Вместо пролога
– Здравствуйте. Тут есть кто-нибудь?
Толкнув дощатую дверь сарая, я настороженно осмотрела прохладное сумрачное помещение. Упоительно пахло увядающей скошенной травой, древесиной и ещё совсем чуть-чуть – навозом.
Помещение оказалось пустым, если не считать с небольшой кучи сена с воткнутыми в них вилами. Справа от меня, у стены, стоял самый обычный холодильник. Вилка в розетке, значит, работает. Рядом с ним на дощатой стене с маленькими мутными стеклами висел какой-то сельскохозяйственный инвентарь и разнообразная конская упряжь. Сбоку на чердак вела добротная деревянная лестница с жердиной вместо перил.
На зов никто не отозвался. Да и вообще мог ли кто-нибудь меня услышать, если со второго этажа во всю мощь динамиков орал современный русский фолк?
Повторила вопрос раза в два громче. Снова никакого ответа.
Я чувствовала себя неуютно, оказавшись в незнакомом месте. Но раз надо найти хозяев, и я решительно направилась в сторону лестницы.
– Эй, вам что-то нужно? – раздался у самого уха громкий, и, как мне показалось, сердитый мужской голос.
От неожиданности я вздрогнула, почти подпрыгнула, нелепо взмахнув руками. Стремительно обернувшись, зацепила ладонью какую-то махровую тряпку и резко сжала её в кулаке.
Позади меня стоял мужчина чуть моложе тридцати с мокрыми каштановыми волосами. Его поджарое, мускулистое тело почти сплошь было покрыто мелкими капельками воды. В ужасе взвизгнув, я шарахнулась в сторону, не сразу сообразив, что тряпка, которую я держу в руках – это обычное полотенце, которое, очевидно, было намотано на его бёдра до того, как я его содрала. Больше на его теле ничего не было.
Мамочки! Я что, с голым мужиком один на один в сарае посреди безлюдного леса?
Вскинув глаза, я увидела перекошенное, покрасневшее лицо с большим синяком на скуле. Из-за него незнакомец сразу показался настоящим бандитом. Обычно это именно такие неприятные типы и нападают на одиноких девушек в глухих местах. Во всяком случае, криминальная хроника и полицейские сериалы на это всячески намекают.
Миллион несвязных, панических мыслей в одну секунду пронеслись галопом в голове, оставив только одну главную: куда бежать, если незнакомец на меня сейчас набросится?
Выход из сарая только один, но сейчас мужская фигура полностью перекрывала дверной проём.
Швырнув бесполезное полотенце в лицо незнакомца, я отскочила назад, в самую кучу сена и схватилась за вилы.
– Не подходи! А то живо твой «огурец» на вилку насажу!
Глава 1. Часом раньше
Вдох… Выдох… Вдох… Вы-ы-ыдох…
Главное, не орать и не ругаться в голос.
Ещё раз: вдо-о-ох… Вы-ы-ы-ыдох…
Не орать, не ругаться…
Я спокойна как удав из средней полосы России. Понятия не имею, водятся ли в наших широтах удавы, но я споко-о-ойна.
Хотя нет! Какого хрена, если в груди всё клокочет и бурлит?
С досадой пнула пробитое колесо. Это совершенно не помогло ему надуться, но мне стало чуточку легче.
– Молодец, Нюта! – произнесла вслух, чтобы хоть как-то успокоиться. – Можешь вручить себе медаль «Бла-а-андинка года». Именно так, через протяжную «а-а-а». И не важно, что ты – шатенка. Бла-а-андинка – это не цвет волос, это – диагноз. В твоем случае – родовая травма.
Вокруг, куда ни глянь – ни души. Кругом абсолютная тишина, только птички какие-то попискивают.
Справа и слева – смешанный лес, под ногами – совершенно убитая дорога. Возможно, когда-то давно, еще во времена СССР, этот участок пути был в приличном состоянии, но теперь асфальт провалился, покрылся глубокими ямами, стерся, растрескался так, что ездить тут отваживаются либо рыбаки или охотники на внедорожниках, либо – самоубийцы вроде меня на «пузотёрках».
Зачем тут поехала, спрашивается? Срезать мечтала, чтобы быстрее добраться? Не захотелось лишних двадцать пять километров по нормальной трассе объезжать? Решила довериться навигатору, показавшему, что через лес – короче?
Вот результат: встала, проделав две трети пути. До озера еще километра три с половиной, до деревни – еще пять, а назад, до автострады, наверное, семь.
Колесо не просто спустило, оно, лопнуло, и даже видно было, что их шины торчит причина моей остановки – вогнутый по самую шляпку гвоздь.
Как я не заметила, что на обугленной доске, которую переехала, гвозди?
Я огляделась. Солнышко уже совсем низко опустилось, и румяный как спелый абрикос закат разлился над дорогой, уходящей куда-то через лес за горизонт. Наверное, в любое другое время я бы сказала, что это – красиво, но сейчас испытывала только тревожную озабоченность. Если никто не проедет мимо и не поможет мне на этой пустой дороге, придется ночевать в машине.
Сотовый, как назло, не ловил. Даже эвакуатор не смогла бы вызвать.
Что делать? Возвращаться назад пешком и на трассе ловить попутку до города?
Тут я представила, как появлюсь уже по темноте на автостраде в своей короткой джинсовой юбке и новенькой блузке с открытыми плечами и глубоким декольте. Я-то вырядилась на праздник. В мой жизненный сценарий не входило голосовать в таком виде на обочине. Ни дать ни взять, покажусь водителям пролетающих машин «работницей трассы», обслуживающей дальнобойщиков за их кровно заработанные.
Надо сказать, у меня и вправду есть что продемонстрировать при таком откровенном вырезе декольте. Как говорит мамина двоюродная сестра – тёть-Галя: «У тебя, Нютка, не грудь, а два шедевра с дынной бахчи. Хоть сейчас на выставку достижений народного хозяйства. Главное: всё своё, натуральное, без ГМО».
Это у неё такие своеобразные комплименты.
Но все это прекрасно, если говорить о «нормальных» условиях общения с мужчинами, а, не голосуя вечером на обочине вдали от любого жилья. При таком подборе гардероба кто-то обязательно остановится, но вряд ли за тем, чтобы спасать моё колесо.
В глазах защипало от подкативших слёз.
Я зажмурилась и попыталась успокоиться, глубоко дыша. Выход один – идти вперёд, к озеру. Там и турбаза, и санаторий, и коттеджный посёлок. Может, и раньше рыбаков каких встречу на машинах. Раз они выбираются на природу, наверняка и домкрат, и насос у них есть.
Это же только я такая умная, что отправилась за город, забыв, что запаску сама выгрузила в гараже, чтобы больше места было при транспортировке из деревни на рынок тёть-Галиных бесконечных ящиков с клубникой. Домкрата у меня отродясь не было, а компрессор отдала подруге ещё на прошлой неделе.
Тут я вспомнила, что полкилометра назад проехала табличку, указывающую на какое-то «Конное подворье».
Взглянула на навигатор. Так и есть. Развилка показывала дорогу в сторону небольшого пруда, у которого обозначено несколько строений.
Ура, хоть какая-то цивилизация!
Расстояние от меня до места – чуть больше километра. Так это я запросто пешком преодолею.
Я сбрызнула тело репеллентом от комаров и, накинув на плечи сумку, бодро зашагала по дороге назад.
Пока двигалась, мысленно я ругалась с тёть-Галей. В конце концов это из-за её кудахтанья о моей неустроенной личной жизни я и оказалась здесь.
– Ты, Нютка, – говорила она, раскладывая на столе пасьянс на «суженого», – потому в девках засиделась, что не умеешь довериться судьбе.
– Какая судьба? У нас на швейной фабрике сплошные женщины. Да и городок – маленький, где же в нем мужика найти? Всех хороших уже давно разобрали. Тут никакая судьба не спасет.
– Ты не там ищешь! Что карты что говорят? Король и так, и так выпадает на поздней дороге. А ты что делаешь? Вместо того, чтобы короля своего встретить, весь отпуск сидишь дома на диване и смотришь то сериалы, то футбол свой дурацкий. От футбола мужики еще могут завестись, если, конечно, его вместе смотреть, а от сериалов – нет.
Теть-Галя – худая, остроглазая бабёнка за словом в карман никогда не лезет. Ты ей фразу – она тебе три в ответ. Не мудрено. Сама она дважды была замужем, сейчас в поисках очередного кандидата, потому считает себя умудрённой житейским опытом по части охмурения мужчин.
– Знать бы способ, от чего они заводятся, – нехотя ответила я ей, не желая обсуждать свою личную жизнь.
– От «дынь», что ты при себе носишь, точно заведутся, – тёть-Галя ухмыльнулась и ткнула пальцем в сторону моей груди. – Только для этого надо оторвать вечером твой шикарный зад от дивана и хоть кому-то свой «бахчевой урожай» показать. Ты же девка-то ладная.
– Скажете тоже… Сейчас стандарты красоты совсем другие. В моде – фитоняшки, а у меня, извините – попа.
– Вот именно! Она у тебя – есть, и гордись ею. А если вместо бёдер у женщины плоская доска, мужику и подержаться не за что. Если бы все любили жердей, что по подиуму рассекают, что бы делали все остальные? Ты, Нютка, в зеркало на себя глянь. У тебя брови – дугой, глазки – смородиной, губки – черешней, и ресницы, как у молодого телёнка. Не ценишь ты себя. Раз так, и судьба от тебя стороной ходит. Кто же тебя любить будет, если ты себя не любишь такой, какая есть?
Это она верно сказала. Как тут себя полюбить, когда со всех экранов одни стройняшечки, и от сравнивания с ними только настроение портится? У меня, конечно, при высоком росте строение пропорциональное, но лишние «складочки» все же имеются. Как с этим жить?
– Ничего у меня не выйдет. Пойду вечером гулять по городу, и… никого не встречу.
– Может, твоя судьба за городом живет? Ты же сама – по роду племени – деревенская. От того, что в город переехала, ничего не изменилось. Никакой город из тебя деревню не выбьет.
Тут за меня вступилась мама:
– Да у нас по деревням тоже никого уже не осталось. Все к цивилизации тянутся. Людям работа нужна и зарплата приличная.
– Кто в город бежит, а кто – за город. У нас вокруг города коттеджные посёлки, как грибы после дождя растут. В них приличных, и, между прочим, неплохо зарабатывающих мужиков сейчас гораздо больше, чем в городе.
– Так они и сидят в своих коттеджах. Погулять выбираются разве что на свой участок – лужайки постричь, – буркнула я.
– Нет в тебе авантюры, Нютка. Только помяни моё слово: жизнь меняется, когда ты делаешь не то же самое, к чему привыкла, а что-то совсем другое.
– Это как?
– Слушай внимательно. Впереди у нас – Иванов день. Некоторые его еще Купалой кличут. Знаешь, что такое?
– Слышала. Праздник какой-то, не то церковный, не то древне-славянский.
– У нас рядом с деревней, рядом с озером, база отдыха. Там каждое лето, в этот день, веселятся. Ихние массовики-затейники вместе с нашим деревенским клубом что-то проводят. Игры, конкурсы, через костёр прыгают и купаются до рассвета. Один конкурс такой: девушки венки плетут, и по озеру пускают. Гадают на суженого. Говорят ежели, какой-нибудь мужик у девушки венок с воды поднимет, тот и ей судьба. А ежели не судьба, так и просто потискаться можно.
– Не хочу я тискаться с первым встречным.
– Да я же не про то. Ехала бы ты, Нютка, на праздник. Только представь себе. Ты плетёшь веночек, опускаешь его на воду. Тут к тебе мужик подходит и спрашивает: «Что это вы, мадама, тут делаете?» Тут ты алеешь от смущения, вся сладенькая, как сахарный арбуз на разломе. Вся такая романтишная-преромантишная… Главное: «дыни» свои – вперед, и на мужика ими – как в последний бой.
– Эх, хорошо бы, чтобы подошёл, да еще такой, какой Нютке моей понравился, она же у нас привереда, – усмехнулась мама. – Опять же, может и вообще никто не подойти. Мужики-то нынче измельчали. Они, Галь, теперь по интернету знакомятся. Живьем уже, наверное, и говорить разучились.
– Ежели не подойдет, так Нютка искупается хотя бы. Вон какая жара стоит! На пляже, кстати, мужики тоже водятся. Ей же только платьице снять, в купальнике остаться, да красоты свои показать миру, глядишь, судьба ей улыбнётся.
– Да какие такие у меня красоты?
– Природные! Только мой тебе совет. Ты, Нютка, подруг с собой не тащи. Глупость это – с подругами судьбу ходить искать. Одинокий мужик на толпу баб не клюёт. Надо один на один с ним быть, чтобы не оставлять выбора.
– Не пущу я дочь никуда одну на ночь глядя, – тут же подала голос мама. – Что ей на празднике одной делать?
– Так ко мне в деревню же поедет, с ключом от моего дома. Я-то сейчас в городе, к рынку привязана, пока все ягоды не распродам. А Нютка у меня не один раз была, разберется уж что к чему. Не в дикий лес, чай, её отправляю.
Я глубоко вздохнула. Именно посреди леса, желая срезать дорогу, я и оказалась. Из-за доски с гвоздями и спущенного колеса и купание, и праздник разом накрылись медным тазом.