Великий Дух

– Я слышал всё это! Но я не верю этому. И не понимаю, как мог поверить ты! Ведь ты не похож на них.

– Не волнуйся, братишка, это пройдёт. Скоро ты повзрослеешь и сможешь всё принять.

– Нет! Я никогда не приму это! И я никогда не стану хранителем! Лучше умереть, чем стать солдатом, который летит завоёвывать чужие земли!

Кромадар перешёл на крик, не смущаясь случайных свидетелей, ведь он верил в то, что есть ещё один ничтожный шанс на то, что брат передумает. Они были в небольшом парке, в котором часто проводили время в детстве и в котором Алсидор восхищался историями младшего брата. Они решили задержаться как раз в самом живописном месте, которое много лет было одним из самых любимых для них во всём районе. Уже начался закат. Это было так мучительно сложно. Но сразу после этого Кро почувствовал, что выплеснул всю обиду и больше не хочет ругаться. Его глаза заблестели от слёз. Алсидор сказал, что будет лучше, если они больше не будут спорить и попрощаются на светлой ноте, что он не хочет, чтобы они расстались как враги. А время уже пришло – он хотел ещё немного побродить один, затем встретиться ещё с кем-то, чтобы поздно вернуться домой. И вот они в последний раз обнялись. Кро так не хотел отпускать его и прощаться, и через несколько мгновений Алсидор тоже не выдержал – из его глаз скатилось несколько слёз. Это проявление эмоций было столь коротким, но всё же Кро был бесконечно благодарен Алсидору за это. Как же сильно он любил его в эти минуты и не мог поверить в то, что когда-нибудь будет иначе. А вскоре Алсидор начал шептать, осторожно разрывая объятие:

– Ну-ну, братишка, не надо… А то я тоже буду плакать всю дорогу…

– Хорошо, хорошо…

– Главное, помни, что мы всегда будем вместе. Ты мой младший брат и навсегда им останешься. Я сделаю всё ради тебя. И ничто в целом мире не изменит этого.

Но время показало, что он ошибался – та минута так навсегда и осталась последним моментом их родственной связи. Алсидор ушёл в службу ещё глубже, чем Лоран, и появлялся дома очень редко все последующие 12 лет. Попытки начать говорить, как в детстве, давались с трудом, они ощущали очевидную неловкость, и они оба испытывали боль от этого, но оба считали себя правыми и преданными. Алсидор вроде как и сочувствовал потерянности брата, но не пытался его понять и помочь. Спасибо и на том, что за все эти годы он ни разу не начинал рекламировать армейскую жизнь. Но они стали абсолютно чужими, и Кро с каждым годом было всё больнее вспоминать их детские отношения, смотреть на общие фотографии и видео. Теперь у него не осталось ни одного близкого человека, с которым можно было бы поговорить на какие-то значимые темы. Целых полгода он просто сидел дома, о чём-то постоянно думая и почти ничего не делая. Все вокруг были убеждены, что он чем-то серьёзно болен, потому что невозможно было объяснить, почему в 18 лет парень может быть настолько плох – забитый и отчаявшийся, он словно готовился к смерти и даже не пытался с кем-то знакомиться, ухаживать за девушками, которые время от времени проявляли к нему интерес. Ему было так плохо, потому что уже который год его наполняло это ощущение, что мир устроен неправильно и что именно он обязан его изменить, вот только непонятно как…

Вторая глава

Трансляторы

Что-то заставило его резко отвлечься от этих воспоминаний. Древний старец с крайне отталкивающей внешностью продолжал молча идти по просторному коридору космического корабля вместе со своими соратниками. «Гордость Небес» приближалась к Эриэлии и готовилась приземлиться к концу этого 30-часового дня, принятого как на планете бессмертных, так и на Экзилоне – продолжительность суток на них была почти идентичной. Кораблю было всего три года, и он был не только одним из самых больших, но и одним из самых шикарных в истории. Растянувшийся на несколько километров, изящный и вычурный в каждой детали, он был завораживающим синтезом многолетних работ сотен наиболее талантливых дизайнеров Экзилона, явно презиравших любое проявление минимализма. Его доминирующим цветом был белый, но имелись вставки всех возможных оттенков, в том числе ярчайшие, сверкающие части, созданные из самых редких и дорогих металлов. Он являл вызывающую роскошь снаружи и ещё большую внутри – настоящий дворец, летящий с немыслимой скоростью, воплощение грандиозности всех законно добытых ресурсов на других планетах. А лететь его заставляли десятки мощнейших двигателей, частично работающих на разжиженном экзоме. Но главным источником питания была маленькая звезда, живущая и умирающая в энергосистеме корабля, искусственно созданная в орбитальной лаборатории. За считанные месяцы ей суждено было пройти все стадии эволюции и сжечь себя ради этой махины. А к отсеку, что был её надёжной клеткой, подключались миллионы проводов, напоминавших присосавшихся паразитов.

Рассчитанный на несколько тысяч человек, по такому случаю он был забит под завязку, но данная теснота почти никого не смущала, ведь позволить себе этот полёт могли только лучшие из лучших, самые богатые и знаменитые. «Гордость Небес» даровала все возможные удобства – изысканные номера и зоны отдыха, в том числе огромные бассейны, вертикальные и горизонтальные лифты, способные за минуту доставить в любую часть корабля. Поэтому многим было даже обидно от того, что этот полёт продлится всего пять дней. А вокруг главного корабля вился косяк мелких. На большинстве из них летели основные силы хранителей – элитной армии Экзилона. И на каждом из них был отчётливо виден главный девиз наиболее развитого вида людей, численность которого приближалась к десяти миллиардам: «Во имя жизни. Во имя счастья. Во имя величия». Но были и личные корабли богачей из Небесного района, на которых занимали свои места ещё несколько сотен зрителей предстоящего турнира. Один из этих кораблей за последние дни несколько раз ненадолго отбивался от группы, чтобы совершить посадку и доставить участников с двух планет – Бхавадана, который был четвёртым по счёту в системе, и Пулкретадии, что была третьей. Они вращались между Эриэлией и Экзилоном, который был пятым, как раз в самом центре. Ближайшая же к Солнцу планета под названием Амакана была непригодна для жизни из-за адской жары.

В этот час в гигантском ресторанном зале в центральной части «Гордости Небес» было большое скопление людей. В этом отделении поселились игроки и их команды, а также все официальные лица, без которых предстоящее первенство не состоялось бы. Зрители проживали в других частях и здесь появиться не могли, так что данный зал можно было уверенно назвать самым престижным. Его отличали стильные неровности на стенах и потолке, спокойные светлые тона, бесконечное множество непрерывно работающих экранов, встроенных во всё, во что только можно встроить экран, а также огромные люстры причудливых форм, нависающие словно звери с далёких планет, пытающиеся дотянуться своими щупальцами до еды и экзома. Почти все столы были заняты, но они располагались на почтительном расстоянии друг от друга и одна компания не мешала другой. За круглым прозрачным столом немного в стороне от центра собралась примечательная группа экзилонцев. Об их принадлежности к центральному миру сразу можно было узнать по их рукам, в которые были вживлены экзоэкраны – полноценные компьютеры, подключённые к мозговым чипам. С их помощью экзилонцы управляли всеми процессами в организме и контролировали незримые потоки энергии. Они вполне могли перевести свои экраны в спящий режим и включить голограмму, создающую иллюзию кожного покрова, но они не делали этого, потому как не стеснялись своей кибернетической природы. С младенческих лет они подвергались сложнейшим операциям, призванным усовершенствовать их организмы. И главным усовершенствованием, конечно же, была биосеть, пронизывающая все телесные ткани, все энерговены – именно она позволила экзилонцам несколько веков назад накапливать бесконечные запасы экзома, чтобы обновлять каждую клетку и остановить старение. Поэтому как можно было стесняться технологий, которые подарили их народу свою версию бессмертия?

Это была самая весёлая и шумная компания во всём зале, хоть и не самая большая. Она состояла из семи человек – шести мужчин и одной женщины. Это была команда так называемых трансляторов, которым тоже посчастливилось поселиться в этой части «Гордости Небес». Именно эта группа модных и безбашенных, но при этом весьма умных и талантливых людей отвечала за освещение соревнований для всех восьми планет, на которых проживали разные виды людей. И безусловно, осознание того, что теперь достаточно менее десяти человек для освещения события таких масштабов, не могло не захватывать дух. Все за столом, кроме девушки, сражались за роль лидера, за роль самого яркого персонажа этого часа, но это была честная борьба, лишённая агрессии. И, несмотря на постоянные подколы, они были близкими друзьями и уважали друг друга. Они были энергичны и привлекательны, как и почти все экзилонцы на этом корабле. Представители этой расы были заметно выше других видов людей. Почти все мужчины были под два метра, а женщины немногим ниже – почти все метр восемьдесят. Они были плотного телосложения, но не толстые, а мускулистые, при этом пластичные и изящные. В них было столько великолепия и силы, заставлявшей виновато опускать глаза обитателей других планет. У них была идеально чистая светлая кожа, правильные черты лица, шикарные волосы, которым не грозила седина или облысение, а также большие и очень красивые глаза со зрачками ярчайших цветов, невероятно разнообразных – среди них встречались все оттенки голубого и зелёного, а иногда золотистые, бордовые, пурпурные и даже двухцветные.

Эта группа состояла из двух трансляторов-ведущих – Тимеля и Марсиса, трёх техников-операторов – Майкджо, Эленсио и Кромадара, а также двух редакторов-текстовиков – Экзилио и той самой единственной девушки, которую звали Ялия. В свои почти 50 лет она выглядела на 25 по меркам других народов, и к этому возрасту она успела стать одним из главных экспертов по инопланетным языкам во всём Небесном районе, подлинным гением в своей области. Она была невысокой для экзилонки, худой, сдержанной и утончённой интеллигенткой, а её длинные чёрные волосы, достающие до колен, были привычно собраны в некое подобие бутона или короны, которая однозначно являлась очень удачной стилистической находкой. Все трансляторы были одеты по разному и максимально вызывающе, их одежду отличали немыслимые сочетания цветов и самые безумные эксперименты экзилонской моды, которые практически невозможно описать словами и которые были напрочь лишены официозности, что в древние времена была обязательной чертой представителей средств массовой информации. Но ещё больше взгляд привлекали позы и жесты этих людей, призванные демонстрировать расслабленность молодых и сильных хозяев жизни.

И название их района, которое фиксировалось в их полных именах, конечно, было не случайным – он в прямом смысле возвышался над головами простых смертных, у которых не было шансов попасть туда. Небеса представляли собой ансамбль соединённых вместе небоскрёбов, главный из которых возвышался в самом центре на целых пять километров. Он назывался Башней Жизни и по праву считался величайшим творением человеческих рук в истории. К ней приросли две гигантских идеально круглых и прозрачных платформы, которые обозначали уровни. Небеса разделялись на три этажа: первый занимал полтора километра и упирался в первую платформу, на которой располагалось следующее скопление небоскрёбов, вторая платформа была установлена на высоте в три километра, и на ней находился третий этаж. А на самом верху Башни Жизни виднелся знаменитый дворец верховного консула Даримира Небесного Крома – главного творца величия Экзилона. Поддерживали эти платформы грандиозные колонны, которые по совместительству являлись жилыми небоскрёбами. Все трансляторы жили на первом этаже этого чуда, но они, конечно же, рассчитывали когда-нибудь перебраться повыше и заслужить ещё более божественный вид из окна.

У троих мужчин – Марсиса, Эленсио и Майкджо – имелись тату-нанороботы, изобретённые чуть более десяти лет назад. Их тысячами вводили под кожу, и великий плюс состоял в том, что ими можно было не только управлять, но ещё их в любой момент можно было безболезненно убрать из тела. Человек мог скачать понравившийся рисунок, или точнее, программный алгоритм для роботов, и они за считанные секунды меняли своё положение и создавали новую татуировку. А Марсис демонстрировал ещё один популярный способ эксплуатации этих микроскопических роботов, обладающих примитивным разумом – на его шее были крупные цифры, обозначавшие количество экзома на счету. И каждый мог видеть, что сейчас в его запасе 112 лет жизни. Это было столь претенциозное напоминание о том, что именно экзилонцы когда-то давно превратили экзом в единственную валюту, а затем начали измерять с его помощью время жизни, которое он даровал. Отныне энергия жизни, деньги и само время – всё это неразделимо благодаря высшей расе. А маленькие цифры обозначали количество дней и часов, которые постоянно менялись, следовательно собеседники могли видеть движение его тату-нанороботов.

Эленсио наслаждался электронным дымом, даруемым экзотрубкой, которую не надо было держать в руках – она была подключена к энергосистеме организма через специальный разъём на запястье. У Эленсио был огромный запас дорогих курительных смесей, служивших источником качественного опьянения, продолжительность которого можно было регулировать. От трубки исходил по-настоящему приятный аромат, это была не дымная вонь, а скорее дорогой парфюм. Кроме того, в их ушные проходы были встроены крошечные приёмники – невидимые наушники, которые нельзя было потерять и которыми можно было управлять с помощью мысли. На мозговой чип можно было установить приложения, подбиравшие определённые списки композиций в зависимости от настроения пользователя. Разумеется, всё это распространялось только через официальную сеть и стоило определённую щепотку времени. Но благодаря этому чувственная энергия, преобразованная в звуки, могла навеки стать частью твоей души, она могла вечно храниться в тайниках твоего мозга. Кроме того, в наушниках вполне могли звучать аудиокниги и любой другой текст, зачитываемый приятным искусственным голосом, который можно было настраивать. И это лишь малая часть аристократической биомодификации их организмов, которые эволюционировали не по дням, а по часам.

В какой-то момент в зал вальяжно вошла эффектная девушка, избравшая на сегодня весьма небрежный стиль в одежде и причёске, чтобы показаться развязной, но в самую меру. На ней были обтягивающие штаны и футболка, весьма простенькие, но всё же дорогие, без провокационной открытости, но всё же соблазнительные. Своей нетвёрдой походкой она как бы намекала на то, что кутила всю ночь и сейчас по-прежнему пьяна, но в самую меру, чтобы казаться весёлой, но не переходить ту тонкую грань, за которой начинается безвкусный разврат, ту самую грань между успехом и отчаянием, которое совсем не шло к лицу жительнице Небес. В её понимании это было верхом непрофессионализма, нарушением собственного образа и стиля – работать абсолютно трезвой. Чтобы нравиться почтенной публике, всегда необходим этот лёгкий оттенок опьянения, либо от банального избытка алкоголя, либо от избытка порошкового экзома – тех сортов инопланетной чистой энергии, что помогали сиять и заставляли бедных соотечественников грезить о такой жизни. Сексуальная, спортивная, светловолосая, с большой грудью и избытком уверенности в себе, дерзкая и насмешливая, желающая подчёркнуть, что ей в данный момент совершенно наплевать на то, как она выглядит, но и это был всего лишь образ. Она старательно кайфовала, и не могла не кайфовать, оказавшись на этом корабле, её лицо украшала широченная улыбка, но скорее театральная, чем подлинно счастливая. Вскоре она смогла разглядеть стол, за которым расположились её коллеги, и поспешила к ним, готовая войти в роль.

– А вот и наша главная звезда наконец-то появилась! Амиса, помаши лапкой всем моим обожателям! – восторженно воскликнул Тимель, главный транслятор-ведущий. В их восьмёрке он был человеком с наибольшим количеством обожателей или экзодоноров, то есть людей, плативших немалое количество времени за право смотреть все видео определённого пользователя ЭкзоТранса – главного хостинга развлечений, дарующего возможность окунуться в жизнь любого успешного человека.

Амиса Небесная Лока, которая была третьим по статусу ведущим в их команде, тут же засмеялась и помахала рукой в сторону лица Тимеля, а точнее, крошечной точки над его правой бровью – это была лицевая камера, вживлённая в мозг. Без лишних объяснений ей стало ясно, что он ведёт трансляцию завтрака, за которой закономерно следили миллионы экзилонцев. Многие из них выкладывали за это последние сбережения и рисковали не дожить до следующего дня, но трансляторам было привычно находиться в центре внимания столь широкого круга преданных фанатов. Тимель отдал мысленную команду и с помощью экрана на своей руке вывел изображение прямо на поверхность стола. И Амиса увидела то, что видят миллионы, то есть саму себя.

– Мы не ждали тебя так рано! Ещё даже не середина дня, а ты уже на ногах, красотка! Как ты это прокомментируешь?! – не менее восторженно продолжил Тимель.

– Пришла послушать то, как вы нахваливаете меня! И с чего бы мне приходить раньше?! Что я могла пропустить?! Как будто вы тут заняты делом?!

– Ещё как заняты! Мы тут изучаем участников турнира и показываем, что они едят, тем, кто остался дома! Разве это не благородная цель?!

– Безусловно, благородная! И много их здесь собралось?

– Это ты мне скажи! – воскликнул Тимель.

– А я откуда знаю?!

– Ну да, конечно, ты же всего лишь одна из ведущих этого турнира! Ты вовсе не обязана знать участников в лицо!

– Отвянь! У меня есть ещё целых три дня, чтобы их запомнить!

Все дружно посмеялись, а среди обожателей Тимеля за считанные минуты данная шутка заработала тысячи симпатий, что позволило ей разойтись во всех возможных вирусных формах по головам и душам экзилонцев, даже тех, кто не знал про существование Амисы. После этого все за столом начали подсказывать ей, куда смотреть и где искать тех самых участников, коих в зале было четверо. И Амиса принялась весьма бесцеремонно пялиться во все стороны, не смущаясь банальных насмешек своих коллег – она уже давно разучилась смущаться. Легче всего ей было разглядеть, конечно же, своих соотечественников, тем более что они расположились в непосредственной близости от трансляторов.

– О, вон там Яркана! Её я не могла не узнать. А за соседним столом Огастим!

Амиса действительно не могла не узнать Яркану, ведь они были знакомы лично уже много лет – пусть и с натяжкой, но их можно было назвать даже подругами. Что не удивительно – обе из богатых семей Небожителей, почти ровесницы, обе стремились к активной светской жизни и стали звёздами ЭкзоТранса. Но понятно, что Яркана была гораздо более значимой величиной, и в первую очередь это стало возможным благодаря экзибеллуму – легендарной игре, существующей с незапамятных времён и известной среди всех народов. В её рамках соперники должны были управлять фигурами, внутри которых были особые кристаллы экзома, исключительно с помощью своей духовной энергии, не прикасаясь к ним. Цели игры варьировались. Но чаще задача состояла в том, чтобы тем или иным способом уничтожить все фигуры противника и забрать все кристаллы экзома, спрятанные на поле.

Яркана действительно отлично играла, причём с самого детства, и стала знаменитой уже на молодёжном уровне, она собрала множество чемпионских титулов, хотя была крайне нестабильна. Её отличал очень атакующий стиль игры, она была прямолинейна, но эффективна и зачастую добивалась по-настоящему красивых побед. С годами Яркана продолжала прогрессировать и на данный момент однозначно заслуживала статуса одной из талантливейших женщин в истории экзибеллума, достойной соревноваться наравне с лучшими мужчинами. В отличие от подавляющего большинства игроков-девушек, достаточно рано уходивших в тихую семейную гавань, она была далека от того, чтобы пресытиться за тридцать с лишним лет карьеры и всеобщего внимания. Безусловно, она была очень красивой и яркой, словно с детства стремилась оправдать своё имя. Она постоянно меняла стиль и не боялась экспериментировать – не только в плане внешности, но и образа жизни, стиля подготовки к матчам и тренировок. Она не боялась проигрывать, позволяла себе большие карьерные спады, а также ссориться со своими командами и со скандалом уходить в другие. И это было частью её стремления относиться к жизни максимально легко. И за это её любили очень многие. Но кто-то, конечно, справедливо отмечал, что Яркана могла бы добиться ещё большего, если бы не отвлекалась постоянно на участие в модных тусовках, попытки приумножить армию обожателей, закрепиться в мире искусства и съёмки в откровенных видео для ЭкзоТранса.

И эти же люди не менее справедливо говорили о том, что, пусть она и является прекрасным игроком, но не настолько гениальным, чтобы попасть в число 16 участников этого турнира. А удалось ей это якобы только за счёт поддержки Небесной элиты, занимавшейся организаций этого мероприятия. Все претенденты с Экзилона были поделены на четыре отборочных группы, и многие небезосновательно отмечали, что жребий сделал одну из них значительно слабее по составу. Именно в этой группе Яркана и стала первой. И, по мнению ряда экспертов, сделано это было специально, чтобы она попала в ту самую четвёрку и тем самым ещё повысить рейтинги за счёт её звёздного статуса не только в игровых кругах, но и далеко за их пределами. И красивые истории о её связях с мужчинами с третьего этажа Небес, циркулированию которых в общественном сознании она совершенно не противилась, только подтверждали эту теорию. Но саму Яркану эти слухи, похоже, не тревожили – эти пять дней полёта она вела почти непрерывные трансляции и буквально сияла от счастья и уверенности в том, что заслужила право находиться на этом корабле. В данный момент на ней было дивное сексуальное платье, её длинные волосы были в равной пропорции окрашены сразу в четыре цвета – в классический блонд, розовый, дымчатый и голубой, а на её миловидном лице была широченная улыбка, с которой она что-то эмоционально рассказывала своей команде, состоящей, как и у всех участников, из восьми человек.

А за соседним столом, как верно заметила Амиса, расположился Огастим со своими партнёрами. В свои 167 лет он с большим отрывом являлся самым возрастным участником турнира, если не считать бессмертных, возраст которых оставался тайной. Но при этом по меркам других миров выглядел он максимум на сорок. И пожалуй, именно Огастим был главной сенсацией экзилонского отбора – даже большей, чем Яркана. Да, он тоже провёл долгую и выдающуюся карьеру, он тоже был далёк от пресыщения и не терял форму, но всё же он никогда не был в числе звёзд и в его послужном списке было крайне мало титулов. Он был знаменит как командный боец, как полезнейший игрок второго плана в командных турнирах, ничуть не менее популярных и гораздо более зрелищных по сравнению с индивидуальными. Огастим не был Небожителем с детства, он родился в бедном районе в другой части планеты и не был замечен на молодёжном уровне. Ему пришлось проделать по-настоящему долгий путь, чтобы заслужить место в Высшей Небесной лиге. Он был сдержанным, подчёркнуто официальным в плане внешности и одежды, не стремился выделяться из толпы, не любил внимание и проявлял минимальную активность в сети, хотя парадокс состоял в том, что за счёт этого он как раз начинал выделяться и очень сильно на фоне прочих Небожителей.

Его стиль игры был почти лишён агрессии и стремления атаковать. Он входил в категорию игроков-художников, игроков-стратегов. Он часами плёл кружева, до определённого момента понятные ему одному. Огастим стремился создать тактический шедевр, и только такая победа могла принести ему удовлетворение. Он был незаменимым организатором, элементом командной химии, он мог просчитать развитие партии на сто ходов вперёд, увидеть все слабые и сильные места, изучить каждую деталь и найти ей применение на поле. Но всё же для индивидуальной игры он всегда был слишком медленным, чтобы противостоять мастерам атаки, поэтому перед началом отбора он не входил даже во второй десяток фаворитов своей группы. Но в ту неделю произошло что-то невероятное – Огастим поймал фантастическое вдохновение и выдал сразу десять тактических шедевров, каждый из которых заслуживал места в учебниках по экзибеллуму. Это была его самая длинная выигрышная серия в индивидуальных соревнованиях за всю жизнь и однозначно вершина его карьеры. Теперь ему обеспечено место в истории, даже если на самом турнире он проиграет в первом же туре. А все понимали, что поймать такое вдохновение повторно будет крайне сложно. Но Огастим почти не беспокоился по этому поводу. Ведь он просто любил игру – больше всего в этой жизни.