- -
- 100%
- +
Жили-были муж с женой. Все у них было ладно, а что ссоры, так на утро все как рукой снимало. Муж был плотник, сколотил избу двухэтажную. Соседи Теремом прозвали за потолки высокие, комнаты просторные, ставни расписные, кровлю узорчатую. А жена тем временем по хозяйству работала, да четверых деток растила.
Дети стали подрастать, своими семьями обзаводиться, да только от родителей уезжать не спешили. «Где с ребеночком посидеть, где хозяйство разделить – все удобнее» – решили молодые. Тут еще сватья со сватом пожаловали – их изба погорела, чудом сами спаслись. Не бросать же родственников в беде, и их приняли. Кум с кумой со своими детьми пожаловали погостить, да уезжать не спешили – дом большой, всем место есть.
Жена вроде и рада, что дети, внуки под боком, по хозяйству помощь, всегда есть с кем словом перемолвиться. Да только с каждым днем слова все резче, мириться тяжелее, работы по дому больше. Скотины, зерна впрок, дрова кончаются быстрее, чем новые успевают заготовить. Того глядишь, тяжело зимовать придется. А тут еще невестка повадилась от общей работы отлынивать. Деток оставит, а сама за порог и только к вечеру возвращается.
Устала жена, пот со лба рукавом вытерла, отодвинула тесто и горько заплакала. Уже и вспомнить не может, когда с мужем одни на крыльце сидели, на звезды смотрели, по душам разговаривали. А дети ведь свои уже выросли. Погоревала жена, успокоилась, утерла лицо передником, да пошла к мужу вопрос решать. Отселять всех надо, да так, чтобы не обидеть и связь не потерять.
Думу думали муж с женой целую неделю. А по истечению срока собрал отец семейства всех за обеденным столом в своем Тереме и молвил:
– Дабы не было раздора более в семье нашей, каждый муж с женой отдельно должны жить в своей избе. Владения у нас большие, всем земли хватит избы построить. Помогу я вам, где советом дельным, где плечом сильным. Мы же с супругой здесь жить останемся. Примем гостей, да так, чтобы не в тягость. Рады внуков понянчить, да чтобы баловать, а не воспитывать. Всех накормим, коль в этом есть нужда, но впредь жить будем только вдвоем. Свой долг мы перед детьми выполнили, пора и честь знать. Нам же – старость неспешная.
Не все были рады переменам, да делать нечего – хозяевам перечить негоже. И закипела стройка великая. Кто брусья клал, кто гвозди подавал, а кому и подзатыльник прилетал, чтобы под руку не лез. Только к Рождеству последнюю избу достроили. К этому времени все прижились своими семьями и нарадоваться не могли переменам хорошим.
А Рождество праздновали в Тереме и хозяев, родителей своих, благодарили за помощь в строительстве и что научили уму-разуму.
И все бы им жить-поживать, да добра наживать, только летом засуха страшная наступила. Трава вся пожухла, семена только успели из земли проклюнутся и сразу повяли. Скотина отощала, пруды и колодца высохли. Одно лишь озеро осталось. Собралась снова вся семья в Тереме, стали думать как семью от голода уберечь. Запасов на лето только хватит, а коли урожая нет – и зимовать не на что.
Порешали всех мужчин на заработки в дальние страны отправить. А как лето кончится, вернутся они с запасами на зиму. Поцеловали милые своих благоверных, мать сыновей своих выросших перекрестила и ушло мужское население с котомками на плечах.
Тяжело стало женщина одним вести хозяйство. За детьми присматривать стало некогда. Вот как-то раз самый младший Иванушка увидал, что бабушка и не смотрит за ним: у нее каша на печи варится, овощи на суп сама шинкует и успевает у сестрицы Аленушки грамоту спрашивать. Улучил момент Иванушка, шнырь за дверь и стремглав побежал к озеру купаться. Запрещали взрослые детям одним ходить к озеру. Поговаривали, что живет в этом озере злой водяной и питается он детьми малыми, а больших не трогает.
Добежал до озера Иванушка, скинул шорты льняные и в воду рыбкой прыгнул. Хорошо в воде после жары, Иванушка аж глаза зажмурил. Плывет он под водой, рыб рассматривает. Закончился воздух, хотел было выплыть вздохнуть, да что-то за ногу держит. Глядь – сам водяной. Кожа зеленая в пятнах лягушачьих, вместо ног хвост рыбий, а где ребра жабры открываются и закрываются. Больно в груди у Иванушки, в глазах потемнело, обмяк мальчик прямо в лапы водяного.
Водяной подхватил мальчика и поплыл в пещеру темную. Видно там было только свечение нежно зеленое, как светлячок. То была водоросль волшебная. Сорвал ее водяной, измельчил в лапах, заклинание прошептал и втер в виски Иванушке.
Стали у Иванушки жабры на месте ребер формироваться, сделал Иванушка вздох глубокий, а вместе со вздохом сердце забилось. Ноги срастаться стали, покрылись чешуей и превратились в рыбий хвост. Кожа зеленеть начал и вся пятнами лягушачьими покрылась. Смотрит Иванушка по сторонам, да не видно ничего, только свет вдалеке виднеется. Выход – понял Иванушка и выплыл из пещеры. Осматривает руки, хвост ощупывает, жабры. А у входа в пещеру его водяной ждет.
– Прости, – говорит водяной, – забрал я тебя из мира людей. Выбора у меня не было. Наложила на меня заклятье ведьма старая за то, что людей обманывал, превратила в водяного и наказала озеро охранять. Следить, чтобы люди не наглели и рыбы ловили для еды, а не для торговли, чтобы сомы большие людей не губили, а главное, видишь те пузыри в песке? Это родники. Забиваются они часто. Водоросль тут завелась небывалая. Каждый день чищу, а иначе мелководье настанет и превратится озеро в болото. Так и живу я водяным уже много-много лет. Потерял им счет. Чувствую я, что дни мои на убыль пошли. Сколько уж мне осталось – неизвестно. Знаю я, что пропадет озеро без меня. Полюбилось оно мне и старуха злая из преисподние достанет, коль случись с озером что неладное. Узнал я от рыб заклинания разные, решил приемника подготовить. Пятеро мальчиков погубил. Не выдержали они превращения и сердце их остановилась навсегда.
Молчит Иванушка, моргает, только слезы с глаз сходят. Сразу к отцу с матушкой захотелось. Да видит – плохи шутки с водяным и как же теперь вернешься домой в таком обличии?
С тех пор стал водяной Иванушку обучать всему, что знал. Иванушка слушал, да времени не терял, у рыб выведывал знания про водоросли волшебные. Бывало, наберет по указу рыбьему трав, измельчит их, заклинания пошепчет и давай в улитку втирать, а у нее бах, и лапы выросли на каждой стороне по 4 штуки. Обрадовалась улитка и побежала скорее от Иванушки, мало ли что еще ему в голову придет. Так прошло не много ни мало – 10 лет.
Однажды Иванушка по поручению водяного вел охоту на сома двухметрового, что деток повадился за ноги щипать. Вдруг слышит, плачет кто-то на пристани. Ноги в воду опустил и слезы крупные словно дождь моросящий в водной глади тонут. Присмотрелся Иванушка из глубины и признал Аленушку – сестрицу свою старшую. Повзрослела она, похорошела, даже осунувшееся лицо от горя не уменьшило ее красоты. Не выдержало сердце Иванушки, забыл он про облик водяного свой, выплыл к Аленушке и заговорил:
– Сестрица моя, что за горюшко приключилось у тебя. Что слезы горькие роняешь?
Испугалась Аленушка, и хотела бы убежать, а страх все тело сковал. Так и сидела ни жива, ни мертва. Только глаза ясные в чудище вглядываются. Только тут опомнился Иванушка, что облик водяного уже 10 лет носит. Смотрела Аленушка на водяного и признала глаза кари, взгляд задорный, улыбку ласковую, лоб высокий. И правда, если бы не кожа зеленая и пятна лягушачьи, так братец ее младший – Иванушка. Повзрослевший разве что.
– Братец мой, Иванушка, неужели ты, родименький! – ахнула Аленушка и прижала ладони к губам. – Кто же тебя сотворил в чудище этакое? Мы все думали, сгинул ты, недосмотрели взрослые.
Рассказал Иванушка превращение свое в водяного и как десять лет прошли как один день. Снова спрашивает про печаль сестрицыну.
– Иванушка, как же мне не плакать! Сватался ко мне юноша из соседней деревни. Работящий, с племянниками моими нянчился, подарками всю семью задаривал, дня не проходило, чтобы я цветов от него не получила. А как, жить вместе стали, поменялся нрав его. Раздражен стал, зол, руку поднимает. Я все приберу, наготовлю еды его любимой, успеваю пошить одежды, штор, да белья постельного, а ему все не так. Блины пекла, как матушка учила: тонкие, хрустящие. Муж сказал, что заветренные, и за порог выбросил. Если хоть соринку найдет на полу, тряпкой удушить грозится. Страшно жить с ним. Жалко себя, улучила момент, когда он в город торговать уехал, вещи собрала в узел и пошла к матушке обратно жить, да почуял он неладное. До отцовского дома не успела дойти, перехватил меня окаянный. «Удавлюсь, – говорит, – коль уйдешь от меня. И смерть моя на твоей совести будет.»
Присел рядом с сестрой Иванушка, хвост только к воде склонил.
– Каждый сам волен распоряжаться жизнью своей, как ему заблагорассудится, ответ перед Богом тоже самому держать. Не бери на себя грехи чужие. Себя спасать надо от жизни под гнетом. Все у тебя хорошо будет. Семья всегда поможет. А со временем и мужа найдешь себе доброго, детей родите здоровых.
Опустила Аленушка голову русую с косою толстою на плечо брату.
–Братец, как же благодарна я тебе за слова мудрые. Жди меня в тот же час на этом месте через два дня. Буду я свободна от тирана жестокого, вместе мы придумаем, как вернуть тебе облик человечий.
–Не волнуйся за меня, сестрица, мой помощник лишь время, да смекалка моя, – отвечал Иванушка.
Но не пришла Аленушка в час назначенный. Еще два дня прождал ее Иванушка на пристани. Неспокойно стало на сердце его, почуял беду и взмолился водяному:
– Служил я тебе верой и правдою ровно 10 лет. Не перечил, стал тебе сыном названным. Отпусти же ты меня в награду на три дня. А как пройдет это время, буду я снова подле тебя.
Лишь головой слабо кивнул водяной и уплыл в глубину морскую. Слаб стал, все о смерти грядущей поговаривал.
Иванушка нашел в пещере подводной водоросль светящуюся, выплыл на берег, нашептал слова волшебные, что колдовство вспять сделали и обернулся юношей статным. Стремглав бросился он к дому родному. Только успел наготу прикрыть одеждой, что на улице сушилась, как вышли хозяева Терема, его бабушка с дедушкой. Стали спрашивать, кто таков и почему белье ворует.
Рассказал старикам Иванушка, как сбежал на озеро купаться ребенком малым, как водяной превратил его в приемника своего. Признали внука своего пропавшего старики, плакали, обнимали юношу, родных созывали. Как все успокоились, начал Иванушка про сестрицу Алёнушку расспрашивать. Отвечала матушка:
– Осерчал муж Аленушки за строптивость ее и поменял на три коровы у дракона злого, что в горах дальних живет. Поздно мы спохватились кровиночки нашей. И управы на него нет. Отец твой топором хотел изрубить ирода проклятого. Еле от греха удержали. Собираем мы силы все наши, думаем, как Аленушку вызволить.
–Знаю я, как освободить сестрицу мою, – молвил Иванушка. – Для плана моего все взрослые семейства нашего нужны. Вместе с любой бедой справимся.
И рассказал свой план Иванушка.
Тем временем Аленушка у дракона в прислугах была. Когда улетал дракон на охоту, задвигал вход в пещеру свою большим камнем, и оставалась Аленушка одна одинешенька в пещере при свете факела.
Рано утром Аленушка тщательно прибирала пещеру от останков скотины, которой ужинал прошлым вечером дракон. Тут слышит – голоса человечьи. Идет кто-то, переговаривается. Хотела Аленушка побежать к людям, о помощи просить, да знала, что навлечет смерть на себя и людей добрых. Дракон всех изжарит и съест. А дракон уже тут как тут, видит – старики идут с корзинками, друг друга под руки поддерживают.
– Бессмертные вы, раз в мои владения пожаловали, – прорычал дракон и испустил смрадный пар из носа.
– Не серчай, дракон великий. Забрели мы сюда по незнанию, что ты здесь главный. Прости нас, грешных и отпусти с Богом, – сказал дед, а сам все дальше бабушку отводит назад.
– Ишь, отпустить вас! Еду отпускать негоже, – засмеялся дракон и начал набирать воздух, чтобы сжечь стариков.
Как вдруг ото всюду – за камнями, за кустами, деревьями – люди с ведрами набежали и в открытую пасть дракону залили воды студеной, а другие сеть тугую натянули, к земле прижали. То были – родня Иванушки и Аленушки. А старики – их родные дед с бабушкой. Подошел к дракону Иванушка и втер ему в переносицу зелье, что заранее приготовил из водорослей. Тут невиданное приключилось: чихнул дракон и вмиг изменился из большого в малого, чуть больше воробушка. А сам злющий летает, огонь пытается пустить, а из пасти только пар идет. Поймал маленького дракона Иванушка, посадил в клетку и вверил бабушке с дедушкой. Будет у них теперь питомец домашний. Того глядишь, перевоспитают нрав душегубий.
Рада радешенька была Аленушка, что свободной стала. Крепко семью свою обнимала. Да за советом к Иванушке обратилась:
–Братец мой, что же с мужем злым делать мне? Ведь чего еще удумает, житья спокойного мне не даст, пока не изведет.
– Не печалься, Аленушка, я все сделаю. Не причинит больше вред муж твой, зять мой. Покажи только где изба его, а сама иди с миром домой, – отвечал Иванушка.
Показала Аленушка где изба мужа находится, на том и распрощались. Алёнушка к отцу с матерью отправилась – блины печь на семью немалую, Масленица завтра, а Иванушка к озеру пошел. Наловил рыб причудливых, изжарил на костре, ведро воды захватил и пошел к зятю.
– Хороши коровы! – похлопав по боку одну из коров, говорит Иванушка. – Молока дают небось много?
– Много, – отвечает зять.
– А я вот – рыбак. Рыба всегда на столе есть, да заелась семья уже. Молока требуют. А коровы нынче – дорогое удовольствие, – продолжал речь свою Иванушка. – Вот кабы нам с тобой обмен сделать: я тебе рыбы вкусной, а ты мне – молока банку.
– Давненько рыбы не кушал я. Вижу – есть, что с собой у тебя, дай попробовать. Там и ясно будет, – отвечает зять.
А Иванушке того и надо. Только откусил рыбу жареную зять, как превратился в точно такую же рыбу. Только в траве барахтается. Подхватил Иванушка рыбку и в ведро с водою.
– Будешь теперь озеро мое чистить от водорослей, что родник забивают. Я таких рыбок много наделал. Не натворишь больше беды ты и озеру польза, – проговорил Иванушка.
Прежде чем выпустить зятя в озеро, зашел к сестре Аленушке, мужа показать. Та глазам не верит, да колдовство с драконом ее убедило. Обняла она брата и молвит:
– Что же теперь, снова в водяного превратишься ты? Как же тебе помочь?
– Да, вернусь я в озеро мое. Налажу там жизнь подводную, чтобы без меня родники чистились, сомы чтобы людей не губили и рыба сети оплывала. И вернусь к вам через год.
Год прошел как день вчерашний. Умер за этот год водяной и на смертном одре счастья Иванушке желал, за службу благодарил. А как испустил дух водяной, Иванушка уменьшил всех сомов проверенным зельем, убедился, что рыбы им превращенные нужные водоросли уничтожают – родники чистят, а с рыбаками – это уже и в человечьем обличии решил озаботиться. Попрощался с озером, принял снова облик человечий, поежился от мороза уходящего и побежал домой.
А дома все как один его родственники у ворот ждали. Накинули ему теплую шубу на озябшие плечи и к костру повели, блинами кормить хрустящими. Шум, веселье тут началось. Масленицу праздновали.
Тут и сказки конец, а кто слушал… ну вы знаете.