«Ваш Рамзай». Рихард Зорге и советская военная разведка в Китае. 1930-1932 годы. Книга 2

<…>

11. Обращённые шпионы – это те, которых мы перехватываем у противника и обращаем в нашу пользу. [С помощью крепких спиртных напитков и путём щедрых обещаний мы переманиваем таких людей у противника; их польза заключается в том, что они распространяют у себя предлагаемую нами ложную информацию и собирают там же необходимые нам сведения… – Комментарий переводчика Лайонела Джайлса]».

1.1. «Взятая Вами линия информации правильна» (Центр – «Рамзаю»). Хрупкий мир между Нанкином и Мукденом

Перед отъездом из Кантона Зорге доложил в Москву 3 сентября:

«1) В Шанхае буду держать письменную связь с югом с помощью информаторов. Сеть этих информаторов стараюсь развивать дальше.

2) Посылайте инструкцию в Шанхай, сохранить ли станцию в Кантоне или ликвидировать».

Берзин дал указание начальнику II-го (агентурного) отдела: «Ст. нужно сохранить».

Вернувшись в Шанхай, Зорге продолжал информировать о происходившем на юге Китая через оставленную на месте агентуру.

«Москва, тов. Берзину.

Шанхай, 8 сентября 1930 г.

1) Чэнь Цзитан сформировал новую дивизию под номером 16, число войск 5000, под … (неразборчиво. – Авт.). Дивизия в Гуанси.

2) Намерение Чэнь Миншу увеличивать число войск „корпус для сохранения мира“ от 5200 до 10 000. Выполнение из-за плохого финансового положения сомнительно.

3) Кантон купил 5 новых воздушных машин: 3 лёгкой английской (модели? – так в тексте. – Авт.), 2 тяжёлого американского типа.

Р.

Ценно.

Подпись».

4 сентября «расширенный пленум Гоминьдана» избрал первых семь членов «северного» правительства, организуемого в Бэйпине (новое название Пекина), в том числе Янь Сишаня (председатель), Ван Цзинвэя, Фэн Юйсяна, Ли Цзунжэня, Чжан Сюэляна и др. 7 сентября 1930 г. Янь Сишань принёс присягу в связи с занятием поста главы правительства. Чжан Сюэлян отмежевался от Янь Сишаня, прислав телеграмму с отказом от участия в правительстве. Роль рядового члена правительства никак не могла его устроить, и это должны были понимать те, кто рассчитывал на его поддержку. Однако Янь Сишань не собирался отказываться от своих амбиций, да и Ван Цзинвэй не «видел» Чжан Сюэляна во главе нового правительства. Сепаратисты не успели выдвинуть никакой конкретной политической и экономической программы, кроме требования об усилении роли властей на местах. Новое правительство стояло на тех же антикоммунистических позициях, что и Нанкин, однако считало необходимым восстановить дипломатические отношения с Советским Союзом для противовеса японской угрозе.

Затянувшаяся сверх всякой меры очередная гражданская война между Нанкином и северными милитаристами зашла в совершенно безнадёжный тупик. Обе стороны были истощены, и ни та, ни другая не могли рассчитывать на победу силой оружия. Нанкин пытался было изобразить взятие Цзинаня, как великое торжество, но официальные восторги по этому поводу ни у кого не вызвали доверия. Точно так же никакого впечатления не произвело образование в Бэйпине конкурировавшего с Нанкином второго «национального» правительства.

На фронте создалось положение, когда обе стороны были лишены возможности как выиграть, так и проиграть войну.

Успехи революционных войск не могли остаться без влияния на эту войну, будучи фактором, действовавшим в сторону скорейшего заключения компромисса между воевавшими сторонами, которых разделяли не принципы, а только аппетиты.

В этой обстановке решающей силой становилась свежая и нетронутая армия мукденской клики. До сих пор Мукден держался в стороне от войны и занимал настолько двусмысленное положение, что оба враждовавших лагеря могли официально считать его своим. Правда, он продолжал номинально признавать нанкинское правительство, но в самой мукденской клике шла внутренняя борьба, препятствовавшая занятию Мукденом более активной позиции.

Группа молодых политиков и военных, близкая Чжан Сюэляну с самого начала, стояла за новый выход в собственный Китай и за то, чтобы использовать обстановку для захвата близлежащих провинций. Напротив, другая влиятельная группировка в мукденском лагере, т. н. гиринцы, самым решительным образом возражала против участия в гражданской войне и особенно против какой бы то ни было помощи Нанкину.

Гиринцы доказывали, что, разбив с помощью Мукдена северный блок, Нанкин немедленно же обратится против самих мукденцев. Они без сомнения оперировали горьким опытом советско-китайского конфликта, во время которого Мукден получил достаточно наглядные доказательства нанкинского своекорыстия. Не следовало забывать и о возможной вооружённой экспансии со стороны Японии, которая уже имела плацдарм в Южной Маньчжурии.

В результате Чжан Сюэлян вынужден был балансировать между обеими враждовавшими сторонами. Однако «молодые» получили, по всей видимости, перевес, и Мукден вышел из своей пассивности. 18 сентября 1930 г. Чжан Сюэлян неожиданно перешёл на сторону Чан Кайши и открыл боевые действия, что сразу же определило исход этой войны.

20 сентября 1930 г. Зорге направил телеграмму из Шанхая:

«1) Германский консул утверждает…, что решение Мукдена означает ослабление позиций Мукдена.

2) После решения Мукдена Чан Кайши приказал усиливать наступление против Фэна. Нанкинская 3-я армия заняла Синьсян, 4-я армия заняла Мисянь, 5-я заняла Циньян, на юге Хэнани.

3) Красная армия Чжудэ и Пэн Дэхуайа отступила в направлении Кианг-Сия. До поражения у Чанша они имели вместе около 20 000 войск с 15 000 винтовками.

РАМЗАЙ.

Ценный.

Ма[маев].

23/IX».

21 сентября мукденские войска заняли Тяньцзин. Шаньсийские войска отступали без боя. 23 сентября пал Бэйпин. Правительство и деятели северной коалиции выехали в Баодин (в 100 км от Бэйпина).

Несмотря на то, что это выступление Мукдена явилось непосредственным ударом по северному блоку, оно вовсе не означало, что Мукден становился на сторону Нанкина и что последний получал какую-либо реальную власть над Северным Китаем.

Напротив, гораздо правдоподобнее была версия, что Мукден ведёт независимую политику, что он направляет свой удар, главным образом, против «левых» гоминьдановцев и Фэн Юйсяна и что в его намерения входил союз с шаньсийцами (Янь Сишанем) против Нанкина.

Выступление Мукдена, тем не менее, могло расколоть северную коалицию, эфемерность которой никогда не вызывала сомнений. Оно могло привести и уже привело к перетасовке сил и к перераспределению милитаристских вотчин. Но данное выступление ни на один шаг не приблизило к действительному объединению Китая.

Непосредственным результатом мукденского выступления должно было стать заключение хрупкого компромисса, желательного в данный момент всем сторонам, устранение на непродолжительный срок отдельных военно-политических фигур и временное прекращение военных действий. Но основные элементы враждебной Нанкину комбинации должны были остаться, к ним объективно должен был присоединиться Мукден, и они неизбежно должны были составить между собой новое сочетание.

Тот или иной исход этих боевых действий ни в малейшей степени не менял основного факта – Нанкин не имел никаких шансов господствовать в Северном Китае и Маньчжурии. Китай был лишён единого центра, и ему было суждено неопределенное время оставаться раздроблённым.

Нанкин в телеграмме, адресованной Чжан Сюэляну, приветствовал выступление Мукдена, подчёркивал необходимость разбить Янь Сишаня и Фэн Юйсяна, т. е. пытался подтолкнуть мукденского правителя к действиям, которые тот не собирался совершать.

28 сентября 1930 г. Зорге докладывал в Москву:

«1) Передаю сообщение из Тяньцзиня: Мукден готовит второе воззвание с предложением, что для решения спорных вопросов Гоминьдана, а также для реализации плана Сунь Ятсена, необходимо содействие также Ван Цзинвэя и Дуань Цижуя.

2) Фэн до сих пор на берегу Жёлтой реки (Хуанхэ. – Авт.).

3) Информация с юга: Тан Шэнчжи занял Хенчау на юге Хунани, Чжан Факуй опять перешёл в Хунань, Хэ Цзянь перешёл в лагерь гуансийской группы. Подтверждение вероятности сообщения можно видеть в факте, что Нанкин послал 3-ю образцовую дивизию на север Хунани, уволил 2 генералов Хэ Цзяня и что после смерти Тань Янькая увольнение Хэ Цзяня очень вероятно.

Р.

в[есьма] ценный [материал].

Ма[маев]».

«По мнению стоящего близко к Т. В. Суну (Сун Цзывэнь; в 1929–1931 гг, – заместитель председателя, и.о. председателя Исполнительного юаня, министр финансов. – Авт.) лица, Нанкин предполагает возникновение в будущем войны с Мукденом. – Докладывал в Центр Рамзай 1 октября 1930 г. – Мукден стремится к ослаблению Фэна и Чан Кайши. Минфин Сун скоро едет в Пекин с намерением предложить Мукдену об оплате всех расходов мукденской армии в Чжили, если Нанкину будет предоставлено право сбора налогов морской таможни и налогов в Чжили. В связи с этим возможно, что Мукден потребует назначения своего кандидата на пост министра финансов нанкинского правительства. В гоминьдановских газетах ведётся энергичная кампания против Мукдена.

Рамзай.

Копии

Наркому и др. адресатам.

Берзин.

Ценный.

Ма[маев]».

3 октября 1930 г. Рамзай направил в Москву «сведения из Кантона»:

«1) Отмечается организация полков „для сохранения мира“ не только в Кантоне, но и в провинции …[Гуандун]

2) Школа в Вампу закрыта. Одна из причин – внутренняя борьба сторонников Чэнь Цзитана и Чэнь Миншу[1].

3) Наньнин в руках гуансийской армии. Юнаньские войска занимали на несколько [дней] часть города.

4) В Амой и Фучжоу приехал из Германии немецкий инструктор Бертрам[2], будет работать в авиашколе. В Фучжоу имеется шесть машин: три юнкерса и три фучжоусского производства. Фабрика там такая же как и в Кантоне.

Рамзай.

Ценный.

Ма[маев]».

4 октября 1930 г. в Центр ушла очередная телеграмма из Шанхая:

«1) Министр Сун отложил поездку в Бэйпин. он получил предупреждение, что возможно Мукден задержал бы его в Бэйпине.

2) Чэнь Цзитан требовал от Чан Кайши немедленно освободить Ли Тисина (Лу Дипин?), чтобы с помощью Ли заключить мир с гуансийской группой. Чэнь Миншу энергично протестовал.

По-моему, предложение Чэнь Цзитана означает соглашение его с гуансийцами против Чэнь Миншу и может быть против Чан Кайши.

Рамзай.

Ценный.

Ма[маев]».

В окружении Чжан Сюляна по-прежнему отсутствовало единство в части использования вооружённых сил вне пределов Маньчжурии и дальнейшей стратегии Мукдена. Члены правительства «Трех Восточных Провинций» Ван Фулин и Тан Цзюйлин подали прошение об отставке в знак протеста против участия в вооружённой борьбе в собственно Китае, рассматривая эти действия как втягивание Нанкином Мукдена в сферу своего влияния. Другие же влиятельные силы выступали за отказ от альянса с «национальным правительством».

Именно об этих манёврах мукденских милитаристов докладывал «Рамзай» 4 октября 1930 г.:

«Из Тяньцзиня: На военном совещании в Мукдене группа стариков и др. против политики временного соглашения с Нанкином. Решили теперь направлять мукденскую армию внутрь Шаньдуна и в направлении Пукоу. Отношение к разным группам: с группой Ван Цзинвэя надо работать, а позволять политическое действие этой группы только в районах военного действия. С Фэном держать связь во время передвижения на юг и помогать ему снабжением амуницией. Во время этой кампании политическую и военную связь с Янем не надо держать. Ши Юсян, Хао Ку и Ма Чун должны держать себя нейтральными до того момента, пока мукден[ская] армия ещё не передвигается. После передвижения армия Ши Юсяна является правым крылом мукден[ской] армии. Передать управление Шаньдуна Ханю [Хань Фуцзюй] и Ма Чуну вместе и держать их в финансовой зависимости от Мукдена. стараться с помощью Ван Цзинвэя, чтобы гуансийская армия опять передвигалась через Хунань в Хубэй.

Рамзай.

Ш/т разослана:

Штерну,

Уборевичу,

Гамарнику,

Начштаба,

Карахану,

Месингу».

Отправляемая в Москву информация явно «черпалась» не из газет, а агентурой и носила достоверный характер, что не могло не быть отмечено Центром:

«Телеграмма № 1341/229

В Шанхай

Тов. Рамзаю

5/X 1930 г.

Ваша оценка взаимоотношений между Нанкином и мукденцами правильна. Ваши задачи: 1) усильте освещение позиции Нанкина к Мукдену, 2) чаще и подробнее освещайте действия Красной Армии, 3) добывайте материалы по организации, численности и состоянию нанкинской армии. Изучите военную обстановку в Хэнане, началось ли движение сычуанцев на Ухань.

БЕРЗИН».

Последняя задача Центра была обусловлена появлением слухов о намерении У Пэйфу выступить за пределы Сычуани, для того чтобы возглавить вооружённую борьбу против Нанкина.

В своём «воззвании», о подготовке которого докладывал Зорге, Чжан Сюэлян заявил, что своим выступлением Мукден стремился достигнуть объединения вокруг нанкинского правительства. Чжан Сюэлян высказался за необходимость реорганизации центрального правительства на основе конституции с целью передачи в нём руководящей роли гражданским лицам, а также за сохранение дружественных отношений со всеми группировками. Чжан Сюэлян выступил также с призывом о созыве национального собрания в Тяньцзине или Бэйпине.

Из достаточно противоречивого заявления Чжан Сюэляна следовало, что Мукден, с одной стороны, призывал объединиться вокруг национального правительства, которое, ко всему прочему, подлежало реорганизации и в котором не просматривалось место для Чан Кайши. А с другой стороны, относился к нанкинцам как к одной из группировок, т. е., по существу, не считал себя подчиненным Нанкину и пытался выступать не только в роли миротворца, но и объединителя страны, если учитывать предложение Чжан Сюэляна созвать национальное собрание под своим «крылом».

К этому времени нанкинские войска заняли важнейшие стратегические пункты в провинции Хэнань, включая Кайфын, и окружали Чжэнчжоу. Выступление мукденцев внесло заметную дезорганизацию в ряды войск Фэн Юйсяна и Янь Сишаня, которые отступали без боев в провинции Шаньси и Шэньси.

На этом заканчивалась в 1930 г. гражданская война в Китае.

6 октября в местной печати было опубликовано сообщение о предложении Чан Кайши нанкинскому правительству амнистировать к 1 января всех политических заключённых, кроме Янь Сишаня, Чэнь Цзюнмина и коммунистических агитаторов. Чан Кайши выступил также за немедленный созыв по окончании военных действий пленума Гоминьдана, чтобы рассмотреть на нём наряду с другими вопрос разработки конституции.

В начале октября Рихард Зорге направил в Москву телеграмму, в которой на основании имевшейся информации и проведенного анализа фактов излагал личное мнение:

«Москва, тов. Берзину

Шанхай, 8 октября 1930 г. Передаю личное мнение. 1/ Воззвание Чан Кайши о созыве партийного съезда (IV-го пленума ЦИК Гоминьдана. – Авт.) и о необходимости конституции, по моему, яркое политическое отступление нацправительства целиком в направлении требований Мукдена. А с другой стороны воззвание – попытка сохранить руководство в отступлении и в будущем для партклики против антипартийного влияния Мукдена. Очень возможно, что воззвание является попыткой соединения разных фракций против попытки Мукдена использовать их против Нанкина. 2/ В таком размере неожиданное отступление Фына (Фэн Юйсян. – Авт.) без серьезной борьбы только понятно как выражение окончательного распада армии Фына или, как я думаю, начала соглашения ЧКШ с Фыном. Несколько дней тому назад Чан Кайши издал декларацию об амнистии противника с исключением Яня и с включением Фэна. Были также слухи и о переговорах ЧКШ с представителями Фэна. 3/ Войска ЧКШ у Хонан-фу [Хэнани].

Рамзай.

III.

Копию т. Штерну.

10/X Берзин.

Ценный.

Ма[маев]».

Отказавшись от оказания серьёзного сопротивления противнику, Фэн Юйсян очередной раз повторил свой старый манёвр – убедившись, что обстановка не благоприятствует его планам, вывел свою армию из боя с минимальными потерями. Нанкину не удалось нанести своим противникам чувствительного поражения, живая сила северных милитаристов в основном сохранилась, и им предоставлялась возможность после некоторой передышки снова выступить против Нанкина.

Включение Фэн Юйсяна (в отличие от Янь Сишаня) в списки лиц, подлежавших амнистии, было совершенно правильно истолкованы Зорге как новая комбинация Чан Кайши, обеспечивавшего в лице Фэна ценного союзника в борьбе с Чжан Сюэляном.

11 октября состоялась церемония вступления Чжан Сюэляна на должность заместителя главнокомандующего сухопутными, военно-морскими и военно-воздушными силами Китайской Республики. По сообщениям японской прессы, мукденский правитель заявил, что принимает эту должность на следующих условиях: отделение Гоминьдана от правительства; выдача Мукдену дополнительных 30 миллионов долларов на нужды обороны провинции Хэбэй; созыв национального собрания.

«Победа» над северной коалицией не снимала вопрос поиска компромисса внутри правивших группировок самого Гоминьдана в части партийного и государственного строительства.

В Гоминьдане одну из ведущих позиций занимала так называемая чжэцзянская группировка, получившая название по происхождению основной части своих деятелей во главе с Чан Кайши из провинции Чжэцзян и в силу своей тесной связи с чжэцзянскими банкирами, господствовавшими в китайских банках Шанхая.

До февраля 1931 г. Чан Кайши блокировался с группировкой правого крыла в Гоминьдане во главе с Ху Ханьминем. Именно Ху Ханьминь пытался определять партийный и государственный курс и убирать из правительства неугодных ему людей с последовавшей расстановкой на ключевые позиции своих представителей. Водораздел между двумя лидерами – Чан Кайши и Ху Ханьминем – по большинству коренных вопросов ясно обозначился уже в конце 1930 г. и завершился разрывом в феврале 1931 г.

В Гоминьдане существовал ещё целый ряд группировок, поддерживавших Чан Кайши, но имевших в нем ограниченное влияние. К таким группировкам, в частности, относились «группа политических учений», «группировка Вампу», «группировка братьев Чэнь Лифу[3] и Чэнь Гофу[4]».

Возникновение «группы политических учений» относилось к 1916 г. Она проявила себя в 1917 г. борьбой против Сунь Ятсена в Кантоне совместно с гуансийскими милитаристами.

Основную часть группировки Вампу составляли воспитанники военной школы Вампу, начальником которой в своё время был Чан Кайши.

«Группировка братьев Чэнь Лифу и Чэнь Гофу» – это племянники Чэнь Цимэя, покровителя Чан Кайши после победы синьхайской революции 1911 г. Она начинала набирать влияние в аппарате Гоминьдана.

Определённую роль в Гоминьдане играла и группа старейшин.

«Группа Сунь Фо», незначительная по своей численности, занимала несколько особое место. Внутригоминьдановское значение её определялось, главным образом, личным престижем Сунь Фо как сына Сунь Ятсена. Сунь Фо сохранял связи с Кантоном и рассматривался как представитель американофильских кругов в Гоминьдане.

Уже упоминавшиеся ранее «реорганизационисты» Ван Цзинвэя и «третья партия» Тан Лишаня и Дэн Яньды находились по другую сторону «баррикады», на стороне противников нанкинского правительства или за границей.

Мукден пытался (и небезуспешно) повлиять на состав правительства.

«Сообщение об отставке Суна (Сун Цзывэнь – министр финансов, заместитель председателя Исполнительного юаня. – Авт.) передано в прессу группой Ху Ханьмина, – докладывал Рамзай 19 октября 1930 г. – Фактическая группа Чан Кайши не готова для выступления по этому вопросу и ожидает партконференции (IV-го пленума ЦИК Гоминьдана. – Авт.). Из японских кругов сообщают, что Мукден требует также увольнения Ван Чжэтина (министр иностранных дел нанкинского правительства. – Авт.), как дальнейший шаг для устранения Чан Кайши.

Армия нац[ионального] пра[вительства] заняла всю западную часть Хэнани до конца желдороги. Часть их перешла на северный берег реки (Хуанхэ. – Авт.). Войска бывших генералов Фэна – Ли Минчжун и Чжан Чжицзян перешли в лагерь нац[иональной] армии. Немецкий инструктор Шаунбург считает боеспособность армии Фэна в данный момент очень низкой. Утверждает, что у Фэна теперь не больше 20 000 хороших способных войск.

Р.

Ценный.

Ма[маев]

23/X».

«Взятая Вами линия информации правильна, – отреагировал Центр 28 октября 1930 г. на поступавшую телеграфную информацию от Зорге. – Сосредоточьте своё внимание на след[ующих] вопросах:

1. Позиция Нанкина в советско-китайской конференции.

2. Позиция держав в этом вопросе.

3. Борьба между Ху Ханьмином и Чан Кайши.

4. Политика Чжан Сюэляна и его ориентировка на группировки внутреннего Китая.

5. Позиция Ван Цзинвэя.

6. Уточняйте силы и дислокацию войск группировок.

7. Куда отошли из Чжэнчжоу части Фэна. Тщательно следите за всеми перебросками на подавление красных.

БЕРЗИН».

На советско-китайских переговорах Китай представлял Мо Дэхой, назначенный в начале января 1930 г. дубанем (председатель правления) Китайско-Восточной железной дороги. В марте китайская пресса объявила, что нанкинское правительство не станет обсуждать вопрос о восстановлении дипломатических отношений с Советским Союзом до тех пор, пока не получит удовлетворительных гарантий, что русские должностные лица не станут вмешиваться во внутренние дела Китая и поощрять коммунистическое движение в стране.

В Москву Мо Дэхой прибыл 9 мая 1930 г. Его задача, подчеркнул китайский посланник, вести переговоры о выкупе КВЖД. Заявление это было не только амбициозным, но и провокационным. Оно не было подкреплено финансовыми возможностями Нанкина. Хотя с мая по октябрь 1930 г. китайская делегация и находилась в Москве, приступить к официальным переговорам так и не удавалось. 21 ноября 1930 г. Чан Кайши вновь заявил, что Китай никогда не признает Хабаровский протокол, «…подписанный без предварительного согласия национального правительства».

28 октября 1930 г. Зорге сообщил об организации авиаотрядов в НРА:

«Содержание копии документа из Нанкина об организации авиаотрядов: имеется 6 отрядов, каждый отряд из 15-ти машин, большинство машин Юнкерс. 2 отряда по линии Лунхай и Шандунь – Пукоу, 1 отряд – в Гуандуне, 1 – по жел. дороге Ханькоу – Пекин, 1 – Хунань – Цзянси и Нанкин. Организация каждого отряда: 1 начотряда, 1 пом. нач. отряда, 3 начотделения, 2 служащих штаба отряда, 1 нач. машиноуправляющий, 15 лётчиков, 1 врач, 3 человека для приёма и передачи, 2 для снабжения, 1 секретарь, 3 для машиноуправления, 3 служащих оруж. дела, 1 радист, 1 фотограф, 1 для сохранения материалов, 1 особого дела, 27 машинистов и 30 солдат в разных отделениях отряда.

Рамзай.

В[есьма] ценный.

Ма[маев].

1/XI».

К 1931 г. выросшие доходы от таможенных пошлин после введения нового тарифа от 1 февраля 1929 г., тесная связь с шанхайскими банками и выпуск внутренних займов позволили Чан Кайши продолжить перевооружение своих войск и формирование новых дивизий под руководством германских инструкторов. Реальная военная и финансовая власть сосредоточилась фактически в руках Чан Кайши, Сун Цзывэня (министра финансов) и Кун Сянси (министра промышленности и торговли), связанных с Чан Кайши не только политическими, но и родственными узами.

4 ноября 1930 г. из Шанхая была отправлена информация, полученная от одного из немецких военных советников:

«Немецкий инструктор Мёлленхоф рассказывал, что для организации 12 образцовых дивизий в течение года приглашено ещё около 20 инструкторов из Германии. Из старого состава немецких инструкторов уехали обратно Венд, Мольтке и Техов. Фон Крибель дальше работает под руководством фон Ветцель. Из всех инструкторов только 5 были все время на фронте и последнее время 1 в Ханькоу. Мёлленхоф имеет тесную связь с белыми, он друг генерала Семёнова и барона Сукантона, имеет также связь с англичанами. Отношения с Чан Кайши очень хорошие, с другими генералами часто плохие. Жалование обыкновенного инструктора не меньше 1200–1500 мекс. долларов.