Гёте и ждал мою подругу на аперитив. И в этот момент нам под ноги бросилось нечто, похожее на комок паутины, обычно годами прячущаяся в самом тёмном и дальнем углу за диваном.
– Оно, – бомбануло нежностью исстрадавшееся по нежности Маринкино сердце.
– Жрать!!! – нагло мявкнула из черноты розовая пасть и,испугавшись, что перегнула палку, тут же жалобно запищала.
– Судьба! – растеклась солнечной лужей по асфальту подруга, и стало ясно, что за пожирателем душ мы не едем. Тут уже место занято.
Весь следующий месяц ровно в восемь вечера я получала развёрнутый отчёт прямиком из филиала ада:
– Верок, я приютила блохноносца! У нас они везде, даже в холодильнике! Так он их ещё гоняет по всей квартире!
– Фиалки! Пеларгония! Алое! Верка, он сожрал кактус!
– А-а-а-а, он сожрал билеты в Большой и вытошнил их на Пашкину диссертацию!
– Пашка? Вешает замки на все двери, а Лютик их вскрывает не хуже медвежатника. Как думаешь, если его в Центробанк взять, мы станем миллиардерами?
– Солнышко моё золотое, ловил бабочку, не рассчитал, нырнул в аквариум. Теперь у нас стресс. А у кошек психотерапевты есть? Чего сделать? Сколько капель? Кому? Мне? Зачем? Тьфу, на тебя, я думала ты мне подруга!
– Всё, не могу! Сегодня умоляла Пашку не собирать нам чемодан. Нам – это мне и Лютику. Сказала, что люблю до безумия и без него не выживу! Без кого? Без Пашки, конечно, и без кота тоже! За чтовыгоняют? Уронил телевизор, люстру и соседку, которая пришла поругаться за предстоящий ей ремонт. Да, упала её люстра! Да, немножко потопали, пока ловили Лютика.
– Чего сделать? С ума сошла? Никому я его не отдам! Это моё выстраданное счастье! Кстати, а знакомого мастера по ремонту квартир у тебя случаем нет?
Маринкина мечта осуществилась. Тощая шпана на длинных лапах выросла, превратившись в толстого, лениво помахивающего в разные стороны хвостом кота. И ходит Маринка по струнке и млеет от одного царственного взгляда зелёных глаз, не таких,конечно, как у Бандероса, да и куда ему, бесхвостому, до такого уровня подчинения женщин, чтобы и блох пережить, и ветеринаров, и два ремонта, и всё ради него, наглого блохоносца с мягкими лапами и мурчанием в самое ухо по ночам.
Чуть-чуть о чулках
Внезапно меня осенило, лет мне уже много, а я всё в пацанку играю. Надо, пожалуй, уже отрастить в себе леди ‒ это когда смотрят на жизнь чуть снисходительно и немножко свысока, оттопырив мизинчик пьют кофе из крохотных белых чашечек, закусывая миндальными пирожными, и носят длинные струящиеся платья, юбочки, оборочки, рюшечки, шифон. Хотя нет, рюшечки откладываем, а то леди в рюшечках звучит как поросёнок в апельсинах. А мне надо, чтобы всё красиво, легко и чуточку с претензией на аристократизм, но без реверансов, а то, знаете, спина болит. Вот так согнёшься, радикулит обнимет, и будешь потом шкандыбать на шпильках буквой зю, молясь всем богам чтоб мимо тебя конь в горящую избу не пробежал. Понимаешь, не положено леди иметь ни метровых шнурков от берцев, чтоб лассо сплести, ни лопнувшей резинки от трусов для самодельной катапульты.
Так вот, открываю я шифоньер, а там, сразу скажу, одежды нет! Точнее, для простых смертных есть, а вот для ледей ‒ нет! Не выйдет же леди в свет, облачённая в спортивные штаны и майку с надписью на груди «Мать моя анархия» и коронованным гусём на спине. Значит, пора идти в магазин за обновками.
Прикрыла глаза, представила: иду я по живописной тропинке неизвестного мне пока что имения, в лёгкой струящейся юбке в пол. Нежнейший ветерок запутался в волосах, что-то там не очень приличное шепчет на ухо и раздувает подол, как красное знамя декабря. Тот путается в ногах, завязывается узлами у щиколоток, цепляется за репейник, за землю, за пенёк, что остался от того самого дуба, про который ещё Лев Николаевич писал. В общем, делает всё, чтобы до места назначения я не добралась или добралась, но уже без юбки. С другой стороны, если прийти на первое свидание в одних чулках, разве это не показывает серьёзных намерений с твоей стороны?
Только вот боюсь, что леди так не делают, да и попа подмёрзнуть может. А подружиться с циститом как-то совсем не хочется.
Ладно, пойдём другим путём. Ага, через обувной. Как там говорят? Не место красит женщину, а туфли? Вот пойду куплю себе украшений на всю зарплату! Почём там нынче красота?
Девочка в обувном отделе ‒ сама любезность. Притащила туфельки на тончайшей шпильке, из нежнейшей кожи, порезанной на тоненькие полоски, и с такой же тоненькой подошвой. Уверена, что если бы у феи-крёстной кончился хрусталь, то туфельки для первого бала Золушки выглядели именно так. Стоять в них она, несомненно, смогла бы, а вот убежать уже нет. И дело не в шпильке высотой в Петропавловский шпиль, и не в шелковых завязках, которыми меня привязали к босоножкам от пяток и по самую шею, а именно в подошве. Подошве, через которую не только идеально ровный мрамор дворцов чувствуется, но и прорастающий на другом конце света бамбук, который жуёт конь, готовясь войти в горящую избу сразу, как только увидит меня в этих «туфельках для принцессы». И войдя в избу подопрёт дверь бревном, на тот случай, если я найду костыли, чтобы следом за ним увязаться.
А то мало ли, подумает с перепугу, посмотрев на свои копыта, вдруг я и ему решу обновку подогнать.
Тут я посмотрела на цену и решила, что красота, конечно, требует жертв, но кушать тоже хочется, а на одной капусте с сухарями до зарплаты я не продержусь. Да и загадочно улыбаться, не клацая зубами при виде голубей, жрущих засохшую корочку, будет сложновато.
Плюнула на планы, развязала под горлом бантик и выпорхнула из обувного магазина, чтобы зайти в продуктовый. Там, в утешение, купила тортик, кофе, пять кило картошки, колбасы, хлеба, запасные шнурки, палатку, свёрла для дрели и разводной ключ ‒ подтянуть гуся в ванной.
Иду домой, радуюсь, что шагаю в кедах, которым любая дорога нипочём. Захожу в подъезд, а там лампочка разбита и два маргинала в полумраке подмигивают, предлагая не жадничать и поделиться всем, чем не жалко. Так я барышня и не жадная. Я, конечно, планировала сделать картофельное пюре, но пришлось помять картошку чуть раньше, чем помыть и приготовить. Да и победитовые наконечники пригодились.
И сейчас вот сижу на кухне, прихлёбываю кофе с двумя ложками коньяка из литровой чашки, закусываю тортиком и думаю, научись я быть леди, вспомнила бы тогда, как работать гаечным ключом в нужную сторону? Ну, чтоб мозг не чайной ложечкой выедать, с оттопыренным в сторону мизинцем, а чтоб повернуть голову до щелчка, и вот уже не маргинал перед тобой, а некто, вставший на путь перевоспитания.
Такие дела. А чулки в качестве средства воспитания в себе леди я всё же купила. С подвязками и кружевами. Ибо надо женственности учиться постепенно и мужчину своего приучать к тому, что ты ‒ леди, настоящая! Ведь пока ты в чулках на кухне крутишься, он съест что угодно, даже если это недожарено…
Монологи бабы Веры (любовь и борщ)
Милый, не люби мне мозг, оставь немного для дедушки! Он сейчас вернётся с паркового турнира доминошников и будет жаловаться, что у Валерича все кости краплёные! Если бы я только знала, когда выходила за него замуж, что он такой любитель рыбы!
Что? Почему вообще за него вышла? А как не выйти? Онпо молодости красивый был, высокий, шевелюрестый! Ты на него очень похож!
Что? Почему ты тогда такой мелкий, лысый и кривоногий? Так и дед твой такой же, просто он тогда с коня не слазил. А когда ты верхом, то по умолчанию высокий, красивый, недостаток волос за кивером скрыт, а то, что торчит, так это шерсть из ушей развевается. А ноги… что ноги, кривые, прямые или вообще костыли – за сапогами не видно. А сапоги он до самых ушей натягивал. Вот прям как – ты носки. Генетическая, видимо, память передалась.
А чего ты грустный такой? Не стесняйся, скажи бабе Вере! Может,подскажу чего! Не смогу? Это почему? Старая и ничего не понимаю в отношениях? Зато я в жизни понимаю! Так чего случилось? Девочка в твою сторону не смотрит? Так ты сам на свидание её пригласи! Нет денег на ресторан? Так домой пригласи! Нет, не на ужин, а то к завтраку окажешься уже многодетным отцом с ипотекой и двумя кредитами на шубу для неё и её мамы. Ты девочку свою на обед пригласи! И не хмурься! Поверь мне, от мужчины, который способен накормить женщину борщом, ещё не одна жена не ушла! По себе знаю. Что? Дед готовить не умеет? Так я сейчас не про него. К нему я как раз возвращалась. А не уходила я от другого. Боже мой, как он готовил! Как готовил! Два окрестных квартала от одних запахов беременели!
Что? Ты знаешь другой, менее затратный способ? Деточка, я тебе так скажу: прежде чем танцевать женщину, её надо накормить. Секс дело,конечно, хорошее, но не всегда срабатывает! Ну, расстроился ты там, не ту креветку съел, корнишон без афродизиака попался, и всё… финита! Больше она к тебе не придёт! А борщ она и с больной головой съест, вместе с особенными днями, а после ещё и подружкам расскажет, какой ты маг и кудесник. Так что слушай и запоминай! Впитывай опыт моей житейской мудрости!
Вот ты что думаешь, покидал в кастрюлю мяско, свёклу, кочерыжку от капусты, и готово? Милый мой, борщ – это настроение! Это песня, гимн всему человечеству и в первую очередь тому, кто его есть будет! Поэтому так важен настрой! Чтоб дама сердца видела не мелкого лысого, а высокого, красивого, на коне гарцующего! А то, что ноги у тебя, как у орангутанга, так-то не главное!
А, что ты спрашиваешь? Что главное? Главное в борще – это бульон! Ох, как мой кавалерист его готовил! Пока он на рынке мясо на косточке выбирал, трое в роддом уезжали. Ох, какой был бульон, какой бульон! Чистой воды пенициллин! Один раз попробуешь, неделю ни на что другое смотреть не сможешь!
Погоди, о чём это я сейчас? Борщ… борщ… а, такой красный и булькает? Обещала рассказать, как приготовить?
Так всё ж просто: идёшь на рынок и выбираешь мяско на косточке, на мозговой косточке, пусть его выклёвывают, чем наш! Берёшь кастрюльку, заливаешь в неё водичку, кидаешь перчик горошком, лаврушечку, луковку и отходишь от плиты на фиг! Не нужно соблазнять природу на тебе отдохнуть и менять местами ноги с руками. К плите подходишь только снять пенку с бульона и посолить, ну, может, ещё улыбнуться в него!
А пока он булькает всеми флюидами, ты этот самый афродизиак шинкуешь! Что значит не знаешь, где взять? На том же рынке, где и мяско. Ну что ты на меня так грустно смотришь, словно с тебя продавщица в овощном ларьке деньгами за свёклу взяла. Берёшь эту кругленькую, плотную, упругую свёколку, шлёпаешь по ней раз, два, три, чтоб прочувствовать всю мощь этого приворотного овоща, нежно снимаешь с неё шкурку, меленько шинкуешь и на сковородочку. Масло на ней так: ши-и-и-и… принимает нашу красавицу в свои объятия и обжаривает, слегка… Ты же хочешь глубоких отношений, верно, а не палящих африканских страстей, что оставят от тебя лишь угольки? Тс-с-с-с… не перебивай.
Как только свёколка поверила в своё счастье, вливаем в сковороду несколько ложек бульона, выжимаем половинку лимона и оставляем тушиться. Чуешь, какой пошёл секс? Главное, не перепутать и не начать варить суп на сковороде, иначе это будет не борщ, а овощная Санта-Барбара. А как только свёколка потушилась, добавь в неё томатную пасту.
Пока на сковороде творится любовь, нашинкуй морковку, лучок, корень петрушки с пастернаком и, если совсем охота сдать экзамен по Камасутре на пять, корень сельдерея. Не знаешь, что такое сельдерей? Что ж, мне жаль тебя, потерянное поколение, жарь как есть. Что такое болгарский перец острый перец помнишь? Фух, значит, не всё потеряно, шинкуй его тоже и кидай на сковородку. Это наша зажарка, само сердце борща.
Про то, как чистить и резать картошку,рассказывать не буду, благо ты должен знать, что это такое:твоя мать появилась именно после того, как я, согнувшись, собирала пропущенную на поле картошку —разогнулась уже беременная. Нарубаешь полвилка капусты и пару стрелок сельдерея, всё это бросаешь в бульон, из которого ты уже вынул мясо и сварившийся лук. Не забудь, что мясо нужно порезать и вернуть обратно, если захочешь, то вместе с косточкой.
Когда картошка будет готова, добавляй зажарку, а после неё —тушеную свёклу. Ещё немного проваришь, а за минуту до выключения кинь в кастрюльку рубленые зубчики чеснока, перец и мелко нарезанные петрушку и укроп.
О, твоя девочка не устоит на ногах и начнёт раздеваться прям с порога,требуя добавки ещё до снятия пробы! Что? Что делать, если останется одетой? Я тебе так скажу: если ты сваришь борщ, как я тебе сказала, заправишь его сметаной, нарежешь чёрный хлеб и корочку натрёшь чесноком, а она после этого откажется есть, то смело переставай ходить с ней по одной улице! Отказаться от этой вкусноты может только человек, совсем не имеющий вкуса, и после первой ложки ты, дорогой мой внук, в её глазах станешь на два метра выше, лысина исчезнет, а ноги – что ноги, они в носочках – стразу станут ровными!
