Альманах «Российский колокол» №3 2024

- -
- 100%
- +
Раздвоенность души
Раздвоенность души,А тело лишь одно.Писать иль не писать —Всё спорят, и давно,Две части у души.Одна кричит: «Пиши!»Другая жить в тишиЖелает и спешитТой, первой, объяснить,Что надо просто жить,На стих себя не тратя,Что времени не хватитНа нужные дела.А первая: «Нет, нет!»Упрямая была…Как счастлив тот, кто может сострадать
Как счастлив тот, кто может сострадатьИ боль чужую, как свою, принять…Вся жизнь в вопросе: быть или не быть?Любить её, страдая жутко, плытьПротив теченья или поперёк,Прекрасно зная: путь твой недалёк…Короткий взлёт, рожденья боль… Любовь!..И в бездну шаг… откуда, может, вновь…Душа твоя, желавшая тепла,По Божьей воле в новом теле ожила…И вновь вопрос, поставленный ребром:Мы в этом мире или в том живём?На Небе всё же или на Земле?Алмаз найти пытаемся в золеСожжённой жизни, с лицемерием виняВсех, кто вокруг живёт, себя храня…Вся наша жизнь, с рожденья и до тризны,Под сенью флага «триколор» родной отчизны,С пелёнки байковой до савана по смерти,В судьбе прописана… хоть верьте, хоть не верьте…Подъёмы, спуски в жизненном пути —Всё в Божьей воле, как тут ни крути…И нет в той жизни чьей-нибудь вины…Вот только б в мире не было войны!Он был поэт, судьбой ведомый…
Он был поэт, судьбой ведомый,Любимый, сложный, всем знакомый…Мысль не расплёскивал напрасно,Вникая в смысл и зная цену.Словам, звучащим столь ужасно,Всегда подыскивал замену.Писал стихи, затем – рассказы,К романам перешёл не сразу.Читал, учился строить фразы.Да, получалось не всегда.Сюжет терялся в поворотах,Но мысль словами, как пехота,Сюжет брала, как города,Немало образов рисуяПростейшим словом, но живым!И, преклоняясь перед ним,Порой завидуя, смакуяИз личной жизни эпизоды,Завистники кричали: «Кто ты?Твой чин так низок! Ты так мал!»А Государь хоть принимал,Но не одаривал, ссылалПодчас в деревню, и надолго,Чтоб потерялся, как иголка,Что в сене было не найти…А он в поэзии путиИскал… и утвердился вскореВ сердцах и душах – словно море,Вобрав в себя десятки рек…Как восхищал, когда он рекВ стихах роман и в прозе повесть,Не продавая честь и совестьИ обнажая многих души,Кто жил в труде, кто бил баклуши…А кто любил самозабвенно,Страдая в жизни непременно…И сам любил красавиц нежных,Что проживали безмятежноВ богатстве, в славе жизнь свою…Он им писал: «Благодарю,Что вы ответили отказом…»И жизнь свою закончил разом —Дуэлью, пулею в живот,Сказав: «Ко мне не зарастётТропа, протоптана народом,Наперекор любым невзгодам,Речам завистливых мужей…»Он – светоч нашей жизни всей!Он негасим! Он на века!Я замолкаю. Всё. Пока…Читайте, восхищайтесь слогомЕго стихов… Они помогут.Они – пьянящее вино.Пускай написаны давно,Читать их счастье нам дано.Ему – бессмертье суждено!Поэт, привыкни к укоризне —Нетленной правде этой жизниВ такой изменчивой отчизнеИ на другие непохожей —Порой как мачеха, но всё жеТобой любимой… Богом тоже!О качестве стиха
Не мне судить о качестве стиха.Читателям предложено по правуИздать вердикт по собственному нраву —В каких стихах есть строчка неплоха.А может, всё сплошная ерунда?И книжечку захлопнуть навсегда…Слова ложились в строчки на листок
Легко, красиво и непринуждённоСлова ложились в строчки на листок.А критики спокойно, хладнокровноСтих разбирали, каждый кто как мог.Их суть стиха затрагивала мало,Ценили форму, рифму, шаг и слогИ, ударенья путая упрямо,Всё разобрав, рассыпали в песок.И автора, как шкодного мальчишку,Хлестали «веником» по «телесам»:Издать задумал, видите ли, книжку,Решил, глядите, стать поэтом сам.Оценим стих, разложим и распишем:Хорей и ямб использовал иль нет,Какие окончанья в строчках слышим —И скажем: он поэт иль не поэт!Что мысли, зашифрованные в строчки?Торчат из жизни, как в болоте кочки.По ним шагать, чтоб не тонуть в трясине,Пытались многие от века и поныне.Их ценность понимаем повремённо:Сегодня – важно! Завтра – незаконно!Коль стихотворчество возносится в науку,Стихов прочтенье вызывает только скуку.И присуждают премии и званияПо критиков оценке и признанию.Ну, кто там провоцирует издателя,Изображая из себя писателя?Ответит ли читатель на вопрос?Писал, но до рецензий не дорос,Ругая жвачку из затёртых слов,Когда рифмуют вечно: кровь – любовь!Вячеслав Кашин

Кашин Вячеслав Иванович родился в селе Саминский Погост Вологодской области. Трудовую деятельность начал в 1957 году мотористом-рулевым спасательной станции ДОСААФ города Сортавала. Служил в Группе советских войск в Германии. Окончил медицинский факультет Петрозаводского государственного университета. Работал преподавателем медицинского училища, главным врачом онкологического диспансера Карельской АССР, с 1980 года – на руководящих должностях в сфере здравоохранения Карелии.
В газете «Карелия» выходили его очерки об участниках Великой Отечественной войны. Издал книгу «Ветераны Карелии в лицах», сборники стихов: «Твори добро», «Шаги к милосердию», «Солнечный зайчик». Публиковался в журналах «Север», «Российский колокол», альманахе «Российский колокол». Его стихи для детей выпущены в сборниках издательства «Четыре» и ряде книг.
Заслуженный работник здравоохранения РК, почётный гражданин города Петрозаводска. Награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, «Ветеран труда», «За заслуги в области культуры и искусства» I степени и др. медалями. Лауреат Российской литературной премии – 2022, Российской литературной премии «Поэт–2023».
Военные врачи России
Военные врачи России,О вас народ слагает песни,В стихах ваш тяжкий труд прославлен,О вас в легендах говорят.Всегда вы на посту стоите,И в мирный день, и в час сраженья,Борьбу тяжёлую ведётеЗа жизнь бойцов, за жизнь солдат.И выходные позабыты,Когда в сраженье кто-то ранен.Врачи встают всем медсанбатом,Чтоб раненых отнять у смерти.Порою кажетесь бессильны:Осколок глубоко залёг,Одно неловкое движенье —И смерть солдата заберёт.Но ваши руки золотыеИ ваши добрые сердцаТворили чудеса такие,Которым равен только Бог.Военный врач – хирург отменный,Твоё оружье – точный скальпель.А поле битвы для хирурга —Стол, на котором пациент.Не навреди, но помоги!Хирург – как Бог, он за солдатаСтоит часами за столомПалаточного медсанбата.Военные врачи России, вас чтим мы.И в благодарность за спасеньеБойцов мы фронтовым хирургамВозводим памятники с честью.Зенитчица
Полон зал. Все в напряжении.Ждут чего-то от меня.В этот раз решил поведатьТо, о чём горит душа.О девчонке, что в семнадцатьПоменяла платьицеНа пилотку, гимнастёрку,Сапоги кирзовые.В сорок первом добровольцемСмело в армию пошла.И её определилиРядовой в зенитный полк.Всю войну она прошлаСо своей зениткою,Не один фашистский врагСбит её «подружкою».Партизаны задержалиАса, ею сбитого,И доставили егоПрямо в штаб дивизии.Сбитый лётчик, фриц, хвалился:«Сбить меня никто не мог,Покажите мне героя,Что подбил мой самолёт».В штаб пришла дивчина наша,Достаёт лишь до плеча.Ас немецкий удивился,Хуже бабы заревел.День Победы встретилаСлавная зенитчица,И в Берлин она вошлаСо своей дивизией.Зал притих, затем вздохнул,Выплеснув эмоции.Вот такие героиниЗащищали Родину!Боевой кот
Блиндаж на фронте. Как обычно.В нём наш расчёт на БМП.Сейчас затишье, не стреляют.Мы отдыхаем в блиндаже.Тепло, и сухо, и уютно.Добрыня-кот слегка мурчит,Несёт исправно службу нынче,Чтоб мышь не заползла в блиндаж.Добрыня – тоже член расчёта.Он с нами в поле, в блиндаже.Он даже выстрелов не слышит.Боец, привыкший ко всему.Добрыня с нами на заданьеВ строю шагает впереди.Он нюхом чувствует опасностьНа минном поле, на пути.В минуты отдыха ДобрыняНам радость дарит и покой,Своим мурлыканьем котинымНапоминает дом родной!Солдату письмо отправляю
Солдату письмо отправляю.Воюет он на СВО.И нас, и Россию спасает,Фашистскую гадину бьёт.Когда-то, ещё в сорок пятом,К отцу диктовал я письмо,Желал ему бить этих гадов,С Победой вернуться домой.В то время я был несмышлёныш,Мальчишкой всего лет шести.Сейчас я старик седовласый,Солдат мне – как внук этих лет.Защитник! Тебе я желаюПобеды в сраженьи с врагом.Себя береги, ты нам нужен,Живым возвращайся домой.Пусть пуля тебя не догонит,Снаряд пролетит сторонойИ вражеский дрон не увидит.В окопе останься живой.Ещё я тебе пожелаю:Солдатскую дружбу крепи.Надёжно она помогаетВоенную службу нести.Мы ждём вас, защитники наши.Себя берегите в бою,Громите фашистского гада!С Победой вернитесь домой.Путь к милосердию
Наша жизнь на ВалаамеК милосердию звала,Сотни разных инвалидовК нам на остров собрала.Детским сердцем принимаешьГоре человека,Чем помочь, увы, не знаешь,Сирому, калеке.Без руки, иль без ноги,Или глаз лишённые,Жизнь влачили здесь они,В кельи заключённые.Сколько горя видел я…Как они страдали,Это знал один лишь БогДа мальчишки знали.Твёрдо я решил тогда:Буду врачевать!Инвалидам и больнымСтану помогать.Будь милосерден
Я из таких семян пророс,Что милосердием зовётся.Пройти бы мимо, где беда,Помочь не каждый отзовётся.Чужое горе видел с детства,Старался помощь оказать,Но видел и людей бездушных,Кто хочет боль не замечать.Остановись! Оставь дела.Подмога здесь необходима.Как видишь, человек в беде,Ты можешь быть незаменимым.Твой труд, сочувствие в бедеНапрасно здесь не пропадают.Остановись и помоги.Пускай кому-то полегчает.Милосердие я так понимаю
Мы словами раним друг друга.Жизнь сложна и трудна.Мы нуждаемся в милосердии,Коль внезапно нагрянет беда.Наши души всегда в напряженииОт житейских разных невзгод.Проявите друг другу вниманиеИ добрее будьте с людьми.Пожалейте больного и сирого,Будьте бережны, ласковы с ним,За чужого его не считайте,Дайте каплю своей любви.Не забудьте о сострадании:Слово ласковое, как эликсир,И болезни, и душу лечит,Прибавляет жизненных сил.Милосердие я так понимаюИ студентов тому же учил:Уважать и любить пациентов,Сострадать, и ценить, и жалеть.Бионика и медицина
До чего дошёл прогресс:В медицину чип пролез!И не в тело – прямо в мозг.Илон Маск тому помог.Что, зачем и почему —Держат это в тайне.Ищут тех, кому вживитьЧип на испытание.Чип для мозга сделали,Он в руках учёных.И давно проделалиНа животных опыт.До чего дошёл прогресс:Врач в бионику залез,Тайны жизни изучает,Интеллект изобретает.Если дело так пойдёт,Робот всех нас превзойдёт.Будет доктор – Интернет,Медицинский кабинет.На приём по ИнтернетуЗаписаться просим всех.Чип получит извещенье —Пусть приходит пациент.В нужный деньИ в нужный часВыполняет чип приказ —Пациент уже у вас.В медицинском учрежденьиВсюду техника стоит.Пациентов отбирают,И работа там кипит.Дрон несёт медикамент,Робот держит инструмент,А искусственный хирургРежет здесь и режет тут.Управляет медицинойСервер – копия мужчины.Где лечить и как лечить —Будет робот план строчить.Пациент в той медицине —Просто чип в крутой машине.Что болит и где болит —Чип машине сообщит.До чего дошёл прогресс,Это чудо из чудес!Всё на пользу человека,Для продленья его века.Врач
Не проходят бесследноБессонные ночи врачаУ постели больногоВ сраженьи с недугом.Тяжким грузомНа сердце врачаОстаётся внезапныйУход пациента.Боль утратыПронзает насквозь.На глазахПоявляются слёзы.Надо всю волюСобрать в кулак.Жизнь врача беспокойна,Словно магма вулкана.Профпригодность в медицине
Профпригодность в медицине —Важный показатель.Кто сочувствовать не может,Учится напрасно.Стать студентом медицины —Важное решенье.Состраданию к больномуНужно научиться.Милосердие и жалостьНам даны от Бога.Кто имеет их, пополнитМедиков когорту.Сергею Есенину
Жизнь – обман с чарующей тоскою…
С. ЕсенинНе ворошить былое время,Поверьте мне, не в силах я,Ведь там страдал и жил Есенин.О том Россия знала вся.Из деревенского поэтаОн стал поэтом всей Руси.Он бедокурил, куролесил,Любил и сам любви просил.Судьба пророчила удачу,Сулила, что успех придёт.Увы, порой судьба незрячаИ горький вкус успех несёт.Друзья от дружбы отказались,И вдруг он всем не нужен стал.Внезапно сердце охладело,Огонь в нём звёздный угасал.Вся жизнь – обман, в душе – тоска.Сказать о многом не успел.И голос-колокол умолк,Стихами больше не звенел…Первое свидание
На свиданье пригласилПервый раз девчонку,Что сразила сердце мне,Малому мальчонке.Мы сидели на скамейкеВ метре друг от друга.Говорили, говорили,Двигаясь друг к другу…Глаз с неё я не свожу,Сердце часто бьётся.Что-то ей я говорю,А она смеётся.Незаметно, потихонькуОказался рядом.Обнялись, поцеловались,Обменялись взглядом.Расставаясь, обещалиДружбой дорожить,Что бы в жизни ни случилось,Верить и любить.Школьные друзья
Школьные друзья,Мне вас не хватает.Где же вы теперь?Вас я вспоминаю.Школьные проблемы все,Важные собрания,Как кипела наша жизнь,Дружбою согретая.Школьные друзья мои,Вы теперь, как птицы,Улетели от меня,Приземлились где-то.Письма получал от них,Знал об их успехах.Через десять лет мы всеПроводили встречи.Быстро пролетелиГоды молодые,Вот уже и сталиМы совсем седые.Только единицыЧерез тридцать летПоявились в школе,А иных уж нет.Не теряйте вы друзей!Трудно их найти.Берегите вы друзей,С ними жить светлей!Только старость втихаряПодобралась к нам,И болезни к нам теперьПросятся в друзья.Современная проза
Анна Андим

Анна Андим – писатель (прозаик и поэт), член Союза литераторов Российской Федерации, Российского союза писателей, Международного союза поэтов, Интернационального Союза писателей.
Номинант и лауреат различных конкурсов и премий. Из последних: в 2023 году лонг-лист премии Ф. Искандера в номинации «Детская литература»; лауреат премии «Петраэдр–2023» в номинации «Стихотворение года»; полуфиналист МГИК (Международный Грушинский интернет-конкурс в номинациях «Поэзия» и «Проза» в основной возрастной группе) 2024 года.
С августа 2023 по май 2024 года – главный редактор альманаха «Российский колокол».
Солнцемотальщики
Говорят, грань между фантазией и реальностью невероятно тонка и её порой сложно найти, особенно ещё и потому, что затеряна она где-то в созвездии Волопаса. Хотя иные утверждают, что Волопас абсолютно ни при чём и грань на самом деле прячется левее, на территории Дракона.
Рядом с кси одного из указанных объединений откуда ни возьмись материализовался космический корабль. Обычный тороид, по Межгалактической классификации 3002 года отнесённый к разряду GPD–287, что давало разрешение на грузовые перевозки в торговых целях и личные путешествия экипажем численностью не более четырёх биологических существ, роботы считаются оборудованием.
Тороид был покрыт особым флюоресцирующим составом, благодаря которому со стороны казался просто светящимся кольцом. А обязательная эмблема, выдававшая принадлежность к определённой станции, располагалась с внутренней стороны «бублика» и была настолько маленькой, что только патрулирующие крейсеры могли (и должны были) заметить её.
– Коил, – обратился капитан ко второму пилоту, – до появления патруля четыре минуты тридцать восемь секунд. Выводи установку.
Помощник, маленький коренастый и черноволосый, в противовес высокому и почти лысому командиру, коротко кивнул, сверившись с хронометром. Привычка измерять время земными единицами у обоих членов экипажа, выходцев с третьей планеты Солнечной системы галактики Млечный Путь, сохранялась на подсознательном уровне.
Нажав несколько кнопок на панели управления, отчего на поверхности корабля появился прибор с линзой особой конструкции, Коил сверился с координатами. Идеально! Установка, сориентированная на местное солнце, заработала, собирая разрозненные фотоны в направленный луч, захватывая при этом и те частицы, которые звезда пока не отдала. Жёсткая сцепка заставила клубок светила (о том, что ядро любой звезды представлено в виде клубка энергетических нитей, впервые было озвучено на межгалактическом конгрессе в том же 3002 году и подтверждено спустя пять лет учёными с Ивитуса) крутиться с невероятной скоростью в обратную сторону, разматываясь. Переведя выключатель установки на максимум, Коил принялся внимательно следить за наполнением накопителя, чтобы вовремя переключиться на следующий.
– Сорок секунд, – сообщил капитан, и установка моментально остановилась. В этот раз удалось заполнить пять катушек, на одну меньше, чем у предыдущей звезды, и командир был несколько раздосадован.
Тем не менее тороид исчез из поля видимости за пару секунд до прибытия проверяющих из галактической службы, которым только и оставалось, что зафиксировать несанкционированную утечку энергии – уже шестую за последние две недели. Впервые же подобная кража была зарегистрирована три месяца назад, и пока офицеры разбирались в причинах, точечное браконьерство участилось. В результате звёзды начали тускнеть, а климат на близлежащих планетах – ухудшаться, что обусловило прямую угрозу для жизни коренного населения. Военным дали расширенные полномочия для поимки преступников, условно названных «солнцемотальщиками», но пока все их усилия оказались безрезультатными.
– Вик… – спустя два часа маневрирования в межзвёздном пространстве начал Коил. Казалось, помощника что-то сильно беспокоит.
– Да, – отозвался капитан.
– Давно хотел спросить, зачем мы всё это делаем? – Обрывки новостных сообщений добрались до тороида, и Коил, до этого не особо беспокоившийся о последствиях, сейчас усомнился в правильности указаний командира. Авантюризм, лихачество – пожалуй, но чтоб из-за этого исчезали целые расы – увольте! На такое он не подписывался.
Вик изучающе посмотрел на помощника и, оценив перемену в настроении, принял решение:
– Я покажу.
Он занял место пилота и, вызвав на экран карту, задал координаты.
Недолго сказка сказывается, а долго звёзды сматываются.
Из первого постулата третьего правилаНового космического заветаКомандир был хмур и сосредоточен. Если бы не настойчивость Коила, он продолжил бы держать секрет в тайне до тех пор, пока… Вик резко повернул рычаг управления, и через несколько секунд тороид совершил посадку на маленькой необитаемой планете-карлике. А спустя ещё десять минут покинувший корабль экипаж с парой грузовых роботов, тащивших накопители, оказались перед входом в пещеру.
– Только не шуми, – предупредил капитан напарника, – а то нарушишь естественный процесс.
Он первым протиснулся сквозь узкий лаз, за ним поочерёдно шли роботы и замыкающим – Коил. Это дало последнему возможность хорошо разглядеть стены. Мерцавшая в тусклом свете, шедшем от накопителей, порода больше всего напоминала кварц, но всё же таковой не являлась. Одним словом, внеземная. Коил порассуждал бы над природой состава дольше, но внезапно узкий проход закончился, и они оказались в просторном зале с высокими потолками. По стенам на одинаковом расстоянии друг от друга стояли резервуары, от которых расползались тонкие искрящиеся струйки, отчего в помещении было светло и не просто тепло, а прямо жарко. «Энергия звёзд, а порода, видимо, позволяет удерживать её в нужном состоянии», – решил Коил и оказался прав, потому что Вик подошёл к крайнему резервуару и ловко заменил опустевшую катушку новой, привезённой. Смысла этих приготовлений помощник так и не понял, но тут вдруг увидел в центре большое золотистое яйцо. Он так удивился, что сказал в полный голос:
– Динозавра выращиваешь?
По пещере прокатилось раскатистое: «…ваешь …аешь …ешь».
– Ш-ш-ш, – зашипел Вик и добавил еле слышно: – Дракона.
Он приложил палец к губам и уже в абсолютной тишине произвёл оставшуюся замену. Так же тихо процессия покинула пещеру, только теперь первым шёл Коил. Выбравшись на поверхность, помощник не выдержал и рассыпался ругательствами:
– Серьёзно? Ты выращиваешь одного-единственного дракона, а там, лишённые необходимого тепла и света, гибнут цивилизации! Это… Ты понимаешь, сколько времени требуется звезде, чтобы восстановиться?
– Что-то раньше тебя не беспокоила судьба народов.
– Я не знал, не думал, что настолько, а когда в эфире передали, поднял всю доступную информацию! Мы с тобой преступники, понимаешь? – Он замолчал, выискивая хоть тень раскаяния на лице командира, и, не увидев ничего, медленно повторил, отворачиваясь: – Настоящие прес-туп-ни-ки.
– Это не просто дракон, – заговорил Вик спустя пять минут вынужденного молчания. – Это золотой дракон! С его помощью я смогу не только перемещаться в любую точку, параллельную реальность, прошлое и будущее, но и создавать собственные миры! Целые вселенные, Коил! На фоне открывающихся перспектив потери настолько ничтожны, что ими стоит пренебречь. А я… этими фотонами-частицами заменяю ему маму.
– Не могу поверить! С чего ты вообще взял, что это яйцо дракона? Может, обыкновенный вахраитянский страус или птерохолус иглоплюй с Неды: у них, я читал, тоже яйца гигантские. И потом… даже если ты, уж не знаю каким чудом, не ошибся, с чего решил, что его именно так вылуплять нужно?
– Книга… – начал было капитан, но тут из пещеры раздался треск, и мужчины, недолго думая, бросились внутрь.
В знакомом зале было всё так же тепло, от накопителей по стенам продолжал струиться украденный свет, и только яйцо исчезло… На его месте, среди обломков скорлупы, находился…
Вик тихо засмеялся:
– А ты не верил!
Дракончик спал и был чудо как хорош. Его пушистые ресницы чуть подрагивали, а хвост время от времени поднимался и опускался прямо на каменный пол в такт дыханию. И в данный момент малыш больше всего напоминал щенка, которому снится бабочка. Золотая чешуя искрилась и переливалась в солнечном сиянии, а маленькие крылышки оставались плотно прижатыми к спине.
– Смотри, – толкнул Вик помощника, кивнув куда-то вверх, и Коил, до этого увлёкшийся изучением вылупившегося, увидел слабую голограмму какой-то полянки с порхающими, вот удивительно, бабочками и стрекозами.
– В его сознании формируется новая реальность.
– Просто сон, Вик. Не преувеличивай!
– Нет, Коил, ты ошибаешься. И я тебе сейчас это докажу.
Капитан осторожно подошёл к зверю и вполголоса проговорил: «Трактор!» Тут же на картинке появился знакомый агрегат на четырёх колёсах. Слово «эльф» нарисовало крылатого красавца в одежде из листьев, а «сосна» обернулась привычным вечнозелёным деревом.
– Видишь?
– Во-первых, пока что я вижу, что ты влияешь только на сон дракончика. А во-вторых, хотелось бы понять: как он распознаёт русскую речь?
– Этот уникум любой язык переводит в картинку. То есть считывает не столько слово, сколько твой мыслеобраз. А насчёт того, фантазия это, воплощённая реальность или просто сон, – думай как хочешь. Можем уходить, дракон теперь пару недель спать будет. И не спрашивай, откуда знаю, всё равно сказками назовёшь.
Обратный путь на корабль прошёл в тишине. После всех треволнений говорить не хотелось вовсе. Каждый думал о своём. Даже оставленных роботов забирали, не произнеся ни слова. Однако, когда люк тороида за ними закрылся, Коил нарушил молчание:
– Я не могу продолжать, Вик. Пусть ты оказался прав: дракон существует. Возможно, с его помощью даже получится создавать вселенные, но сколько ещё существ ты пошлёшь на верную гибель?
– Не знаю, – равнодушно пожал плечами капитан. – Ему нужно повзрослеть и окрепнуть, а значит, прекращать грабить звёзды рано. Пока картинка выходит бледная, сам видел.
– Я – пас. Тайну сохраню по старой памяти, как для соотечественника и друга.
– Твоё дело… – На этот раз Вик лучше скрыл досаду и невозмутимо переключился на карту.
Возле мю Цефея Коил покинул тороид, пересев на торговый корабль землян, удачно возвращавшийся домой, а капитан, теперь уже в окружении только механизмов, отправился дальше. Его дважды останавливали патрули – искали следы остаточной звёздной энергии, но каждый раз он ловко изворачивался, объясняя слабое свечение в рамке прибора совершенно легальным грузом вечных лампочек, которые только-только доставил на одну из планет неподалёку. Даже если офицеры что-то и подозревали, соответствующе оформленные документы делали своё дело.
Прошёл месяц. Коил пытался адаптироваться к жизни на родной планете. Ему, уехавшему отсюда пятнадцать лет назад, это давалось с большим трудом. Сплошная механика с электроникой – и поговорить почти не с кем. Все живые бороздят космос, как и он сам недавно, но эта страница перевёрнута, думать о межзвёздных скитаниях ни к чему.
Тюльпаны – солнечные брызги,
Предвестники счастливой жизни…