Артель «Парус»

Я здесь случайно

– Я здесь случайно… – мямлил молодой человек, сидевший на лавке рядом со мной.

– Я тоже, – попытался поддержать его я, но поторопился с сочувствием.

– Вор, рецидивист, Джонни Б. Гуд, – улыбнулся малец неполным набором зубов и протянул сухую ладонь без мезинца.

– Так я тебе себя и назвал! – хмыкнул я, отталкивая руку молодого воришки.

– Как знаешь… – пожал плечами тот и отвернулся к обзорному стеклу.

К Веге на хорошей скорости шла комета с белым и зелёным хвостами. Высадиться бы на такую, да побродать денёк… Мой единственный поход на спутник в качестве стажёра не даёт мне спокойно смотреть в ночное небо. Впрочем, в космосе всегда ночь. И наше недалёкое нахождение от Веги не делает ночь днём. Просто крупная звезда в освоенной системе с главной базой и верфью Комитета Дальней Космической Разведки.

"Шагаем мы в ботинках в звёздной пыли…" – пробубнил я себе под нос.

– Контарбандист? – удивился паренёк.

– Нет, – дёрнул головой я, указывая на камеру в углу комнаты.

Нас держали третий час. Парня взяли с поличным за кражу какого-то документа из местной артели. Меня просто определили за излишнюю наглость в сторону сотрудников местных органов правопорядка. Впрочем, я уже остыл.

– Это твой корабль приватизировали? – толкнул меня в плечо ворёнок.

Ситуация была следующая:

Мы с Командиром доставляли на эту станцию груз парусины и такелаж. Но наше судно волшебным образом исчезло прямо из дока, где стояло в очереди на разгрузку. Остававшийся на корабле техник был чем-то обколот, потому лежал в медблоке под капельницей. Командир ушёл в администрацию, а я стал спрашивать в доке, на складах, в порту и, наконец, в милиции. Никто, совсем никто, не знал, куда делось судно. Зафиксировали швартовку и всё. Ни видео, ни документов, ни свидетелей. Все ответственные люди пиняли друг на друга. О чём я и сообщил в грубой форме майору милиции, за что и сижу тут. Рассуждаю, как так вышло, что никто не в курсе. И вот нашёлся малец, который что-то знает, но скажет ли просто так?

– Мой. А что ты знаешь?

– Сначала меня отсюда вытащи, потом расскажу, – прищурился он.

– Я сейчас позову старшего оперуполномоченного и скажу, что ты при делах, – решил надавить я.

– А ты из этих, да? – скривился ворёнок.

– Из тех, а не из этих, – я ткнул пальцем в обзорное стекло, указывая на огромную космическую станцию, на главную базу Комитета.

– Комитетские мужики так борзо себя не ведут. Дам тебе совет, земеля, – малец приосанился и ляпнул: – Куй железо, пока горячо!

– Вообще не к месту сказал, – фыркнул я.

– Ай, ну и чёрт с тобой! – обиделся мелкий.

– Экспедитор! С вещами на выход! – раздался хриплый голос через динамик из угла под камерой.

– Экспедитор? – засмеялся мелкий и снова протянул руку, – Джонни Б. Гуд, вор…

– … рецидивист, я помню, – снова отмахнулся от него я.

Вещей у меня один рюкзак, и тот пустой. Шлюз открылся, и на пороге комнаты возник худой и длинный капитан милиции. Вооружённый электрической дубинкой, он приглашающе помахал мне свободной рукой. Мелкий скорчил ему рожу, но милиционер не обртил внимания.

Только за мной закрылся шлюз, и мы зашагали по кориору в сторону комнаты допроса, как капитан без стеснения начал мне рассказывать всю подноготную этой станции.

– Слухай сюды, Экспедитор, – его голос был громкий и внушал доверие, – судно ваше пропало. Если это дело рук доковских, то справшивать нужно с Ли Хунь Тао. Если складских, то – Нуриллоха Новуходоносора. Портовый человек – это Санти да Луш. А коли кто с моего ведомства, то только… – капитан вдруг замолк и остановился.

– Только с кого? – я не ждал подвоха.

Капитан сделал шаг к коридорному обзорному стеклу и указал на станцию Комитета, после чего сказал:

– Если ты имеешь какое-то отношение к комитетским, то пароль ты знаешь.

– Какой пароль?

– Не ори ты! Идём… Не имеешь, так не имеешь, не знаешь так не знаешь! Орать-то зачем?

– Я не приделах, с Комитетом имел дела лет восемь тому как.

– Какого, интересно, направления, милый человек? – заулыбался громкий капитан.

– Стажёром был.

– Ну-ну… – буркнул капитан и ускорил шаг.

Мы дошли до комнаты допроса, где сидел Командир и что-то доказывал майору.

– … так что, мне плевать, кто у вас тут Нуриллох, а кто Хунь Тао!

– Шеф! Есть продвижение?

– Экспедитор! Родной! – шеф улыбнулся, но по его красному лицу было видно, что он распинается перед майором давно.

Тот же сидел с лицом Хотей и хитро улыбался.

– Как наши дела, шеф?

– Капитан тебе тоже про своих Нуриллохов рассказывал? – шеф смерил выского милиционера взглядом.

– Ага, только про пароль я не понял, – я почесал затылок.

– И не надо, мы не комитетские, мы вольнонаёмные марсиане. Украли наш корабль, Ваня, ой украли!

– Кто?

– Вот они! – кивнул на милиционеров шеф.

– Я попрошу не быть таким категоричным, гражданин бывший командир парусного судна, – мягко отреагировал майор.

– Нуриллохи предлагают через администрацию внести миллион за "Светлану" и две сотни за груз. Номальный заход, не находишь?

– Нормально так, – я начал загибать пальцы, вспоминая, сколько на самом деле стоил груз, а сколько вложили в ремонт "Светланы", после чего резюмировал: – Зато честно!

– Честно? – засмеялся Командир, – у "Светланы" страховка на случай уничтожения и пиратского захвата тянет мультов на восемь! А эти, вот эти вот! Вот эти двое мне отказываются подписывать протокол о пиратском захвате.

– Позвольте! Какое пиратство в системе Веги? – вежливо возразил майор, – просто стечение обстоятельств.

Командир вздохнул и закрыл лицо своими большими ладонями, а через секунду выдал:

– Суки вы, черти расписные… Экспедитор, валим отсюда.

– Позвольте, но нет! – быстро встал майор, – мне тогда нужен письменный отказ от претензий.

– Я же сказал "расписные", – шеф хотел жёстко выругаться, но вместо этого сказал мне: – Ваня, пошли в администрацию. Надо на довольствие становиться, пока на мой запрос ответ не придёт с Марса. Сдаётся мне, что мы тут застряли надолго.

Надежда

В администрации станции мы провели несколько часов. Разобрались, кто чем занимается. Обменялись мнениями о милиции и сообразили, что слишком много лишнего народу на станции. Стажёрок и помощниц сюда как-то через чур посадили. Содержать десяток артелей, обслуживающих Базу Комитета Дальней Космической Разведки – всё назначение станции. Ещё через час в небольшом помещении, куда при нас же посадили за оборудование неприкаяных сотрудниц, нас встретила представительница Артели "Парус". Именно для них был груз в трюме исчезнувшего корабля. Это была невысокая кругленькая женщина в больших очках.

– Вам передали сообщение от Динама? – спросила она, даже не поздоровавшись и не представившись.

– Может быть "Динамо"? – съязвил командир и ухмыльнулся.

– Нет, не "Динамо", но ему бы подошёл такой позывной, – по-доброму ответила женщина и протянула планшет.

В коротком видео высокий и худой Динам сообщал следующее:

"Я директор артели "Парус". Но я за комплектацию коллектива не отвечаю. Мы ждали вас с грузом, но как решать вопрос с его недостачей будут решать работники артели, а не я. Как только они примут решение, я пришлю вам протокол драйвера."

Мы переглянулись.

– Драйвера? – почесал затылок командир.

– Директор не отвечает ни за что? Это он серьёзно? – поинтересовался я.

– У нас социократия, – гордо заявила женщина.

До нас донёсся приглушённый вздох одной из работниц администрации:

"О, брат…"

– Мы – берюзовые социократы, а не красные социалисты, – продолжила представительница социократов.

– Ваня, – дёрнул меня за рукав командир, – ты иди работать к этим берёзовым…

– Бирюзовым! – подсказали хором два голоса из-за ширмы, где сидели лишние сотрудницы станции.

– Сколько же здесь бесполезного народу сидит, – прошипела кругленькая женщина.

Я вопросительно посмотрел на командира, а тот закончил свой приказ:

– … иди работать тем, кем скажут.

– Шеф, а вы?

– А я в администрации на челнок в очередь встану. Пилотом. Как устроюсь – напишу тебе до востребования.

– Понял, принял.

Командир шагал по коридору прочь, даже не попрощавшись, и моего ответа он мог не услышать. Проводив его взглядом до угла я спросил у социократки:

– У вас есть вакансии?

– Есть! – ответили мне из-за ширмы.

Социократка расплылась в улыбке, желая угодить мне хотя бы мимикой.

– Десять человек уволилось у них в этом месяце, – продолжили общаться со мной из-за ширмы.

– Это общедоступная информация и не требует громкой огласки, – социократка стукнула в ножку ширмы носком туфли.

За коротким смешком последовала пауза, в которой к социократке подошли двое молодых парней моего роста, но явно помладше.

– Амин, – сказал один.

– Зилим, – представился другой.

– Добытчики, – гордо процедила социократка.

– Что добываете? – съехидничал я.

– Добываем контракты на продукцию артели, – ответил Амин, он был светлее.

– Мне к вам идти добытчиком? – мне показалось, что у меня самопроизвольно поднялась правая бровь.

– Мы не против, – подхватил тёмненький Зилим.

– Отлично. Когда начинать?

– Поехали знакомиться с Динамом, – поманила пальчиком социократка, – заодно и с механиками поручкаешься. Офисных потом представим.

– У меня есть надежда встать на довольствие и денег заратотать?

– Меня зовут Надежда, – сказала женщина, – но надежда есть. У нас питание бесплатное.

– Иван, – представился я, наконец.

– Ваня, Ваня, нам ли быть в печали? – заулыбался Зилим.

Так я и попал к социократам.

Цех

Из ремонтного цеха навстречу нам вышли двое. Один невысокий лысеющий мужчина сильно старше меня, второй – Динам. После просмотра видео я его ни с кем не перепутаю.

– Если ты учишь, что нужно делать по книге, почему у нас никто так не делает? – ругался лысеющий на директора артели.

– Потому что к нас не самоуправление, а самоуправство, – пожимал плечами и улыбался директор.

– Да? – разозлился его подчинённый, – ты директор или хрен моржовый? Почему бардак такой?

– Мы только направляем, работников в правильное русло, а не гребём за них против течения, – объяснял директор.

Я зажмурился. Мне показалось, что я только что прошёл точку бифуркации, и теперь у меня нет выбора и придётся грести именно в то русло, куда направит этот директор, который ни за что не отвечает. Надежда отвлелкась с ценными указаниями для двух добытчиков, а я пошёл знакомиться.

– Иван, экспедитор, – протянул руку я сначала директору, потом подчинённому.

– Динам, директор артели.

– Тигрис Гальский, газосварщик.

– Мне сказали, что у вас есть вакансии.

– Тигрис, возьми молодого под крыло.

– Да? – почесал лысину Тигрис, – и как моя зарплата будет от этого расти?

– Напишешь драйвер, – улыбнулся Динам.

– Пошли вы со своими дравами к нехорошей матушке… – пробубнил газосварщик, – пошли в цех, молодой. Чего умеешь?

– Знаю, чем отвёртка от плоскогубцев отличается, – пошутил я и, обернувшись на Динама, перехватившего Надежду и добытчиков теми же словами "пишите драйвер", добавил Тигрису: – был стажёром на единичной высадке в составе группы разведчиков.

– Комитетский, значит? А какого хрена тут забыл?

– Зашёл не в ту дверь, – пожал плечами я.

– Ты не просто не в ту дверь зашёл, мальчишка, ты обгадился по полной. У нас вчера тут драка была. Двое братьев отметелили четверых братьев. Угадай, сколько братьев вышло на работу?

– Двое.

– Нет, один. И тот – я, – сказал Тигрис и загоготал, но тут же хлопнул себя ладонью лысине, – куда ж я пошёл-то?! Ванька, дуй в цех, осмотрись, но руками ничего не трогай. Камеры мы сожгли, но я всё равно помню, где что лежит!

– Сожгли? – я опешил, ведь это крайне странно, когда работники жгут камеры, которые должны их же оберегать, впрочем, если уже и до драки дошло, то мне пора было насторожиться и начать задавать правильные вопросы, но уходящему от меня Тигрису я успел задать всего один: – А вы куда?

– У меня с зазнобой дело есть.

Камеры сожгли, в цеху никого нет, ответственный сотрудник пускает к дорогому оборудованию стажёра. Это и есть социократия?

Я зашёл черед двери шлюза внутрь помещения. На фоне узких коридоров, маленьких комнат и откровенных бытовок, цех казался бескрайним. В понимании техников, это был обычный цех, в котором оснащали парусами малые суда и обслуживали мачты более крупных. На одном дыхании не перебежать. Эхо гуляет. В центре цеха стоял крохотный корабль. Чуть больше глайдера, чуть меньше малого парусника. Но и для такого судёнышки площадь паруса должна была быть с квадратный километр. Это тридцать ящиков по десять бобин полотна. И все тридцать стоят вдоль дальней стены.

Подойдя ближе, различаю бортномер и дату производства судна. Сто лет в обед. Принадлежит оно Комитету. Все артели этой станции напрямую или косвенно обслуживают Комитет и его основную базу, которую время от времени можно наблюдать в обзорные окна. Крупное сооружение с восемью кольцами. Своя верфь полного цикла. От астероидной руды до больших кораблей. "Шагаем мы в ботинках в звёздной пыли…" – подумалось мне, и я вспомнил, как при единственном упоминании первой строки, комитетские сотрудники, прозжённые комитетские сотрудники, вытягивались по стойке смирно, стучали каблуками и готовы были заорать в полный голос: "… нам Комитет подал благую весть…". Мда… Полгода подготовки, месяц на корабле "Герчин" и двадцать три часа на спутнике. Это мой опыт на службе в Комитете Дальней Космической Разведки. Гимн наизусть не помню, ценности Комитета не разделяю. Ибо к техникам-ремонтникам шестиногих тварей у разведчиков предвзятое отношение. Не к лицу пионеру-первопроходцу, первому человеку на том или этом куске камня, знать, как пользоваться штангенциркулем. А мы, техники-стажёры, знали, умели, практиковали.

Надеюсь, что при работе с парусами, мачтами и такелажем мне не придётся голыми руками залазить в капсулу мозгов искуственного интеллекта кораблей. Хотя… вон, штангенциркуль висит. Длиной метра полтора, значит бывают случаи у цеховых ребят.

Братья

Двое парней ввалились в цех ругая друг друга последними словами. Издалека мне показалось, что они оба моего роста и комплекции, а по возрасту вряд ли старше тех двух Надеждиных добытчиков, которых я и по имени уже запамятовал. Арам и Абрам?

– Эй! Ты! Ты откуда здесь? – крикнул один из ребят.

Оба техника, а они были именно в комбинезонах техников, направились в мою сторону.

– Я Иван, экспедитор. Будем вместе работать, – помахал им я всей длиной своей марсианской руки.

– Это мы ещё поглядим, будем или не будем, – ответил мне второй, кажется, он покрупнее первого.

– Кто из офисных решил, что нам тут человек нужен? – вопрошал первый.

– Надежда, – честно ответил я.

– Так это её новый добытчик нужен, а не нам новый техник, – громко констатировла второй.

Они наконец дошли до меня. Мы были одинакового роста. По комплекции первый уступал нам со вторым, но был более спокоен.

– Первый, – протянулся руку для рукопожатия первый.

– Второй, – повторил за ним второй.

Мы пожали руки и я повторил:

– Иван, экспедитор. Минимум на две недели к вам в цех на должность "принеси-подай-поди-вон".

Первый и второй переглянулись.

– Третьим будешь? – спросил Второй.

– "Третьим" – это как? – почесал я затылок.

– Нас три брата, – пояснил Первый, – но третий наш ещё в школе учится, потому ему пока сюда нельзя. А тебя назначим "Третьим" и посмотрим, как отреагируют офисные.

– Ничего не понял.

– А тебе и не надо понимать. Надежда себе команду набирает, чтобы старшей быть.

– И? Ей недостаточно тех двух детсадовцев?

Второй усмехнулся и сказал:

– Юджин так же называл тот киндер-гартен.

– Парни, мне подковёрные игры мало интересны, мне бы поесть, переодеться и койко-место. Недели на две, пока с Марса приказ не придёт.

– Марсианин? – хохотнул Второй.

– Кости крепкие? – пошутил без улыбки Первый.

– Хочешь проверить? – я встал в шутку в стойку.

Второй улыбнулся обошёл меня слева и изобразил двоечку в голову и в печень. С ответной улыбкой я парировал оба удара и оказался у парня за спиной. Спина широченная, будь те удары настоящими, мне бы могло и не хватить сноровки. Прикладываю ребро ладони к трапециевидной мышце.

– Нормально, нормально! – одобрил Первый, показывая мне стальной прут, возникший в его руках изнеоткуда.

– Туз из рукава? – смеюсь я, обходя братьев по широкой дуге.

– Играешь? – опустил прут Первый.

– Бывало, – вышел из боевой стойки я.

– Пошли в подсобку, чаю нальём, печеньем угостим, – сказал Второй, и братья устремились в один из углов цеха, где под козырьков светились зелёные огоньки какой-то пищепроизводительной системы.

Это было омещение пять на пять метров. В центре стол, вдоль стен старые диваны, потерявшие большую часть обшивки, местами показывающие пружины. В одном углу сублиматор, десублиматор, чайник и кофейник. На полке над ними стояли коробки с маркировками: "茶", "咖啡", "饼干", "面条". То есть: "чай", "кофе", "печенье", "лапша". В другом углу была дверь с надписью "Директор Залесский Иван Арнольдович".

– Кто такой Иван Арнольдович? – сразу поинтересовался я.

– У Тигриса спросишь, он варил эту подсобку целиком, – сказал Первый, доставая из коробки с чаем чай.

– Настоящий?

– Такой же настоящий, как и ты наш третий брат, – хохотнул Второй.

Чай был неплох. Печенье сухое и бесвкусное, но вполне съедобное. Перекинулись на щелбаны в карты. Мои щелбаны были ещё менее вкусные, чем печенье, но хватило всем. Ребята вспоминали некоевого Юджина, как он рубил правду-матку и не стеснялся хорошей сутки в сторону офисных.

За второй кружкой чая парни разомлели и, разлёгшись на диванах, надвинув кепки на лбы, задремали. Второй засопел почти сразу. Я же, тихо снял с полки коробку с лапшой и стал ознакамливаться, чем в артели бесплатно кормят. Не успел вчитаться в иероглифы, как в подсобку без стука зашла Надежда. Сначал появились её очки, затем ехидная улыбка, ни капли не подходящая её стати и начальственным замашкам, которые она тут же проявила, разбудива Первого и Второго.

– Только посмотрите на них, опять спят! Работать я вместо вас буду?

Ребята только было привстали, но увидив Надежду легли обратно. Второй даже к стенке отвернулся.

– Договор на оснащение подписан? – спросил Первый.

– Неа! – очень весело и звонко ответила Надежда.

– Ну, тогда какие могут быть претензии? – Первый привстал, дотянулся до кружки чая, отпил и уставился на Надежду.

Та не отвечала.

– Без подписанных договоров разве можно работы производить? – поинтересовался у главной добытчицы я.

– Предоплата уже была, – ответила она мне без улыбки, – если бы молодёжь не устроила вчера драку, может быть и сегодня парусник мог бы уйти к заказчику.

– Мне приказа на оформление заказ-наряда не поступало, – Первый допил-таки свой чай.

– Моё слово больше ничего не значит? – рассердилась Надежда.

– Слово это хорошо, а официальные бумаги – лучше, – пробубнил в стенку Второй.

– Если ты там спишь, то спи и не отсвечивай, – Надежда сказала это негромко, но при этом с утробным рычанием, а затем посмотрела на меня с такой сладкой улыбкой, что эту улыбку можно было намазать на то бесвкусное печенье и ещё в чай хватило бы, – Ваня, пошли, покажешь, что можно сделать с этим парусником.

– Желаю удачи, – сказали в один голос братья.

Мы пошли. Не смотря на разницу в росте, мне пришлось почти бежать, чтобы не отставать от невысокой круглой женщины. Зарабатывает она не очень много, раз на импланты или хрусталики не хватило. Очки – не порок пролетария, а намёк для заказчика на минимальные цены в артели. Это мои домыслы.

Дойдя до мачты сверхмалого парусника, мы остановились и не поняли, куда смотреть. Это была грот-мачта, но для большого паруса, коий и подразумевался для этой шаланды, полагалась как минимум ещё и бизань. Другими словами, полотно паруса должно иметь не менее трёх точек опоры для процесса складывания и раскладывания в космосе. А нехватка опор говорила только об одном: парус будет стационарным.

– А как? – развела руки Надежда.

– Вы тоже видите, что не хватает мачт? – спросил я, изображая из себя большого специалиста по парусникам.

– Пойду свяжусь с заказчиком, готов ли он к стационарному парусу за те деньги, которые я ему озвучила.

Надежда шустро уходила в строну ворот цеха. Я же стоял над грот-мачтой и чесал затылок. Вообще, наварить ещё пару штанг на корабль можно, но тут встанет вопрос симметрии и смещения относительно проложенного курса. Отсюда – потеря энерги… топлива… Нет, у этого судна был маленький вспомогательный парус для перемещения в пределах гелиосферы. И тот чисто номинальный, чтобы корабль считался парусником, а это другой класс, не требующий бюрократических проволочек при оформлении на частные лица. Чтобы совершить единичный переход от, скажем, Солнца до, скажем, Марса, со штатным парусом не хватит и полугода! Потому квадратный километр площади полотна – идеальное решение для ускорения путешествия в разы. Только не к чему крепить этот километр. Какая глупость…

– Ахренеть ты придумала! – раздался от ворот голос Тигриса.

Он кричал уже в закрытые двери, но, думаю, что Надежда его услышала.

– Восемь мамок на елдак, остальные просто так! – ругался газосварщик, шагая к подсобке.

Я хотел махнуть ему рукой, но Тигрис шустро укрылся от моих глаз в подсобке, там что-то упало и тут же все трое работников цеха вышли из дверей по направлению ко мне, точнее к паруснику без паруса. И без нужных мачт.

По пути они о чём-то переговаривались. Второй говорил через зевоту, а Первый держа руки в карманах повторял: "Нет заказа, нет сметы, нет работы… Нет заказа, нет сметы, нет работы…"

– Вашу мать! – остановился Тигрис, он сделал этот так резко, что широкоплечие братья чуть не снесли его по инерции, потому он отшагнул в сторону и продолжил свою мысль: – Нет заказа, нет сметы, нет работы, нет зарплаты! Вы ещё месяц хотите получать бесплатные вкусные обеды?

– Нам посюда! – сказал Второй, показав руками себе где-то в уровень пояса.

Первый усмехнулся, чуть ли не впервые за период моего нахождения в цеху.

– Хе-хе! – Тигрис хохотнул и спросил ещё раз: – Бесплатные вкусные обеды вас устраивают?

– Кормят, спать дают, одевают, а стаж идёт! – Второй ещё раз глубоко зевнул.

– Студент… – прошипел газосварщик и махнул мне, – эй, ты, как там тебя, блин… Иван Экспедитор! Ты что думаешь, стоя над мачтой?

– Что мачты одной мало, – честно ответил я.

– Э, мать твою! Что-то соображает этот офисный.

Положительная оценка заставила братьев переглянуться. Они дошли до меня молча, а Тигрис бубнил про себя ругательства. Только они остановились, как раздался звонок коммуникатора с громкой связью.

– Трубка! – крикнул Тигрис.

– Алло! Меня слышно? – это говорил Динам.

– Нет, не слышно, – пошутил Второй, но получил тычок в бок от брата.

– А, ну хорошо! Что с мачтой малого парусника? Надежда мне сказала, что у вас вопросы есть.

Динам оперативно включился в процесс, раз не вышло контакта у добытчицы с исполнителями.

– У парусника нет фока и бизани, только грот, – прокряхтел Тигрис.

– И никак нельзя приспособить километр полотна на одну мачту?

– Можно, но складываться и раскладываться парус не будет, – ответил Первый.

– Та-ак! – протянул Динам, а потом обратился к Надежде: – заказчик солгасен на стационарный парус?

– Нет не согласен, я ему пообещала за его деньги складывающийся парус, – голос Надежды был чуть приглушен, но так же полон энергии и требователен, – цеховые не хотят работать без официальных бумаг.

– Ребята, ну это драйвер! – Динам аж в ладоши хлопнул.

– А нельзя вот без ваших дров как-нибудь? – зло спросил Тигрис.

– Можно, но только вы приступаете к работе сейчас же! – командовала Надежда.

– Согласен, абсолютно. Работа будет оплачена, но только после приёмки заказчиком, – подвёл итог Динам.

– А заказ-наряд мне делать по какому паруснику? – вмешался Первый, – документы на судно мне пришлите!

– Будут документы, как только закончите работу. Это срочная работа! – шумела Надежда.

– Ладно… – ответил Тигрис, – я сварю ещё две мачты.

– Это отличная новость и хороший настрой на работу, Тигрис! – перехваливал Динам, – к делу приобщайте молодого специалиста Ивана.