Сборник рассказов на разные темы

Глава 5: Неожиданная помощь и решающий удар.

Появление второго "Тигра" стало для британцев полной неожиданностью. Они были уверены, что уничтожили или вывели из строя все тяжелые танки противника. Фон Хессе, увидев положение Виттмана, немедленно вступил в бой.

Два "Тигра" теперь действовали сообща, их мощные орудия начали методично уничтожать оставшуюся вражескую технику. Виттман, несмотря на поврежденную гусеницу, смог маневрировать, прикрывая своего товарища.

Британцы, столкнувшись с такой мощью, начали паниковать. Их атака, которая казалась такой успешной, захлебнулась. Они пытались отступить, но два "Тигра" не давали им такой возможности.

Виттман, видя, что противник деморализован, принял решение. Он приказал своему экипажу, несмотря на повреждения, двигаться вперед, к центру деревни, где, как он предполагал, находился командный пункт.

"Черный Принц", хромая, но все еще грозный, двинулся вперед. Его орудие нашло последнюю вражескую противотанковую пушку и уничтожило ее.

Эпилог: Легенда рождается.

К закату бой за Вийе-Бокаж был окончен. Британская атака была отбита. Михаэль Виттман и его экипаж, вместе с подоспевшим танком фон Хессе, уничтожили более десятка вражеских танков и бронемашин, остановив прорыв противника.

Виттман, выбравшись из своего "Тигра", осмотрел поле боя. Его машина была изрешечена попаданиями, но выстояла. Он чувствовал усталость, но и удовлетворение. Он знал, что сегодня они сделали невозможное.

Бой за Вийе-Бокаж стал для Михаэля Виттмана не просто очередным сражением. Это был триумф его тактического гения, мужества его экипажа и непревзойденной мощи его "Тигра". Эта история, рассказанная солдатами и увековеченная в хрониках, навсегда вписала его имя в историю Второй мировой войны как "Стального Призрака", непобедимого командира, чья легенда живет и по сей день.

Тишина глубины: U – 96 и тень конвоя смерти

Рассказ по компьютерной игре "Silent hunter III".

Глава 1: Сталь и Соль.

Капитан-лейтенант Гюнтер Кречмер, командир U-96, провёл рукой по холодной стали переборки. Влажный воздух пропитывал всё вокруг, смешиваясь с запахом дизельного топлива и пота. Уже третья неделя в Атлантике, и нервы натянуты, как струны рояля.

"Доклад!" – рявкнул он, отрываясь от своих мыслей.

"Положение прежнее, герр Капитан. Глубина 80 метров. Скорость три узла. Курс 270 градусов," – ответил обер-лейтенант Вернер, его первый помощник, с безупречной выправкой.

Кречмер кивнул. U-96 скользила в кромешной тьме, словно хищник, выжидая свою жертву. Радиоперехватчики донесли о приближении крупного конвоя, и Кречмер надеялся перехватить его в этом районе. Конвой HX-76, прозванный моряками "Конвоем Смерти" из-за его усиленной охраны, был лакомым куском, но и смертельно опасным.

"Гидроакустик, что слышно?"

"Тишина, герр Капитан. Только потрескивание креветок и слабый шум волн."

Кречмер нахмурился. Тишина в океане обманчива. Она может быть предвестником как удачи, так и неминуемой гибели. Он приказал поднять перископ.

В окуляре мелькнула серая пелена. Небо затянуто тучами, волны хлещут о борт. Ничего.

"Опустите перископ. Продолжаем движение в режиме тишины."

Напряжение в отсеках U-96 росло. Каждый член экипажа знал, что от их внимательности и слаженности зависит их жизнь. Молодые матросы, впервые вышедшие в море, с тревогой поглядывали на ветеранов, чьи лица хранили молчаливые истории о пережитых битвах.

Внезапно, гидроакустик вскрикнул: "Контакт! Слабый шум винтов, азимут 0-9-0! Предположительно эскорт!"

Кречмер замер. "Подтвердите!"

Прошло несколько долгих минут, пока гидроакустик не подтвердил контакт. "Да, герр Капитан! Это эскорт! Несколько кораблей, движутся быстро!"

"Боевая готовность!" – скомандовал Кречмер. "Занять места по боевому расписанию! Приготовиться к торпедной атаке!"

Глава 2: Танец Смерти.

В тесном торпедном отсеке царила лихорадочная активность. Торпедисты, потные и взволнованные, проверяли торпеды, настраивали глубину и скорость. Каждый знал свою задачу и выполнял её с механической точностью.

Кречмер, склонившись над картой, рассчитывал траекторию атаки. Эскорт был многочисленным и хорошо вооруженным. Эсминцы, корветы, траулеры – все они рыскали в поисках подводных лодок, словно голодные волки.

"Дистанция до цели?" – спросил Кречмер.

"Приблизительно 10 километров, герр Капитан. Скорость эскорта около 15 узлов."

"Поднять перископ!"

В окуляре появились силуэты кораблей. Эсминцы, словно разъяренные псы, бороздили волны, оставляя за собой белые буруны. Кречмер выбрал цель – самый крупный эсминец, и отдал приказ: "Торпедный аппарат номер один, приготовиться! Дистанция 8 километров, азимут 0-9-0, скорость цели 15 узлов, глубина 4 метра!"

Торпедист подтвердил получение приказа. В отсеке воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гулом электромоторов.

"Огонь!" – скомандовал Кречмер.

Торпеда вылетела из аппарата с глухим хлопком. U-96 слегка содрогнулась.

"Торпедный аппарат номер два, приготовиться! Цель та же! Дистанция

"7.5 километров, азимут 0-9-0, скорость цели 15 узлов, глубина 4 метра!"

Кречмер не отрывал взгляда от перископа, наблюдая за траекторией первой торпеды. Она неслась к цели, оставляя за собой тонкий след пузырьков. Внезапно, один из эсминцев резко изменил курс, словно почувствовав опасность.

"Он заметил!" – крикнул кто-то из экипажа.

"Неважно! Огонь!" – рявкнул Кречмер.

Вторая торпеда устремилась вдогонку. В этот момент, с другого эсминца, который находился ближе к U-96, послышался звук сирены.

"Глубина 50 метров! Полный назад!" – приказал Кречмер.

U-96 начала набирать глубину, уходя от возможной атаки. В наушниках раздался оглушительный взрыв.

"Есть попадание!" – радостно воскликнул гидроакустик. "Эсминец получил повреждения!"

Но радость была недолгой. Сразу же после взрыва, океан наполнился звуками глубинных бомб. Они падали вокруг U-96, сотрясая корпус и заставляя экипаж вжиматься в палубу.

"Глубина 70 метров! Уклонение!" – кричал Кречмер, пытаясь сохранить контроль над подводной лодкой.

U-96 маневрировала, уворачиваясь от смертоносных снарядов. Каждый взрыв приближал их к гибели. В одном из отсеков послышался крик: "Пробоина! Вода поступает!"

"Задраить люки! Откачать воду!" – командовал Кречмер, его голос звучал напряженно, но уверенно.

Экипаж работал как единый механизм. Торпедисты, несмотря на опасность, продолжали готовить следующую атаку. Механики боролись с течью, а радисты пытались уловить хоть какую-то информацию.

"Герр Капитан, еще один эсминец приближается! Азимут 0-4-5!" – доложил гидроакустик.

Кречмер понимал, что они попали в ловушку. Эскорт был слишком силен. Но сдаваться он не собирался.

"Приготовиться к торпедной атаке! Цель – новый эсминец! Дистанция 6 километров, азимут 0-4-5, скорость цели 15 узлов, глубина 4 метра!"

Снова прозвучал приказ: "Огонь!"

Третья торпеда ушла в темноту. В этот момент, U-96 получила сильный удар.

"Попадание глубинной бомбой! Повреждение рулевого управления!" – крикнул один из членов экипажа.

U-96 потеряла управление. Она начала медленно вращаться, становясь легкой мишенью.

Глава 3: Последний Вздох.

Внутри U-96 царил хаос. Экипаж боролся за выживание, но но повреждения были слишком серьезны. Вода заливала отсеки, свет мигал, а воздух становился все более разреженным. Кречмер, несмотря на ранение, пытался руководить действиями, но его голос тонул в грохоте взрывов и стонах металла.

"Герр Капитан, мы теряем глубину!" – крикнул обер-лейтенант Вернер, его лицо было бледным, но решительным.

"Задраить все люки! Полный вперед!" – отдал Кречмер последний приказ. Он знал, что шансов на спасение почти нет, но он не мог просто сдаться.

U-96 медленно погружалась, её корпус стонал под натиском воды. Экипаж, сплоченный перед лицом смерти, держался вместе. Молодые матросы, забыв о страхе, помогали раненым, а ветераны, с каменными лицами, готовились к неизбежному.

Внезапно, раздался оглушительный треск. Корпус U-96 не выдержал давления воды. Подводная лодка начала разваливаться на части.

"Прощайте, товарищи!" – крикнул Кречмер, его голос был полон отчаяния и гордости.

Последнее, что он увидел, было мелькание пузырьков, уносящих его в бездну. U-96, "Тигр", как её прозвали моряки, исчезла в глубинах Атлантики, став еще одной жертвой "Конвоя Смерти".

Эпилог.

На поверхности океана, среди обломков и масляных пятен, плавали немногие выжившие. Они были спасены союзниками, но их души навсегда остались в холодных глубинах, где покоилась их подводная лодка и их товарищи.

История U-96 и её экипажа стала легендой, напоминанием о жестокости войны и о мужестве тех, кто сражался на её фронтах. И хотя U-96 не смогла потопить весь "Конвой Смерти", её отчаянная битва стала символом непокорности и героизма немецких подводников.

Банановый сантехник

Дима, уставший как старый мамонт после вскрытия особенно вредного покойника, переступил порог своей квартиры. Его встретил Дэррик, мопс с лицом философа, пережившего экзистенциальный кризис. Дэррик издал звук, похожий на вздох старого пылесоса, и уставился на Диму с немым укором.

"Привет, Дэррик. Я тоже рад тебя видеть," – пробормотал Дима, скидывая ботинки.

В гостиной его ждал Павел, младший брат, приклеенный к экрану телевизора. Палец Павла неистово барабанил по кнопкам геймпада, а глаза горели азартом.

"Паша, привет. Как дела?" – спросил Дима, стараясь перекричать звуки взрывов и крики виртуальных зомби.

"Норм," – буркнул Павел, не отрываясь от экрана. "Мастер опять тут. И опять ничего не работает."

Дима застонал. Мастер по починке кранов был их личным проклятием. Он приходил уже в четвертый раз, и каждый раз ситуация становилась только хуже. В первый раз он просто не смог найти нужный ключ. Во второй – "случайно" сломал трубу. В третий – заявил, что ему нужно "специальное оборудование" и ушел, так и не вернувшись.

Дима прошел на кухню. Зрелище было феерическим. Фонтан воды бил прямо в потолок, а в центре этого водного хаоса стоял мастер, всклокоченный, мокрый и с видом человека, который только что осознал, что его призвание – не сантехника, а, скажем, разведение улиток.

Мастер держал в руках разводной ключ, который, казалось, вот-вот развалится на части. Он смотрел на фонтан с таким же изумлением, как если бы увидел летающую тарелку.

"Эээ… ну… тут… это…" – начал мастер, запинаясь. "Тут, понимаете, давление… не то… Надо… это… стабилизировать…"

Дима присмотрелся. Мастер пытался стабилизировать давление, прижимая к трубе… банан. Да, самый обычный банан.

"Простите," – сказал Дима, стараясь не рассмеяться. "Вы пытаетесь заткнуть дыру бананом?"

Мастер покраснел. "Ну… это… как бы… временное решение! Я читал в интернете, что калий в банане… он… ну… он как бы… реагирует с водой и… создает… пробку!"

Дэррик, который каким-то образом пробрался на кухню, издал звук, похожий на стон. Даже мопс понимал абсурдность ситуации.

Дима не выдержал и расхохотался. Смех был истеричным, нервным, но искренним. Он смеялся над бананом, над мастером, над фонтаном, над всей этой нелепой ситуацией.

Павел, привлеченный шумом, заглянул на кухню. Увидев мастера с бананом, он тоже начал смеяться.

Мастер, кажется, обиделся. "Ну и смейтесь! А я тут, между прочим, пытаюсь вам помочь!"

"Помочь?" – сквозь смех выдавил Дима. "Вы пытаетесь заткнуть дыру бананом! Это гениально! Это просто гениально!"

В конце концов, Дима, собрав остатки самообладания, выгнал мастера, пообещав, что больше никогда его не увидит. Потом он позвонил знакомому сантехнику, который приехал через час и починил кран за пятнадцать минут.

Вечером, сидя на диване с Дэрриком, Дима смотрел, как Павел снова играет в приставку. Он подумал, что, несмотря на все трудности, жизнь все-таки прекрасна. Особенно когда в ней есть мопсы, младшие братья и сантехники, пытающиеся заткнуть дыры бананами. И, конечно же, работа судмедэксперта, которая, по сравнению с этим, кажется вполне нормальной.

Мопс и тайна синего платья

В одном уютном городке, где дома были похожи на пряничные домики, а улицы пахли свежей выпечкой, жил мопс по имени Пуговка. Пуговка был не просто мопсом, а настоящим джентльменом с бархатными ушками и глазами, полными доброты. А еще у Пуговки была хозяйка, которую звали Лиза. Лиза была самой красивой девушкой на свете, и больше всего на свете она любила свое синее платье. Оно было цвета летнего неба, с блестящими пуговицами, похожими на маленькие звезды.

Однажды солнечным утром, когда воздух был наполнен ароматом цветущих лип, Лиза и Пуговка отправились на прогулку в парк. Пуговка, как всегда, важно вышагивал рядом с хозяйкой, его короткие лапки стучали по мощеной дорожке, а хвостик смешно подергивался. Он чувствовал себя настоящим королем парка, ведь все взгляды были прикованы к его прекрасной хозяйке в синем платье.

Но вдруг, когда они проходили мимо старого раскидистого дуба, случилось нечто неожиданное. Подол синего платья Лизы зацепился за низкую, корявую ветку. Лиза остановилась, пытаясь освободить свое любимое платье, но ветка держала крепко.

Пуговка, увидев, что его хозяйка в беде, тут же бросился на помощь. Он начал прыгать вокруг Лизы, радостно фыркая и пытаясь ухватить подол платья зубами. Его маленькое сердечко билось от волнения, и он был уверен, что сейчас спасет любимое платье. "Не волнуйся, я спасу твой наряд!" – казалось, говорил он своим преданным взглядом.

Но вместо того, чтобы освободить платье, Пуговка только больше запутался в его мягкой ткани. Он стал похож на синий комок смущения, переплетенный с шелком. Его короткие лапки смешно торчали из-под подола, а ушки были прижаты от неожиданности.

Лиза, увидев своего мопса в таком забавном положении, не смогла сдержать смеха. Она смеялась до слез, а прохожие, которые стали свидетелями этой трогательной сцены, тоже улыбались и умилялись. Маленький мопс, который так отважно пытался помочь, превратился в настоящий центр внимания.

Наконец, Лиза аккуратно распутала Пуговку из платья. Он, немного смущенный, но все еще гордый, снова встал рядом с ней. Он встряхнулся, словно ничего не произошло, и продолжил важно вышагивать, оставив за собой шлейф обаяния и несколько крошечных ниточек от синего платья.

Лиза наклонилась и погладила своего верного друга. "Какой же ты все-таки герой, Пуговка!" – прошептала она, и в ее глазах светилась нежность. Пуговка в ответ лизнул ее руку, его глаза сияли, как маленькие звездочки на синем небе. И хотя он не смог спасти платье, он подарил Лизе и всем вокруг самый настоящий момент радости и смеха. Ведь иногда, чтобы быть героем, достаточно просто быть собой – преданным, любящим и немного смешным мопсом запутавшимся в синем платье.

Галеон – Любовь на Острие Клинка

Рассказ по компьютерной игре "Unreal tournament 1999".

Скрип старых досок, пропитанных солью и вековой гнилью, смешивался с лязгом металла и приглушенными командами. Арена "Галеон", некогда грозный пиратский фрегат, теперь служил декорацией для смертельного танца. Три команды, три судьбы, три разных подхода к войне, собрались на его палубе, готовясь к неизбежному.

Морпехи "Сандер Креш" – отточенные, дисциплинированные, с блеском в глазах, отражающим холодный расчет. Отелло, их командир, сдержанный и мудрый, отдавал последние наставления. Рядом с ним – Ажур, чья грация в обращении с любым оружием граничила с искусством, и Арисс, чьи каштановые волосы, собранные в милый хвостик, казались неуместными в этой атмосфере насилия. Малькольм и Рикер, два столпа их команды, молча проверяли свои винтовки, их лица были непроницаемы.

Напротив них, с грубой силой и непоколебимой решимостью, стояли "Ржавые". Слейн, их лидер, с шрамом, пересекающим бровь, излучал ауру ветерана. Брюс, его самый верный боец, был сегодня не в своей тарелке. Его взгляд, обычно полный боевого азарта, был прикован к Арисс. В его глазах плескалось нечто большее, чем просто предвкушение боя – нечто опасное, нечто, что могло стоить им всем жизни. Аркон и Крегор, два гиганта, сжимали в руках тяжелые пушки, а Менвил, самый молодой и самый быстрый из них, нервно перебирал пальцами спусковой крючок.

И, наконец, "Веном". Женский отряд, чья красота была столь же смертоносна, сколь и их оружие. Афина, их командир, с холодным блеском в глазах, оценивала противников. Сарена, чья ловкость была легендарной, уже примеривалась к цели. Сильвия, с ее фирменной улыбкой, обещающей боль, и Тара, чья меткость была безупречна. Жанна, самая тихая из них, казалось, сливалась с тенями, готовая нанести удар из ниоткуда.

"Брюс," – голос Слейна был низким и резким, как скрежет металла. – "Ты опять витаешь в облаках. Это не прогулка по парку. Это смертельный турнир. Любовь здесь – это слабость. Она все портит."

Брюс вздрогнул, возвращаясь в реальность. Он знал, что Слейн прав. Но сердце, как оказалось, не подчинялось приказам. Взгляд Арисс, даже на таком расстоянии, заставлял его забыть обо всем.

Внезапно, тишину разорвал пронзительный сигнал. Бой начался.

"Сандер Креш" и "Ржавые" бросились друг на друга. Первые выстрелы прорезали воздух, оставляя за собой дымные следы. Отелло, с хладнокровием опытного стратега, направлял своих бойцов, избегая прямых столкновений, предпочитая тактику засад и фланговых ударов. Ажур, словно танцуя, уворачивалась от пуль, ее плазменная винтовка извергала смертоносные заряды. Арисс, несмотря на внутреннее смятение, сражалась с яростью, ее дробовик разносил врагов в клочья.

"Ржавые" отвечали грубой силой. Слейн, как всегда, шел впереди, прокладывая путь своим верным автоматом. Аркон и Крегор, словно живые тараны, сметали все на своем пути. Но Брюс… Брюс сражался с какой-то отчаянной храбростью, словно пытаясь доказать что-то самому себе. Его глаза постоянно искали Арисс, и каждый раз, когда он видел ее в опасности, его удары становились еще более яростными.

Тем временем, "Веном" выжидал. Афина, с ее острым умом, наблюдала за схваткой, анализируя слабые места противников. Сарена, притаившись за грудой бочек, готовилась к своему моменту. Сильвия, с ее коварной улыбкой, медленно продвигалась вперед, ее взгляд был прикован к самому слабому месту в обороне "Сандер Креш". Жанна, как тень, скользила по палубе, ее присутствие было почти неощутимым, но ее кинжал был готов к смертельному удару.

Первой удар нанесла Сарена. Словно молния, она выскочила из укрытия, ее скорострельный пистолет заговорил, заставляя одного из "Ржавых" упасть. Это стало сигналом для "Венома".

"Время пришло," – прошептала Афина, и ее команда ринулась в бой.

Теперь на палубе "Галеона" царил хаос. Три команды, каждая со своими целями, сражались друг с другом, а любовь Брюса к Арисс, словно невидимая нить, связывала и одновременно разрывала их. На этой гнилой палубе, пропитанной кровью и потом, любовь была самым опасным оружием, способным как возвысить, так и уничтожить. И никто не знал, кто выйдет победителем из этого смертельного танца на краю бездны.

Арисс, услышав треск выстрела, который едва не задел ее, инстинктивно пригнулась. Ее взгляд метнулся в сторону противника, и она увидела его – Брюса. Его лицо, искаженное напряжением боя, было обращено к ней, и в его глазах, даже сквозь дым и пыль, она уловила ту же странную смесь отчаяния и решимости, что и он. Сердце ее сжалось. Она знала, что это неправильно, что на этой арене нет места чувствам, но что-то в его взгляде заставляло ее забыть о правилах.

"Арисс, держись!" – крикнул Малькольм, прикрывая ее своим телом от очередного залпа. Он был верным товарищем, и его забота была искренней, но сейчас Арисс чувствовала, что ее внимание рассеяно.

Брюс, увидев, как Малькольм прикрывает Арисс, почувствовал укол ревности, смешанный с тревогой. Он знал, что должен сосредоточиться на бою, но образ Арисс, ее волосы, развевающиеся в вихре битвы, не давал ему покоя. Он стрелял, но его движения были менее точными, чем обычно.

"Ржавые" начали нести потери. Крегор, огромный и неповоротливый, был подстрелен в ногу и упал, его тяжелая пушка затихла. Аркон, пытаясь прикрыть его, оказался под шквальным огнем "Сандер Креш" и был вынужден отступить, оставляя своего товарища.

"Веном" тем временем действовал слаженно и безжалостно. Сильвия, с ее фирменной улыбкой, заманила в ловушку одного из "Ржавых", а затем, когда он был отвлечен, Жанна появилась из тени и нанесла точный удар в спину. Тара, снайперски работая с высоты, методично выводила из строя противников, чьи позиции были слишком открыты.

Слейн, видя, как его команда тает, понял, что ситуация выходит из-под контроля. Он бросил взгляд на Брюса, который, казалось, был в каком-то трансе, сражаясь скорее с собственными демонами, чем с врагами.

"Брюс! Сосредоточься!" – прорычал Слейн, но его голос потонул в грохоте битвы.

В этот момент Афина, командир "Венома", приняла решение. Она видела, что "Сандер Креш" и "Ржавые" ослабляют друг друга, и это был ее шанс.

"Сарена, Сильвия, прикройте меня! Тара, Жанна, фланги!" – отдала она приказ, и "Веном" переключил свое внимание на ослабленных противников.

Афина, с ее плазменной винтовкой наперевес, двинулась вперед, ее взгляд был прикован к Отелло. Она знала, что нейтрализация командира противника – ключ к победе.

Отелло, почувствовав опасность, развернулся, но Афина была быстрее. Сноп плазмы ударил в его броник, заставив его отшатнуться.

В этот момент Брюс, наконец, очнулся от своего оцепенения. Он увидел, как Афина атакует Отелло, и в его голове промелькнула мысль: если Отелло падет, то Арисс останется без защиты. Это было последнее, чего он хотел.

Забыв обо всем, кроме желания защитить ее, Брюс бросился вперед, игнорируя опасность. Он выстрелил в Афину, но его пуля лишь чиркнула по ее броне. Афина, удивленная его внезапным появлением, обернулась.

"Ты!" – воскликнула она, узнав в нем одного из "Ржавых".

Их взгляды встретились. В глазах Брюса читалась мольба, в глазах Афины – холодная решимость.

"Уйди с дороги, глупец!" – крикнула Афина, готовясь выстрелить.

Но Брюс не отступил. Он знал, что это может быть его последний бой, но он не мог позволить ей навредить Арисс. Он бросился на Афину, пытаясь обезоружить ее.

В этот момент Арисс, увидев, что Брюс в опасности, забыла о своих приказах и о правилах. Она бросилась к нему, ее дробовик был наготове.

"Брюс, нет!" – крикнула она.

Но было слишком поздно. Афина, воспользовавшись замешательством Брюса, выстрелила. Сноп плазмы ударил прямо в него.

Брюс упал, его тело обмякло. Арисс подбежала к нему, ее глаза наполнились слезами.

"Брюс!" – прошептала она, склоняясь над ним.

Афина, увидев, что ее цель достигнута, отвернулась, не обращая внимания на трагедию. Она знала, что на этой арене нет места сантиментам.

Слейн, увидев падение Брюса, почувствовал, как его сердце сжалось. Он знал, что Брюс был не просто бойцом, он был его другом. Но сейчас не было времени для скорби.

"Ржавые", потеряв своего самого отчаянного бойца, начали отступать. "Сандер Креш", хоть и понесли потери, теперь имели преимущество.

"Веном", видя, что их план удался, начали добивать оставшихся противников.

Арисс, все еще склонившись над телом Брюса, чувствовала, как ее мир рушится. Любовь, которая казалась такой сильной, привела к такой ужасной трагедии. На гнилой палубе "Галеона", под крики битвы и лязг металла, она поняла, что Слейн был прав. Любовь на смертельном турнире действительно все портит. И теперь ей предстояло жить с этим знанием, с этой болью, которая была куда более реальной, чем любая виртуальная смерть.

Отелло, несмотря на ранение, поднял свою винтовку. Его взгляд, полный скорби, встретился с взглядом Арисс. Он видел в ее глазах отражение той же боли, что и в его собственных. "Арисс," – его голос был хриплым, – "мы должны уходить. Сейчас не время."

Но Арисс не могла оторваться от Брюса. Его лицо, теперь бледное и безжизненное, казалось ей таким знакомым, таким любимым. Она провела пальцами по его щеке, чувствуя холод кожи.