Альманах «Российский колокол» №3 2024

Бобров Олег Владимирович родился 6 мая 1968 года в Воронеже. Окончил восемь классов. С 1983 по 1986 год учился в СГПТУ, получил специальность «слесарь-инструментальщик». 1986–1988 годы – служба в рядах Советской армии. 1990–1996 годы – учёба в ВГУ (Воронежский государственный университет), специальность – история. В 1995–2007 годах – преподаватель истории, обществознания, экономики. 1998–2001 годы – аспирантура. 2004 год – защита диссертации по теме «Деятельность 2-го Особого совещания по крестьянскому вопросу 1902–1905 годов». 2007–2020 годы – работа журналистом-менеджером в издательствах «Поларис» и «Истоки». 2020–2021 годы – работа на телевидении. С 2021 года – писатель, журналист, экскурсовод.

Молитва сильных

Жаркая, словно ласки девы, тёмная, будто совесть тирана, июльская ночь обнимала балканские фемы (области) великой Византийской империи. Казалось, что тёплое дыхание лета убаюкивает человека, дарит ему ощущение покоя. Однако мало кто летом этим на Балканах мог ощущать себя в спокойствии и дремотном блаженстве. Восстание против власти охватило уже Балканы, перекинулось во Фракию и Малую Азию. Казалось, что ветер, срывающийся с гор, несётся по долинам и селениям, завывая: «Сму-у-ута-а!»

И вторят ему многоголосо цветущие травы и кустарники: «Мя-я-ятеж-ж!»

Крепость Крушина в самом сердце Македонии казалась мирно спящей. Горят костры, всматривается вдаль стража, готовая при первых признаках опасности поднять тревогу, мощные башни и крепостные стены едва видны в ночном мраке. Как и положено роду людскому, витают обитатели крепости в мире сновидений.

Лишь в дальнем покое крепости тускло горят светильники. Стратиг крепости Стефан Патеран принимал у себя ночного гостя. Сам хозяин был невелик ростом, а сложением напоминал скальный дуб. Растёт он на горных кручах, вгрызается камнями в самый крепкий камень и лишь твёрже становится год от года. Вынесет всё: и снежное одеяло, и лютый натиск урагана, жару и безводье. Сломается, а не согнётся. Угрюмое лицо, испещрённое шрамами, глубоко посаженные серые глаза и мощные руки – всё говорило о том, что человек этот решителен и отважен. Его собеседник был полной противоположностью хозяина крепости: высок, картинно красив. Черты лица, холёные руки и чуть подведённые по моде одиннадцатого столетия брови свидетельствовали о том, что это представитель высшей знати. На стоящие на столе яства в лице фаршированных голубей, солёного сыра – бризанты собеседники обращали мало внимания, лишь время от времени прикладываясь к вину, налитому в большую глиняную чашу. Патеран сделал глоток и хриплым голосом человека, привыкшего перекрикивать шум битвы и рёв боевой трубы, произнёс медленно и веско:

– Ты рискнул на мятеж, почтенный Алусиан. Ты – потомок болгарских царей и объявил себя царём Болгарии. Твои сторонники уже заняли несколько фем. И ты желаешь, чтобы я присоединился к тебе со своим отрядом. Я правильно понимаю тебя?

Тот, кого назвали Алусианом, ответил с пафосом и осознанием собственной значимости:

– Именно так, уважаемый стратиг. Я хочу справедливости! Став царём, я прекращу злоупотребления чиновников империи, я верну независимость болгарам. А моя благодарность к тем, кто поможет мне, будет ослепительна.

Стратиг глянул на потомка болгарских царей из-под седоватых бровей и, помолчав немного, ответил не спеша:

– Ты знаешь, что самому мне немного надо. Я служил империи три десятка лет. Я не покидал строя, сражаясь то на юге, то на западе. Мне нет дела до тронов и чьей-то знатности. Я готов поддержать тебя, потому что среди сторонников твоих есть мои друзья, а сам я обязан тебе. Ты замолвил в своё время слово за меня перед великим логофетом империи. А добра я не забываю. Чиновники империи потеряли всякое понятие о совести.

Мало введённых налогов, так и сословие стратиотов (воинов), из которого вышел я, ощутило ногу власти на шее своей. Я готов выступить через два дня! Я не бросаю слова на ветер, Алусиан! И не предам!

Когда гость в сопровождении трёх воинов скрылся в предрассветной мгле, стратиг не спеша пошёл в оружейную. В минуту тяжких раздумий легче ему было рядом с боевым железом: словно с молчаливыми, но верными друзьями вёл он совет… На стенах – кольчуги и панцири, сабли и мечи, щиты и копья – свидетели битв минувших, будущие участники грядущих сражений. Патеран прикоснулся рукой к одному клинку, к другому, тронул щит. Не приходило спокойствие, тяжко было на душе. Размышления его прервали шаги. Сын стратига, Фома, стоял на пороге и молча глядел на отца, видимо не желая нарушать ход мыслей родителя. Внешностью этот семнадцатилетний паренёк пошёл не в отца, а скорее в кого-то из предков или родственников. Он был высок ростом, жилист, имел мелкие правильные черты лица и обладал ярко-синими глазами, словно созданными для гибели женских сердец. Облик его дополняли тёмно-русые кудрявые волосы, падавшие, по моде того времени, на плечи. Заметив сына, стратиг улыбнулся:

– Фома, сын мой, прости, я не заметил тебя. Ты не спишь? Опять до света ты возился с книгами?

Паренёк, поняв, что отец хочет увести беседу в сторону от главного, чуть прищурился:

– Отец, не стоит ходить вокруг да около. Я знаю, что приезжал мятежный Алусиан. Он хочет, чтобы ты присоединился к нему? Ты веришь ему?

Старый воин ответил сдержанно:

– Я дал слово, сын. Алусиан сто́ит не больше того, что стоит он. Я знаю цену милости и пустому слову. Всего объяснять тебе нет смысла. Я выступаю через два дня. Ты, сын мой, – единственное, чем дорожу я в жизни этой. Не станет меня – продолжать род наш тебе.

Фома пристально глянул на отца и понял, что вести дальнейшие расспросы нет смысла.

Булат Арсал – писатель, публицист, драматург. Уроженец нефтяного края Республики Татарстан. Автор более чем ста публикаций на тему развития рынка труда и профессионального образования. Пишет также фронтовую прозу. Издал повести «Рядовой Торнадо – сын полка», «Раскалённый август», «Ихтамнеты», роман «Агапея», десятки рассказов о фронтовых буднях войны на Донбассе, сборник юмористических рассказов «Путешествия в пассажирском вагоне» и пьесу «Агапея – Любимая».

Лауреат литературной премии им. Александра Твардовского за 2023 год.

Ветеран боевых действий. Кавалер Георгиевского креста Донецкой Народной Республики.

Агапея

(отрывок из романа)

Прошла целая неделя, как Агапея вернулась в свою квартиру. Хотелось скорее пойти в институт и заново устроиться на работу, однако страшный синяк, расползшийся по всей правой стороне лица, показывать на людях было нельзя. Головная боль в затылке продолжала мучить, особенно по ночам, а отбитые коленки сказывались на ходьбе. В общем, не до походов по магазинам и прогулок по пахнущему близкой весной городу.

В ту страшную ночь, когда Михаил привёз её из секретной тюрьмы СБУ, она твёрдо решила вернуться к себе. Остановить её никто даже не посмел. Такой разъярённой, остервенело-разгневанной её не видела за всю жизнь даже родная бабушка. Михаилу нечего было ей сказать, а робкая попытка что-то объяснить и успокоить жену наткнулась на ожесточённую контратаку Агапеи:

– Не смей мне ничего говорить! Просто заткнись и дай спокойно собраться. Или что? Расстреляешь под забором, чтобы молчала? Давай! Рука не дрогнет и глаз не моргнёт?! Так, что ли?!

Свекровь никак не могла взять в толк, что произошло, но, увидев лицо невестки, решила, что между молодыми произошло что-то нехорошее:

– Миша, это ты её ударил?

– Мама! Что ты такое говоришь?! – вскричал Михаил.

– Нет, Оксана Владимировна, он меня не ударил! – обратилась к свекрови Агапея по имени и отчеству. – Он меня сегодня убил! Семью нашу разрушил! Любовь мою растоптал!

Бедная женщина села на стул и начала причитать:

– Да что же это делается? Объясните мне, старой дуре, что произошло? Доченька, Агапушка, пожалей! Скажи же мне, какая кошка меж вас пробежала?

– Мама, не надо сейчас об этом. Агапея, не стоит ничего говорить.

– Ах не стоит? Нет уж! Коли я узнала, то пусть и мать твоя знает, какого иуду и выродка она на свет произвела! – диким ором вскричала девушка.

В Агапее в это мгновение сидела настоящая пантера, готовая броситься на обескураженного Михаила, который к тому же выглядел крайне встревоженным.

– Что ты такое говоришь, дочка? Мой сыночек хороший, – тихо произнесла старая несчастная женщина.

Агапея уже успела побросать свои вещи в большую сумку и начала запихивать всё подряд в чемодан на колёсах. Закончив и это действие, надела куртку, обулась. Сделала звонок в такси и потащила сразу обе ноши на улицу, с трудом протискиваясь сквозь двери в прихожей. Вдруг она остановилась, повернулась лицом к матери супруга и наконец выдала:

– Ваши муж и сын, Оксана Владимировна, упыри и каратели из банды «Азов»! И я их не боюсь! Теперь я их ненавижу! А вам, мама, дай Бог здоровья и долгих лет!

– Опомнись, Агапея. Мы муж и жена. Мы же венчаны. – Михаил снова сделал робкую попытку остановить, но тут же пожалел.

– Кем венчаны? Попом-раскольником? При каких свидетелях? При твоих братках-упырях, заливших нашу свадьбу кровью? А сколько они ещё крови пролили у вас в застенках! Бедная бабушка была права, и её смерть на моей совести, потому что, как идиотка, поверила тебе. Теперь ты мне не муж! Слава богу, на вашу ублюдочную хохляцкую фамилию не успела перейти! А вот это оставь себе на память! – выкрикнула она ещё громче и бросила ему в лицо маленькую коробочку с надписью «Тест на беременность». – Стреляй в меня, заодно и ребёночка своего грохни! Да, может, оно и к лучшему?

Она выбила дверь ногой наружу и широким шагом вышла прочь со двора. Такси ожидало у ворот, и это первое, что порадовало Агапею за весь вечер.

Способен ли человек измениться так кардинально, что порой даже близкие люди не могут узнать привычного тихоню в охамевшем держиморде или героя-забияку в миролюбивом пацифисте? Определённо для подобных метаморфоз должны быть какие-то причина, толчок, повод. Люди, прошедшие войну не в штабах и в глубоком тылу, знают не понаслышке истории превращения на вид смелого человека в пугливого зверька, а чахлого хлипака – в героя, способного остановить танк на поле боя.

Но меняется ли человек на самом деле? Неужели можно раз и навсегда выпотрошить начисто своё внутреннее содержание, сложенное годами, начиная с детства и даже младенчества? Разве реально перевернуть своё персональное эго, как песочные часы, вверх тормашками, чтобы пересыпать себя самого сызнова? Видимо, да… Хотя есть на этот счёт сомнение. И вот почему… Кто-то задумывался о том, как вдруг в человеке проявляются непривычные для него черты характера? Допустим, что они всегда были в нём. Спали себе спокойно, не выпендриваясь, на нижних полках самосознания, зашифрованные в формуле совокупности правил перевода последовательности генов в последовательность белков? Долго так посапывали, похрапывали, что даже сам живой обладатель данного генетического кода просто не догадывался о своих постояльцах. И вот свершилось нечто. Бабах вселенского масштаба, тарарам общественной морали, форс-мажор городской канализации – и мы видим перед собой совершенно иное общественное существо, всё ещё относящееся к биологическому виду «человек разумный», но обладающее обновлённым разумом и трансформированным сознанием. Кто-то скажет: «Зов предков греет наши вены и барабанит в наших висках» – и будет на все сто баллов прав.

Видимо, подобное преображение случилось и с Агапеей в тот злосчастный вечер, и вот она снова у себя на малой родине, в своей маленькой уютной квартире, где прошли лучшие годы её молодой жизни. Здесь каждая вещь напоминает о рано ушедших родителях, о маме-бабуле, о счастливом детстве… В этом её собственном мире не будет ничего, что могло бы напоминать о недавнем прошлом. Она удалит даже фотографии в телефоне. Обручальное кольцо она выкинет, потому что нельзя допустить, чтобы его кто-то купил, носил и получил свою долю несчастья, выпавшего на бывшую обладательницу. На развод она подаст сама, и как можно раньше, пока не родился ребёнок… Он не будет носить отчество отца, он не будет носить украинскую фамилию Павлюк. Он будет только её ребёнком с греческой фамилией Димитракис и с отчеством от имени Артём…

Решения приняты, страничка перевёрнута, до понедельника ещё пять дней, и синяк должен сойти, а на работу выходить надо быстрее, так как теперь все заботы ложатся на неё саму.

Хмурое февральское небо по-прежнему нагоняло тоску противной изморосью, но Агапею это нисколько не расстраивало. Сегодня двадцать третье февраля, день, в который они с бабушкой всегда приходили на могилу родителей. Нет, это не было датой их гибели. Истинная причина – День Советской армии и Военно-морского флота. После прихода к власти нацистской хунты его запретили праздновать и подносить цветы к памятникам воинов. Но никто не мог запретить приходить на кладбище и возлагать цветы на могилу военного моряка, который являлся отцом и сыном для маленькой семьи Агапеи и Антонины Георгиевны.

Девушка надела большие солнцезащитные очки, которые когда-то в молодости носила бабушка, повязала вокруг лица тёмный платок и уже собиралась отворить замок, как раздался звонок в дверь. Имевшая плачевный опыт Агапея громко и с вызовом в голосе задала вопрос:

– Кого нелёгкая принесла?!

За дверью молчали, но кто-то явно пошаркивал ногами и тяжело дышал.

– Отвечайте или не открою! – ультимативно добавила Агапея.

– Это я, дочка… мама, – послышалось с другой стороны.

Девушка повернула замок, резко распахнула дверь и, не давая свекрови шанса войти в комнату, вышла в подъезд и затворила за собой вход в квартиру.

– Извините, Оксана Владимировна, мне сейчас не до вас. Сегодня День Советской армии и флота, а мой отец был советским и российским военным моряком. Хотя кому я это всё рассказываю?

Старая женщина уцепилась обеими руками за локоток Агапеи и тут же начала причитать:

– Донечко! Зглянься хоча б наді мною! Ти ж дитя носиш від мого сина, онука мого. Поверніться додому. Ми тобі нічого поганого не скажемо. І Валерій Миколайович переживає. І Мишко місця не знаходить!

Агапея отвела руки свекрови от себя и спокойным, убийственным тоном проговорила:

– Будьте добры со мной отныне говорить по-русски. После того как меня избивали и допрашивали на вашей мове, слушать её нет никакого желания и терпения. Про внука можете даже не думать. А станете меня доставать, то просто сделаю аборт. Ни о вашем муже-палаче, ни о вашем сыне я ничего слышать не хочу никогда и ни при каких обстоятельствах.

– Ты же не такая злая, доченька. Они мне поклялись, что никогда никого не убивали. Они просто выявляли шпиёнов, – продолжала жалостливо стонать старая женщина.

– Не доченька я вам! – резко отрезала Агапея. – Сослуживцы вашего сынка пришли сюда не за мной, а за моей бабушкой. Ей было восемьдесят шесть лет, и она продолжала работать учителем в школе до последнего дня. Вы и её в шпионы занесли? Как же они её тогда боялись, коли даже после смерти решили арестовать… Если она враг вам, тогда считайте и меня сепаратисткой, – Агапея коротко перевела дух и продолжила: – Кто-то ведь эти списки составлял, и кто-то по ним забирает людей на улицах и в домах, мучает, убивает. Вам хоть теперь стало понятно, с какой мерзостью вы живёте, а мне пришлось ложиться в постель? Да я теперь даже, когда моюсь, по три раза себя мочалкой с мылом оттираю. До сих пор запах пота вашего выродка на коже слышу.

– Ой, не верю я тебе. Грех так говорить. Чистый Миша, – твердила толстая старуха, пока они спускались к выходу из подъезда.

Агапея поняла, что в чём-то убеждать несчастную женщину бесполезно, и на прощание задала давно назревший в голове вопрос:

– Скажите, Оксана Владимировна, вы уверены, что бывшие хозяева дома, где вы живёте, не похоронены где-нибудь между грядок в вашем огороде?

Вопрос ошарашил старуху, она замолчала, а девушка взяла и добила.

– А вы покопайте, покопайте. Кости-то ещё, наверное, не совсем истлели, – сказала Агапея и, удовлетворённая ступором в глазах бывшей свекрови, побежала на автобус…

После кладбища ей захотелось немного пройтись, и девушка вышла на остановку раньше. Морось прошла, одеяло из серых туч в некоторых местах порвалось, и через небольшие голубые разрывы начали пробиваться солнечные лучи. Несколько полегчало на душе. Зашла в магазин за продуктами, но её удивил почти пустой прилавок. Хлеба на лотках также не оказалось.

– Что случилось? Где соль, чай, сахар? – недоумённо спросила она девушку-продавца.

– Да народ как с цепи сорвался. С утра всё скупали. Уже и на складе ничего нет. Хозяин сейчас приедет магазин закрывать.

Агапея решила дойти до ближайшего банкомата, снять наличные деньги и отовариться на небольшом уличном базарчике, что находился рядом с её домом. Аппарат был отключён, а на нём висело бумажное объявление: «Закрыт на техническое обслуживание».

Смирившись с тем, что ей придётся сегодня ложиться почти голодной, она неожиданно вслух произнесла:

– Завтра будет день, и завтра будет пища.

Ей приснился папа. Они бегали, догоняя друг друга, на длиннющем ярко-жёлтом пляже вдоль холодного голубого моря, белые барашки волн набегали на песок и отходили от него, заглаживая свежие следы, оставленные отцом и дочерью. Агапея в детстве была активным ребёнком, рано научилась ходить и даже бегать, подпрыгивая, как мячик, на каждом шажочке. Бегала и смеялась. Прыгала и заливалась колокольчиковым смехом.

Потом пришла красивая мама с большой копной чёрных волнистых волос. Папа с дочкой звали её к себе, но она просто сидела на дюне и махала им рукой.

Вдруг Агапея увидела, как на берег со стороны моря быстро надвигается огромная чёрная туча, из которой извергаются молнии, а вокруг гремит гром. Гремит не переставая, всё сильнее и сильнее, всё настойчивее и настойчивее. Один удар, второй, третий. «Боже! Как громко! И почему-то трясутся земля, стены… Да это уже совсем не сон!»

Агапея открыла глаза, встала и выскочила на лоджию. Где-то в северной части города раздавалась канонада, и горизонт был покрыт красными всполохами, не успевавшими затухать и загоравшимися снова… Она бросилась к ноутбуку, включила и, дождавшись полной загрузки, открыла «Яндекс». Время на экране – 04:00 по киевскому зимнему времени. Первое, что сразу бросилось в глаза сплошь по всей новостной ленте: «Специальная военная операция российских вооружённых сил по денацификации и демилитаризации Украины объявлена сегодня, 24.02.2022 года, президентом РФ Владимиром Путиным».