Второе пришествие Христа. Евангелие от Елены

© Алексей Иванов, 2025

ISBN 978-5-0068-0895-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Евангелие от Елены

Но вот разве могло мне тогда прийти в голову, что Сатана захочет провести самый провокационный эксперимент в галактике с моим участием? И он честно сказал об этом Господу:

– Я хочу устроить битву титанов! Буквально столкнув лбами Творцов двух самых могущественных и до сих пор конкурирующих религий. Но уже, разумеется, как персонажей из других сказок, чтобы они даже не догадывались о том, что с ними происходит!

На что Господь только усмехнулся, сходу поняв своим Высшим Разумом, о ком он говорит:

– Они легко справятся с этим испытанием, это мои самые мощные и влиятельные Творцы! Я уже сожалею, что отправил их на одну планету. Их религиям там и до сих пор тесно.

– Вы, конечно же, слышали миф о пробуждении бога Аполлона на судне «Делос»? Я хочу использовать этот миф в качестве сюжета их битвы.

– Что ж, думаю, это будет весьма занимательное зрелище! – улыбнулся Господь, поудобнее устраиваясь на троне.

– Ладно, я пошел работать. Труд предстоит немалый, с ними придётся повозиться.

– То есть? Вы хотите к ним присоединиться?

– А вы думали, как я действую, по старинке? Посылаю искушения и всё такое? Этим давно уже занимаются архидемоны, посылая к жертвам их интриг самых опытных демонов искушения! Они проверяют, готов ли неофит пожертвовать личным счастьем ради трансформации в титана духа? Устраивают ему выпускной экзамен перед тем, как начать посвящение в ещё более высшие истины! Мы давно уже действуем напрямую. Лично!

– Да, от этого шоу будет только ярче! Ну и как же вас будут там звать?

– Догадайтесь! – усмехнулся Сатана и покинул Тронный Зал.

Оставив Бога в весьма озадаченном состоянии.

– Вот, чёрт, умеет же заинтриговать! – не скрывая восхищения, хлопнул Господь по подлокотнику. – Погоди, я иду с тобой!

– Вы в своём уме? – оглянулся Сатана в дверях. – А кто будет сидеть на троне в центре вселенной и следить за Порядком?

– Скажем всем через лжепророков, что «Бог умер»1. Пусть возрадуются и начнут нести отсебятину. Им же хуже. Будет потом в чём каяться, когда я вернусь.

– Ну и как же прикажете Вас там величать? – усмехнулся Сатана, прикрыв обратно двери сапогом. – Творец Вселенной?

– Вот так вот – в лоб? Вы в своём уме? Опять эти орды поклонников… – заёрзал Бог на троне. – «Мне даже дальний гул восторгов ваших жуток. Ужель заставите меня вы танцевать средь размалёванных шутов и проституток?»2

– А что, это неплохая идея! – задумался Сатана: «А не взять ли этот стих за сюжетную линию воплощения Господа на планете?»

– Я понял! Я понял, как всё обставить! – заявил Бог, устраиваясь поудобнее. – Мы устроим грандиозную битву бога Ганеши с демонами искушения, который крутит планету с помощью метеоритов, словно школьный глобус, наглядно показывая то, чем Время отличается от Вечности! Вынужденный из Творца Вселенной скатиться до Творца планетарного масштаба, чтобы столкнуться лицом к лицу с архидемонами, с которыми Ганеша из-за политических интриг в Совете Старейшин вынужден будет заключить сделку, чтобы довести свой эксперимент над галактикой до завершения. И выложит все секреты тёмных в «Глубинной Книге», открыв которую, вы погрузитесь не только в сердце главного героя, но и в самые сокровенные тайны мироздания, которыми ранее обладали только Великие Посвящённые. Но теперь – время пришло! Время пришло к вам в гости, чтобы раскрыть на все эти Тайные Знания глаза каждому. И вот сидит и ждёт, когда ж его позовут? Время, время, ох уж мне этот непоседа! Оно и вправду уже засиделось у вас в приёмной, спеша сделать вас Вечными и попрощаться с этой планетой навсегда!

– То есть вы хотите открыть смертным все секреты Вечных? – оторопел Сатана.

– Да ничего не произойдёт, не переживайте! Ведь Тайны надо практиковать, а не говорить о них! Смертные опять пропустят их мимо ушей, чтобы ничего не делать. Для них это будет очередная сказка про весьма юного, по космическим меркам, но с огромным умом и самомнением ангела, попавшего в ад. Начитавшись у себя в совершенном ангельском мире романов о попаданцах, внезапно попадающих в качестве планетарных Творцов в самую гущу исторических событий в аду и начинающих наводить там свои порядки, используя все доступные им высшие знания и магию. Совершенно искренне пытаясь воссоздать в аду то мироустройство, что царило в их высшем мире до того, как они его покинули. И вдохновлённый их литературными успехами, попытался сделать то же самое, но уже – на самом деле! С целью сбора фактологического материала для своего будущего бестселлера, который он намеревался написать, по горячим следам, прямо в аду. Чтобы перещеголять своих «собратьев по оружию»! Угрожая пытающимся помешать ему издать книгу стоящим у власти демонам организовать в их странах ровно те самые подвиги, что были так подробно описаны в романах его литературных конкурентов. И устроить им «Бурю в стакане» с чаем без Сахарова! То есть ровно то же самое, только без его водородной бомбы. И уже действительно их всех перещеголять! А не на словах. Войдя в историю не только как художник Слова, но и Дела! Что у меня и на своей планете получалось всегда намного изящнее, чем высокий слог!

– Allez!3 – воскликнул Сатана, восхищённый умом Создателя. Ему снова удалось искусить Бога пасть в воплощение.

Том1Основы телепортации в пространстве

Глава1

По приходу из рейса Творец первым делом купил «Спринтер». И когда уже подъезжал к дому, на дорогу выбежал пешеход. Творец резко нажал на тормоз, и тот чуть ли не на ходу запрыгнул в машину.

– Ты должен вернуть нам деньги! – оскалился Самаэль, непроизвольно подёргивая мослами. – То, что ты лоханул тему, ещё не означает, что ты нам ничего не должен. Это твои проблемы!

– Когда люди Сугрива преградили нам дорогу, Мариче вспомнил, что ты хотел меня подставить. Видимо, ты рассчитывал, что они сразу же нас убьют. Так что это ты виноват в том, что они отобрали у нас хабар.

– Но ты же сам хвастался, что можешь убивать людей десятками, как пророк Илия!

– Только во имя Господа! А не ради желаний плоти.

– Но ты же говорил, что тебе нужны деньги для продвижения книги. И ты пошел на это дело только ради выполнения своей исторической миссии! Вот мы и решили, что ты их всех положил, как только нашли два сгоревших джипа.

– Я предложил им исчезнуть с хабаром босса.

– Оставив тебя в живых?

– Я сказал им, что если они меня убьют, то Сугриву станет понятно, что они решили его кинуть. И он будет носом рыть землю, пока не перебьет их всех. А так все решат, что это я их сжег, чтобы не отдавать хабар. Если не веришь, спроси у Мариче, как там оно было.

– Но его мы тоже не можем нигде найти!

– Странно. И куда же он делся?

– Лилит сказала, что ты должен был убить его контрольным Словом в голову!

– Как ты думаешь, какое Слово она закрепила якорями у тебя в подсознании, пока ты пытался её вернуть?

– Откуда я знаю? – переменился в лице Самаэль. сглатывая дрожь в носоглотке.

– Зато я знаю! Это я её этому обучил. Хочешь, я скажу тебе своё Слово? «Вначале было Слово! И Слово было убого. Убогим был и Бог, пока Тьма не объяла его!» – подмигнул Творец и коснулся его руки. – Ещё раз тебя увижу, и это будет последнее, что ты услышишь в этой жизни. Запомнил Слово? – снова подмигнул Творец и коснулся Самаэля.

– Да! – одёрнул тот руку, ощутив неподдельный ужас. – Но на Коня у тебя ничего нет! Да и Кот не стал с ней спать, когда понял, что Лилит начнёт его контролировать. Так что если мы обнаружим, что ты тратишь тут наши деньги, то они убьют тебя по старинке!

– Видимо, Мариче попался Сугриву. И если мы оба ещё живы, то это только потому, что Мариче нас не сдал. Но я не могу лгать, поэтому если Сугрив на меня выйдет, мне придётся признаться, что это вы разработали план этой аферы с целью меня подставить! За то, что я хотел увести у тебя Лилит. Его люди вас порвут! – заявил Творец и достал телефон. – Ну, чего ты ждёшь? Ты хочешь, чтобы я ему сам позвонил и прямо при тебе во всем признался?

– Я буду за тобой следить! – пригрозил кулаком Самаэль и вышел из машины.

Самаэля и его дружков Творец не боялся. А вот Лилит…

И сердце расцвело оранжевой лилией воспоминания.

В гостинице «Меркурий» им было так хорошо, что он, почувствовав, как сильно она его любит («Ну-ка, покажи, как ты любишь папочку?» И она в ответ с детской искренностью крепко обняла его), передал ей часть своей энергии. Он видел, как внутри него стал подниматься, расширяясь к центру и вновь сужаясь кверху, какой-то лучистый стержень, а в ответ ему расширялся и рос подобный же желтый лучистый стержень внутри неё, но поменьше, наполняя их тела единым сгармонизированным ощущением утончённого блаженства. Словно ни души их слились в одну, а самые их организмы растворились во всепоглощающей и всепроникающей лучистой энергии счастья. И она, завороженная этим чудодейством, чуть слышно шепталая, не смея пачкать слух:

– Я хочу стать такой же чистой, как и ты! По крайней мере, стать чище, чем была.

– Хорошо, я попробую тебе помочь, – вздохнул он.

Ну, как он мог не верить ей? Зная, что божественность – это не просто качество, но одна из волн нашего сердца, а конкретно – высшая частота. Высшая чистота! А Бог – это только повод, толчок к тому чтобы сделать тебя ещё прекрасней! И потому выступал перед ней напрямую – от Его лица, сорвав социальную маску этого воплощения.

И чем всё это закончилось?

Помимо Самаэля и Коня на кухне были ещё пара каких-то жутких клоунов, которые, на минуту закрыв дверь кухни, быстро куда-то исчезли. И огневолосая дива, задумчиво выплывшая вслед за ними.

Она вывела его из зала в коридор с перепуганными глазами сообщить о том, какая ему угрожает опасность.

– Не бойся, ангел мой, – невольно улыбнулся он, безмерно тронутый её участием, – они не смогут ничего мне сделать. Ты же знаешь.

– Смогут! – настаивала она, подталкивая его к выходу из нехорошей квартиры. – Они давно уже хотели, да я всё Самаэля отговаривала. А тут они напились водки, и теперь Самаэль меня не воспринимает. Тебе надо исчезнуть, на время… Ты иди, заводи машину, а я их пока что заговорю.

Он, конечно же, мог бы постоять за себя и сам. Но если есть кто-то, кто может сделать это из любви к тебе, то разве можно ему в этом отказывать? Тем более – если это девушка? Ведь кто будет о нас заботиться кроме как тот, кто действительно нас любит? А не ловит себя на этой мысли, как на месте преступления. Щедро позволяя нам догадываться о его предположительно высоком светлом чувстве. Без особых примет. Заставляя наслаждаться этим наспех сделанным в студии воображения фото-роботом.

И решив, что это очередная игра, в которую втягивает его божественное, он чётко исполнил свой долг. Он не мог не воплотить мечты существа, которое ему доверилось, пленив себя ответственностью за его жизнь. Пусть и считал угрозу мнимой. Но ведь она видела этот кошмарный сон наяву.

– Брось всё. Давай уедем во Владивосток! Ты же знаешь, что только я могу сделать тебя счастливой! – возбужденно затараторил он, когда они, молча покружив по Находке, остановились на развилке дороги, спускавшейся к дому Мариче.

Но она посмотрела на него печально. Как полевой колокольчик, отяжелённый росой воспоминаний:

– Не могу.

– Но – почему?

– Конь предложил мне поучаствовать в одной крупной афере.

– Он это выдумал!

– Зачем?

– Чтобы ты снова к ним вернулась. Разве не ясно?

– Нет. Он мне всё уже рассказал, – и Лилит стала торопливо посвящать его в подробности этой аферы, где она – главное действующее лицо. Соблазняющая сына какого-то депутата.

И понял, что несмотря на все его воздействия, Конь и Самаэль снова заманили её в старую кристаллическую решетку ценностей, восстановив прежний её психотип и, как следствие, линию поведения. Окружение – усечённая модель общества. Принадлежность к низшим, средним или высшим классам указывает лишь на уровень постижения усеченной пирамиды данной тебе культуры. И чем ниже класс, тем сплочённее его ряды.

– Это иллюзии! – оборвал он Лилит. – Давай уедем во Владивосток и начнём всё заново!

Но она уже не могла его понять, стомившись в тесных рядах кидал. И снова перестала отражаться в зеркале собственных интересов. Не замечая того, во что её превращает употребление зелья.

– Нет. Уже не могу, – ответила она куда-то в сторону, спрятав от него глаза в долгий ящик своих претензий на занимаемое ею положение, которое теперь очень сильно её занимало. Не оставив для него не занятой ни единой клеточки её мозга.

Понял он, что это конец. Она растеряла все подаренные им маски, и теперь перед ним была просто изящная девушка с красивым телом, в которой он уже не мог найти то, что его в ней так привлекало и будоражило воображение. Разве что кроме маски ангела-хранителя, который, казалось, лишь набирал в ней вес. Ведь с ним и в самом деле было столько хлопот…

– Мы не расстанемся никогда! Ведь мы и не встречались, – улыбнулся он. – Мы любили друг друга. Но если бы мы только встречались, тут, конечно же, был бы повод для грусти.

Но она ничего не ответила, даже не улыбнулась. Предпочитая раствориться в тишине. И безвольно скатилась вниз по улице Пограничной к дому номер тридцать шесть.

Что он к ней испытывал? Лишь жалость. Жалость и нежность, слитые в одно. И вдруг почувствовал, как сама собой родилась четвертая заповедь любви:

– Просто, люби. Всегда.

Глава2

Забрался по грунтовой дороге на вершину самой высокой сопки, вышел из «Спринтера» и окинул взглядом раскинувшийся внизу город, огибавший бухту Находка подковой счастья.

– Я хотел бы сделать перевод «Книги Жизни» на английский!

– Для чего? – не понял Ганимед и тоже вышел.

– С помощью этой книги я планирую сделать всех людей ангелами!

– Как это?

– Поголовно! А не один народ, как Моисей. Сделав богоизбранной всю планету!

– И давно у тебя это началось? – покрутил тот пальцем у виска.

– В юности у меня складывалось стойкое ощущение в поленницу навязчивых идей, что Кто-то хочет отбить у меня охоту к похоти. «Ну, почему другим можно, а мне – нет?» – недоумевал я. «Ты – Особенный!» – отвечало Бытие. Но я упросил Господа дать мне натурщиц для создания заповедей любви. И Бог это позволил, чтобы я смог познать её сущность. Ты же помнишь, каким я был?

– Да-а-а…

И пока в голове Творца проносился «Восточный экспресс» воспоминаний, Ганимед сидел и следил, чтобы железной была дорога.

Они, как два йога, сидели на осколках травы бутылочного цвета. Но осколки не впивались в их чресла, так как уже, по всей видимости, изрядно затупились. А может и народились туповатыми. Неизвестно, с чем была связана тупость травы, но эти двое постоянно умничали.

– Кстати! – очнулся Ганимед. – Элен учится на факультете английского языка. Можно с ней обсудить перевод книги. Ну, та что жила с Ахиллом.

– Ты серьёзно? Он её бросил? Но почему ты так назвал Елену?

– Потому что пока ты был в рейсе, Ахилл закатил ей сцену ревности в левый угол ворот, снял с неё всё подаренное ей золото и вечером после душа выгнал прямо на улицу в одних кедах, посоветовав по дороге к матери изображать из себя кожаный мяч. Чтобы все прохожие пинали её своими взглядами, запинывая в дальний угол игровой площадки. И пробил пенальти ей под зад!

– Бедный ребёнок…

– Плачь узбекской старухи над могилой шестого мужа, убитого пьяным егерем, раздававшийся над долиной, ещё долго мешал уснуть соседям! – засмеялся Ганимед так раскатисто, что сразу же ощущалось по его напору, что это уже довольно-таки опытный граммофон с очень сильной пружиной характера и острой иглой юмора, который охотно заводился. А затем ещё долго не мог остановиться, громогласно смеясь над своими шутками. – Так что теперь она в свободное от учёбы время преподаёт детям английский от имени Элли из Волшебной страны в платье феи. Поэтому мы и прозвали её Элен. Думаю, она с радостью ухватится за перевод, чтобы выкарабкаться из нищеты! Только много ей не предлагай. Как сказал классик: «Люди работают, когда они нищие. И только до тех пор, пока они нищие». Не порть её деньгами.

– Как Ахилл? – улыбнулся Творец, достал чёрный телефон «Сименс» и набрал номер. – Алло, это Элли?

– Вы по объявлению?

– Тут написано, что для детей вы – добрая фея из Волшебной страны!

– Вас интересуют услуги репетитора?

– Переводчика.

– Я не занимаюсь переводами.

– А за восемьсот долларов?

– Вы не шутите? Надеюсь, это не техническая литература?

– Я пишу автобиографию. И хочу, чтобы обо мне узнал весь мир!

– Но почему вы обратились ко мне, а не к официальному переводчику?

– Потому что только фея сможет передать читателям сказочность моего восприятия. Я хотел бы лично встретиться и обсудить условия аренды содержимого вашей головы. И готов заплатить вам даже тысячу, если вы оденете на встречу платье феи, чтобы я смог сходу оценить ваши идеализаторские способности. По сравнению с которыми организаторские – лишь побочный эффект, возникший в результате недо-разумения.

– Но предупреждаю сразу, я буду не одна. Я возьму с собой подружку! А то мало ли что у вас на уме… за такие деньги!

– Подружка тоже владеет языком? Или вы хотите пригласить её на встречу в качестве секс-юрити?

– Ещё как владеет! – засмеялась я, наконец-то догадавшись, кто это. – Лёша, перезвони через пол часа, я свяжусь с секьюрити.

– Привет, подруга! Нашла тебе классного парня!

– Так оставь его себе! – скривилась Креуса, являвшая себя прекрасным воплощением образа разочарования, радости которой, казалось, были «от противного» бесконечности своего разочарования и, подобно розовым цветам лотоса, как бы всплывали на поверхности его океана. – Я ещё в трансе. Только о Ясоне и думаю.

– К сожалению, не могу! Лёша предложил мне работу, а я не сплю с клиентами. Иначе они перестают платить.

– Проверено?

– Разумеется! На кону тысяча долларов, так что выручай! Поехали завтра на тот пляж во Врангеле, где мы куражились после рок-фестиваля? Я хочу, что бы ты взяла на себя Лёшу, если он начнёт ко мне приставать. Справишься?

– Легко!

– Помнишь, я давала тебе на рок-фестиваль своё первое платье феи, оденешь его на встречу?

– Я тогда Ясону в нём так понравилась, что он ещё месяца полтора заставлял меня играть с ним в фею прямо в платье. Так что от него мало что осталось.

– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты его надела!

– Хорошо, я постараюсь его заштопать.

– Приглашаю завтра на пикник к морю, там всё и обсудим! Я договорилась с подружкой. Только ты поосторожнее с ней, Креуса недавно рассталась с парнем. Сможешь её утешить?

– Это моя работа – утешать сердца! Ганимед сказал, что ты тоже рассталась. Как теперь поживает твоё сердечко? Нашла себе новый объект для поклонения?

– Мне пока что и так неплохо!

– Меня интересуют не условия проживания, а точный адрес.

– Малиновского пять-а. Утром жду.

Глава3

Ступив на песок, вдохнули аромат букета первооткрывателей неизведанных островов и всех прилегающих земель. Расстелили на песке покрывало, разложили на нём содержимое четырёх пакетов и подкурили сигареты. Но когда над головой вместо муз стали петь их шальные осколки, Творец сел к воде. И вдруг заметил, что волны упрямо пытаются замочить его доверчиво протянутые по сырому песку ступни.

«Почему ты пытаешься мне навредить? – мысленно спросил он у океана, время от времени отодвигая тот или иной кроссовок от его нападок. – Ты же знаешь, Кто я».

«Ты – не Христос». – ответил океан.

На что Творец лишь усмехнулся. И наконец-то понял слова Гераклита: «Нельзя дважды войти в одну и ту же…» широкую, как река роль. Но потом, автоматически желая затянуться, потому что пора было уже затягиваться, вдруг увидел сигарету, которая была жадно зажата в лапе хищной птицы, напоминавшей лапу птеродактиля, и с ужасом отбросил её в океан.

«Так вот в кого мы превращаемся, употребляя сигареты! Из-за них мы теряем божественность! – дошло до него. – Я свалить пытался в белые скиты, где в натуре ели огненно-хмельны!» – просвистел у него в голове обрывок из его ранних стихов со скоростью пули и полетел дальше – в глухую дремучую тайгу глубочайшего раскаяния. А он остался здесь, на песке иллюзий.

Волна потеряла к нему всякий интерес.

Он очнулся от размышлений и словно впервые заметил фею, любопылко посматривавшую в его сторону. Подошел к покрывалу и сел между девушками.

– Вы не знаете, феи, в какой сказке я мог вас видеть?

– Конечно, знаю! – охотно ответила фея, с энтузиазмом натягивая лук для охоты на толстосумчатых. Энтузиазм помог натянуть ей лук и отошёл в сторону, потирая руки. – Ты лучше расскажи о себе, – попросила Креуса, подсев чуть ближе.

Он очень удивился, что фея сама пошла в атаку. Ведь к тому времени он уже настолько сильно пал духом найти тут вторую половинку, что внутренне уже готов был даже к тому, чтобы поставить жирную точку в своих сексуальных подвигах. Да-да, именно – жирную! На большее он, честно говоря, уже и не рассчитывал. Уже и не мечтая о романтических отношениях невесты на руках в спальню. Так что когда он увидел перед собой восклицательный знак её отощавшей за время хранения на скамье запасных фигуры, то невольно восхитился её формой. И хотя она жутко напомнила ему своим ребристым каркасом, звонким и отзывчивым на ваш стук, как и любой клавесин, ту самую Лилит из его прошлогодней жизни, на рёбрах которой он сыграл мелодию своей неземной любви, Творец лишь улыбнулся:

– А ты разве не слышала, что я ещё два года назад должен был явиться?

– Я слыхала лишь о приходе Антихриста! – усмехнулась фея желчной улыбкой Лернейской гидры.

– О, мы специально запустили эту утку, – усмехнулся Творец, – чтобы нас все тут побаивались. Потому что сейчас такое время, что если тебя никто не будет бояться, то ты никому не будешь нужен и в помине. Вот, собственно, ради этих поминок по Христу нам и пришлось всех собрать в зале ожидания Судного Дня! Тем более что, как сказано в Шримад-Бхагаватам: «Преданным не нужны ни плоды их деятельности, ни освобождение. Они наслаждаются нектаром удивительных, сверхъестественных деяний Господа».4 Но кто может сказать тебе о Господе лучше, чем твоё собственное сердце? Обними меня, – привлёк Творец к себе фею и передал ей через эмоцию любви часть своей лучистой энергии. – Ощущаешь, как лёгкое вдохновеяние пронеслось по ее чуткому существу, обдавая тебя мягкой волной нежности? Чувствуешь, как оно раскрылось, подобно бутону розы, почуяв моё тепло? Скажи, что оно тебе нашептывает, ну?

Креуса захотела ответить что-нибудь эдакое, по сути, но, не зная почему, не смогла.

– Прости, не могу ничего сказать по сути, – растерялась она, опустив глаза на свою нереально большую грудь на столь тонком стане.

– Не подозревая, что попытка выразить суть потворствует ее упусканию, – понимающе улыбнулся Сущий, – из-за недостаточного схватывания. Забывающего, что она, суть, стая диких птиц, выпархивающая у нас из рук, когда мы пытаемся ее проследить. Пока она полностью не исчезнет за линией нашего горизонта. Начиная звучать прямо у нас в душе. Или ты все еще внутренне не поешь? Не подпеваешь мне?

Креуса не нашлась с ответом, потому что даже сквозь раскатистую напевность южного диалекта её души, горячо нашептывавшей ей о страстном желании сыграть в начатую им игру, просвечивала утончённая лаконичность чисто английских периодов меланхолии ангела, уставшего от своего земного воплощения. Со своими бывшими.

– Ты самый невероятный в моей жизни сказочник, – улыбнулась она смущенно, не понимая, откуда вдруг взялось в ней это её смущение. – И как ты научился так говорить?

– Все дело в том, чтобы не просто говорить, но говорить не просто, то есть – правильно! – с усмешкой ответил за него Ганимед.

– А для этого нужно, прежде всего, научиться правильно молчать! – ответил ему Творец. – А ты даже помолчать не умеешь, когда надо. Не говоря уже о чем-либо серьезном.

– Так это именно потому, что молчание – это самая несерьезная вещь на свете!

– Да, да, не удивляйся, – вновь обратился Творец к своей избраннице. – Тот, кто молчит, часто и делает серьезное лицо, но именно от недостатка серьезности, которую он, таким образом, и пытается компенсировать, охотно демонстрируя нам свою театральную серьезность.

– К тому же разговор делает вид, что предполагает некий обмен информацией, – еще раз напомнил о себе Ганимед, – так называемый диалог.