Эффект Томирис

– А? – переспросила она, отвлекшись от своих мыслей. – Да, есть. Чуть-чуть.

– Если ты скажешь номер карточки, их станет чуточку больше, – молвил Сергей, и Томи даже улыбнулась. Откуда ты взялся, покровитель? Зачем тебе это?

Но все равно приятно, поэтому уже через пару минут она диктовала номер своей банковской карты. Что ж, теперь не составит труда воплотить сон в реальность…

– Сергей, – вспомнив про ободок, начала Томирис. – А ты знаешь, что забыл у меня кое-что…

– Отныне он твой, – без колебаний ответил Сергей. – Береги его. Этот ободок дорогого стоит.

– Несомненно! – подтвердила Томирис уже в предвкушении покупок.

Свой сон она воплотила в точности: сначала приняла душ, потом одела тот же наряд, что и во сне; выбрала тот же маршрут до супермаркета. За исключением того, что у подъезда на скамейке она услышала неприятную фразу от соседских девчонок:

– Снова Тома бухает дома!

М-да… Про нее уже стихи слагают…

Тем не менее, ощущение дежавю не покидало Томирис. Оказавшись в супермаркете, она неосознанно последовала маршруту, пройденному ею во сне. Цены, конечно, разительно отличались от выдуманных. Но этого и следовало ожидать. Проходя по рядам, Томирис смутно осознавала, что былая депрессия отступает. На смену мрачным мыслям приходят новые, более приземленные. Что сегодня варить? На что завтра жить? Томи даже не знала, сколько ей перечислили, поэтому брала самое необходимое: хлеб, муку, мясо, молочные продукты… Но только грустно было, что все это придется есть одной.

Обычно она набирала продуктов на всю семью, но теперь вся семья – это она сама. И нужно ей совсем немного. Почти ничего…

Томирис поймала себя на мысли, что порадовалась преждевременно: депрессия сдала свои позиции лишь отчасти. Грустные мысли о семье все еще посещают ее. Но это лишь отголоски былой боли. Боли, которая уснула. Но не прошла совсем.

– Томка, ты что тут делаешь? – услышала она радостный восклик. Подняла глаза и увидела Айгерим Турлыбекову, свою бывшую коллегу. Когда-то Томирис работала оператором в службе такси, вот там они и познакомились. Айгерим, полненькая брюнетка с добрыми карими глазами, ничуть не изменилась. Будто и не было тех восьми лет, что они с Томирис не виделись.

– Отовариваюсь, – слегка удивленная этой неожиданной встрече, ответила Томирис.

Айгерим бросилась ее обнимать. Ее объятия были столь сильны, что Томи невольно захрипела.

– Ой, прости, худышка моя! – жалобно посмотрев на бывшую коллегу, извинилась Турлыбекова. – Как ты? Рассказывай! Столько лет не виделись! Боже, ты совсем не изменилась! – оценивающе поглядев на Томирис, заявила Айгерим.

– Тебя тоже время не старит, – молвила Томи.

– Как жизнь твоя сложилась? Где сейчас работаешь?

Томирис опустила глаза, будто провинившиеся дитя. Где она работает? Дома, коньяки дегустирует… Совсем уже опустилась… Насчет работы даже ответить нечего. Говорить правду или нет? Что ж, пока не стоит. Меньше знает – лучше спит, как говорится…

– Работаю, – ограничилась ответом Томирис. – Ну а ты где? Вообще, как ты?

Айгерим будто ждала этого вопроса. Она всегда любила рассказывать о себе. Иногда даже это боком ей выходило, но привычке она не изменила.

– Вышла замуж за одного трудягу… День и ночь пашет на своей фирме, мне работать не разрешает… Я же как с такси ушла, так и не работала больше. Пошла на собеседование в одну фирму, а мне вместо трудового договора предложили брачный…

– Прям так сразу? – удивилась Томирис. Она знала, что коллега любит приврать, поэтому не особо верила ее откровенностям.

– Ну, не сразу, конечно, – смутилась Айгерим. Щеки ее покраснели, и она стала похожа на матрешку. – Сначала провели собеседование, взяли на стажировку, пригласили на свидание и… пошло-поехало. Вместо штатного секретаря я стала женой хозяина фирмы, – с гордостью заявила рассказчица. – Ну а ты как? Устроила свою личную?

«Как устроила, так и расстроила», – с грустью подумала Томирис и тяжело вздохнула.

Айгерим этот вздох истолковала по-своему и решила утешить коллегу:

– Не горюй, придет и твое время! Что, сейчас мужиков мало, что ли? Куда ни плюнь, везде мужикец. Так что, будет и на твоей улице праздник!

«Я свой праздник уже отпраздновала», – подумала Томирис, а вслух произнесла:

– Конечно, так оно и будет!

Домой Томирис возвращалась в задумчивости. Опять не чувствовала тяжести пакетов, но теперь ее мысли занимали не цены в супермаркете.

Она вспоминала прошлое.

Восемь лет назад Томирис была двадцатилетней девчонкой, полной амбиций и надежд. Она заглядывалась на любого мало-мальски обеспеченного человека, потому что была меркантильной до одури. Жизнь от зарплаты до зарплаты ее не устраивала вовсе, поэтому она подыскивала себе богатого мужа. Такие нередко попадались, но, увы, они были слишком ненадежны для священных уз брака. Многие из них оказывались бабниками. Конечно, это можно стерпеть, если в кармане будет золотая карточка. Но все же, измена, как ни крути, бьет по самолюбию. Поэтому вместе с ногтями наращивать и рога Томирис не хотелось. Были и другие богатые, но они слишком зависели от папенькиного кошелька. К тому же, любили выпить.

Томирис терпеть не могла пьяниц.

Кто ж знал, что скоро сама такой станет….

Но тогда, восемь лет назад, и думать не смела связать жизнь с таким человеком.

Вскоре она поняла, что деньги в избраннике не главное. Стоит обратить внимание на тех, у кого их немного. Томирис открыла для себя, что парни с меньшим количеством денег более надежны и преданны. Конечно, и среди них попадались уроды, но где ж их нет…. По сравнению с мужиками, испорченными деньгами, любой из этих уродов казался душкой.

Через несколько лет скитаний в поисках личного счастья Томирис уже отчаялась встретить того самого, единственного и неповторимого. Ей казалось, что она познала всех мужиков на свете, хоть и встречалась всего-то с несколькими. Родители уже намекали на серьезные отношения с кем-либо, но Томи лишь разводила руками, отвечая:

– Увы, принца пока не встретила…

– Тебе какой принц нужен? – недоумевал отец. —На белом ишаке или на черном джипе?

– Дело не в деньгах, – качала головой Томирис. – Главное, что б любил. А все эти избалованные папенькины сынки пусть идут к своей чертовой бабушке…

Почему-то при этой фразе ажека смущенно опустив глаза, отворачивалась…

– Дитя наивное, – качала головой мама. – Когда ж ты голубя своего найдешь и угнездишься…

Вскоре все подруги, будто сговорившись, начали поочередно выходить замуж. Даже те, у кого и жениха не было, умудрились как-то найти себе суженного. Едва выскочив замуж, они меняли номера и пропадали навсегда. Так и осталась Томирис без подруг.

Но вскоре и она обрела свое счастье. Правда, номер телефона менять не стала, потому что это было не в ее стиле. Уже работая на другой работе (с которой ее недавно и выперли за пьянство), она и встретила своего будущего мужа.

Марат был крупным поставщиком косметики, которую привозил из Кореи. На тот момент это было очень прибыльным занятием, и фирма, в которой работала Томирис, с удовольствием закупала у Марата крупные партии косметики.

А договариваться о поставках приходилось именно Томирис в силу ее должностных обязанностей.

Однажды случилось так, что поставка из Кореи прекратилась, и фирма Марата осталась без товара. Он позвонил Томирис и просил уговорить ее начальство не разрывать контракт с его фирмой.

– Если через месяц товара не будет, мы прекращаем сотрудничество, – заявил работодатель Томирис.

– Что ж, в таком случае через месяц я уволюсь, – психанула Томи, но быстро пожалела об этом. Работу сейчас найти нелегко, а она такими заявлениями разбрасывается…

В тот вечер, после разговора с шефом, Томирис впервые напилась. Кто знает, если бы она сдержалась и не потянулась к бутылке, то сейчас была бы счастлива, живя другой жизнью.

Но, увы, тогда, именно тогда, она сделала первый шаг к бездне нынешнего положения.

Собственно, зачем она заявила об увольнении? Все дело в том, что без корейской косметики их фирма терпела немалые убытки, ведь большая часть прибыли давала именно эта косметика. Конечно, были и другие производители, но ни один из них почему-то не приносил такие баснословные деньги. Странно…

Прошел месяц, но косметика так и не появилась. Томирис написала заявление об увольнении и с тяжелым сердцем положила его на стол шефу.

Тот посмотрел на нее как на полную идиотку.

– Дурью не майся, иди работай, – молвил он и выбросил ее заявление в мусорную корзину.

– Вы же знаете, что без этой косметики наша фирма скоро разорится…

Шеф Томирис был ранимым человеком, и подобные заявления категорически не одобрял. Он расценивал их как отсутствие веры в потенциал фирмы.

После ее слов он молча достал скомканный листок с заявлением и, не задумываясь, подписал его.

Так Томирис лишилась работы.

Это стало вторым шагом к бездне нынешнего одиночества. Но в тот вечер раздался звонок, и радостный голос Марата сообщил ее затуманенному сознанию, что косметика только что поступила на склад.

– Поздно, доктор, поздно… Я уже там не числюсь, – промямлила она.

Фирма, в которой работала Томирис, разрывать контракт с Маратом не стала. Все осталось по-прежнему. За исключением того, что Томирис больше там не работала.

Марат чувствовал себя виноватым, ведь товар пришел еще утром, а позвонил он ей вечером, когда Томирис уже наломала дров. Обхаживал он ее поначалу из чувства вины, и она догадывалась об этом. Но в один прекрасный день она увидела в его глазах нечто большее, чем это унизительное чувство. Она влюбилась в него еще до этого дня и молила Аллаха, чтобы чувство вины сменилось любовью.

Ее молитвы были услышаны.

Но болезнь ее прогрессировала. Все чаще она прикладывалась к бутылке. Сначала ее мучало чувство неразделенной любви, потом была еще куча мелких жизненных неурядиц, из-за которых она напивалась.

Она усиленно скрывала свою зависимость от окружающих, но, увы, все тайное рано или поздно становится явным. Марат оказался внимательным мужем и вскоре понял, что жена страдает зависимостью от алкоголя. Первые годы он боролся с ее болезнью скрытно: сам не пил и ей поводов для этого не давал. Все праздники проходили исключительно с соками и напитками. Спиртное Марат не покупал в принципе.

Он оберегал Томирис от стресса. Что бы ни случилось, он скрывал это от нее. Старался сам решить возникшие проблемы. Быть может, именно поэтому он стал рано седеть. Но, увы, кота в мешке не утаишь.

Томи стала пить в его отсутствие. Даже будучи беременной, она нередко попивала спиртные напитки. Сначала пиво, затем вино… В результате перешла на коньяк, из-за чего чуть не потеряла ребенка. Даже в роддом ее отправляли в нетрезвом состоянии. Врачи, увидев горе-мамашу, были в шоке.

– Еще не родила, а уже отмечаешь? – нахмурившись, поинтересовался акушер.

Томирис промычала что-то.

Боясь, что естественным путем она родить сейчас не в состоянии, ей сделали кесарево сечение.

Так и появился на свет Равиль.

Родители Марата настаивали на разводе сына, но он игнорировал их просьбы и требования. Слишком любил Томирис. Принимал ее такой, какая она есть. То есть, пьяную. Конечно, он не сдавался, и всячески боролся за трезвое будущее своей жены. Она особо не сопротивлялась. Более того, ей было все равно.

Она ходила как зомби, и оживлялась лишь тогда, когда принимала на грудь. Ее совершенно не интересовало мнение мужа. Она пила, когда хотела. Ей было наплевать на всякие кодировки, медикаменты и прочую врачебную ерундень. Она знала одно – хочется выпить, и никто не помешает. Даже когда в доме не было денег, она умудрялась напиваться. Правда, зарабатывала она на пьянство путем непристойным, но муж об этом только догадывался.

Порой он жалел, что связал жизнь с Томирис, особенно в последние годы, но, увы, отступать уже поздно. Правда, в последний год жизни Марат уже не надеялся вылечить жену.

Семь лет спустя понял, что горбатого могила исправит.

Правда, он вряд ли догадывался, что окажется в могиле первым…

После его смерти все окружающие возненавидели Томирис. Слава богу, что на похоронах она не присутствовала, иначе бы ее закатали вместе с умершими.

Многие желали ей смерти.

Но немногие догадывались, что душа ее умерла вместе с сыном и мужем.

И мертва она по сей день. Ничто не может ее воскресить. Хотя нет, может. Но не в этом мире.