Наемник

– Плохо, – Крис почесал затылок. – Что думаешь делать?

– Мы с Гусом решили помогать этой семье по мере возможностей.

– Это правильно, – одобрительно покачав головой, ответил Крис.

– А ты? – поинтересовался я. – Не хочешь помочь им?

– Я? – насторожился Крис. – Даже не знаю. Я, конечно, поговорю с Ульрихом, но думаю, он не пойдет на это, год был сложный, мы сами сидим с регулярными постами по несколько дней. А тут еще помогать незнакомой семье…

– Но мы же, по сути, лишили ее кормильца, – настаивал я.

– Во-первых, не мы, а Анри, – покачал головой Крис. – Во-вторых, этот мужик сам забрел к нам с греховными помыслами, за что Бог его наказал. Ну и в-третьих, прошедшего не вернуть, а заботиться нужно о своей семье в первую очередь.

– Ну, не знаю, – задумчиво произнес я, – мне кажется, помочь нужно, хотя бы по мелочи.

– По мелочи поможем, – кивнул Крис. – Я постараюсь уговорить Ульриха, зайду к тебе на днях.

– Хорошо, – ответил я, – спасибо, Крис!

– Да ладно, мелочи это, – Крис снова улыбнулся, как ни в чем не бывало, и мы попрощались.

Домой я вернулся уже в темноте и застал своих за ужином.

– Ты куда пропал? – первым делом спросил Гус.

– К Крису ходил, – ответил я и сел рядом с ним за стол. – Уговорил его тоже чем-нибудь помочь семье Хлои.

– Ого, молодец, – поддержал меня Гус.

– Я смотрю, семья Хлои вас обоих прямо покорила, – в голосе Эммы послышался стальной оттенок с толикой яда, – на все готовы, лишь бы ей угодить.

Мы с Гусом недоуменно переглянулись.

– Эмма, ты что, ревнуешь? – рассмеялся Гус.

– Тоже мне! – покраснела Эмма. – Просто смотрю на двух петухов, пляшущих под дудку одной курицы!

Эмма очень редко выходила из себя, поэтому видеть ее в таком состоянии было, с одной стороны, смешно, с другой – страшно.

– Эмма! – вмешался в разговор я. – Успокойся, у меня есть одна очень веская причина помогать ее семье. Гуса это не касается.

– И что же это за причина? – Эмма сверлила меня глазами, в которых все еще горел огонек негодования.

– Я не могу ее назвать, – я отвел взгляд. – Это…

– Почему?

– Это отчасти моя вина в том, что семья Хлои голодает, – вздохнул я, – но больше я не могу рассказать, просто поверь мне, пожалуйста.

– Что значит твоя вина? – Эмма продолжила наседать на меня.

– Эмма, – строго сказал Гус, – перестань устраивать сцены! Фред уже достаточно рассказал. Он совершил глупость, за которую раскаивается, говорить об этом он не может, так как дал слово. Я и то узнал случайно, поэтому прекрати его тиранить и поверь, что есть причины помогать той семье. По крайней мере, этой весной, там дальше посмотрим.

– Ах, вы еще и сговорились!

Эмма вспыхнула, бросила ложку и удалилась в девичью комнату, более не проронив ни слова.

Мы, оставшись втроем, молча доели и тоже разошлись спать.

Пару дней Эмма обижалась: она не завтракала с нами, игнорировала вопросы и почти все время проводила в одиночестве. Даже с Линой почти не разговаривала.

Спустя три дня она все же сменила гнев на милость и утром вышла завтракать с нами.

– Простите меня, – начала она, садясь за стол, – я была не права, не знаю, что на меня нашло.

– О, вот это уже другой разговор, – обрадовался Гус. – Рад, что мы снова можем поговорить.

– Ага, – пробубнил я, засовывая ложку с кашей в рот.

– Я просто боюсь, как бы вы голову не потеряли, – призналась Эмма. – Мужчины бывают порой так беспечны, когда дело касается женщины.

– Да брось, Эмма, – успокоил сестру Гус. – Не переживай, там действительно людям нужна помощь, и, Бог свидетель, они ее достойны. Знаешь, какие у Хлои замечательные мальчишки? Вот Фред тебе расскажет, они с него часа три не слезали, обступили его, как воробьи крупу, так и щебетали.

– Угу, – кивнул я, засовывая кусок хлеба вслед за кашей.

– И знаешь, – Гус подвинулся ближе, – дома у них идеальный порядок, бедно, но порядок, на это даже Фред обратил внимание, а это значит, что это добрые люди, просто попали в трудную ситуацию, правда, Фред?

– Угу, – кивнул я, засовывая следующую ложку каши.

– Я думаю, вам надо познакомиться с той семьей, и вы сами во всем убедитесь, – подвел итог Гус. – В следующий раз вместе пойдем в гости.

– Хорошо, – улыбнулась Эмма, и мир в нашем доме был восстановлен.

В конце недели пришел Крис, принес четверть мешка овса и сказал, что это все, что удалось добиться от Ульриха, а мне шепнул на ухо, что он этот овес взял без спроса, так как Ульрих однозначно сказал, что никакому семейству он помогать не станет. И очень просил не упоминать его участие в этом при его родных.

Дни снова полетели один за другим, наступила весна, и снег начал понемногу сходить, размывая дороги. Гус раз в неделю ходил в гости к Хлое и относил небольшие партии продовольствия. Иногда он брал меня или Эмму с Линой с собой, чтобы как-то наладить общение между нашими семьями. Лина ходила с удовольствием, поскольку любила общение с мальчишками и отводила душу в их обществе, не ограничивая себя в проказах.

Эмма ходила реже, она приняла наше решение о помощи, но Хлоя ей все же не нравилась.

Гретта, узнав о нашей помощи семье Хлои, отнеслась к ней как к какой-то игре. Она честно призналась, что считает, будто Хлоя пользуется нашей добротой, но, видя, как старается Гус и как он меняется после своих походов, махнула рукой и решила, что это пойдет ему на пользу.

Однако знакомиться с семьей Хлои она не стала.

Глава 5. Выборы

В конце марта был объявлен первый сбор братства. Это был теплый солнечный день, настоящая весна. Мы собрались на той самой поляне, где проходили испытания. Настроение у членов братства было приподнятое, много шутили и дурачились. Наконец, вдоволь наболтавшись, мы расселись в круг, и слово взял Леонард.

– Ну что же, поздравляю всех членов братства с наступлением весны! – начал он свою речь. – Зиму мы пережили, но это не повод расслабляться, впереди нас ждут, пожалуй, самые трудные месяцы.

Мы переглянулись с Крисом. Члены братства не знали, что произошло этой зимой и какие последствия были у нашего посвящения. И мы заранее условились не рассказывать об этом остальным. Это противоречило кодексу братства, но, с другой стороны, к братству это событие не имело отношения. Решение было только нашим.

– Это первая хорошая новость, – продолжил Лео. – Вторая новость в том, что наш дорогой брат Соловей решил связать свою жизнь узами брака и вскорости должен будет покинуть братство. Поэтому представителям общины Эшольцматт предстоит выбрать себе нового командира.

По собравшимся прошла волна негодования. Учитывая, что в тот день на поляне собрались почти все члены братства, а это около ста человек, начавшееся обсуждение новости превратило собрание в балаган.

Шум понемногу затих, и Леонард продолжил:

– Но это еще не все новости. Накануне в Энтлебух прибыл представитель люцернцев с новостью о том, что новый король Франции, кажется, его зовут Карл, собирается предпринять поход в итальянские земли. И скорее всего попросит кантоны о помощи, так что будем ждать делегации.

– Нас возьмут? – выкрикнул из толпы Жан.

– Возможно, – пожал плечами Леонард. – Но точно не всех. Кто-то должен будет остаться здесь и следить за делами. Поэтому командиры должны будут выбрать из вас тех, кого возьмут с собой, не более десяти человек от общины.

– Альбрехт, ты в составе форхута пойдешь? – выкрикнул Лукас.

– Пока да, – вместо Альбрехта ответил Леонард. – Вместо себя он оставит того, кого вы выберете.

– Когда будем выбирать, сегодня? – снова выкрикнул Лукас.

– Нет, не сегодня, – усмехнулся Леонард. – Надо подумать, выдвинуть кандидатов и проголосовать за них. Давайте назначим день голосования, например, накануне Пасхи.

– Да, да, отлично! – послышалось одобрение из толпы.

В тот день мы обсудили множество насущных вопросов, в частности празднование Пасхи, организация которой традиционно возлагалась на молодежное братство.

Распределение обязанностей проходило шумно. Нам с Крисом и Хансом достались яйца. Нужно было их собрать в количестве аж пятисот штук, покрасить и развесить на пасхальном дереве.

– Сколько нам нужно яиц? – поинтересовался Крис.

– Пять сотен, ты чем слушал? – ответил я, размышляя над тем, у кого бы их достать.

– Ну, это не много, достанем, – улыбнулся Крис.

– Ну, не знаю, ты же знаешь, как наши относятся к таким поборам, наслушаемся мы, – задумчиво проговорил я. – Надо начать пораньше, недели за две.

– Ага, – снова улыбнулся Крис.

– Я поговорю с Греттой, – продолжил я. – Думаю, она даст пару десятков.

– Я у своих спрошу, – пробасил Ханс. – Думаю, тоже достану.

– Крис, – обратился я к другу, – уговоры – это по твоей части, на тебя вся надежда.

– Да не волнуйтесь, вы так, – усмехнулся Крис. – Я все сделаю!

– Хорошо, я тогда возьмусь за покраску, – кивнув, продолжил я. – Ханс, поможешь мне?

– Без проблем, дружище, – Ханс похлопал меня по плечу. – Конечно помогу!

– Вот и отлично, – расслабленно выдохнул я.

– Что скажете по поводу ухода Альбрехта? – после небольшой паузы поинтересовался Крис.

– А что тут говорить? – пожал плечами Ханс. – Если Альбрехт уйдет из братства, его место займет Анри.

– Вот и я так же думаю, – подтвердил я. – Не уверен, что мы с ним уживемся.

– А что насчет сбора армии? – спросил Крис.

Мы с Хансом переглянулись.

– Думаешь записаться? – нахмурился я.

– Конечно! – Крис остановился. – Ребята, это же наш шанс! Фред, мы же этого и хотели, и вот, не прошло и года, как у нас есть возможность вырваться из этого болота, заработать денег, славу.

– Не знаю, – пожал плечами я. – Отец перед смертью говорил, что не стоит туда стремиться.

– Ты что? – удивился Крис. – Струсил? Ханс, но ты-то, я надеюсь, не сдашь назад?

– Я? – Ханс на мгновение опешил. – Да нет, наверное.

– Что значит «наверное»? – не унимался Крис. – Ребят, разве вы не понимаете, что это наш шанс, надо его хватать двумя руками.

– Погоди, Крис, – попытался я успокоить распалявшегося друга. – Просто твой вопрос застал нас врасплох. Я, например, сейчас вообще о другом думаю.

– О чем? – нетерпеливо перебил меня Крис.

– О яйцах, – усмехнулся я и, увидев, как Крис закатывается в смехе, поспешил продолжить. – Ничего смешного, Крис, на нас лежит важная задача, которую надо выполнить, люди на нас рассчитывают. Давай сделаем дело, а потом, когда уже будет точно известно о наборе в армию, мы вернемся к этому разговору.

– Фред, твоя правильность тебя погубит, – успокоившись, ответил Крис. – Возможность надо хватать обеими руками, иначе она ускользнет, а яйца – это все мелочи.

– Не соглашусь с тобой, Крис, – покачал головой я. – Мне кажется, мелочей не бывает, каждая из них является частью чего-то большего, и если мы не выполним это поручение, то и с другими не справимся.

– Ерунда все это, – махнул рукой Крис. – Миром правят связи и личное обаяние.

– А ты что думаешь, Ханс? – спросил я.

– А что тут думать? – пожал плечами Ханс. – Попросили сделать, надо сделать, а там посмотрим.

Спорить больше мы не стали и отправились по домам.

Вскоре, по прошествии нескольких недель, когда дороги подсохли, жизнь в общине начала оживать. Люди стали передвигаться на повозках и пешком, ходить друг к другу в гости и просто сплетничать, стоя на дороге под лучами пока еще редкого, но уже теплого солнца.

За две недели до Пасхи я начал сбор яиц: попросил у соседей, договорился с Греттой и понемногу стал их красить. Через три дня я собрал уже пять десятков и был крайне доволен собой и тем, что никого не обременял своими просьбами.

Еще через пару дней я зашел к Крису поинтересоваться, как у него обстоят дела, и обнаружил, что мой друг даже не приступил к сбору.

В ответ на мой вопрос он ответил, что сейчас занят и займется этим позднее.

– Не волнуйся, Фред, я обойду всех соседей и соберу три сотни яиц!

Ханса я застал за работой в кузнице, он вынес мне пяток яиц, виновато развел руками и спешно вернулся к работе.

Вернулся я домой в гневе.

– Что с тобой? – поинтересовался Гус, точивший ножи, сидя во дворе.

– Представляешь, они даже не приступили к сбору этих треклятых яиц! – выпалил я.

– Кто? – Гус оторвался от своего занятия и посмотрел на меня.

– Крис и Ханс!

– О, как! – Гус поморщился и продолжил свое занятие. – Плохо, – продолжил он, – не по-товарищески, конечно.

– Что мне делать? – поинтересовался я, присаживаясь рядом с братом.

– Ну, – начал он, задумавшись, – не знаю, может, с Альбрехтом поговорить?

– Точно! – вскочил я. – Попрошу у него помощи.

– Ага, – проговорил Гус, глядя мне вслед.

Но Альбрехт мне ничем не помог, более того, он был очень недоволен этой новостью и сказал, что если мы не в состоянии выполнить такое простое поручение, то какой от нас вообще прок.

Вернулся я домой затемно еще злее, чем ушел.

До Пасхи оставалась неделя.

Утром, взяв корзину, я сам пошел обходить хозяйства, чтобы успеть раздобыть необходимое количество яиц, а Эмма вызвалась помочь мне с покраской.

Наша община насчитывала около тридцати дворов, большинство из которых находилось достаточно близко друг к другу, но в основном это были ремесленники. Те, что были покрупнее и промышляли скотоводством, находились немного в стороне. Поэтому чтобы оббежать всю общину, пришлось затратить около двух часов.

Кто-то с радостью отдавал мне яйца с пожеланиями здоровья, кто-то ругался за поборы и гнал прочь. Кто-то кривился, но, скрипя сердце, отдавал 3–4 яйца, при этом бубня что-то неразборчивое и сетуя на трудные времена. Это было не самое приятное занятие, но, признаться, опыт был интересный, во всяком случае, я смог ближе познакомиться почти со всеми жителями нашей общины и лучше узнать их нравы.

За три таких обхода я собрал нужное количество, и, благодаря Эмме, которая варила собранные яйца с луковой шелухой, пока я бегал по дворам, за два дня до Пасхи все было готово. Я пришел на собрание братства во всеоружии и довольный собой.

– Так, ну что у нас со сбором яиц? – обратился ко мне Леонард.

– Все в порядке, – ответил я без страха, глядя ему в глаза. – Собрали пятьсот десять штук, все они покрашены и разложены по корзинам.

– О как! Удалось решить все проблемы? – поинтересовался Леонард.

– Да, – коротко ответил я.

– Здорово, – улыбнулся Леонард. – Хоть с чем-то у нас полный порядок! Маттео, Натан, вы поговорили с отцом по поводу хлеба?

– Да, – ответил старший Маттео.

– И что он ответил?

– Что сделает.

– Сколько?

– Два, – Маттео потупил взгляд.

– Как два? – удивился Леонард. – Нужно шесть, как минимум!

– Ну, мы сказали, что нужны хлеба, отец сказал, что сделает.

– А сколько нужно, вы сказали?

– Нет, – Маттео покраснел.

Ругань Леонарда была очень витиеватой и в некотором роде даже красивой. Особенно для стороннего наблюдателя, которому посчастливилось не стать целью этой ругани.

Пока Леонард песочил бедных братьев, я посмотрел на Криса и Ханса. Ханс виновато отвел взгляд, а Крис пожал плечами и улыбнулся.

– Извини, дружище, – прошептал Крис. – Сам знаешь, как весной тяжело бывает оторваться от дел. Но ты молодчина! За мной должок.

В ответ я только кивнул, говорить ничего не хотелось.

– Я сам поговорю с вашим отцом, – закончил Леонард свою тираду. – Так, завтра возводим шатры, нужны будут все, особенно Здоровяк и Молоток, вы поняли?

– Да, – ответил Жан и Ханс почти одновременно.

Леонард посмотрел на меня, потом на Ханса.

– Вопросы?

– А что там с выборами нового лидера? – поднял руку Лукас.

– Ах, да, – Леонард как будто что-то вспомнил. – Выборы. На самом деле выбор у вас невелик, из всех присутствующих только Анри изъявил желание командовать, больше никто не обращался. Поэтому давайте так: среди вас есть кто-то, кто желает возглавить братство после ухода Соловья?

Леонард выдержал паузу, обводя присутствующих взглядом.

– Хорошо, – продолжил Леонард. – Тогда у нас только один кандидат, давайте за него и проголосуем. Лис, выйди ко мне. Кто за то, чтобы Лис стал новым командиром отряда из Эшольцматта?

Почти все присутствующие представители нашей общины подняли руки. Подняли даже несколько человек не из нашей общины. Воздержалось только четверо: Лукас, Генрих, Ханс и я. Сначала я удивился, что Крис поднял руку, но потом только усмехнулся его поступку. Человек-праздник сделает все, чтобы этот праздник никогда не заканчивался.

– Ну что же, – осмотрев голосовавших, продолжил Леонард, – давайте выслушаем тех, кто не проголосовал. Что скажешь, Жук, почему ты против Лиса?

Меня передернуло от вопроса, но я нашел в себе силы подняться.

– Я не против Лиса, – ответил я как можно более ровным тоном. – Но я не уверен, что он будет справедливым лидером. Мне кажется, он слишком импульсивен и злопамятен.

– Ого, – удивился Леонард. – Серьезное обвинение. Что скажешь, Лис?

– Да просто Жук мне не может простить, что я его не хотел в братство принимать, – усмехнулся Анри.

– Это правда? – спросил Леонард, глядя на меня.

– Нет, – я помотал головой. – Это не так. Все, что сказал Анри, то есть Лис, во время нашего приема, я обдумал и не держу на него обиды. Но есть несколько обстоятельств, которые мне кажутся важными.

– Каких? – поинтересовался Леонард.

Говорить было трудно. Я сильно волновался, поскольку противостоял фавориту братства, и сильно сомневался в своих суждениях. Но отступать было поздно, пусть я был тысячу раз не прав, но надо было дойти до конца.

– Первое, – продолжил я, – там, на дороге, во время испытания, Лис ранил нашу цель, хотя мог взять шест и оглушить его, не пуская кровь.

– Ага, – перебил меня Анри, – и позволить ему тебя заколоть. Ты хоть думай головой! Спасибо бы сказал!

– Погоди, – прервал его Леонард, – дай ему договорить. Продолжай, Жук.

– Второе, – выдохнул я, – мне кажется, что он затаил на меня обиду за то, что я смог его одолеть в борьбе. Во всяком случае, после схватки он не подал руки.

– Много чести, – снова перебил меня Анри.

– Погоди, – снова осадил его Леонард. – Да, было дело. Продолжай.

– Третье, – снова выдохнул я, – во время голосования по моей кандидатуре он приписал мне качества, которые мне не свойственны, это говорит о том, что он руководствуется своими предпочтениями, не вникая в мотивы людей.

– Я сказал то, что вижу! – вспылил Анри.

– Что-нибудь еще, Жук? – остановил его Леонард.

– Нет, у меня все, – коротко ответил я и сел.

– Интересное у нас мнение, – проговорил Леонард. – У кого-нибудь есть еще что-нибудь дополнить?

Больше никто не изъявил желания что-либо добавить, и в воздухе повисло молчание.

– Хорошо, – продолжил Леонард. – Жук действительно прав в отношении вспыльчивости Анри, есть за ним такой грешок, и то, что он порой не отдает себе отчет под влиянием эмоций, – это правда. Но это лечится опытом и ответственностью, и я прослежу за этим.

– Что касается его действий во время испытаний, – продолжил Лео задумчиво, – то тут мне сложно судить. Его задачей было вас подстраховать, и если он вмешался, значит, того требовала ситуация. Мог он обойтись без кровопролития, я не знаю, но я знаю, что вам угрожала опасность и Лис, по сути, вас спас. Поэтому я склонен думать, что это была необходимость.

– И последнее замечание, – подвел итог Лео, – о том, что Лис не видит мотивов людей, это тоже опыт. Возможно, он был не прав, Жук, но никто, кроме тебя и Бога, не знает твоих мыслей, и если их неправильно трактовали, может быть, они были похожи на что-то другое, как считаешь?

Я пожал плечами.

– Хорошо, – после паузы продолжил Леонард, – думаю, что для Лиса будет полезным узнать, что о нем думают его братья. Да, Лис?

Анри кивнул, но промолчал.

– Если ни у кого нет ничего добавить к словам Жука, то на этом голосование считаю закрытым. Лис, тебе выпала честь командовать молодежным братством общины Эшольцматт, это сложная и ответственная роль, надеюсь, что ты будешь нести её с честью. Твое посвящение и клятву примем после Пасхи.

По дороге домой меня догнал Ханс и Крис. Крис, как всегда, пытался шутить и представить произошедшее как мою победу. Хвалил много, красочно и витиевато. Ханс поддакивал и виновато оправдывался.

Не сказать, что похвалы Криса были мне неприятны, нет, мне это даже нравилось, в конце концов, они были заслужены, и я волей-неволей сменил гнев на милость в отношении своих друзей. Возможно, в этом и состоит дружба – в умении подставить плечо другу в трудный момент. В конце концов, и Крис за меня заступился тогда, на приеме в братство, способом, которым владел в совершенстве, почему бы мне с моей предусмотрительностью не помочь ему.

– Ладно, – наконец остановил я увещевания Криса, – перестань распинаться, я не злюсь на вас.

– Ну, вот и славно! – с явным облегчением улыбнулся Крис. – Теперь расскажи, что на тебя нашло с Анри, ты действительно на него так обижен?

– Я? – удивился я. – А ты считаешь, что он будет хорошим командиром?

– А почему нет? Ребята ему доверяют, да и он парень не промах.

– Не знаю, – покачал я головой. – Почему-то я ему не доверяю. Папаша у него очень скользкий тип. Мне тетка рассказывала, что он промышляет ростовщичеством, с ворами дела имеет, боюсь, что яблоко от яблони недалеко упало.

– Ну и что? – пожал плечами Крис. – Может, деньжат заработаем.

– Я бы не хотел превратиться в обычного бандита, – проговорил я.

– Да брось, – отмахнулся Крис, – не превратимся, мы же не такие.

– А ты что думаешь, Ханс? – поинтересовался я. – Ты почему не поднял руку?

– Я с тобой согласен, – пробасил Ханс. – Альбрехт – отличный парень, справедливый, а Анри мутный, не люблю я таких.

– Вот-вот, – поспешил поддержать друга я.

– Ребят, – усмехнулся Крис, – я не понимаю вашего беспокойства, мы же вообще собираемся валить отсюда уже летом, какая разница, кто будет возглавлять братство, хоть черт лысый!

– Но мы же вернемся, – проворчал Ханс.

– И что? – не унимался Крис. – Через год все уже будет по-другому: и Анри женится, и мы будем крутыми солдатами, ветеранами. Что нам это братство? У нас будут деньги, слава, почет и уважение. Оружие в конце концов! Плевать на все это братство.

– А чего ты тогда проголосовал за Анри, если тебе на все плевать? – спросил я.

– А чего мне ворошить этот улей? Пусть руководит, я буду далеко!

– Это наш дом, мне бы не хотелось, чтобы здесь остался кто-то недостойный.

– Поэтому ты и решил обратить на себя внимание? – рассмеялся Крис.

Крис был прав, противостояние с хулиганом – дело долгое, и не стоит его начинать, если не готов дойти в этом противостоянии до конца. Я же мог только укорять себя за то, что привлек ненужное внимание к своим родным, не будучи готов дать отпор.

Что говорить, домой я пришел в дурном расположении духа. На вопросы Эммы о том, как все прошло, я ответил односложно и не стал никому говорить о совершенной мной оплошности, понадеявшись, что все разрешится само собой.

Празднование Пасхи в тот год прошло великолепно, мы устроили все самым лучшим образом. Под натянутыми полукругом шатрами стояли крепкие столы, накрытые самыми разнообразными угощениями. Музыканты играли веселые мелодии, жители танцевали, а дети бегали, искали спрятанные яйца и соревновались в их разбитии.

Гус пригласил на праздник Хлою и её детей, и те вовсю играли с нашей детворой, как умеют это только дети.

Хлоя же произвела определенное впечатление на наших односельчан, особенно женской части, и стала поводом для многочисленных сплетен на несколько месяцев вперед. Гус этого не замечал или не хотел замечать, поэтому особо не переживал, но Хлоя это заметила, и впоследствии это дало о себе знать.

На следующий день после праздника прибыли посланники из Люцерна и принесли новость, которую давно ждали: Карлу VIII понадобились силы для организации похода в Италию, и среди земель был объявлен срочный набор добровольцев во всех десяти кантонах.

Глава 6. Начало пути

Альбрехт был одним из первых, кто подал прошение о дозволении наниматься на службу от нашего округа в совет общины. Совет его прошение принял и удовлетворил в тот же день.

Об этом я узнал от Криса, влетевшего в наш дом как ошпаренный.

– Ты уже знаешь? – начал он, запыхавшись.

– Чего? – удивился я и посмотрел на недоумевающих Гуса и Эмму.

– Война, – торжественно произнес Крис, – французы таки решились на поход! В Люцерне объявлен сбор добровольцев, Альбрехт уже подал заявку, ему разрешили!

– Ого, – только и смог выдавить я.

– И что? – нахмурившись произнес Гус, – ты-то чему радуешься?