Малина для мага, или Сорванная любовь
- -
- 100%
- +
Видите ли, под кожей я у него. А он у меня – в печенках!
Злость и раздражение на Эйдана никуда не делись. Напротив, теперь он бесил меня даже на расстоянии. Я слышала, как он ходит внизу, насвистывает мелодию. Ступеньки заскрипели, возвещая о его приближении, и я демонстративно уткнулась в учебник.
– Ты говорила, понадобится помощь, – напомнил Эйдан, остановившись в дверях.
Оторвавшись от страниц, я посмотрела на него равнодушно, как будто забыла, кто он вообще такой.
– Ах да, – кивнула я. – Можешь землю взрыхлить?
– Землю? – повторил он.
– Да, это внизу, под ногами, – разъяснила я как умалишенному. – На ней растет трава, а в ней – корни.
– Тут повсюду корни, я могу их повредить.
– Действуй аккуратно, – пожала я плечами, вновь утыкаясь в книгу. – Или, не знаю, тяпку возьми.
Он хмыкнул, но не ушел. Так и пялился на меня из дверей.
– Что еще? – не выдержала я. – Ваше корнейшество не ведает, что такое тяпка?
– Ведаю, – ответил сол Гир. – Но я планирую все же управиться магией. Какой ритуал ты думаешь провести?
– Кормилицу, – буркнула я.
– Хороший выбор, – сказал он, как будто мне нужно было его одобрение. – А как у тебя с резервом, Малинка? Что-то я не заметил, чтобы ты медитировала или как-то его пополняла.
– А когда мне медитировать, если ты ходишь туда-сюда и не можешь оставить меня в покое? – рявкнула я.
– Я пойду, – согласился Эйдан. – Рыхлить. Лучами, верно? В каком радиусе?
Я чуть не ответила – на сколько сил хватит, но с сол Гира сталось бы вскопать все до скверной межи.
– Шагов пятьдесят достаточно, – ответила я.
Эйдан наконец-то ушел, а я вытянула руку, и линия жизни на ладони замерцала только до половины. Что ты будешь делать… Еще и руны медленно гасли, хотя я напитала их от души.
Вернувшись к учебнику, я нашла главу с ритуалом «Кормилица». Рекомендуется использовать на погибающих садах и посевах, в том числе подвергшихся воздействию скверны. Широкий спектр – от всяких проблем. Даже если Джиневра сол Гир на старости лет повредилась умом и решила провести темный ритуал, то Кормилица даст башне сил и поможет выстоять перед болезнью.
Захлопнув книгу, я вышла из кабинета. Дом, подслушав мои желания, заскрипел, раздвигая стены и выставляя ступеньки. Я поднялась наверх, вышла на небольшую террасу, по краю которой башня заботливо сплела ветки. Опершись на эти перила, глянула вниз.
Черные лучи вспаханной земли тянулись в стороны от Сол-Гирата, а Эйдан ходил по траве, запуская небольшой смерч. Жирная влажная земля, напоенная недавним дождем, взрывалась фонтанами грязи, и я испытала злорадное удовлетворение, глядя, как сол Гир утирает свое надменное лицо рукавом. Почувствовав мой взгляд, он посмотрел наверх, приветственно махнул рукой, и на запястье мелькнула брачная вязь.
Я отошла от перил, села, скрестив ноги и положив руки ладонями вверх. Прикрыв глаза, глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Насчет ритуала я не волновалась – уже делала его и не раз. На практике нас вывозили к самой границе со скверной, на участки, отвоеванные магами. После Кормилицы земля оживала: из серого пепла пробивались зеленые стебельки, и даже воздух менялся, наполняясь весенней свежестью.
Мне предлагали остаться там – за хорошие деньги, а когда я ответила «нет», предложили еще. И никто не удивился отказу – от скверны хочется держаться подальше. Но правда в том, что я пыталась увеличить дистанцию от Эйдана. Я иногда слышала его имя, которое неизменно произносили с восторгом. Скверна нехотя убирала свои жадные гнилые щупальца, уступая сол Гиру, а потом нашла способ как добраться до него здесь, в самом сердце его силы.
Ветер дохнул прохладой, последний луч скользнул по лицу. Я открыла глаза и посмотрела на линию жизни. Золотое мерцание потекло по ней, слегка перевалило за середину и застряло. Ну, ничего. Пока хватит. А потом я хорошенько высплюсь, наберусь сил… Главное, снова выгнать сол Гира под куст.
– Готово, – отрапортовал Эйдан из-за спины, и я быстро сжала пальцы.
Он пробыл в скверне пять лет – срок обязательной службы для корневых магов. На миг я испытала к нему что-то похожее на сочувствие, но оно быстро улетучилось.
– Тебе ведь надо переодеться, да? – добавил сол Гир, и даже не глядя ему в лицо, я поняла, что он ухмыляется. – Насколько я знаю, при ритуале ничего не должно мешать…
– Ты, – ответила я. – Ты не должен мешать. Это главное.
Поднявшись, обошла его, стараясь не прикоснуться, и направилась в спальню. Сняла с вешалки свободное белое платье и переоделась в ванной, закрыв дверь на хлипкий крючок. А когда вышла, Эйдан сидел на кровати. Скользнул жадным взглядом по моему телу, едва прикрытому тонкой белой тканью, и встал.
Вот сейчас точно ляпнет какую-нибудь скабрезность про то, что я без трусов. Что бы такое гадкое придумать в ответ…
– Спасибо, – неожиданно произнес он и открыл передо мной дверь.
\\\
Ритуалистика. Экзаменационный билет № 1.
Вопрос 1. Классификация ритуалов: основные виды и их отличительные особенности. Приведите примеры.
Вопрос 2. Назовите пять ключевых правил при проведении ритуалов. Какие могут быть последствия их нарушения?
Задача.
Одаренка первой степени проводит ритуал «Кормилица» для восстановления плодородия почвы, пораженной скверной. Однако магический резерв наполнен только наполовину. Объясните, какие могут быть последствия этой ошибки? Каким будет максимальный радиус воздействия? Какие признаки укажут на то, что ритуал прошел успешно?
Глава 7. Танец
Малин спустилась по ступенькам крыльца и пошла босиком по траве, темно-синей под лунным светом. Тонкое платье металось, рвалось на ветру, обнимая то плавный изгиб бедра, то округлость груди, то длинные ноги. Дом позади вздохнул, замерев в восхищении.
– Чтоб ни звука, – приказала Малин, обернувшись, и Эйдан повернул возле губ воображаемый ключ.
А она плавно подняла руки, приветствуя серп луны, и теплая сила разбежалась от нее волнами. Сглотнув, Эйдан опустился на крыльцо, а сердце бухнуло в груди громче.
Тонкий силуэт в белом слегка покачнулся, дрогнул, руки двинулись, очерчивая невидимый круг. Это было как танец под музыку, которую Эйдан не слышал. Дыхание земли – так называли его магички. Дыхание жизни. Женская магия, способная исцелять и дарить надежду там, где ее не осталось.
Его самого пару раз латали и вытаскивали с той стороны, откуда нет хода. Но он – всего лишь человек, пусть и с магией. А Малин собирается помочь целой башне.
Гибель дома – не такая уж неслыханная вещь. Бывает, род обрывается, башня ветшает. Иногда удается ее вновь приручить, пустив новых хозяев, но такое случается редко. Чем старше башня, тем сложнее: слишком много поколений нашло покой в ее стенах.
«Бабуль, – мысленно позвал Эйдан. – В чем я не прав?»
Уязвленная гордость терзала его душу, разъедала почище скверны. Но, усмирив чувства, Эйдан попытался мыслить логически. Мамаша Малинки – тихий ужас. Клотильда Руа только и думала о том, как ухватить кусок пожирнее, и явно воспитывала дочерей в том же духе. Вот Малин и взяла то, что ей дали. Это он обещал, а она лишь клялась, что любит. Так, может, она и следующего любила – того, к кому побежала сразу после их ночи. И другого тоже, и корневого мага, к кому шла сплетенной ночью, когда Эйдан ее нашел…
Злые мысли рвали сердце в клочья. Во рту пересохло, а глаза не могли оторваться от женщины в белом. Ее одежды промокли от влажной после дождя травы, бесстыдно облепили влекущее тело. Лунный свет гладил запрокинутое к небу лицо, целовал длинную шею, скользил по стройным ногам.
Надо было сделать так, чтобы Малин больше и подумать ни о ком не могла. Взять все, даже больше. Закрыть и окна, и двери, и не выпускать ее никогда. Но Эйдана ждал дозор, пять лет разлуки – долгий срок. Может, Малин поступила честно, когда ушла и не стала дарить ему пустые надежды?
Вторая волна ударила его в грудь, окатив жаром, и магия стала видимой: золотое сияние окутало Малин плотной дымкой, завернулось в густые линии силы, растекаясь по черным лучам рыхлой земли.
Дом позади вдохнул глубже, заскрипел ветками. Если она спасет дом, вернет его к жизни, то за такое можно, пожалуй, простить и измену. Не забыть – такое навсегда останется шрамом, но перешагнуть и жить дальше. Эйдан так и сказал – наладить отношения. Она же в ответ обозвала его по-всякому и разозлилась еще сильнее. Что же с ней делать?
Малин танцевала, и движения стали резче, быстрее, наполняясь животной страстью. Магия пульсировала, расползаясь мерцающими нитями, прячась в рыхлую землю. Лучи наполнялись золотом один за одним.
Башня застонала, выкапывая корни – толстые, узловатые, как стариковские вены, благодарно зашуршала листочками. А Малин все вскидывала руки к небу, водила ими, словно зачерпывая невидимую воду, и швыряла ее вниз, под босые ноги, облепленные мокрым платьем.
Третья волна ударила резко и мощно, и если бы Эйдан не сидел, то его свалило бы с ног. Но ритм сбился, Малин покачнулась. Он встал, тревожно вглядываясь в тонкую фигурку в ночи, а потом кинулся к ней – как раз вовремя, чтобы подхватить и не позволить упасть на траву.
– Ты что это?.. Малин! Малинка!
Он растирал холодные плечи, ледяное тело, ладони горячие, как кипяток.
– Ты же говорила, у тебя первая степень! – рявкнул Эйдан, вглядываясь в бледное лицо, в глаза – темно-синие, как озера.
– Т-так и есть, – подтвердила Малин, стуча зубами. – Т-только… потратилась.
Выругавшись, Эйдан взял ее на руки, принес на крыльцо. Дом встревоженно загудел, распахнув дверь и впуская их внутрь.
– Ванну? – спросил Эйдан, прижав ее к себе крепче.
А Малин вдруг вцепилась в его плечи и судорожно вздохнула, запрокинув голову. Кожа сладко заныла, и потоки магии потянулись наружу.
– Ты совсем на нуле, – понял он. Поставил Малинку на ноги, легонько встряхнул, и ее голова мотнулась как у тряпичной куклы. – Чем думала вообще?!
Стало страшно, очень. Еще хуже, чем когда увидел умирающий дом. Она отдала все до капли. Женская магия связана с жизнью. Малин рисковала собой.
– Я хотела помочь, – просто сказала она, и Эйдан, не выдержав, подтолкнул ее к стенке.
Она его жена, в конце концов. Тогда убежала, а теперь никуда не денется. Пять лет назад он ей не был нужен, зато сейчас крайне необходим. Эйдан положил ладонь на ее бедро и провел вверх, задирая мокрую ткань. Ахнув, Малин взметнула руку, и горячая пощечина обожгла его лицо. Поймав тонкое запястье, он погладил подушечкой пальца брачный браслет.
– Я тоже хочу помочь, – выдохнул Эйдан в приоткрытые губы, чувствуя, как быстро согревается тело в его объятиях. – Если позволишь.
Его сладкая отрава, его Малинка, его жена. Он хотел быть с ней даже после обмана. Он сходил с ума по ее коже, запаху, волосам. Он ненавидел ее – за то, что ушла, и любил, все еще, несмотря ни на что, и, может, даже сильнее чем раньше. Пусть только скажет «да».
Ее пальцы впились в его плечи сильнее, розовый язычок скользнул по губам, глаза – омуты, и дна их не видно.
– Башня умирает, – напомнил Эйдан. – Ты не спасешь ее, если будешь пустой.
– Только ради башни, – прошептала Малин.
– Конечно, – кивнул он и приник к ее губам поцелуем.
***
Я самонадеянно думала, что мне хватит сил. В принципе, так и вышло – я прошла полных три круга. Земля ответила, теперь в Сол-Гират потечет энергия жизни. Но после я чуть не упала. Из меня точно выдернули позвоночник, и я превратилась в жалкую тряпочку. Пока магия Эйдана не потекла ко мне.
Я хотела его так, что все тело прошило мурашками, но влепила пощечину, когда перешел через грань. Врезала бы еще раз, да сол Гир перехватил мою руку.
Как давно я об этом мечтала! Расцарапать бы его в кровь! Он хочет помочь? Я едва не рассмеялась ему в лицо. Где же он был, когда я скулила от боли? Когда пыталась жить без него – и не могла?
А его губы так близко, и глаза, где густая зелень становится ярче. А еще магия – много! Бездонный колодец, искрящийся силой!
Мое тело выгнулось от нетерпения, прижимаясь к нему. Я хотела его. Всего. Заглушить глухую тоску, вновь быть рядом. Ради башни? Пусть думает так. Как я могу желать его так безумно после того, что он сделал?
Эйдан жадно впился в мои губы, и все вопросы смело ураганом. Треск одежды, торопливые вздохи, поцелуй, в котором ни капли нежности – одна только страсть. Я укусила его за губу, и Эйдан охнул, но не отпрянул, только поцеловал меня снова, глубоко проникая в рот языком. Пригвоздил к стене, нетерпеливо задирая мокрое платье, испачканное травой.
Такой брачной ночи я хотела? Не знаю. Я хотела быть с ним. Все равно как и когда. И вскоре я застонала от быстрого и требовательного вторжения в мое тело и, обхватив его бедрами, сама подалась ближе. Глубже.
Эйдан запустил руку в мои волосы, оттягивая голову назад, укусил и лизнул беззащитную шею. Сорвал лямку платья и сжал ладонью нежную грудь. Как будто им сейчас управлял тот же дикий неутолимый голод, что заставлял меня извиваться и двигаться все быстрей и быстрей.
– Подожди, – выдохнул Эйдан, замерев и вжавшись в меня бедрами. – Малин, подожди.
Не хотела я ждать. Я и так жила без него слишком долго. Вцепившись в темные волосы, я притянула его к себе и поцеловала так жарко, как только могла. И яростный бурный натиск, обрушившийся на меня, закончился такой яркой вспышкой, что на миг я словно ослепла. Будто меня выбросило куда-то за пределы мира, где осталось одно только удовольствие. И Эйдан.
Он прижимался ко мне весь, целиком, точно стремясь прикоснуться сразу ко всему телу. Его быстрое дыхание обжигало висок, руки удерживали меня под бедра. А я вдруг почувствовала под попой небольшую полочку. Дом услужливо отрастил подоконник посреди стены. Пожалуй, именно это привело меня в чувство.
Я уперлась ладонью в грудь Эйдана, слегка его оттолкнула. Сползла на землю и обтянула задранное до пояса платье. Качнула головой, отбрасывая волосы. Меня слегка потряхивало то ли от эмоций, то ли от магии, но я гордо вздернула подбородок.
– Это ничего не меняет, – заявила я.
Эйдан молча поправил штаны, даже не удостоив меня ответом.
Сглотнув, я пошла наверх, стараясь держать спину прямо. Зашла в ванную комнату, закрыла за собой дверь, не забыв про крючок, и посмотрела на себя в зеркало.
Глаза шальные, на голове – гнездо. Ох, юбку-то я обтянула, но лямка порвана, и грудь ничем не прикрыта! Я подняла ладонь, позвала магию, и линия жизни вспыхнула сразу и вся. Под завязку.
Стащив ритуальное платье, больше похожее на половую тряпку, я забралась в ванну. Помылась, действуя скорей на рефлексах – в голове была гулкая пустота, ни одной мысли. А когда вышла, кутаясь в мягкий халат, Эйдан лежал в кровати.
– Я же сказала, это ничего не меняет! – напомнила я, и мой голос зазвенел от злости.
– Я тебя понял, – спокойно ответил он.
– Тогда почему ты здесь? – возмутилась я.
– А где мне еще быть? Под кустом? Там мокро сегодня и холодно. Брось, Малинка. Раз мы уже вместе…
Я стиснула зубы и решительно пошла к двери. Если не уйдет он – уйду я. Хоть бы под куст!
Вот только дверь захлопнулась перед самым моим носом. Я подергала ручку и, обернувшись, растерянно посмотрела на Эйдана.
– Я ни при чем, – заявил он, заложив руки за голову. – Это все дом. Только, пожалуйста, будь осторожна с магией. Не повреди башне. Она и так на ладан дышит.
Я еще немного постояла у двери, пыхтя и пытаясь ее открыть, но, признав поражение, отошла к кровати. Присела на самый краешек.
– Как себя чувствуешь? – заботливо поинтересовался сол Гир.
Шикнув сквозь зубы, я повела рукой, и колючие плети малины потянулись от потолка вниз.
Вздохнув, Эйдан повернулся ко мне спиной, и я со смесью стыда и злорадного удовлетворения увидела кровавые полосы, линеящие его плечи. Ничего, к утру пройдет. Недаром он корневой маг.
Легла на свою половину кровати, завязала поясок халата покрепче. Надо бы купить новое ритуальное платье, а еще каких-нибудь максимально закрытых сорочек.
– Спокойной ночи, Малинка, – донеслось до меня, и дом выключил свет.
А я пялилась в потолок, потихоньку возвращая способность думать.
Итак, я переспала с сол Гиром. Можно, конечно, сослаться на магический голод, но проще признаться самой себе – я все еще влюблена. Что-то во мне, безрассудное и неподвластное логике, тянется к Эйдану, как к огоньку мотылек.
Теперь мы точно муж и жена. Сплетенный брак, навсегда. Интересно, ритуал поможет башне или придется повторить?
***
Сердце бухало как барабан, и Эйдан потер старый шрам на груди. Покосился на колючую стену, за которой тихо спала Малинка. А у него сна ни в одном глазу.
Это было похоже на взрыв: ее губы, запах, кожа… Гладкие бедра, обхватывающие его и требовательно притягивающие ближе, ногти, впившиеся в его плечи. Горячее дыхание, жаркий, болезненный поцелуй и острые зубки.
Эйдан задумчиво тронул языком ссадину на губе.
Итак, у него только что был крышесносный безумный секс с его собственной женой. Увы, все закончилось быстро, но дама не осталась в обиде. Верней, она все еще злилась на него, но по иной причине.
Как там она сказала в карете? Избалованный эгоист? Очень спорное утверждение. Раньше – возможно. Но за пять лет дозора он стал другим человеком, скверна быстро смела с него всю шелуху. Одно осталось неизменным – он все так же любит свою Малинку.
А вот ей просто понадобилась магическая подпитка. Это ничего не меняет – ее слова. Для нее это так просто?
Или нет?
Она целовала его, будто он тоже был нужен, словно ее мучила та же жажда, что и его.
Или она просто страстная? Пять лет назад такой не была…
Не выдержав, Эйдан поднялся с кровати, подошел к колючей стене, повел ладонью – и заросли расступились. Напугала корневого мага малиной, ага.
Малин спала, лунный свет заливал серебром ее всю, от макушки до пяток: темные волосы, шею, нежную грудь, мерно вздымающуюся в вырезе халата. Одна прядь у лица была немного короче – это ее состригли во время брачного ритуала. Браслет охватывал тонкое запястье, и Эйдан ощутил внезапное удовлетворение собственника – мое. Она – его жена, что бы там себе ни думала.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.