Тени Новаграда

Молчание затянулось. В это время в коридоре раздался тихий скрежет – словно кто-то медленно переступал по плитке старого пола. Лиза и Михаил оба напряглись.

– Это ты? – спросил Сазонов, не оборачиваясь.

– Я никого не звал, – ответила она, нажимая на клавишу «Выход».

Человек за столом встал и подошёл к двери. Сазонов слегка прищурился, выглянул в загашник и замер. Его лицо побелело:

– Здесь нет ни одной записки о визите, но звук – точно шаги.

– Отключи все сети и выдерни телефон из розетки, – распорядился Алексеев. – Мы будем говорить на оффлайне.

Сазонов молча подчинился, снял с крыши антенну и потушил свет. Тень от ноутбука едва заметно пульсировала в углу комнаты. Лиза собралась открыть ещё пару папок, но Алексеев положил ей руку на плечо:

– Не стоит. Они узнают нас здесь.

– Куда мы уйдём? – тихо спросила она.

– Я знаю короткий выход на крышу, – ответил он. – Лучше пойдем туда.

Они пробрались за стол, Сазонов проводил их к узкой двери, ведущей наверх. Коридор казался бесконечным – крыжовниковые обои старели на глазах, и каждая ступенька под рукой скрипела по-разному. Мимо проносилось дуновение холодного ветра из кухни на первом этаже – там кто-то ещё вовсю готовил к утреннему обеду. Они осторожно распахнули люк и оказались под звёздным небом Новаградской ночи.

С крыши донёсся вой сирен. В самом центре города застрочили мигалки, и на горизонте загорелись прожекторы геликоптеров. Лиза схватила диск, обняла его, а в глазах у неё отражался отблеск красных огней.

– Они уже ищут нас, – сказала она.

Михаил кивнул и оглянулся по сторонам. С крыши открывался вид на квартал с узкими крышами, карнизами и антресолями – сетка старых труб, по которым иногда шли бомбарьёры для такси.

– Я спрыгну к соседнему зданию. Ты идёшь за мной, – предложил он. – Помнишь, как раньше мы промышляли паркуром в армии?

Лиза глубоко вдохнула, решая момент. За спиной усилился шум шагов – кто-то приближался по пожарной лестнице на соседнем доме.

– Идём, – ответила она, и через мгновение их ног нет на крыше.

Мягкие сапоги касаются балкона соседнего дома, затем – ещё одного. Они перескочили через старую вентиляцию и оказались на трубе, которая, как верёвка, вилась между стен. Трубка во влажной пленке поскрипывала, и Лиза сжалась вокруг диска, ладонью защищая его от скольжения.

– Почти внизу, – шепнул Алексеев, обращая внимание на линию, где плиты крыши метались в небытии.

Они спрыгнули к пожарной лестнице на втором этаже и, спускаясь, почти забились головами о ступени. По низу дома пахло свежесрезанной краской и золотыми отблесками фонарей парка.

– Здесь расположен чердак, – сказал он. – Мы выходим сюда.

Чердак оказался заперт. Алексеев снял балаклаву, обнажая лицо, и приложил к замку USB-ключ:

– Нужен пароль, – прошептал он. – Но тот, кого мы ждали, мог прописать что-то простое.

Лиза посмотрела на мелкие дырки в двери:

– Попробуем «ΚΪΜ-13»?

Он набрал комбинацию, и замок застонал, открывая путь внутрь. В комнате пахло сеном и мошкой. Чердак был заставлен ящиками, одеялами и старым инструментом. Первый свет пропустил щелкуе окно – рассвет уже начинался, и сквозь него пробивались узкие полосы тёплого света.

– Сядем здесь на минуту, – предложил Алексеев. Он отряхнул штаны, присел на старый сундук и проверил обойму. – Теперь нам нужно решить, кому эти доказательства передать.

Лиза обернулась и взглянула на диск. Утреннее солнце выхватило с металлической поверхности тонкий блеск.

За тонкой стенкой послышался шорох шагов, которые ускорялись. Лиза поставила ногу на сундук, плечом прижалась к двери.

– Они нас нашли, – сказала она без паники. – Идут прямо сюда.

Михаил поднял автоматический фонарь, в его руке оружие легкий как перо.

– Готовься, – тихо прошептал он, глядя в щёлку.

Их силуэты погрузились в полумрак чердака. Дверь с глухим стуком качнулась на петлях – кто-то толкнул её снаружи.

Silence.

И дверь широко распахнулась.

Глава 10. Ложные мотивы

Утреннее солнце не проникало в узкий коридор квартиры Игоря Сазонова – старый лифт пахнул тоской пыли, а за занавесками окна стучал редкий весенний дождь. На обеденном столе лежали папки с распечатанными договорами и микрофильмы, рядом – ноутбук Лизы, где мигал список скопированных файлов с сервера «НоваФарм». Мгновенная вспышка в памяти: на экране мелькали «Clinical_Trials_2019», «Senate_Contract_2020», «Budget_Report».

Михаил Алексеев вставил зажжённую лампу и обошёл стол по кругу, проверяя маркировку каждого конверта. Голос Игоря звучал хрипло из кухни:

– Я связался с заместителем прокурора. Он просит более конкретных доказательств причастности сенатора Эрехсена.

Лиза, не отрываясь от экрана, промолвила:

– Договор под номером 78–20–19— тот, что с подписью «Erehsen», – гласит, что он получает 35 % прибыли «Эхо» в виде прямых выплат на личный счёт. Мы можем запросить банковский отчёт по этому маршруту.

– Но нам понадобится ордер на обыск у сенатора, – тихо добавил Игорь. – Без него документы с сервера не признают в суде.

Алексеев молча постучал пальцами по папке с микрофильмами.

– Нам нужно доказать, что «Эхо» применялось не только для скрытых испытаний, но и как идеологическое оружие. Список добровольцев – это не просто люди, это мишени. У всех есть общее: они высказывались против приватизации науки и корпораций.

Он разложил на столе фотографии пятерых участников: аспирант Ковач, инженер Скоробогатов, лаборантка Исмаилова, экономист Петров и биолог Федоров. У всех на себестоимости отчётов стояли красные пометки: «Субъект 1; Подлежит списанию». Их короткие биографии были вырезаны из газетных вырезок, но главное – в личных письмах каждого читался протест. Протест против «НоваФарм» и страха перед тем, что их разработки попадут в руки политиков.

Игорь, поставив чашку с горьким чаем, прошёл к карте города, прикреплённой скотчем к стене. Он провёл пальцем по адресу порта:

– Здесь, – сказал он, – разгружается контейнер № АБ123 – 37. По документам в нём лежат биоматериалы и отчёты, которые Кардамон хотел вывести за пределы контроля.

Лиза отстранилась от ноутбука и глубоко вдохнула:

– Если мы сможем доказать его участие в попытке вывоза запрещённых субстанций за границу, это усилит дело. Нужно попасть в порт до отправки.

– Я могу помочь, – неожиданно сказал Игорь. – У меня там есть знакомый старший диспетчер. Он мог бы дать нам доступ к контейнеру ночью.

– Отлично, – кивнул Михаил, указывает на микрофильмы. – Пока диспетчер организует доступ, мы подготовим всё необходимое.

На следующий вечер дождь прекратился, но город оставался влажным и свежим. «Опель» Алексеева ехал по узким улочкам Новаграда: дворики, частично вымощенные булыжником, и вывески с подсохшими буквами. Лиза сидела на заднем сиденье, сжимая в руках плоский кейс с копиями документов. Внутри – две флешки, пачка микрофильмов и пачка распечаток.

– Как мы узнаем, что диспетчер дал добро? – спросила она, пристально глядя в боковое зеркало.

– Сегодня в полночь я позвоню, – ответил Михаил. – Если он скажет «звезда на мачте», – это код. Дальше действуем по ситуации.

Лиза кивнула, убрала кейс под сиденье и достала блокнот. Номера, координаты, расписание безопасности порта. Она подчёркивала красным очередные пункты:

Время прибытия охраны

Смена «нулевого раунда»

Камера № 14 на складе А

Порядковый номер контейнера

При каждом пункте – несколько строчек по тактическим примечаниям.

Около полуночи подъезд к порту освещался старыми фонарями-тарелками: их жёлтый свет лоскутами ложился на мокрый асфальт и отражался в лужах. На входе стоял располагающий к разговору вагончик диспетчера. Лакеист в синей форме открыл окно и кивнул Михаилу:

– Звезда на мачте.

– Контейнер АБ123–37, склад А, ворота три. – Голос диспетчера звучал приглушённо, как привычный шепот.

Он взмахнул кистью, и ворота порта медленно разошлись. По бокам выстроились ряды жёстких чёрных контейнеров, куда загружали грузы. В центре – длинная платформа с краном, готовым забрать груз куда угодно.

– Осторожно, – пробормотал диспетчер, – охрана тут обычно начнёт обход через двадцать минут. Лишь вам двоим.

– Спасибо, – сказал Михаил и направился к первому контейнеру под номером. Лиза шла следом, фонарь охлаждал темноту пространства, а дыхание стучало в ушах.

Контейнер был заперт стандартным рифлёным замком. Михаил вынул из кармана набор отмычек – лёгкие пластиковые клипсы, изготовленные ещё в армии. Он вставил первую, затем изменил угол – замок щёлкнул.

– Готово, – тихо сказал он. Лиза подчёркивала красным на блокноте время и подошла, чтобы подсветить замочную скважину.

Контейнер открылся с металлическим скрипом, и внутри на полках стояли толстые чёрные ящики. На каждом – бумажная этикетка с кодом «ECH_19», «ECH_20» и «ECH_REPORT». Михаил осторожно вынул ящик «ECH_REPORT», открыл крышку и показал содержимое Лизе: в пластиковых папках лежали отчёты с докладами по проекту «Эхо» за последние два года, с графиками смертности и медицинскими заключениями.

– Это они пытались вывезти – документы и аналитика, – прошептала Лиза. – Без этих отчётов у нас нет прямых доказательств массовых смертей.

– Упакуем ящики в кейс, – кивнул Михаил. – Поторопимся.

Они аккуратно вытянули ящики, поставили на пол платформы и начали перекладывать в чёрный кейс. Каждый отчёт нужно было обвязать плёнкой, чтобы нигде не оставалось отпечатков, а микрофильмы – упаковать в свинцовый коврик.

В этот момент Лиза заметила тень, пробежавшую по левому краю контейнера.

– Стой, – выдохнула она. – Слышишь?

Они оба замерли. Издалека слышался шаг тяжёлой походки. Камера № 14 уже должна была быть отключена диспетчером, но охранник мог зайти с обхода. Последние секунды тишины показались вечностью.

Михаил кинулся к кейсу, сбрасывая обвязку.

– Давай по-тихому назад.

Но контейнер шумно захлопнулся – кто-то снаружи толкнул дверь. Лиза вскрикнула и отпрянула, бесшумно перескакивая на землю. Михаил защитил её своим телом, автоматически проверив рукоять пистолета.

За стальными стенами контейнера послышались негромкие шаги. Половица под ногами дрожала от приближения:

– Я нашёл вас, – послышался тон, полузарегистрированный движок шприца, ударяющего об пол. – Но вы уже взяли всё, что хотели.

Из тени вышел человек в чёрном, лицо скрывал балаклавой. В руках он держал металлический чемоданчик, похожий на лабораторный кейс.

– Отдайте документы, – сказал он. – И у вас есть шанс уйти целыми.

Михаил сжал кейс с отчётами.

– Нет компромиссов, – отвечал он и шагнул вперёд.

Страж отбросил балаклаву и показал знакомое лицо – профессор Антон Власов из кафедры нейрофармакологии. Его глаза сверкали безумным блеском:

– Вы уничтожаете правду, – прошипел он. – Ложные мотивы нужны вам, чтобы оправдать себя. Я служу высшей идее.

Резким движением он открыл кейс, выхватил отчёты и бросил их на пол. Бумага разлетелась, и каждая страница запрыгала, подобно сухим листьям. Внутри кейса Лиза размахнулась – выхватила нож и направила его на Власова:

– Отойди от нас.

Профессор отступил, поднял парализующий шприц и нажал на курок. В воздух вылетела струя прозрачной жидкости. Михаил бросился вперёд и сбил руку противника, но успел заметить, как блеснул экран портативного таймера на болте контейнера.

– Бомба! – выдохнул он и потянул Лизу назад.

Время пошло быстрее: через секунды плюс на минус бортовой таймер показывал «00:30». Каждый тик отсчитывал последние мгновения. Лиза всхлипнула, глаза обжигали слёзы ужаса и адреналина.

– Беги! – закричал Михаил, подхватив её за руку и бросая кейс на землю.

Они помчались в темноту, не оборачиваясь. Огромная металлическая коробка завыла, когда механизм сработал. Через миг яркий шар света вырвался из-под контейнера, подпрыгнул на крюке крана и рванул в небо.

Грохот разорвал порт, словно гигантский удар молота. Воздух взвился дымом и искрами, разлетевшимися по рядам стальных коробок. Метр за метром взрывная волна рванула по платформе, сбивая с ног деталей кранов и выбивая окна диспетчерской вышки.

Михаил со всей силы прижал Лизу к земле за ближайшим контейнером. Их лица обдувало пеплом, а горячий ветер расплавил губы. Кожаный кейс с доказательствами взмыл в воздух и влетел в огонь, отражаясь в пуленепробиваемом экране крана.

Огонь растекался по металлу, отбрасывая тени танцующих искр. Лиза прижалась к грязной поверхности контейнера, чувствуя чужую силу этой стихии. Каждая капля раскалённого ветра жгла глаза и легкие.

На мгновение всё стихло: только где-то вдалеке сипел мотор грузовика. А потом сталь снова заскрежетала под натиском пламени.

Михаил оттолкнул её вперёд и поднялся:

– Вставай, – сказал он, – нам нужно уходить.

Лиза поднялась, вытряхивая пепел из волос, и посмотрела на брата – нет, на напарника. Их взгляды встретились на миг, и в глазах обоих отражилась одна невыговариваемая мысль: это еще не конец, а только начало новой гонки.

И они побежали вдоль рядов контейнеров, оставляя позади рёв пламени и звук падающих обломков.

Глава 11. Тонкий лёд

Свет фонаря выхватил обугленную обшивку контейнера. Лиза опустилась на одно колено и осторожно провела пальцем по изогнутому металлу: там, где застывшая смола разлетела фрагменты чёрного кейса, вкрапления отражали слабое, словно сердцебиение, свечение.

– Смотри, здесь ещё что-то, – шёпотом сказала она, вскидывая фонарь к соседнему листу стали.

Михаил Алексеев пригнулся рядом, сдвинул пепел и обломки; их пальцы почти столкнулись над крошечной стальной биркой.

– Металлик, – пробормотал он. – Это слой корпуса. Если мы-то…

Он прижал к обгорелому фрагменту пластиковый пакет с перчаткой и аккуратно снял маленькую круглую эмблему. Лиза сразу узнала знакомые буквы Δ-13/ЭС, выдавленные на тончайшем сплаве.

– Ты держи, – шепнул он. – Я проверю под ногами.

Она отложила бирку на кусок обёрточной плёнки, расправила её и прикрыла ладонью. Михаил прошёл вдоль открывшейся щели контейнера, заглядывая под обломки, и, наконец, поднял пыльный кусок бумаги: разорванный фрагмент печатной страницы с логотипом «НоваФарм».

– Это часть инструкции по транспортировке, – сказал он, разравнивая обрывок. – Маркировать как «биоопасный» надо крупным шрифтом, иначе контрабанду легко скрыть.

Лиза вздохнула от облегчения: хотя кейс почти стёрт, элементы его маркировки и программа в бирках сохранились.

– Пойдём к машине. – Она стряхнула пепел в ведро, подвёрнутый край плаща смешался с чёрной пылью. – Инспекция порта начнёт работу через час.

Они перебрались через разбитый металлический порог, зажав в руках найденные фрагменты, и, не оборачиваясь, ушли по рядам покосившихся контейнеров.

По улицам Новаграда зябко скользил пар от теплих квадратов, где работали последние автоматы отопления. «Опель» Алексеева остановился у старого гаража на окраине города – безопасная стоянка, где их никто не ждал. Внутри пахло соляркой и ржавчиной, и Лиза тут же разложила на бетонном столе содержимое пакетов: металлическую бирку, кусочек инструкции и обмякший клочок микрофильма.

– Каждый из этих обрывков – часть пазла, – сказала она, протягивая Михаилу линзу для увеличения. – Бирка нам расскажет, когда дело запускалось. Инструкция – пути поставок. Микрофильм…

Её пальцы колебались над полуразвернутым свитком. Они его разложили, на свете фонаря показались закатанные в рулон кадры: человек в халате вводит пилюлю испытуемому, зрачки последнего расширяются, рот сжимается в немом крике.

– Вижу слово «Aithris», «отчёт по процентам смертности». – Лиза подтянула очки. – Это кодовое название части программы «Эхо».

– Значит, «Δ-13/ЭС» – это техническое обозначение оборудования, – задумчиво ответил Михаил. – А «Aithris» – серия клинических отчётов.

Они молча смотрели на кадры, пока фонарь не начал мерцать: села батарея. Лиза потянулась к запасному, и в ту же секунду в гараж захлынул звук мотора.

– Скорее в тень! – выдохнул Михаил.

Они отскочили в угол за старыми шиномонтажными стендами. Дверь гаража вздрогнула от удара. Внешний свет фар рванул за угол, горячий воздух от выхлопной трубы забил в щель дверь. Лиза едва успела прижать руки к микрофильму, как к двери подкатили колёса мотоцикла.

– Открывайте, – рявкнул голос. В дверном проёме появился мужчина в шлеме без маркировки. С правой руки у него торчал шприц с длинной иглой, а на груди – чёрный пистолет.

– Кто там? – спросил Михаил, вытягиваясь в полный рост.

– Не играйте со мной, – отозвался шлем. – Позвольте проверить багаж.

– Мы только заехали на ремонт, – ответил Алексеев и зашагал к двери. – Заготовленный анекдот про шиномонтаж.

– Я здесь не для шуток.

– Тогда уберите мотоцикл, – Лиза со всей силы фыркнула в сторону стены. – Или я позову полицию.

Мотоциклист не едва дернулся. Он нажал кнопку на приборе – и на его шлеме зажегся красный индикатор.

– Никто не придёт. Я из городской службы экстренной химбезопасности. Сейчас по вашему адресу идёт проверка биоматериалов. Откройте, иначе начнутся вопросы.

Михаил не растерялся: он схватил обрезок провода и бросил его под колёса. Мотоцикл скатился по пятам, и шлем упал на асфальт с глухим звуком. Лиза вскинула фонарь, и свет выхватил контуры шлема, раскатившегося вдоль пола.

Мужчина выдернул шприц, но не успел выпрямиться: Алексеев схватил его за куртку и в два шага прижал к стене.

– Сейчас будет весело, – бросил он. – Или ты расскажешь, кто тебя прислал?

Голос сквозь шлем звучал приглушённо.

– Я получил сигнал от охраны «НоваФарм». Меня тупо направили сюда… забрать документы.

– Мы не перевозили никакие документы, – пробормотал Михаил. – А вы пытались нас запугать.

– С глаз долой, – хрипло ответил мужчина. – Но если вы хотите жить, – и он нажал шприц на свою предплечье, – отпустите меня.

Неловко выпутавшись из захвата, шлем скатился к ногам Лизы. Она опустилась на колено, сняла его и откинула ветхую подкладку: лицо мотоциклиста оказалось молодым, но с запавшими скулами и усталым взглядом.

– Я всего лишь исполнитель, – сказал он, снимая шлем. – Умоляю, не делайте глупостей.

Михаил шепнул Лизе: «Держи его». Тогда же он подошёл к столу, быстрым движением снял одну из шиномонтажных фонарей и направил её луч в лицо парня.

– Скажи, кто за тобой стоит?

– Я не знаю имени, – хлопотливо ответил он. – Каждый день новые приказы. Секретный курьер, кодовое слово «железо».

– Ты знаешь «железо»? Что это значит?

– Это код для активации охранных дронов на складе. Если кто-то попросил меня «активировать железо»… значит, там уже ждут вооружённых.

– Ага, – выдохнул Михаил, обращаясь к Лизе. – Мы должны были ожидать ловушку в гараже.

– Сделай что-нибудь, – прошептал парень, – и они придут вырезать тебя.

Лиза соскочила с колена, вытянула наручники из ремня и быстро зафиксировала руки шлема на спине.

– Есть дрон-охрана в порту? – спросила она.

– Там стоят два «стража-6». Полуавтономные. Они могут атаковать любого, кроме своих.

– Значит, прямо сейчас они взлетят, – пробормотал Алексеев, отводя парня к стене. – Спасибо, браток. Дронов выключай дистанционно.

– Я не могу… сигнал шифрован, – сдавленно ответил он. – Только тот, у кого есть код, может снять блокировку.

– フролов? – осторожно произнёс Михаил.

Шлем дрогнул:

– С ним можно связаться. Ему нужен был только один файл… но он попросил все.

– Тогда двое из нас едут в порт, – сказал Алексеев, – а ты к Фролову.

– Я не знаю, где он… – голос парня дрогнул.

Лиза хлопнула Михаила по плечу:

– Или мы его найдём.

Пока парень в наручниках заползал в багажник мотоцикла, Лиза и Михаил садились в «Опель». Под капотом гудел мотор, и по кругу нас было слышно, как приглушённо клацает встроенная сирена портовых ворот – дроны уже поднимались в воздух.

– Нам нужно обойти систему вниз, – сказала Лиза, катя кейс к пассажирскому сиденью. – Есть карта дронов у диспетчера?

Алексеев кивнул, потянулся к боковому зеркалу и нажал кнопку на брелоке:

– Zoox-HD. Это приложение анализирует их траекторию на радаре. Если мы пройдём вдоль южного хранилища, мимо паромного причала, мы доберёмся до склада B без помех.

– Я включу запись, – добавила Лиза, – пока мы едем, оповещу Сазонова.

Мотор взревел громче, когда «Опель» выскользнул на дорогу. Зеркало показало фрагменты дома, гаража и молодого парня, выглядывающего из багажника. Взгляд его был тяжёл и мучителен, но в нём читалась усталость не только тела – усталость тех, кто весь день мечтает просто выжить.

За окном мигнула первая вышка порта, а над ней в небе застыла стальная тень первого дрона. Ночь вытянулась до самого горизонта: холодная, ветреная, готовая раскрыть свои стальные клыки.

Глава 12. Дом сенатора

Среди жестяных вывесок городского совета сдвоенные бронзовые двери не походили на вход в власть. Их медленно распахнули лишь один раз в день – по утрам, когда чиновники вели переговоры, а вечером ставили штампы на городских бумагах. Сейчас же, в час, который официоз не отличал от сна, вход сторожил только щербатый домофон и одна выцветшая табличка: “Приёмная сенатора Эрехсена. Доступ по пропускам”.

Лиза стояла в тени огромного платана у ступеней. Её чёрный пиджак казался частью ночи: он не шелестел, не отражал уличный фонарь. В правой руке она сжимала фальшивый пропуск с фото «Ирины Громовой», испытанно выглядевший словно дактилоскопическая копия. За спиной бродил тёмный силуэт – Михаил держал отмычки и короткий провод для отпирания дверного замка, взятого у сторожа-вахтёра на причале.

– Всё по плану? – прошептала Лиза, когда металлическая рама домофона тихо заурчала.

Алексеев кивнул, запуская пальцы в зазоры пластика: два движения – и маленький жёлтый свет мигнул, позволив заслонному штырю отойти. Две ступеньки – и они уже внутри небольшого вестибюля, где шкафчики для документов гудели от ночной сырости. Из вентиляционной решётки капала вода, образуя вместо лужи чёрный калейдоскоп отражений.

– Совершенно секретно, – улыбнулась Лиза, проводя карточку по электронному ридеру. На табло загорелось зелёное.

Вдоль коридора тянулись синие ковровые дорожки, украшенные золотистой каёмкой. По стенам стояли кресла для граждан, которых должны были принимать сенатор и его помощники. Сейчас коридор безмолвствовал: не работали ни телефоны, ни компьютеры. Оставался только гул вентиляции и редкое капанье.

– Здесь камеры? – прошептал Михаил, осторожно оборачиваясь.

– Только на потолке, – ответила она, – но я запаяла их переходники. Никакой записи не идёт.

Пара шагов – дверь в левом конце коридора. Над ней красовалась табличка «Личный приём». Лиза подняла руку, дважды кликнула брелоком, и дверь понемногу скользнула в сторону.

Внутри кабинета стоял широкий деревянный стол, на котором лежали золотые перья, большие гроздья выцветших маргариток в вазе и стопки бумаг с монограммой «E». Над столом – панорама Нова-Града, выполненная акварелью. В углу стояла лавка для посетителей и сундук с архивными картотеками. Чуть в стороне – массивный сейф, за ним – ещё одна дверь, уходящая в сторону служебных коридоров.

– Нам нужно именно сюда, – сказала Лиза, схватив с кресла планшет помощника. – Я введу код, а ты снимешь фасад стенки.

Михаил поднял перчатки и аккуратно оттащил краешек ковролина у плинтуса. Под ним обнаружился узкий металлический лючок, почти незаметный. Он вложил туда короткий провод и, используя примитивный синхронизатор, подал ток. Лючок с тихим щелчком открылся.

– Под глазом у сенатора, – шепотом пробормотал он.

В стене за книжным стеллажом высветились чернилами покрытые бумаги – это был узкий тайник: папки в чёрных обложках, книги со спиленным корешком, несколько запечатанных конвертов. Михаил засветил фонарь.

– Вот они, – выдохнул он. – Контракты, платежные ведомости, переписка по «Эхо».

Лиза подтянула каталог «Секретный договор № 78–20–19» и вынула флешку. Рука слегка дрожала от предвкушения. Она хотела скачать из сейфа ещё оригиналы договоров, но голос с той стороны коридора пронзил комнату.

– Порт номер три, – донёсся мужской, приглушённый шёпот. – Пост закрыт после инцидента. Слушаю вас.

Они замерли. Дверь в приёмную медленно приоткрылась – на пороге возник молодой ассистент сенатора с планшетом в руках. Черты лица под тонкими бровями были напряжены: он явно не ожидал визита в столь поздний час.

– Извините, – тихо сказал он. – Я… не знал, что тут кто-то есть. Как вы попали сюда?

Лиза контуром улыбнулась, быстро перекрывая свет: