Малина для мага, или Сорванная любовь

– Люблю, когда ты такая сговорчивая, – улыбнулся он.

– Особо не привыкай, – отрезала я.

Стоило подумать о предстоящем визите – и бекон показался безвкусным. Но кто мог подумать, что Эйдан вообще умеет готовить!

– Вряд ли Аделина сол Гир одобрит твой выбор, – не удержалась я.

– Зато твоя мать наверняка будет в восторге, – усмехнулся он. – Потому что я – предел мечтаний любой тещи.

Я невольно закатила глаза, не став это комментировать, потому что, как ни печально, Эйдан был прав. Мама будет без ума от счастья, и это заранее раздражало.

– Кофе будешь? – спросил он.

– Давай, – ответила я.

Дальше мы завтракали молча, изредка поглядывая друг на друга. Дом вздыхал, тихо звякали приборы. Кухня Сол-Гирата была довольно уютной: деревянные стены, короткие занавески на окнах, в горшках – цветы. За массивным столом могла уместиться большая семья, но нас было только двое. Муж и жена, что за странная прихоть богов?!

В принципе, мы с Эйданом могли бы сосуществовать в одном пространстве. Спасение башни куда важнее нашей взаимной неприязни. Хотя я не могла взять в толк, с чего сол Гиру меня ненавидеть. Придумал каких-то других мужчин, как будто ревнует… Но лучше я язык себе откушу, чем признаюсь, что он так и остался моим единственным.

– Я все думаю, как же мне повезло перехватить тебя до сплетенной ночи, – признался Эйдан, встав из-за стола, чтобы подлить мне кофе.

– Я планировала провести ее куда приятнее, – кивнула я.

– С кем? – вырвалось у него.

– Вряд ли ты его знаешь, – сладко улыбнулась я. – Может, познакомлю вас позже.

– Планируешь знакомить меня со своими любовниками? – Эйдан хмыкнул. – Смело! Малинка, но ведь их тогда не останется!

Я пожала плечами.

– Много мнишь о себе, сол Гир, – равнодушно бросила я. – Ты вовсе не уникальный.

– Погоди, он тоже корневой маг? – Эйдан задумался. – Кто же мог учиться с тобой… Сол Дан? Сол Арнук? У Ранов, вроде, пацан твоего возраста. Или этот кто-то постарше? Преподаватель? Если так, это очень непрофессионально!

Я мило улыбнулась и отпила кофе. Точно ревнует. Но я потеряла бдительность: поставив кофейник на стол, Эйдан вдруг оказался за мной, и его руки опустились на мои плечи.

– По поводу вчерашнего, – тихо сказал он, склонившись. – Я повел себя грубо.

– Так и есть, – согласилась я. – Хам и грубиян.

Его ладони погладили мои плечи, пальцы очертили ключицы, обжигая обнаженную кожу.

– Мне жаль, если я напугал тебя или обидел, – добавил Эйдан. – Но ты тоже хороша.

Ладонь скользнула по шее, и дыхание перехватило.

– А вот я ни о чем не жалею, – ответила я и, вынырнув из-под его рук, встала со стула.

Мы оказались напротив, и воздух между нами сгустился – хоть режь. А из стены вдруг проклюнулась и выросла тонкая гибкая ветка. Эйдан набросил на нее кухонное полотенце.

– Собирайся, – сказал он. – Поедем к мамам.

– Сперва проверю вчерашние руны, – ответила я.

Кивнув, Эйдан отступил, освобождая проход.

– Как скажешь, дорогая, – подозрительно послушно ответил он.

Я прошла мимо, настороженно на него глядя, но он даже не шевельнулся в мою сторону.

А вот дальше меня ждало крайне неприятное открытие.

Руны гасли, все до единой. Некоторые еще теплились силой, но ее едва хватило на одну ночь. Щеки горели, будто мне надавали оплеух. Я провалилась. Я, одаренка первого уровня! В академии меня считали одной из лучших, хотя заклятые подруги не упускали возможность намекнуть, как именно я получила такой шикарный подарок от корневой башни. Мол, очень уж постаралась…

И вот теперь вся моя магия ухнула точно в бездонный колодец. Я пыталась определить искажение потоков, но по факту живая сила дома словно текла в обратном направлении.

Не став щадить чувства Эйдана, я вывалила все как на духу – дом умирает, его силы уходят, и главное – я без понятия, почему.

– Что можно сделать прямо сейчас? – спросил он, когда мы вышли наружу.

– Дождь, – ответила я без раздумий. – Дом его любит.

Взглянула на небо – легкие облачка. Но сол Гир отошел подальше, расставил ноги, чуть пригнулся, будто готовясь идти против шквального ветра, и воздел руки. Я задержалась у кареты – не часто увидишь корневого мага в деле. А Эйдан уже приступил.

Ясное небо подернулось легкой дымкой, которая закрутилась в маленький смерч. Над Сол-Гиратом словно повесили водоворот, в который стремительно стекались облачные ручьи. Хмарь густела, ширилась, обзавелась серебряной чешуей, и вскоре большая сизая туча, похожая на толстую рыбу, поплыла над домом, недовольно приглядываясь к тому, кто ее призвал.

А Эйдан все водил руками, закручивая нити мироздания, и я, наблюдая за ним, почувствовала странное облегчение. Все эти годы я невольно корила саму себя – поддалась, поверила, влюбилась по уши как последняя дура… Но что могла противопоставить я, наивная девчонка, тому, кто управляет стихией?

Теплый ливень хлынул внезапно, будто в небе открылись шлюзы, и я, ахнув, спряталась в карете. Эйдан подошел ближе, не спеша укрываться от дождя, и его глаза сверкали чистой изумрудной зеленью. Мокрая рубашка облепила широкие плечи, рельефный пресс, и сверкающие золотом потоки магии мерцали сквозь одежду.

Он сел в карету рядом со мной и, склонившись, совершенно бесцеремонно вытер дождевую капельку, стекающую в мое декольте.

– Мало вчера получил? – холодно уточнила я.

– Я рассчитывал на куда большее, – кивнул сол Гир, взяв меня за руку. – Малин, вот ты говоришь – руны погасли.

– Я их снова зажгла.

И пальцы слегка дрожали – от большой траты магии, конечно, а никак не от прикосновения Эйдана.

– Очевидно, тебе не хватает сил, – продолжил он свою мысль, поглаживая мою ладонь.

Я высвободила руку, поправила намокшие волосы. Лучше б заранее спряталась от дождя – нет, стояла там, разинув рот, как ворона. Эйдан откинулся на спинку сиденья, и горячий воздух пронесся по моему телу – будто жаркое дыхание возлюбленного.

– Так вот, – не отставал он. – Ты ведь знаешь, как можно легко восстановить потраченный магический резерв?

Рядом со мной сидел ходячий источник магии, и намек был прозрачен.

– Обойдусь медитациями, – ответила я.

Эйдан закрыл дверцу, карета тронулась с места и поехала к городу. Без лошадей, кучера, движимая одной только магией, которая у сол Гира не закончится никогда.

– Хотя, знаешь… – задумалась я.

Губы Эйдана изогнулись в насмешливой улыбке, а карета притормозила и начала разворачиваться обратно.

– Я не о том, о чем ты подумал, – быстро исправилась я.

– Нет?

Карета остановилась.

– Можно попробовать влить твою силу в башню.

– Нельзя, – с досадой возразил Эйдан, и мы вновь покатились к городу. – Мужская энергия слишком жесткая. Если мы найдем то, что вредит Сол-Гирату – я обращу это в прах. Я уже предложил отличный вариант: ты до предела накачиваешь целебные руны, а я накачиваю тебя.

И вновь эта кривая ухмылка.

– Поверить не могу, что когда-то с тобой переспала, – покачала я головой и отвернулась к окну.

– Все сложилось как нельзя лучше, – ехидно напомнил он, – секс с корневым магом, подарок от башни – и вот ты уже магичка, учишься в академии и крутишь с кем-то другим. Правда, судя по тому, как быстро погасли руны, силенок у тебя маловато…

– У меня первая степень магии, Эйдан, – сказала я, и он осекся. – Ты понимаешь, что это значит? Руны погасли вовсе не потому, что я слабосилок. Что-то жрет башню, точит ее корни. Какой-то огромный голодный клещ высасывает из нее жизнь.

– Первая? – повторил он.

Вздохнув, я вновь отвернулась к окну. Что бы сол Гир там ни думал, я правда его любила. Дом это знал.

Башня осталась позади, вместе с тучей, поливающей старые стены. Сол-Гират казался мне вечным, незыблемым, и я чувствовала себя так, словно устои моего мира пошатнулись.

– Твоя мать может рассказать что-то полезное, – добавила я, не глядя на Эйдана. – Надо выяснить, когда это все началось.

***

Госпожа Аделина сол Гир встретила нас в гостиной роскошного особняка. В густых темных волосах, уложенных в аккуратный пучок, появилось серебро седины, но глаза оставались яркими, точно янтарь. С идеальной осанкой, в шелковом платье пыльно-розового оттенка, она всплеснула руками и воскликнула:

– Ты все же привез ее!

И я так и не поняла, что за эмоция крылась в ее словах: радость, удивление, досада?

Вряд ли какая-то мать желает для своего сына невесту, которой когда-то сама отдавала вознаграждение за интимные услуги. Эйдан ведь не сподобился. Видимо, не захотел сцены. Пожалуй, за это я была ему благодарна. Если бы он отдал те два золотых лично, произнес вслух злые слова, что были в письме, я бы, наверное, умерла.

– Привез, – подтвердил Эйдан и, обняв меня за талию, привлек к себе ближе. – Мне даже не пришлось ее уговаривать. За меня это сделали боги.

Он поднял руку, так что рукав соскользнул, обнажая браслет. Вязь вплелась в его кожу, и теперь выглядела как изящная татуировка.

– Ух ты, – не сдержала я удивления. – У тебя он прямо под кожей?

– Как и ты, Малинка, – бросил Эйдан.

Врет он все так же хорошо.

– Значит, вы уже женаты? – лицо свекрови исказилось, и после паузы она воскликнула с горькой обидой: – Эйдан, как так?! Не пригласил родную маму на свадьбу! Что скажут люди?

– Мы могли бы устроить торжество, – задумался он. – Но позже. Сейчас главное – башня.

– Разумеется, – оскорбленно процедила госпожа сол Гир. – Что ж, поздравляю. Проходите, располагайтесь. Я прикажу принести чай. Вот так поворот судьбы, правда? Совсем недавно ты подавала чай…

Все же досада. Радости – ноль.

– А теперь она может звать тебя мамой, – подхватил Эйдан. – Жизнь идет, все меняется.

Тонкие ноздри Аделины дернулись от гнева.

– Думаю, нам следует соблюдать определенные границы в общении, – нашлась она. – Я скоро.

Госпожа сол Гир скрылась за дверями, а я огляделась: белые стены, украшенные лепниной и позолотой, мягкие бежевые диваны и кресла, в углах кадки с такими шикарными цветами, что я тут же подошла ближе и разочарованно фыркнула – искусственные.

– Так что мы хотим узнать? – спросил Эйдан, усевшись на диван и вытянув длинные ноги.

– Обстоятельства смерти Джиневры, – ответила я, выбрав другой диван, но сол Гир тут же переметнулся ко мне.

– Ты ведь не думаешь, что моя мать может оказаться замешана в чем-то дурном? – спросил он.

– Это было бы странно, – согласилась я. – Подставлять под удар башню и собственного сына… Разве что как-то случайно, по незнанию.

Хотя госпожу сол Гир не так-то легко обвести вокруг пальца. Среди слуг она считалась крайне требовательной и проницательной хозяйкой.

– Наверное, не стоит сообщать ей детали нашего брака, – осторожно предложила я.

– Согласен, – тут же кивнул Эйдан. – Маме ни к чему знать, что ты меня бьешь.

– А ты распускаешь руки.

– Ты моя жена, Малинка! Смирись!

Я выдохнула, прикрыла глаза.

– Медитации вряд ли помогут, – вкрадчиво прошептал Эйдан. – Ты вся на взводе. Магия утекает, как сквозь пальцы песок. Есть один верный способ…

Я повернулась к нему. Вроде ерничает, а глаза серьезные. Темно-карие, точно кора. Вот и сам он такой же непрошибаемый. Пень дубовый.

– Ведешь себя как дурак, – заметила я. – Я всего лишь хотела сказать, что если мы разыграем счастливых супругов, повенчанных богами, то Аделина сол Гир будет относиться ко мне всерьез и, возможно, с большей охотой ответит на вопросы.

– Малин, – Эйдан вздохнул и положил руку мне на колено, – какие тут игры? Все так и есть. Почти. Со счастьем пока не задалось. Но если ты перестанешь выпускать колючки, то у нас все еще может сложиться. Конечно, прошлое не перепишешь, но…

В гостиную вошла Аделина, с привычной полуулыбкой на милом лице, и я скопировала ее выражение, хотя внутри клокотал гнев. Как у него все легко получается! Я должна смириться, забыть и начать все сначала. Колючки убрать! Да я их еще и не выпускала!

Я слегка отодвинулась от Эйдана, сбросив его руку с колена, а служанки внесли чай и расставили все на низком стеклянном столике.

– Значит, разлука лишь укрепила ваши чувства? – произнесла свекровь.

– Вроде того, – буркнула я. Ненависть пятилетней выдержки так во мне и бурлила. – Госпожа сол Гир, башня гибнет. Я – ее новая хозяйка и пытаюсь помочь. Но мне самой нужна помощь. Вы жили в доме, вы знаете больше других…

– О, боюсь, я ничем не смогу помочь, дорогая, – вздохнула Аделина, и ее узкие плечи поднялись и опустились. – По правде сказать, я уехала из Сол-Гирата сразу же после Эйдана. Дом всегда казался мне жутким местом. Все эти двигающиеся стены, ступеньки, которые то вырастают, то прячутся, скрип по ночам. Именно там я поняла, что одиночество – настоящая роскошь. Когда никто не подглядывает, не подслушивает, не лезет в твои мысли…

– Значит, тебя не было в доме, когда умерла бабушка? – нахмурился Эйдан.

Аделина скорбно покачала головой, а после склонилась и, понизив голос, будто кто-то мог нас подслушать, сказала:

– Мне кажется, после этого все и началось. Причина в Джиневре.

\\\

«Искусство магического целительства. Экзаменационный вопрос №16

Какие ритуалы магического исцеления считаются запрещенными? Почему?»