Алхимия счастья

Через три дня после ареста Лионелло Аматти суд вынес ему обвинительный приговор; при этом были нарушены основные правила ведения судебного процесса. Обвиняемого даже не привели на заседание суда, не предъявили ему доказательства его вины и не дали высказаться в свою защиту. Суд признал его виновным в колдовстве лишь на основании доносов, написанных лжесвидетелями по приказу канцлера, а «уликами» послужили лекарственные травы и настойки, взятые солдатами из домашней лаборатории врача. В дом семьи Серджио опять нагрянули солдаты с представителями местных властей. На этот раз они заявили, что, поскольку владелец дома Лионелло Аматти осужден судом за еретичество и колдовство, его дом подлежит конфискации, и его родные обязаны в течение суток покинуть его.

Горожане пытались вступиться за лучшего в городе и во всем королевстве врача. Целая коллегия из нобилей8 и пополанов9 пришла в здание Городского совета и потребовала отменить смертный приговор Аматти. Дворяне послали своих представителей и к королю, прося его помиловать врача, тем более, что весь город знал, что он никогда не занимался колдовством, в котором его обвинили. Чтобы не идти на прямое столкновение с дворянами, канцлер и всегда поддерживавший его епископ объявили, что Лионелло Аматти будет препровожден в Рим для высшего суда инквизиции. Но это было слабым утешением для горожан, все понимали, что канцлер не упустит случая расправиться с врачом. Так оно и произошло. Через пару недель было объявлено, что Аматти приговорен к сожжению на костре как еретик.

Между тем, обрушившееся горе буквально подкосило мать Серджио – сразу после родов у нее началась родовая горячка. Невежественные врачи ничем не смогли помочь больной, предлагая сделать ей кровопускание, которым в ту эпоху лечили все лихорадочные состояния. Но бабушка Серджио помнила, что зять-доктор предупреждал ее ни в коем случае не слушать советов несведущих врачей, а в крайнем случае обращаться к мудрым народным целителям, лечившим травами, а не кровопусканиями. Увы, не помогли ни знахари, ни усилия деда и бабушки Серджио, до конца боровшихся за жизнь любимой дочери. Через неделю молодая женщина умерла.

Сразу же после этого Серджио, лишившийся почти одновременно и отца, и матери, тяжело заболел. Дед и бабушка, еще не пришедшие в себя после смерти дочери, теперь всерьез опасались и за жизнь внука. У него опухло и сильно болело горло, но главное, поднялась высокая температура и началась лихорадка. В течение нескольких дней его состояние только ухудшалось, он часто впадал в беспамятство и бред. В бреду Серджио почему-то часто видел высокого человека во всем черном, с черными волосами, который страшно вращал выпуклыми черными глазами, протягивал к нему руки и рычал: «Всех уничтожу!» Лицо этого человека периодически превращалось в морду вепря с огромными клыками, а потом опять принимало человеческий облик.

У деда и бабушки хватило жизненного опыта, чтобы понять, что болезнь внука не смогли бы вылечить невежественные врачи. Отец Серджио в свое время объяснил родственникам – жене, теще, тестю – какие лекарства из числа приготовленных им и хранящихся в домашней аптечке надо использовать при простудных заболеваниях, упадке сил и нервных расстройствах. Бабушка и дед лечили семилетнего внука лекарствами, приготовленными его отцом, но болезнь была настолько серьезна, что они не знали, удастся ли спасти ребенка. Они изнемогали от усталости, ухаживая за тяжело больным внуком и одновременно присматривая за лишившейся матери крошечной внучкой, для которой наняли кормилицу.

Но однажды утром Серджио проснулся с нормальной температурой, без лихорадки. Он был еще слаб, но чувствовал себя намного лучше, даже попросил поесть. Бабушка с дедом наконец-то вздохнули с облегчением. «Внучек, наконец-то ты стал поправляться!» – только и сказала бабушка. И тут Серджио удивил своих родных, рассказав им необычный сон-видение, приснившийся ему. Тот сон Серджио хорошо помнил и теперь, спустя пять лет.

На третий или четвертый день лихорадки Серджио в очередной раз увидел не то во сне, не то в бреду страшного оборотня-вепря, грозившего всех уничтожить. Он позвал на помощь отца и тут же, во сне, увидел его как бы стоящим в отдалении, с грустным и встревоженным выражением лица. А рядом с Серджио вдруг появился откуда ни возьмись величественный пожилой человек с волнистыми седыми волосами до плеч, в светлой длинной одежде и длинном плаще, напоминавшем мантию. Его фигуру окружало яркое, но мягкое сияние, как будто его освещали откуда-то лучи солнца. В руках он держал красивую чашу изумрудного цвета, украшенную цветными камнями. Серджио показалось, что от чаши исходило чуть заметное свечение.

– Не бойся, Серджио, ты не умрешь. Выпей вот это снадобье – и совсем скоро ты станешь здоровым! – произнес мужчина. От всей его фигуры исходили сила и умиротворение. Он поднес чашу к губам Серджио и чуть придержал его голову, когда тот пил. Серджио точно помнил, как он сделал глоток, и живительный напиток заструился по его телу. Сразу после этого стоящий неподалеку человек-вепрь бесследно пропал.

– Тебе стало лучше? – участливо спросил Серджио незнакомец.

– Да, спасибо! – ответил Серджио. – Но кто вы, добрый господин?

Человек в плаще улыбнулся:

– Разве ты не узнал меня, внучек? Я – твой дедушка по отцу, Джулиано Аматти.

– О, дедушка, прости! – смущенно сказал Серджио. Я так давно тебя не видел! Ты пришел, чтобы меня спасти? Спасибо тебе!

– Не за что, Серджио! Я всегда буду помогать тебе. Скоро ты совсем поправишься. Передай от меня поклон твоим близким, – ответил старец.

Это было последнее, что запомнил Серджио в том удивительном сне. Проснувшись утром, он обрадовал бабушку с дедушкой своим почти чудесным выздоровлением, а затем озадачил их, рассказав свой сон.

– Меня во сне лечил второй дедушка, Джулиано Аматти! – заявил Серджио. – Он велел мне передать вам поклон.

При этих словах лица бабушки и деда вытянулись, они переглянулись, а бабушка перекрестилась.

– Бабушка, почему ты крестишься? – спросил Серджио.

– Да так, мой милый, не обращай внимания, – уклончиво сказала пожилая женщина.

Дедушка не стал ничего скрывать; он задумчиво и медленно проговорил:

– Мы считали твоего деда по отцу умершим. Когда тебе было два года, он уехал в очередное путешествие на Восток, и вот уже пять лет о нем – ни слуху, ни духу.

– Может быть, он еще вернется, – вздохнула бабушка.

Серджио стал довольно быстро выздоравливать. В то время с ним часто происходили странные вещи, объяснения которым он не находил. Периодически в полудреме он чувствовал, что ему что-то вливали в рот – видимо, какое-то лекарство. Серджио отчетливо ощущал, что проглатывал его. Но когда он при этом просыпался и открывал глаза – рядом с ним никого не было. Только бабушка сидела у окна за своей прялкой. Вскоре Серджио стал вставать с постели. Тогда же он обратил внимание на то, как изменились бабушка с дедушкой за последнее время – они будто разом постарели лет на десять. Он не сразу понял, почему, и решил, что они тоже болели. О том, что произошло с его родителями, Серджио во время своей страшной болезни не помнил. И лишь окончательно выздоровев, он вспомнил всё.

Потрясение, испытанное Серджио из-за потери родителей, наложило свою печать на всю его последующую жизнь. Прежде веселый, общительный, открытый мальчуган стал грустным, молчаливым и замкнутым. В школе ученики и учителя, не знавшие историю семьи Серджио, считали его странным парнем, нелюдимым и угрюмым. У него почти не было друзей, он не любил веселых мальчишеских компаний и не принимал участия в шумных играх и шалостях ровесников.

Была лишь одна страсть, сближавшая его со сверстниками – рыцарские турниры. Дед-дворянин, сам бывший рыцарем и принимавший участие в рыцарских турнирах, впервые привел его посмотреть на турнирные бои в шестилетнем возрасте, и Серджио сразу стал горячим поклонником турниров и рыцарства в целом. С тех пор он постоянно спрашивал отца и деда, когда будет следующий турнир, и просил их научить его ездить верхом. В те времена отцы постепенно приучали детей к верховой езде, беря их с собой во время коротких поездок и сажая в седло перед собой. Но Серджио этого было уже мало, он хотел научиться ездить верхом самостоятельно. А деду он однажды заявил: «Я хочу стать врачом и рыцарем!» Папа иногда в шутку называл его «мой милый рыцарь», и воспитывал сына в рыцарском духе, рассказывая ему о том, как важно быть честным, смелым, стойким, мужественным, но в то же время добрым по отношению к другим людям. Эти беседы Серджио запомнил навсегда, он вспоминал слова отца в трудные минуты жизни.

Между тем, судьба продолжала подбрасывать юному «рыцарю» новые тяжелые испытания. Прошло всего два года после того, как Серджио и его маленькая сестра остались без родителей, и грянула новая беда. На этот раз жертвой приспешников канцлера стал дедушка Серджио и Аньолы, Джакопо Мельци.

Дед Серджио имел небольшое поместье с тремя деревнями. Это земельное владение, доставшееся ему по наследству, приглянулось помощнику канцлера, мессеру Барболано. В те годы люди, облеченные властью, могли без особого труда расправиться с любым неугодным им гражданином. Достаточно было предоставить в суд пару доносов на него или несколько устных лжесвидетельств (писать в то время умели не все), как судьи объявляли его еретиком или колдуном, и приговаривали к смерти. Всё имущество осужденного изымалось якобы в пользу государства, а потом король или канцлер специальным указом передавали отобранное своим приближенным. Никто в королевстве уже не удивлялся, что помощники канцлера находили все новых и новых «еретиков» или «колдунов», отправляли их на костер, причем иногда не поодиночке, а группами из пяти-десяти человек, а потом забирали себе их имущество, а семьи осужденных выгоняли на улицу.