Ангел с рожками и милашка Демон. Книга вторая. Когда любовь делает свой выбор

Глава 2. Когда чувства становятся планом

На улице моросил дождь, машины растворялись в тумане, словно в зыбкой дымке. Борис, закусив губу, проверял заказ духов и в сотый раз пересчитывал часы до встречи. Сдерживая внутреннее напряжение, старался казаться спокойным, почти показно, хотя бы для себя. Проверил прохождение груза с цветами и вместе с Таней отправился за кольцом. Кольцо получилось красивым, изысканным. Он крутил футляр в руках, словно хотел ощутить судьбу на кончиках пальцев.

Таня предложила пообедать вдвоем – знала, что Борис в одиночестве есть не захочет. Незаметно написала однокласснице Бориса – Лильке, чтобы она «случайно» присоединилась.

– Да, Боря, готовишься ты серьёзно. Даже меня пробрало… – Таня вздохнула, пристально вглядываясь в его уставшее лицо. – Никогда тебя таким не видела – значит, стоит девушка того. Не помню, чтобы ты так переживал из-за какой-то женщины.

– А у меня никогда такой и не было. Она другая. Совсем другая. – Он потер шею – голос был сдержанным, но в нём вибрировало чувство.

– Может, нужно было как-нибудь настойчивее? Самый краткий путь пролегает через кроватку.

– Нельзя. С ней нельзя позволить себе ни малейшей ошибки, – Борис покачал головой. – Даже если бы и удалось… она могла быть к этому не готова, выйти из душа и заявить, что «это ничего не значило». А после такого уже не исправить. И это меня раздавит. Я точно знаю – эту партию я не проиграю. Ставка слишком высока. Игра может быть долгой, и ошибок быть не должно. Знаешь, Таня, те дни рядом с ней были самыми счастливыми в моей жизни. А пятый день без неё – как в аду. Ошибаться мне нельзя.

– Борюся… что-то мне тебя так жаль. – Таня опустила глаза, пробежалась пальцем по краю чашки.

– А я держусь за оптимизм. Я решил: если не сложится – останусь там. Уже никто и никогда меня не остановит. Чувствую я её… Она неприступна как утёс, держится как «железная леди», но порой забывала про корпоративную этику, и мы отлично проводили время. Она веселая, смешливая, умная и красивая. Я так скучаю по ней. – Борис протяжно вздохнул.

Лилька ворвалась в ресторан, как настоящий ураган в юбке, звеня серёжками, рассыпая извинения и одновременно оценивая обстановку. Казалось, воздух вокруг неё дрожал и она мгновенно захватила пространство. При всех своих габаритах, она была удивительно грациозна и подвижна. Протискиваясь между столиками к Борису и Татьяне, старалась на ходу просканировать эмоциональный фон. Это было необходимо – случилось невероятное: Татьяна вызвала её как терапевта – осмотреть Борю, нашего плейбоя. Что-то у него не ладится. Только говорить никому нельзя – голову Таня свинтит сразу. Значит, новость должна быть – огонь!

Плюхнувшись на стул, как с ураганами и бывает – мгновенно стихла, отпила воды из стакана, потом заговорила, не сбив дыхания.

– Здрасьте, здрасьте. Вот бегу, думаю – вдруг вы тут, как всегда сплетничаете за обедом.

– Ну, если поесть зашла – заказывай, – предложил Борис.

– Боря, ты какой-то нерадостный. Глаз потухший, сам – вялый. Что-то случилось? Заболел? Не молчи, я волнуюсь.

От любопытства глаза Лильки распахнулись. Таня не зря её вызвала – дело серьёзное.

Борис подозвал официанта и сделал заказ, зная вкусы Лильки.

– Целый день как собака бегаю по пенсионерам – короче, благотворительностью занимаюсь. Пусть ножки передохнут, хоть перекусить разочек по-человечески. – Она снова повернулась к Борису. – Что с лицом, как будто впервые ипотеку взял? Живи, друг, дыши полной грудью! А главное – не молчи! – Лиля окинула Бориса внимательным, изучающим взглядом. – Правда, ты странный. Кому ещё ты можешь всё рассказать? Мы с Таней – твои подруги. Сестры далеко, а мы рядом. Поддержим, плечо подставим. А теперь дай руку – давление надо измерить.

– Да отстань ты! Нормальное давление. – Вспыхнул раздражением Борис.

– Боренька, я не просто так закатываю истерику, помню, как тогда все произошло. Не успела я немного отвлечься – замуж сдуру вышла, поменяла место жительства, а ты спутался с Лариской. Я же помню! Был уже у нас такой негативный опыт. Я чувствую, что творится что-то нехорошее. Боюсь, как бы мы снова время не упустили. – Школьная подруга не сводила глаз с Бориса.

Борис, и в самом деле выглядел озабочено, а Лилька разговорить умела любого, и в предчувствии сенсации, вцепилась в него мертвой хваткой.

Он понимал: деваться некуда, обдумывал – как бы покороче, поделикатнее рассказать, чтобы не выложить всё… Борис окончательно убедился, что Лилька не отстанет, если унюхала – не отстанет.

– Слушай, Лиля, без обид… но я как-нибудь сам. Без поддержки подружек. Сам осмыслю, сам решу.

– Боря, ты меня пугаешь. Так нельзя! Я тебя с детского сада знаю. С бизнесом – справишься. А тут… я вижу – другое. Что-то происходит… – она не сводила с друга внимательного взгляда.

Он долго молчал, откинулся в кресле, провёл рукой по лицу.

– Ну, понимаешь, Лиля… это – личное.

В голове Лильки пронесся шквал версий. Она приступила к допросу, поначалу осторожно:

– Боренька, ну давай руку, всё-таки давление померяю. Сердечко послушаю. А ты начинай рассказывать, что там …как и что случилось. – Лилия вытащила из сумки тонометр и стетоскоп.

– Я влюбился, Лиля, – признался Борис почти шёпотом, и в его голосе прозвучала редкая для него уязвимость.

– Ты? Влюбился? – Лилька рассмеялась так, что несколько человек обернулись, официант чуть не выронил поднос, а сидящие за соседним столиком, уже с любопытством прислушивались.

– Замолчи сейчас же, а то придушу тебя прямо при свидетелях. Уже все смотрят – сейчас молва по всему городу понесется! – Борис сжал «садиковской» подружке руку.

– Это хорошо, что ты шутишь. Значит, не всё так страшно. Шутки – это хорошо, – одобрительно кивала Лилька.

– Это не шутка. – Борис взъерошил свою идеальную стрижку. – Какие шутки?! Ну какие, Лиля?.. – он тяжело вздохнул.

– Так это что, серьёзно?.. Как это возможно? А что плохого? Я не понимаю… – Лилька растерянно хлопала ресницами.

– Девушка не влюбилась, – уныло пояснил Борис.

Лилька снова хихикнула, но под грозными взглядами Тани и Бориса осеклась.

– Сейчас, Боря, сейчас. Мысли соберу, успокоюсь. Значит, ты утверждаешь, что влюбился. Так? А женщина, она значит, тебя отвергла? – Лилька не верила в то, что только что сказала, глаза у нее расширились, она в изумлении безмолвно открывала и закрывала рот.

– Не совсем так. – Борис даже внутренне не соглашался с этим.

– Господи… Дело-то поправимое. Может, не рассмотрела тебя. В темноте дело было…

– Какая темнота! Что ты несёшь? – окончательно взорвался Борис.

– Да откуда я знаю, как там у вас было? Ты же не рассказываешь.

– Ничего не происходило, – огорченно простонал Борис.

– Боря, ну и что! Всё как всегда – духи, цацки, гитаристы под балкон, хоть кого, хоть дрон с розами к возлюбленной. Соблазняй барышню! – У Лильки была профессиональная привычка – с пациентами, следует говорить и спрашивать, она была полна оптимизма.

– Далеко всех везти.

– Ну, для тебя это не проблема. А куда это далеко?

– В другую страну.

– Борис! Москвы тебе мало, России мало, ты уже на мировую арену вышел! Где эта другая страна? – глаза подруги сверкали от восторга.

– Рассуждаешь про масштабы моих похождений, вместо того чтобы совет дельный придумать. И какая ты подруга после этого? – Борис впервые за день улыбнулся.

– Как так получилось? Не верю, чтобы девушка тебе не ответила взаимностью. Скорее всего, ты ее ослепил своим великолепием. Не видела таких мужчин красивых, вот и засомневалась в твоей искренности. Правда, Таня?

– Угадала. Именно так всё и есть, – подтвердила Таня.

– Это нормально. Заходи на второй круг. Кружи, кружи, пока не сдастся. Но выглядишь ты не очень. Лекарств не назначаю – вечерком пару рюмашек коньяка хватит. Да, отправляйся поскорее к своей зазнобе. Таня, ну посмотри на него, – Лилька включила профессиональную медицинскую наблюдательность – как врача. – Щёки бледные, пульс учащен. Всё ясно – классическая симптоматика любви.

– Боря, а она права, – Таня оценила эффект Лильки.

– Знаю я! – Борис смеялся от души. Уж кто, как не подруги способны его отвлечь и рассмешить. И впервые за долгое время ему стало чуть легче.

– Лети, Боря. Ты ведь не просто так встретил её. А мы, твои подруги, прикроем тылы, – тепло поддержали дамы.

Накануне вылета, он стоял у окна в своей квартире, глядя на вечерний город, и знал – впереди сражение. Но впервые в жизни он не боялся проиграть. Сражений может быть много. А наградой будет счастье с любимой женщиной.

Раннее утро было свежим и прохладным, над аэропортом рассеивался утренний туман, а Борис, сонный и взволнованный, шагнул в зал прилета. Внутри – волнение, в телефоне – список задач на весь день.

Марат помахал Борису, увидев его издали. Поздоровались.

– Груз получили? – сразу поинтересовался Борис.

– Да, его уже отвезли в офис. Помощников организовали. Твой чемодан закинем в гостиницу, регистрироваться пока не будем.

Холл офиса благоухал розами, их лепестки усыпали ступени, вазы сверкали на солнце, создавая ощущение праздника. Распаковывали цветы сразу у входа, приглашённые цветочники составляли букеты в вазах и украшали лестницы, холл, кабинеты.

Кабинет Лизы украшался под надзором самого Бориса. Он ходил по кабинету, не находя себе места, поправлял лепестки, менял местами букеты. Восемь белых роз и в центре одна красная, значительно выше других. На стол он поставил коробку и под неё открытку.

Успели только-только к началу рабочего дня. Потянулись служащие, женщины входили в холл и ахали от умиления, а на рабочих местах дам ожидал персональный букет и коробочка с духами.

Борис с Маратом пили кофе в кабинете когда им сообщили, что Лиза на подходе. Они поспешно заняли позицию наблюдателей.

Лиза вошла в холл и тоже улыбнулась цветочному оформлению. Она замерла на секунду, почувствовав, как грудь сдавило чем-то неясным, будто воздух стал плотнее.

К ней тут же подошли молодые мужчины, завязался разговор. Выглядела она ослепительно: красиво уложенные волосы, кокетливый костюмчик с пеной кружев, легкий блеск на губах и уверенная походка.

Наконец Лиза села в лифт и направилась к себе. А Марат с Борисом вернулись в кабинет, где их уже ожидал Антон Семёнович.

– Пришла наша красавица? Пусть кофе попьет. А потом и позовём. Какой у нас план? Доложи, Марат.

Попросил рассказать подробности Антон Семенович.

– Сегодня у племянницы Лизы день рождения, все собираемся у Наташи. Лиза вынуждена будет Бориса с собой привести.

– А вдруг откажется? – забеспокоился Борис.

– Заставим, – заверили Антон Семёнович и Марат, продолживший изложить свой план:

– Когда вы уйдете на «прогулку», я звоню её сестре. Посвящаю в курс дела, сдвигаем «днюху» с 18:00 на 15:00. Набрасываем план. Когда вы придёте, мы тебя познакомим с планом.

– Я думал, ты уже план разработал! – удивился Борис.

– Раньше нельзя. Если вдруг до Лизы как-то дошло бы, она мигом в самолёт и на край света. Я подстраховался от «закона подлости»: если что-то плохое может произойти – оно обязательно произойдёт. Лиза нас научила не полагаться на случай. А так она с тобой, под присмотром. Я Наташу озадачу, они с Юрой такой план соорудят – ЦРУ обзавидуется.

– Мудро! Молодец, хорошо придумал. Группа поддержки в родне – это полдела. А эти двое – ядерное оружие, – похвалил Антон Семёнович. Борис перевел дух и успокоился:

– Хочу вам показать, – сказал он, доставая из кармана коробочку с кольцом.

– Отпад! – выразил удивление Марат.

– Да где ж ты такую красоту сыскал? – восхищался Антон Семёнович.

– Дизайн сам нарисовал, – горделиво улыбался Борис.

– От души. Но не торопись с этой красотой, – предложил Антон Семёнович.

– Почему? – не понял претендент в женихи.

– Запаникует, – пояснил Марат.

– Лизу пора вызывать, а то, как бы в бега не подалась. Не дай бог кому-то в голову взбредет и проговорится случайно, что видели тебя. – Напомнил Антон Семёнович.

– Она уже догадалась. Я ей подарок на столе оставил. – Борис зарылся лицом в ладони.

– Звони немедленно! – Антон Семёнович схватился за грудь.

Лиза вошла в кабинет и замерла: тревога сжала грудь, в воздухе будто повисла тяжёлая грозовая туча, готовая разразиться молниями и проливным дождем. Вазы с розами вдоль стены наполняли комнату пряным ароматом. Она открыла окно, присела к столу. На столе – коробка и белая открытка с тиснением. Лиза уже знала от кого.

Открыла – внутри надпись: «С любовью».

Элегантно, – отметила она.

В коробке – её любимый аромат в подарочном оформлении – флакон в форме сердца, с выгравированной надписью:

«Для той, кто заставила мир исчезнуть».

Сердце сжалось от страха и предчувствия, она прижала ладони к лицу, стараясь выровнять дыхание.

Лиза убрала всё в стол, повесила пальто в шкаф и сварила кофе. В голове – что-то ватное и ни одной мысли.

Самое грустное было то, что Лиза уже справилась с собой, всё стало возвращаться на свои места – и вот. Впервые в жизни она не понимала себя. И, что еще хуже – не знала, чего хочет сама.

«Пора бы и поработать. Надо вызвать группу,» – решила она, допивая кофе, и потянулась за трубкой. Но её опередил звонок:

– Лиза, зайдите к Марату.

– Хорошо. – Она неторопливо вышла из кабинета. В голове – пустота, в ушах – легкий звон. Она стремительно вошла в кабинет Марата и остановилась, увидев Бориса. Рядом – Антон Семёнович. Лиза, вежливо улыбаясь, поприветствовала присутствующих:

– Доброе утро!

Борис улыбался, но в глазах было напряжение, он медленно подошёл, взял её руку, и целуя, произнёс:

– В твоём присутствии каждое утро чудесно. Восхитительно выглядишь, Лиза, – сказал он с лёгкой хрипотцой.

Лиза вздрогнула, когда он коснулся её пальцев, выпрямилась и натянуто улыбнувшись отняла руку.

– Благодарю. Красивое приветствие, но старомодно и не к месту. Мы всё-таки в офисе, а не на балу. Зачем звали?

Антон Семенович картинно сложил руки у подбородка, словно умолял о милости на сцене провинциального театра.

– Лизонька, опять мы тебе низко кланяемся – не откажи нашего гостя сегодня прогулять по городу. А завтра – на своей машине, к полудню – на «Чимбулак» его отвези. Это всё. – Он обнял её за плечи и заглянул в глаза.

Лиза понимала, что бесполезно протестовать. Да и не хотелось…

– Окей, окей. Сегодня я свободна только до семнадцати часов. Потом – семейные дела.

– Лиза, а ты возьми Бориса с собой к Наташе. Там сегодня бараньи рёбрышки в вишнёвом соусе, – подсказал Марат.

– Думаю, это неуместно. – Сама не понимая – почему, Лиза снова воздвигала преграды.

– Отчего это вдруг неудобно стало? В наших краях гостю всегда рады, – возмутился Марат.

И вдруг она почувствовала, как Антон Семёнович ущипнул её за задницу!

Лиза застыла, как вкопанная. Внутри нее пронесся вихрь эмоций – недоверие, шок, смешанные с неловкостью. Ее глаза медленно расширялись, пока она переводила взгляд с Бориса на сияющего Антона Семёновича.

– И в самом деле, Лизонька, в вашей семье все гостеприимны. Зайдете в магазин, Борис купит подарок – и всего-то, – подсказывал Антон Семенович.

– Я с удовольствием, – поддержал идею Борис.

И Лиза снова почувствовала щипок в том же месте. Теперь её глаза стали ещё больше. Она прошептала с ужасом:

– Хорошо.

– Ну, вот и договорились. Идите, прогуляйтесь, завтраком гостя накорми, – напомнил Марат.

– Лизонька, мне тебе кое-что сказать нужно, – Антон Семенович подхватил её под локоток и увел в свой кабинет.

– Ты что творишь?! – зашипел он, как разъяренный кот.

– Это я вас должна спросить, что вы творите! Вы меня за задницу щипали! Постыдились бы! В вашем-то возрасте! Я вашей жене пожалуюсь! – возмущалась Лиза.

– Это я ей на тебя пожалуюсь! А ты её знаешь – она возьмется за тебя серьёзно. Будет тебе неделями объяснять, как девушкам следует вести себя с потенциальными женихами. Не прими я меры – ты бы там такого наговорила! Мы с тобой о чём договорились?!

Лиза открыла было рот, но он приложил ладонь к её губам.

– Молчи. Он ради тебя приехал. Вот и знакомьтесь поближе. Близко. Совсем близко. Ясно? И язык! – Он погрозил ей пальцем у самого носика. – Держи язык на привязи! Иди, и не разочаруй меня! Не дай бог, Лиза! – И выставил её за дверь.

Когда Лиза с Борисом ушли, Антон Семенович побежал в соседний кабинет. Марат, не откладывая, уже говорил с Наташей по громкой связи:

– Наташа, поздравляю, с рождением дочери!

– Спасибо! А вы что – не придете?

– Обязательно придем, пожелания принесем.

– Зачем тогда меня от плиты отвлекаешь?

– По делу… Очень серьезное дело.

– Проконсультировать кого-то, подлечить?

– Можно и так сказать… Дело такое… деликатное… У нас новый партнер из Москвы неделю назад приезжал. Лизу увидел в аэропорту и влюбился.

– Ну, для нас не впервой это лицезреть. Привыкли уже.

– Серьезно влюбился. Сегодня прилетел уже с кольцом, Лизу замуж звать.

– А Лиза что?

– А Лиза …вот будто ты Лизу не знаешь! Будет копаться в себе, придумала, что он староват, а ему всего-то тридцать три.

– А у них там уже шуры-муры… в коечке все путем? Не в курсе?

– Кое-какие шуры-муры были, а до койки как до марса.

– Рановато тогда с кольцом. Лизу мы знаем, к ней нельзя вот так сразу с кольцом. Но, ты же не просто так, меня в известность ставишь.

– Приятно общаться с умной женщиной. Наташа, мужик – хороший, без преувеличения. Сама увидишь, они сегодня к вам вместе придут. Мы Лизу уговорили, даже заставили, чтобы она его сопровождала всю прошлую неделю с девяти утра и до одиннадцати вечера. Рискуя собственными жизнями, даже в степь ее заслали на карьер, и ничего… Короче надо как-то Лизу зачаровать, даже не знаю, что еще. Хоть гипноз на нее нашли, ты же умеешь!

– Лизонька – ведьма, – вздохнула Наташа. – Не женщина, а перец в шоколаде. Дракон это змея крылатая и с ножками. Я вам всегда говорила, – по телефону доносились звуки ударов, видимо Наташа разделывала мясо. – Пять дней парня дразнила, и он прилетает с кольцом. Можно было бы принять это за классическое соблазнение, если бы мы не знали Лизу. Ей такое и в голову не придет. А знаешь, Юра все мечтает её «отблагодарить». Я, сейчас же, пока они еще не взлетели, обрисую ему ситуацию. Прилетит уже с планом.

– Я знал, что вы с Юрой поддержите нас.

– Пять дней, говоришь, она провела с ним! Влюбилась! Да!

– Почем знаешь? Неля, что-то говорила?

– Никто не говорил. Но мы Лизу почти две недели не видели. Я сердцем чуяла, что неспроста это. Правильно ты сказал – в себе копается! Это, уже выходит за грани разумного – пора принимать меры. Короче, мы в деле! Будем на связи.

– И последнее, Наташа. Сможешь всех переместить с 18 часов на 15 и всех гостей выпроводить пораньше, чтобы вечер им освободить для общения.

– А ты молодчина, все продумал. Сегодня народу немного будет, в основном все завтра в кафе придут, так что успею всем сообщить.

Антон Семенович переглянулись с Маратом:

– Ну, кажись, план складывается, – выдохнул Антон Семенович, вытер лоб платком и гордо расправил плечи. – Профессионалы за дело взялись!

– Только бы Лиза не замудрила, – нахмурился Марат.

– Я ей профилактику провёл – здесь за задницу ущипнул пару раз, чтобы язык прикусила, а потом в кабинете – ну, там уже словами, – рассмеялся шеф.

– Ну вы – смельчак! А я-то думаю, чего это у Лизы глаза на лоб взобрались. За… задницу! – хмыкнул Марат. – Может, теперь хоть вас бояться будет? – удивился он находчивости шефа.

– Ещё как будет. Смирненькая будет. Зуб даю! – Антон Семенович сиял, как школьник, придумавший хитрость на контрольной.

Глава 3. Иллюзия выбора

В кабине лифта висела густая духота: застоявшийся воздух отражался от металлических стен и возвращался тяжёлым, липким жаром. Металлические стенки отражали бледные лица, дробили силуэты на неровные полосы. Кнопки мигали тусклым янтарным светом, вверху лениво урчал мотор, а под подошвами предательски поскрипывал резиновый коврик. Люди теснились плечом к плечу, пахло чужими парфюмами, жвачкой со вкусом арбуза. Кто-то позади раздражённо кашлянул, женщина рядом поправляла сумку, упираясь локтем Лизе в бок, и она машинально отодвинулась к стене. Но в тот же миг почувствовала рядом тепло – Борис стоял так близко, что его рука легко коснулась её плеча, словно ограждая от толчков и шумного роя вокруг.

Борис… тёплый, надёжный, пахнущий дорогим табаком, свежим ветром и чем-то основательно мужским, земным. Его рука легла на её плечо так бережно, что мгновение стало другим – будто вся эта шумная толпа исчезла, и остались только они двое. У неё защекотало за ухом, когда его пальцы скользнули по щеке и погрузились в волосы на затылке.

Она попыталась сделать шаг назад, но упёрлась в холодную стену и в ладонь Бориса: он стоял вплотную, как щит, и его присутствие делало тесноту терпимой, будто он обещал защиту.

Лиза подняла глаза и увидела его взгляд – спокойный, тёплый, внимательный. Его пальцы, осторожные и уверенные, скользнули по её щеке, по шее. Он наклонился, едва коснулся кончиками пальцев её волос, убрал прядь за ухо. По коже пробежала серебристая рябь мурашек – непокорная дрожь, которую невозможно унять приказом. Она невольно задержала дыхание, когда он наклонился ближе и коснулся губами её виска.

– Я скучал, Лиза, – прошептал он так тихо, что слова растворились в гуле лифта. Слова легли в сознание тёплым ручейком, и лифт, как назло, дёрнулся, прижимая их друг к другу ещё сильнее.

Она чуть пошатнулась, словно лифт дернулся с новой скоростью. Колени перестали её слушаться – то ли от жары, то ли от той волны, которая поднялась из груди, от тесноты или от его близости – она не разобрала. В зеркальной стали мелькнуло её лицо: чуть раскрасневшиеся скулы, глаза, в которых отражались огоньки панели, и упрямо сжатые губы в линию, которую так легко нарушить одним движением.

На завтрак Лиза привезла Бориса в ресторан торгового центра – под стеклянным куполом стоял ровный белый свет, переливались витрины, пахло кофе, ванилью и утренними булочками. Снаружи ещё дергался прохладный ветер, но внутри было тепло, как в улье: гул голосов, редкие детские визги, шелест пакетов. Посетителей было немного и обслужили их молниеносно.

На втором уровне, рядом с кинотеатром, висели плакаты премьер, и лица с них смотрели на прохожих чужими, слишком яркими глазами. Борис предложил после завтрака пойти в кино.

Билеты Лиза купила быстро. Пока электронное табло печатало подтверждение, она отправила Бориса за водой и попкорном. Он шёл легко, уверенно, и в его походке было что-то от человека, привыкшего действовать без пауз – как будто пустоты между решениями у него не было в принципе.

В зале царил полумрак. На экране шла реклама – безликий поток идеальных улыбок. Лиза положила коробку попкорна и сумочку на кресло между ними, выстроив маленький барьер. Надеялась, он поймёт намёк. Но Борис пересел к ней, будто это был единственный естественный вариант, ловко перекинув вещи на свое прежнее место, словно руководил невидимой логистикой.

В зале слыщалось шуршание пакетов, смешки и шепот, свет экрана выхватывал лица зрителей.

– Я обычно беру лишний билет для удобства, – подчеркнула Лиза, стараясь держать голос нейтральным.

– А я специально прилетел из другой страны, чтобы сидеть рядом, – беззаботно улыбнулся он. Улыбка вышла спокойной и очень уверенной.