Квантовые отношения, или История одной Женщины-Победы

Детство, школа, прогулка с собакой и… Папа

Пахнет землёй после грозы и цветущей сиренью. Набухшие дождём тучи прячут и открывают солнце. Девочка в розовом платье рассматривает отражение в луже на асфальте. На неё, разбрызгивая воду, несётся щенок чёрного пуделя, толкается носом в кружева на платье.

Малышка шлёпается в лужу и хохочет, размазывает брызги по ямочкам на щеках. Внезапно собака поджимает хвост и прячется за хозяйку. К ним подходит мужчина, рывком вытаскивает ребёнка из лужи. Лицо девочки искривляется, тонкие плечики опускаются, глаза блестят слезами.

Здравствуйте, я практикующий психолог, квантовый коуч. Вот уже много лет я обучаю людей настраивать свое сознание на счастье, здоровье, богатство и благополучие. Я искренне считаю, что в основе любой проблемы лежит дефицит любви к себе и окружающему Миру. Поэтому я обучаю выстраивать счастливые отношения, основываясь на безусловную любовь.

Поделюсь своей историей, как я училась любить себя и как встретила свою судьбу.

Я расскажу вам историю одной Женщины-Беды, которая стала Женщиной-Победой.

Зачем вам это нужно? Смотрите на мои ошибки и любите себя.

Не любить себя меня научили в детстве. Никогда не соответствовала идеалам родителей. Часто их расстраивала, не помню особой похвалы в свой адрес.

Одноклассницы казались мне очень красивыми. Золотые косы они тщательно укладывали в причёски-короны или распускали волнами по плечам. Кукольные голубые глаза подкрашивали.

Я была абсолютно другой.

Мальчики на меня не особо смотрели.

Но в старшей школе одноклассник подбросил записку: “Ты красивая”.

Не представляете, как я летела домой! Скорее рассказать родителям. Тогда мне казалось, они просто не заметили моей красоты, а теперь увидят и оценят.

Дома, не раздеваясь, бросилась в гостиную: “Мама, папа, одноклассник сказал – я красивая!” Мама поперхнулась чаем, отец молча показал на дверь моей комнаты. Матери сказал: “О чём она думает? Уроки учить надо, сегодня на улицу ни ногой. Этим безмозглым парням только одно нужно.”

Сейчас понимаю, отец в свойственной ему манере пытался уберечь. Но тогда думала, что родители считают меня недостойной внимания.

Тайным убежищем для меня стали книги, они уводили из тёмной душной квартиры в другой мир. С восторгом читала о чужих эмоциях, путешествиях, рассуждала о причинах поведения персонажей. Представляла себя героиней романов.

Но в реальной жизни героизм исчезал.

Мне было сложно привлекать к себе внимание. Особенно это проявлялось на уроках в школе. Когда нужно было идти к доске, тряслись руки и пересыхало в горле. Даже выучив урок назубок, не могла произнести ни слова. В итоге от учителя часто слышала: “Садись. Три”.

А дома ждала вариация на тему картины: “И снова тройка”. Мама горестно вздыхала, чёрный пудель с блестящими маслинами глаз обнимал за ноги, а отец хватался за ремень.

В классе все делились на отличниц, унылых середнячков и «плохих» девочек.

Как вы думаете, кто мне был ближе?

Конечно, мои антиподы. Девочки, которые курили, матерились и забивали на учебу: такие яркие, живые, уверенные в себе. У них был авторитет среди сверстников в школе и далеко за её пределами, и они приняли меня в свою компанию, даже защищали в сложных ситуациях.

Представьте, как я зависела от их мнения! Боялась сделать шаг вправо, шаг влево, только бы не прогоняли. Веселье в таких тусовках начинается после девяти часов вечера и заканчивается глубоко за полночь.

Угадайте, во сколько я должна была появиться дома? Правильно, до 21:00. Опоздала на пять минут – ремень. Как же я боялась этого потёртого по краям коричневого ремня с блестящей пряжкой!

Иногда отец уезжал в командировки: занимался куплей-продажей и жестко контролировал бизнес. В эти дни я могла немного расслабиться, мама не сверяла мои опоздания с хронометром.

Рано или поздно родители должны были узнать, с какой компанией я связалась. Прошло много лет, а у меня до сих пор мурашки по коже, когда вспоминаю тот судный день. Отец избил меня так, что на следующее утро я не могла открыть глаза. Когда начала узнавать себя в зеркале, ждала новость – я под домашним арестом. Отец ужесточил контроль, даже запретил выгуливать собаку.

Семь долгих дней смотрела в окно сквозь своё отражение во двор. На восьмой решилась сбежать.

Мы жили на первом этаже, окно моей комнаты выходило на крышу подвала. Лёгкой гибкой девочке не сложно было выскользнуть через окно, пробежаться по крыше пристройки и спрыгнуть на траву.

Родители уходили на работу, запирали дверь на два замка, я дожидалась хлопка подъездной двери и пробиралась на улицу. Скорее на свободу, гулять с подружками до прихода родителей.

Всё это продолжалось до тех пор, пока родители меня не просекли. Скандал был страшный. Отец сверкал налитыми кровью глазами, его вопли слышали даже соседи.

Брань чередовалась с пощёчинами, он бил меня и кричал:

“Твоё место теперь под забором!” 

Потом поставил решётки на окна и моя свобода закончилась.

Несмотря на то, что со мной происходило, я была очень упрямой девочкой и не оставляла надежды быть счастливой!

Мне бы крылья Икара, встретиться с солнцем, потом сгореть. Но сквозь решетки с крыльями нельзя. Тогда просто таять? Нет, это не для меня!

Юность

Юность, институт, муж и сын

Новая жизнь бежит весенним ручьём, разливается под сломанным льдом, пробивается тонким стебельком из серой земли. Навстречу солнцу и воздуху.

В первой главе я описывала школьные годы, сложные отношения с отцом. Отрицание своей красоты, подкрепленное родителями, желание вырваться из домашнего заключения.

Моя новая жизнь началась в стенах Московского психолого-социального института. Учеба позволяла больше времени проводить вне дома. Какое счастье! Вырывалась из родительской квартиры и бродила вдоль шоссе, упивалась рёвом машин, восхищалась стремительным движением.

Я тоже двигалась вперёд.

Однокурсницы приглашали на вечеринки, пропитанные неуёмным счастьем юности. Чтобы попасть на них, приходилось изворачиваться и отпрашиваться у отца, но у меня получалось. Там, на дискотеках, в клубах дыма и под грохот музыки, слушала первые искренние комплименты.

Конечно, не все тусовки были одинаково весёлыми. Но меня так редко отпускали из дома, что если совпало “пригласили” и “разрешили”, я шла, даже если понимала, что делать там нечего.

Однажды подруга пригласила на день рождения в общежитие.

В тесной комнате сигаретный дым выедал глаза, громкость разговоров увеличивалась по мере опустошения бутылок с вином. К середине вечера голова раскалывалась, домой ещё рано, да и обидно уходить.

“Скучаешь?” – над самым ухом услышала я.

Высокий, красивый парень лукаво прищурился и протянул руку: “Я за тобой весь вечер наблюдаю. Не пьёшь, не куришь, хмуришься, но улыбка шикарная. Может, сбежим!?”

Мы сбежали с неудавшегося праздника, и остаток времени до моего комендантского часа гуляли по замёрзшим улицам. В пятнах фонарей кружились опоздавшие снежинки, зима бросала их весне в лицо. А свое я подставляла снегу, чтобы остудить пылающие щёки.

Так я познакомилась с будущим мужем.

Я настолько мечтала уехать из дома, что собрала чемодан ещё до того, как он предложил руку и сердце.

Вы осуждаете? Выйти замуж за первого встречного?

Хоть внутренний голос и говорил: “Не твоё, не торопись!” Желание вырваться из мрака постоянных родительских упрёков стало сильнее здравого смысла.

К тому же парень проходу не давал, красиво добивался и я сдалась.

Нам было хорошо вместе. Муж разговаривал со мной, целовал. От него пахло свежестью и счастьем, я вдыхала этот запах и замирала – в нём не было даже малейшей ноты запаха отца. Но было обещание семейного счастья и собственного дома, в котором я хозяйка. Иногда замирала посреди комнаты и не дышала, боясь нарушить волшебство.

Супруг зарабатывал перевозками грузов, дома не бывал неделями. Домой приезжал только на два-три дня, ласки и внимания было всё меньше. Он хотел развивать бизнес, заниматься международными перевозками, это значило – оставаться одной в пустой квартире месяцами.

Я годами жила, как странник в пустыне, без капли воды. И когда нашла источник, пила как одержимая. Но муж смотрел в сторону, противоположную от дома. Он всегда мечтал купить огромный грузовик и ездить в дальние рейсы на месяц, а то и два. Он обожал дорогу и чувствовал себя в машине как дома.

Семейная жизнь постепенно наполнялась непониманием, нетерпимостью, нежеланием и еще многими словами с приставкой “не”. Из этих кирпичиков выстраивалась стена.

Общих тем для разговоров с каждым днём становилось всё меньше и меньше. Да и о чём говорить: приезжая с рейса муж всё время проводил в гараже за ремонтом машины или отсыпался дома. Однажды отчетливо поняла, на кухне сидит чужой человек. В клетчатой рубашке, выстиранной мною, ест мясо с картошкой, приготовленное моими руками, но абсолютно и бесповоротно чужой.

Начала задумываться, достойна ли я любви? Сначала отец, потом муж…