ПРОЛОГ
Странные разноцветные круги парили над головой девушки. Странными они были потому, что имели по паре глаз и разговаривали. Слов Алиса разобрать не могла. Из-за этого она хмурилась и нервно кусала губы. Ей почему-то казалось, что она знает, о чем они говорят. Откуда ей об этом известно?
Она стояла посередине комнаты. Все вокруг было погружено во мрак. Разглядеть что-либо было затруднительно. Несмотря на это, Алиса знала, что вон там, справа от нее, стоит комод. А рядом с ним – старый торшер. И диван тут тоже имелся. Тоже старый, потрепанный, покрытый пестрым одеялом. А вон там, в углу валяется прут. Которым Алиса…
Дальше она уже не могла вспомнить, что именно им делала. И делала ли вообще.
Затем картинка изменилась. Перед глазами все закружилось, смазываясь в одно разноцветное пятно. А потом резко наступила темнота. Пара секунд, и девушка уже стоит на заснеженной дороге и смотрит на окна двухэтажного длинного дома, больше похожего на барак. Свет в окнах не горел. Впрочем, где-то и окон не было. Только пустые рамы или заколоченные досками проемы.
Алиса сделала первый шаг в сторону дома. Почему-то хотелось войти внутрь. Словно ее там что-то ждало. Ждало и… тикало. Нетерпеливо так, требовательно. И чем ближе Алиса подходила к бараку, тем громче становилось тиканье.
Когда до подъезда оставалась всего пара шагов, слева от девушки что-то промелькнуло. Белое, шустрое и бесшумное. Оно нырнуло в сугроб и скрылось из виду, оставляя после себя лишь смазанные следы на снегу.
Алиса остановилась и стала всматриваться в сугроб. Тиканье постепенно затихало и уже не торопило ее войти внутрь барака. Поэтому можно было не спешить. Да и куда спешить, если ты находишься в собственном сне.
Она подошла ближе и заглянула в норку. Оттуда сначала показались длинные белые уши, а потом в темноте блеснули два алых глаза. Всего пара мгновений, и странный кролик буквально испарился. Исчез, словно его и не было. А на том месте, где он до этого сидел, что-то блеснуло.
Любопытство в этом сне было сильнее инстинкта самосохранения. Поэтому Алиса протянула слегка дрожащую руку (холод во сне ощущался, как настоящий) к тому, что лежало в норе. Пальцы коснулись чего-то прохладного и, кажется, металлического. Выудив из снега свою находку, Алиса сразу же поняла, что это такое.
Ее пальцы крепко сжимали карманные часы. Те самые, которые были единственной вещью, которую она забрала из больницы. Странное совпадение…
Глава 1
– И на вопрос нам ответит… – проворчал профессор, скользя мутным взглядом по аудитории, в которой у нас сейчас проходила лекция.
Я опустила взгляд, делая вид, что изучаю главу учебника, посвященную психическим заболеваниям человека. А почему бы и нет? Всегда было интересно покопаться в мыслях людей, которые страдают, например, агорафобией или дистимией. Эх… как бы язык еще не сломать и все это запомнить.
– Гариян, будьте так любезны, расскажите нам, какие симптомы бывают у людей, страдающих синдромом Ганзера.
Сложный вопрос, потому как, мне иногда казалось, что сам Артур страдает этим заболеванием. Значит, не факт, что ответит на поставленный вопрос правильно.
А он и не ответил. Впрочем, какая разница. Сразу после того, как он неуверенно открыл рот, чтобы что-то сказать, из коридора полилась бодрая мелодия, оповещающая о том, что лекция закончена. Антон Михайлович был этому не очень рад. Но задерживать не стал. Зато предупредил Гарияна, что тому придется ответить на этот вопрос в следующий раз.
К концу занятий я уже настолько устала, что единственное, о чем думала, – это скорое возвращение домой. Хотелось как можно быстрее оказаться в родных стенах, обнять Луну и, наплевав на ужин, завалиться спать. Почему-то сегодня мне целый день хотелось спать. Я даже на занятиях пару раз засыпала. Повезло еще, что преподаватели, кажется, этого не замечали. Или просто не обращали внимания, делая скидку на то, что я только недавно смогла снова посещать лекции.
Я лениво натягивала куртку, стоя неподалеку от раздевалки, когда мельком увидела в зеркале какую-то белую точку. Она промелькнула, словно прыгнула мне на макушку, а потом также стремительно исчезла. Я толком и понять не смогла, что это только что было. Но странным было и то, что я почувствовала, как что-то слегка касается моих волос. Ну, вот, опять…
Моргнула пару раз, приходя в себя. Потом провела рукой по голове, проверяя, не сидит ли там кто. И, разумеется, никого не обнаружила. Да и отражение тоже ничего не показывало, кроме моего растерянного лица.
Зацикливаться на очередной галлюцинации не стала. Сколько их было за последнее время? Я потеряла счет. Врачи же ссылались на то, что я сильно приложилась головой об асфальт, вот и заработала себе проблем. Повезло еще, что на антидепрессанты пока не сажали. Иначе бы, думаю, я бы окончательно сошла с ума.
Вообще, после того случая с моим исчезновением и последующим весьма странным возвращением к обычной жизни, у меня поубавилось друзей. Конечно, ведь проходя столь длительное лечение, мне приходилось сидеть в четырех стенах и на время позабыть о тусовках с однокурсниками. Но это еще полбеды… Мне несколько раз в лицо сказали, что я изменилась. Чего уж там, я и сама прекрасно это чувствовала. Все больше сторонилась других, боясь, что вот такие, неожиданные глюки могут стать достоянием общественности.
Я мыслила не так, как другие. Во мне будто поселился страх неизвестности. Я забыла что-то очень важное, то, что должно было расставить все точки над «i» и позволить мне вздохнуть полной грудью. А так… Оставалось только наедине с самой собой гадать, что значат мои странные сны. Почему-то мне казалось, что с ними не все так просто, как говорят врачи. Ну, и с глюками тоже.
Выйдя из универа, направилась в сторону метро. До дома было недалеко, поэтому скоро я должна была оказаться в родных стенах, под защитой. Только вот, понять не могла, от чего меня должны были защищать стены дома. От кошмаров? Так они мучили меня почти каждую ночь. И, как назло, будильник перестал звонить, потому что… Я понятия не имела, куда он задевался. И родители с братом не знали. Он словно испарился. Зато у меня оказались другие часы. Правда, совершенно бесполезные. Потому как они никогда не показывали верное время. Либо сильно спешили, либо ужасно отставали. Поэтому сейчас они валялись на одной из книжных полок в моей комнате. Хотела от них избавиться, выбросить, чтобы они не напоминали о моем похищении и о том, что мне пришлось пережить. Но что-то мешало это сделать. Рука, если и тянулась к часам, то единственное, что я могла – это завести механизм или переставить время. А потом снова клала их на полку. Объяснений этому у меня не было. Так что приходилось лишь мириться со своими странностями и делать вид, что ничего не происходит.
Дома меня встретила Луна. Потянувшись лениво, она подошла ко мне, виляя хвостом и явно намекая на то, что пора бы погулять. Признаться, я еще испытывала определенный страх… Несмотря на это, я брала в руки поводок, пристегивала его к ошейнику и вела свою любимицу на вечернюю прогулку.
На улице было уже довольно темно, поэтому я постоянно щурилась, опасаясь, что ненароком споткнусь или поскользнусь. А вот ретривера все, кажется, устраивало. Она бодро вышагивала впереди, утягивая меня все дальше от дома. Я поначалу сопротивлялась, но потом смирилась и просто шла за собакой, все также посматривая себе под ноги. Под серым слоем снега предательски прятался лед. Пусть зима уже почти закончилась, погода подкидывала все новые аномалии. Одной из которых было резкое похолодание в конце февраля.
Странно, но до произошедшего со мной несчастья я даже не задумывалась, почему именно мне выпала честь гулять с собакой. Она всегда была моей любимицей, и я считала своим долгом лично ухаживать за ней. А тут… Ночь, зима, и я с собакой гуляю по пустынным улицам. И раньше, и сейчас. Хм, неужели родителям все равно, что я могу снова стать чьей-нибудь жертвой?
Липкий страх неприятно холодил изнутри. Но я никому его не показывала… А то еще посчитают ненормальной, и упекут в психиатрическую клинику. Я туда не хочу. Я раздерусь сама со своими проблемами: с памятью, со страхами, снами и…с часами, чудесное появление которых, кроме меня, опять же, никого не волнует.
Внезапно ветер усилился и больно кинул снежинки мне прямо в лицо. Мороз щипал щеки, из-за этого я пыталась как можно плотнее закутаться в широкий, красный шарф. Еще и рукой его придерживала, чтобы не слетел. Второй же – мертвой хваткой вцепилась в поводок.
– Луна, пошли домой, – отстукивая зубами чечетку, проговорила. Грозно посмотрела на собаку. Она же самым бессовестным образом меня игнорировала. – Я замерзла. В отличие от тебя, у меня нет такой шикарной шубы.
Под ногами что-то шустро проскочило и я, испугавшись, дернулась в сторону. Из-за своего маневра чуть было не упала в сугроб. Повезло, что смогла удержать равновесие и лишь замерла, с разведенными в стороны руками.
Сердце бешено колотилось. Что это только что такое было?.. Мне ведь не показалось? Или наоборот. Вон, моя лохматая подруга даже и ухом не повела и спокойно стояла на месте, подтверждая мое последнее предположение. Мда, может, идея посетить психиатра была не так уж и плоха?..
Руки чуть подрагивали от напряжения. Я поспешно опустила их вниз и воровато осмотрелась по сторонам, боясь, что кто-то мог увидеть мое странное поведение. Никого. И слава богу.
– Уф… – недовольно фыркнула Луна, смотря на меня с укором. Она села прямо на заснеженную дорогу и ждала, когда же я снова буду в состоянии идти.
А я… Хотела домой. Прямо чувствовала, что вот сейчас мне надо именно туда. Там безопасно. Дома со мной точно ничего не случится.
Я все-таки перестала изображать неуклюжую статую и, выпрямившись, попыталась пойти в обратную сторону. Луна была против…
Дернув поводок, она буквально заставила меня развернуться. Из-за чего я опять чуть было не упала.
– Луна! – возмущенно воскликнула.
Хотела отругать ретривера, но не успела и рта открыть. Собака резко сорвалась с места и помчалась вперед. Я, ожидаемо, тоже побежала. Что было довольно затруднительно, учитывая лед под ногами и мою природную неуклюжесть.