Россыпи звёзд. Стихи и переводы
Издательство:
Автор
- -
- 100%
- +
Иллюстратор Елена Алешина
© Павел Алешин, 2017
© Елена Алешина, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-2739-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Россыпи звёзд. Цикл стихотворений
«Под звёздами …»
Под звёздами —полнота:сущего протяжённость,волны безбрежные яви и снов,снов и яви,что растянули пространствои отуманили время.В шёпоте волн – прикоснись…Нет, я в тебе растворюсь…Над звёздами —полнота:сущего средоточеньев точке однойне-видимойне-объятнойна-полнененной тишинойогненной, словно в ней тысяча солнц.Тысяча и еще одно:самое тихое,самое жгучее,ток обнаженного чувства.Noli me tangere! – шёпот.Нет! Я к тебе прикоснусь!«Вечному – вечное славить…»
Вечному – вечное славить.Смертному – смертное славить.Священнодействие – подаренная нежность,подаренная без причины, просто так,естественная нежность – поворот дыханья,как будто изнутри вовне, извне – вовнутрь.Дотронуться не бойся только и дышать.В надзвёздности законы те же: там иныепространства, скорости и величины, ноне сущности, и нежность – та же, расстояньяниспровергающая напряженьем жизни,и звёзды дышат: их дыханье – свет,они касаются друг друга светом.Вечному – смертное славить.Смертному – вечное славить.«Светом мы одарены – вечным …»
Светом мы одарены – вечным —но забываем об этом.В небо взгляни ночью,самою темною ночью,там – свет:не-касания звездстоль осязаемы…только взгляни, только взглянивнутрь себя и увидишьи ощутишь —звёздные песни текут, разливаются – в нас.В небо взгляни и в себя – разве не то же ты видишь? —вечное, тающее, ускользающее и живое волненье покоя.О, милосердие звёздное! растворены —в насщедрые россыпи волн, обжигающих пламенем нежным.Не понимая,даже не понимая (но ощущая), мы сопричастны вселенной —вечной, живой, ускользающей, тающей – вечной.В нас – те же звёзды,и не-касания их – в нас —лишь осязательней и ощутимей.Так же и я,не понимая (за что), но ощущая,чувствую как,как одарён я тобой.«Никаких расстояний в пространстве, во времени – нет…»
Никаких расстояний в пространстве, во времени – нет.Никаких рас-стояний:протяженности только,переплетенья цветущие жизненных нитей.И потомуот звезды до звезды(слышишь?) не дальше,чем от души до души:значит – от сердца до сердца.Хочешь почувствовать?Звёздная ночь моя,руку свою протяни —не кончается тело рукоюи продолжается мысльюи ощущением:тянется ими вовне.Звёздная ночь моя,нет никаких расстояний —рас-ставаний.Звёзды твоитянутся светом друг к другуи на руке —на руке-на твоей-на моей расцветают.«Какая хрупкая тишина – сколько таится в ней звуков! …»
Какая хрупкая тишина – сколько таится в ней звуков! —хрупкая, звонкая, вечная…И далям дней её не заглушить,не от-далить:прошедшее не исчезает. Рядомоно – лишь взором сердца потянись – проникни в тишину,и тут же пламенем ладони загорятсябылого —в действительности не прошедшего и продолжающего жить.Какая тонкая тишина – сколько таится в ней близости! —можно коснуться этой тонкости лунной:месяц, как парус,звёздное моресеребряным своим дуновениемрассекаети соединяетпокровы небес.Я знаю, что эти покровы – твои.Какая таинственная тишина – сколько в ней предощущенийбудущего:предвидение ответных звучанийзвёзд, зарождающихся в мимолётных —истинных прикосновеньях.Я знаю, что истинна ты.«Звёзды, звёзды, звёзды…»
Звёзды, звёзды, звёзды:на небесах – жемчужные россыпи света,дыхание их – сияние – ночь охраняет.Солнце – тоже звезда,только пламенем дышит.Ночь – обещание и предсказание,воспоминание и ожидание.Не растеряться как в небесах?Не просыпаясь, проснуться,не прикасаясь, коснуться…Не растеряться как в небесах?Не просыпаюсь и под-нимаюсь и руки тяну и тяну – вверх, к солнцу:как дотянуться и солнца коснуться —не просыпаясь?Не растеряться как в небесах?пальцы – во сне ли? – касаются солнца —белое золото, тело живое,воспоминание и ожидание,и обещание,и предсказаниеблизости света – живого покоя.Солнца касаюсь – на пальцах огонь,солнца касаюсь – в дыханье – огонь,солнца касаюсь – и в сердце огонь,не-обжигающий, но – одаряющий:не просыпаюсь: огоньистинный: это – не сон.«Что тебе грёзы мои? – у тебя…»
Что тебе грёзы мои? – у тебяцелое небо бессмертных созвездий,ярких, чарующих, верных.Что тебе грёзы мои? – лишь цветы: расцветут и увянут.Что тебе грезы мои? —Звёздная ночь моя,нежная ночь моя,вечная ночь моя,о мимолётном, о смертномсамые нежные,самые вечныевоспоминания.Грёзы мои – как цветы.«От руки к руке …»
От руки к руке —от зари к заре —неразгаданные озаренья: звукисердце-солнце- (жаркого) -биенья.Не разгаданные, но угаданные,не предвиденные, но увиденныев чёрном пологе небесном вихри: вихривздохов,звездопадывзглядови улыбок —алых месяцев расцветших —всполохи и вспышки.«В воздухе – в том…»
В воздухе – в том,которым дышу я,цветут и цветутзвёздные твои поцелуипросто так:не обещая,не возвещая,не отвечая:сами собой рождены.В сумерках – в тех,завороживших меня,слышится ночь аллилуйейзвёздам —значит, всемузвёздному,значит,всему твоему.В трепете – в том,объявшем меня,отражающем, лунном,обнажённый,солнечный, вечныйя осязаютвой свет,в воздухе – в том,которым дышу я —звёздные твои поцелуи.«Так создаются миры – притяжением звёзд…»
Так создаются миры – притяжением звёздили —или сердец светоносныхпри-тяжением,со-дроганием.Света не видно их – пусть:ветер вечерний поётзвёздную песню.Света не видно их – пусть:можно услышать его —слышишь? —слышишь ладонями, каксердце совсем переполнено, какзвёздами всеми – бесчисленными в небесах —звёздами всеми – бесчисленными в тишине —сердце мое переполнено —сердцем твоим?«Имя твоё …»
Имя твоё —моя Шехерезада.Я близок к тебе, словно тысяча смертных ночей,о-зарениемзвёздного сада,о-зарениемвзоров-свечей.Сказками таютруки твои.Но ты далекаи неуловима,неуловима, как эта однаэта одна беззаветная ночь.Сказками манятруки твои.А ты далекаи неуловима,необъяснимаязвёздами смертными —звёздами белыми —одна, но бессмертная ночь.Сказками ранятруки твои.Имя твоё – это воздух: вдыхаешьи не надышишься – как тяжелылёгкие,именемэтим томимые,именем-камнем,молчаньем твоим.Тяжесть – как нежность:срывается с пальцев,с губ улетаетсловом – одним.Словом не-слышимым,словом не-сказанным,словом – разящим живымо-зарениемзвёздного сада,сада, звучащего,как эта ночь,эта одна беззаветная ночь.Ибо имя твоё —Шехерезада,ибо имя твоё —ночь.Море.Маленькая поэма.Море
Вступление
У меня ничего нет.Только сердце раскалённое – камень,только сердце, раскалённое звёздами,И вся моя жизнь,и вся моя жизнь, слышишь,звёздная ночь моя,уместится на твоей ладони.Но песни мои – как море,как море, не знающее покоя,больше,о, насколько же они меня больше!И падают, вольные, волнамина берег далёкий —на берег молчаний,молчаний твоих далёких.Перед рассветом
Предрассветные дали спящего моря отуманены синевой:звёзды ладоней твоих погружаются в синюю бездну,звёзды ладоней твоихпогружаются в синюю бездну живым и недремлющимнежным твоим серебром,серебром неизвестности, серебром неизбежности, белым твоим серебром.И рассветные дали уже, напоённые звёздным твоим серебром,и рассветные дали уже тобой пробуждённого моря,и рассветные дали уже растуманены светом —светом твоим.Преломление света
В шёпоте, в рокоте ль волн —Эрос:тот, что движет светила, вечный,тот, пребывает что в мире – Словом,тот, изначальный,начало начал.Ты – верная дочь его,ты, моё Слово:вечно была, есть и пребудешь – во мне и со мной —каждой волной.Море в зените
Синее, светлое, синее, тёмное, синее, синее, синее…В полный рост уже,ясным голосомзвонкая синева.Небо бездонно,но синие воды, но светлые воды, но тёмные водыкажутся – в это мгновенье – бездонней:в это мгновенье – только сейчас – только всегда.Море со звонкими волнами,море с серебряными ладонями,Это, твоё, моредвижется, синее, движется, светлое, движется, тёмное,и изменяется, так что недвижимым кажется,синее, светлое, тёмное,это, твоё, море,это, твоё, тобоюнапоённое:тобою – вблизи, издалека – тобоюдо краёв и до дна напоённоеморе.Голоса бури
Спутаны, перемешаны, опрокинуты горизонты —звоном:в колоколе воздуха черногоносится, бьётся, как сердце в безумной груди, —ветер.Бьётся, могучий, невиданный:не в силах он справитьсяс обретённойсвоеймощью —с закованной в чёрные латы,с запертой в абсолютной свободе.Опрокинуты горизонты,опрокинуты небеса – в голосабури.Белое солнце
Вдруг – белое солнце, ты.Вдруг – ясность надзвёздная всюду.И голоса умолкают:полнятся тем-же-иным серебром —вновь —и стелятся белыми волнами – новым покоем.Так ты находишь меня —белизной.Так нахожу я тебя —в белизне,в каждой волне.Белое солнце – над голосами.Звёздная ночь над морем
Волны спокойныеночью не спят.И своим трепетомволны вполголоса,волны спокойные,с ней говорят:Все настоящее никогда не кончается:не кончается: пребывает,пре-бывает…Уходит из моря ночь —и вновь перед рассветомзвёзды ладоней твоих погружаются в синюю бездну.Разное
Соне, моей племяннице
Воздух – ласковое море,листья – рыбки золотые.Ветер, сам с собою споря,песни им поёт простые.Вслед за ним они несутся —чешуёю золотоюшелестят, блестят, смеютсянежной, тихой теплотою.Вот такая осень, Соня!Слышишь песни? Видишь блики? —На твоей они ладони,ты лови, лови их лики.Зимнее
I
Беспощадно – так было, так есть и так будет —я смотрю не на мир, а в себя.Всех защитных давно я лишился орудий,и последнее – нежность – я отдал, любя.Ничего, проживу – как-нибудь – беззащитным:жили же павшие в бездну! – и я проживу…Сколько было их, будет – камней монолитных,лёгких бабочек, окровавленных – в снег – наяву.Я люблю эту зиму – мне дышится вольно,осязательно: кажется, воздух обрёл —этот снежный, прозрачный – и тело, и волю,и со мной по бульвару в обнимку пошёл.Мы идём, одинокие, трепетно, вместе.Белый светит нам свет фонарей.Ты и я, этот воздух, мы – в нежности, в песне,в песне пьяной, хорошей моей.До свидания!Так неловко забыть попрощаться.Говорит ли во мне земляничное Божоле?Говорит ли безбрежно?Ах, как хочется – навсегда – беззаветным остаться,музыкантом последним и нежным,на заснувшем в морях корабле.II
У всего своя зима, родная.У меня. И у тебя. У нас.Белизна печалится, не зная,отчего печаль на этот раз.Но возрадуется золотоена лазурном, синем, голубом,и легко вдохнёшь тогда простоесчастье свежести – живым вином.И, рассеянные незаметно,как снежинки, разлетятся сны,чтобы мысль, была что безрассветна,золотом оделась белизны.III
Зима, дыхание моё, какая нежность!Белые поцелуи зимы – твои-от-тебя – заворожили воздух и неисчислимы,неисчислимы как звёзды, заворожившие небо.Соберём – каждую: будем сбиваться со счёта – не страшно.Каждую, слышишь? – рукамиМы соберём и твоим-от-тебя поцелуем и словом моим обессмертим.Дыхание моё, какая снежность!Белизной, этой, – твоей-от-тебя – переполнен теперь я навеки, здесь-и-сейчас.Здесь-и-сейчас в поцелуе твоём-от-тебя и в слове моём мы – навеки.Слышишь, звёзды как смотрят на нас?IV
Аллилуйя этому небу,аллилуйя этому снегу.Он идёт,о печалях, о счастье о нашем не зная.Он идет, милосердный,белый-белый, с серого неба.Оттого ли, что небо со снегом,оттого ли что серое с белым,я дышу, и дыханье моё —часть меня, несказанная, – рядомрядом—навеки со мной?Аллилуйя этому небу,аллилуйя этому снегу.V
От мрака к свету и от ночи к днюидут снега, и я их жизнь храню.Идут, любые (без конца, без краяснега), ни ада нашего, ни раяне зная и не думая о том,что мир кому-то – путь, кому-то – дом.Идут снега, сияют в небе звёзды(ах, звёзды, всех снегов бессмертных гнёзда!)и я их жизнь храню, в моих словах —их белизна, как и в твоих руках,дыхание моё, – дыханье звёзд,и каждый вздох, и каждый выдох – мост,соединяющий сердцебиеньяи белизны, и нежности виденья.VI
Я видел рассвет – твое обнажённое тело.Я видел рассвет. В руках моих – солнце живое.И воздух молчал. Все зимние звёзды молчали.И только любовь, одна, тишиной золотела.Я слушал её – она золотела тобою.Я слушал её. А руки твои засверкали.Я видел закат – твою обнажённую душу.Я видел закат. В руках моих солнце живое.И в небо, наверх, все зимние звёзды упали.А я сохраню, а я тишину не нарушу.Падение Фаэтона
Воздуха. Воздуха. Воздуха.Нечем дышать!Звёзды бросают белые копья лучей.Не увернуться. Не выпустить вожжи.Свето-носные,смерто-носные,пронзают, пронзают, пронзают!Сердце истерзано ими.Не увернуться, не выпустить вожжи.А мысли и чувства – огненногривые кони —несутся! Не выпустить вожжи,не увернуться.Холодно.Холод кромешный кругом.и сердце – шар раскалённый —разогнать его может, лишь разорвавшись,взорвавшись.Павший,в небе я или на дне?Эридан, Эридан подо мною, внизу.Эридан надо мною,надо мною янтарные слёзы сестёр.В высь! В вышину, в тишину, в за-небесье!Там,там с деревьев плодами срываются песни,чтобы на землю упасть.Отец! Я только хотел дотянуться до них!Я только хотел, чтобы свет их, как твой, мог для всех просиять!Вот в руках моих гроздья их!Молния в сердце.Падаю – падают вместе со мной.Падаю – расцветают они облаками.Падаю – я не вижу их больше, кто гроздья теперь подберёт?Падаю,падаю,падаю.Здесь…лишь янтарные слёзы сестёр.Кассандра
Осень, Кассандра. Неизбежный рассвет зимы.Вот они, солнца осколки – рассыпаны средь травы.Ты говорила об этом, ты знала об этом с весны,но свет твоих слов не расслышали из-за тьмы.Мы, твои браться и сёстры, такие же все, как ты.Все мы – здесь-и-сейчас, но такими другим не нужны:после смерти сбываемся вечно, как твои вещие сны.Я ещё здесь-и-сейчас, в осени: звуками руки полны.Ты же, Кассандра, скажи, у какой пробудилась весны?
«Нет, не герои поэты, и сил не имеют…»
Нет, не герои поэты, и сил не имеютсверхчеловеческих: сверхчеловечен их труд,и потому за поэзию жизнь отдают,все отдают, потому что без сил они смеютмедленно, словновслушиваясь, как лозой прорастает из почвы безмолвия слово,сердца настраивать тонкие струны,нежно, любовно,чтобы потом напряжением чуткого слуха рождение новойв небе звезды ощущать накануне,чтобы, когда все вокруг и жестоко, и грубо —око за око, за зуб обязательно зуб —грубость отвергнуть и с трепетом любящих губвсех целовать словом в души, как будто бы в губы.«Нет…»
Нет,не назову её имя.Пусть даже сердцелиствой опадёт —осени смертнойпалою нежностью.– Мне,мне неизвестно его имя.Что мне до имени?имя – не плоть.– Нет,не назову её имя.Тайною толькосердце умрёт —осени смертнойпалою нежностью.– Мне,мне осталось его имя.Как с этим именемжить мне, Господь?Камни Иерусалима
Печальны и величественны камни Иерусалима.Безмолвные свидетели истории, они —горящей памяти громада посреди неумолимойреки времён, смывающей века, года и дни:ведь город этот неподвластен ей. Он – ей сродни.Его бессмертие оплачено божественною кровью.Он взглядом неба синего, как вечностью, объят.Хоть жизнь в нём новая кипит, но все равно камней безмолвьенапоминает о былом. Так камни говорят —без слов, лишь формою, но тем сильней они звучат.Несение Креста
Окровавленныйи измученный,Он по камню идёт – горячему.Каждый вздох – это боль,и не лучше липотушить это солнце палящее?Но не тяжесть креста утомительна,а печаль —из грехов человеческих.Но лишь кровью она —отмоется,и лишь сердцем бездонным —искупится.И в жестокой толпе,бесчувственной,в этих взглядах безличных,безумных,в этих криках —на смерть зовущих,этот путь – не мгновенье,а страшноебесконечноеодиночество,в абсолютвозведённоевечностью.Ноктюрн
Бывают ночи – полные видений:не сон, не явь – иное бытиё.Тогда сознанье, словно остриё,пронзает тишину любых сомнений.Лишь ночь вокруг – и таинство её.Луна, как лебедь в необъятном море,сияет серебром из синей мглы.А тучи – предсказаньем тяжелы:томятся в них сиреневые зори —иного мира тайные послы.И, прозревая образы-посланья,звездою новой сердце возлетиттуда, где вечность Богу предстоит,где наравне и радость, и страданьевселенной образуют монолит.Паоло и Франческа
Великий Дант был полон состраданьяк влюблённым двум, и мука их сердец —не радость ли, не счастья ли венец?Любовь сильнее адского терзанья.Им чёрный вихрь – как вечное проклятье:божественный закон неумолим.Но счастлив тот, кто – любит, кто – любим…
И смерть на разомкнула их объятья.
Песня Сирены
1
Не шум, но музыка меня объялатвоих не ведающих страха волн.И в каждой – жизнь, и даже в самой малоймне слышен звон тритоновых валторн.Но что ты мне поведать хочешь, море,и в таинства какие посвятить?Кто я в твоем многоголосом хоре?Что музыка твоя – спасенья нить,дарованная сердцу Ариадной,иль красота, что может погубитьтого, кто тянется к ней безоглядно?2
Ответа нет. Но все же различаюотдельные уже я голоса:протяжный крик отчаявшихся чаек,и вздохи нимф, смотрящих в небеса,дельфинов смех, морской журчащий пенойу берега крутого, а вдали…Вдали сопрано нежное сирены.И тянутся к ней, словно корабли,влекомые неведомою силойвсе чувства и все помыслы мои,души моей уставшей и унылой.3
На языке божественном, неясномо чём поешь ты? Тайну мне открой!Я не пойму… но голос твой прекрасныйсулит своим звучанием покой.То правда или ложь? иль всё – едино?Без одного другому не бывать.Но есть ли между ними середина?…Замолкли звуки, тишина опятьзаполнила собою всё пространство.Мгновенья ощущал я благодать,но море – это мир непостоянства.Рождение Венеры
Ты выходишь из волн, освещённая радостным солнцем,и тебя охраняет заботливый ветер.Каждый шаг твой чарующей музыкой льётся.и твой лик беззаботен и светел.Ты ступаешь по берегу в лёгком струящемся платье,на песке оставляя – как чудо – следы,из которых, сплетаясь в любовных объятьях,вырастают живые цветы.Ты идёшь. Никому неизвестен твой путь. Милосерднотихим взором спасаешь ты всех от печали.Облака, прежде бывшие тогою серой,белоснежной туникою стали.Ты – душа красоты. И твой облик, как мир, гармоничен:В нём небесное нежно едино с земным.…………………………………………………………………………………………Харон – Орфею
Как сладостно звучит твоё страданье…Молчи, Орфей, и мертвых не тревожь!Зачем напоминаешь им о жизни?В их честь уже давно свершили тризны…Но не уйти от звука лиры – дрожьтвоей тоски объяла мирозданье.Молчи, молчи! В подземном царстве нетнадежды. Не пройдет она – у входастоять придется ей: природасама установила ей запрет.О, пой же, пой! Я вечный свой обетзабуду, только пой, – по мёртвым водамя провезу тебя, под мрачным сводом,туда, где никогда не виден свет.Песня Орфея
Счастье так же хрупко, как и красота,так же неподвластно,так же беспричинно, но ведь неспростамы ему причастны.Так же, как страданью.Нити наших судеб были сплетеныволей мирозданья.Отчего же были мы разлученысмертью утром ранним?Нет тебя со мною.Как же мало счастьем нам дается дней!много как – тоскою.Ты была прекрасна. Ты была моейверною женою.Но тебя не стало.Царство я Аида песней покорил,и тебя отдал он.Но, ему не веря, я тебя сгубил,взглядом – как кинжалом.И ушёл ни с чем я.Ко всему на свете – даже к пустотеравнодушно время.Сколько – я не знаю – плакал я во тьме.Тяжко жизни бремядля меня теперь.Но к тебе вернусь я, Эвридика, верь.Орфей и Эвридика
Однажды, после долгой разлуки, Орфей и Эвридика сидели на берегу тихо журчащего ручья, в нежной тени зелёных ветвей молодого лавра, защищавшего их от жаркого солнца. Они не виделись так долго, но все не начинали разговора; они лишь молча, радостно глядели друг другу в глаза. Но вдруг тишину, царящую вокруг, нарушило дуновение ветра, который слегка задел струны лиры, лежащей около ног Орфея на траве. И тогда Эвридика спросила:
– Возлюбленный мой, почему ты не поешь, когда я рядом с тобой? Все говорят, что нет ничего прекраснее твоих песен, что даже звери, даже растения и камни зачарованно слушают их, что даже боги плачут от счастья, когда слышат их. Я же никогда не слышала твоих песен.
– Я пою, любимая, – отвечал ей Орфей, – о Красоте, и пою свои песни для всех. Но я не могу петь их тебе: как же я могу петь тебе о тебе самой? Когда ты рядом, я не могу петь, потому что сам весь превращаюсь в слух, чтобы слушать тебя.
– Возлюбленный мой, – продолжала спрашивать Эвридика, – почему тебя так долго не было? И почему на твоем лице следы слёз?
– Когда судьба разлучила нас с тобою, любимая, я не знал покоя. Я долго искал тебя, но не мог найти. Я молил богов, чтобы они вернули мне тебя, они дали мне надежду, но затем забрали её. И тогда, когда я потерял надежду, я горько заплакал. И плакал я долго и безутешно. И плач мой был молитвой. Я молил богов, чтобы они превратили меня в ночное небо, на которое ты смотришь перед сном, чтобы я мог мириадами очей-звёзд смотреть на тебя. Я молил богов, чтобы они превратили меня в землю, по которой ты ходишь и на которую ты ложишься отдохнуть, когда устаешь во время прогулки, чтобы я мог чувствовать твои прикосновения. Я молил богов, чтобы они превратили меня в море, в котором ты купаешься каждый день, чтобы я мог всегда обнимать тебя так, как обнимают тебя его воды. Я молил богов, чтобы они превратили меня в лёгкий ветер, чтобы я мог всегда целовать тебя, так, как он целует тебя.
Эвридика улыбнулась Орфею, и они вновь замолчали, и вновь молча, полные счастья, глядели они друг на друга, потому что знали, что они больше никогда не расстанутся, ибо их окружала вечность.
Родосские стихи
I
Скажи, гречанка юная,какие ночью видишь сны,и солнцем ли озареныони иль грустью тихой, лунною?Скажи мне, теми ж мифами,как в старину, твоя земляживет теперь, богов деля,как будто море воды – рифами?О, небо, небо южноемне не забыть твоих очей! —так, верно, помнил ОдиссейИтаки берега жемчужные.II
Та, что скрывает, Калипсо, – какое печальное имя!Несправедливо оно!Имя такое данотой, что любовью своею спасает, хотя нелюбима…Боги не ведают жалости, горе им мало знакомо,неумолим Одиссей.Кто ж посочувствует ей?Только Гомер, сей слепец, не имеющий отчего дома.III
Рождённый на рассвете мира, лучезарный,из моря Родос вдруг жемчужиной возник.И с неба молодого Гелиос янтарныйна остров обратил свой вездесущий лик.И, полные любовью, горы потянулись,объятия раскрыл приветливый залив,и козы разбежались, лани встрепенулись,и рощи разрослись задумчивых олив.И лозы винограда, гроздьями чернея,орнаментом сплелись черно-фигурных ваз.И в тонких одеяньях дочери Нереязапели песнь свою. Раздался моря глас.И на закате солнца вечно нимфа Родасупруга своего сияющего ждёт.И Гелиос янтарный с нею до восходана ложе возлежит, вкушая сонный мёд.IV
Прикрыв наготу утомлённого сердца,блуждаю по берегу я одиноко.Лишь солнца янтарное, вечное окоглядит на меня с любопытством младенца,взлелеянного венценосною Эос.Я долго по морю печали скитался,сомнениями, как ветрами, гонимый.По воле бессмертных я неумолимойво власти стихии морской оставался.Жалела меня только нежная Эос.Душа в неизвестности, словно Европа.В мечтах не царит каменистых Итака.Не ищут меня корабли Телемака,не ждет меня в доме родном Пенелопа,молясь о моем возвращении Эос.Но новый рассвет, небеса рассекая,надеждой горит – и на сердце светлее,И вот, наконец-то, иду по земле я.И, может, я встречу свою Навсикаюв сиянии розовом ласковой Эос.