Союз Света и Тьмы

Глава 1

Бальный вечер

Лондон, 19 век. Дворец герцога Гамильтона утопал в золотом свечении. Зал, украшенный живыми цветами, хрустальными люстрами и тяжелыми бархатными драпировками, напоминал скорее храм, чем место веселья. Все – от герцогов до баронов – собрались, чтобы стать свидетелями важного события: бала в честь совершеннолетия юной леди Элизабет.

Элизабет Гамильтон стояла у зеркала в своей опочивальне. Её дневное платье из небесно-голубого шелка уже было сменено на вечернее – белое, как молния над морем, с золотой вышивкой в форме крыльев. На шее – подвеска с сапфиром, подаренная матерью. Волосы собраны в изящную причёску, но несколько светлых прядей всё равно упрямо обрамляли лицо.

За спиной раздался тихий стук.

– Входи, Уэсли, – сказала она, не оборачиваясь.

В комнату вошёл её старший брат, Уэсли Чарльз Гамильтон – наследник рода. Высокий, в строгом костюме, он выглядел как человек, знающий, что на его плечах – будущее семьи.

– Ты… – он замер, взглянув на неё. – Лиззи, ты как с картины Рафаэля. Или нет – скорее, как откровение.

– О, брат, не будь таким драматичным, – усмехнулась Элизабет, но щеки у неё слегка порозовели. – Я всего лишь девица в платье, которую сегодня хотят выдать замуж.

Уэсли подошёл ближе и мягко взял её за руки.

– Ты знаешь, что не просто девица. Ты – носительница света. Ты не просто дочь герцога… ты не от мира сего. Ты чувствуешь это, правда?

Она кивнула. В её взгляде было всё: вера, страх, волнение.

– Я вижу сны, Уэс. Во снах я стою под звёздами, в платье, сотканном из света. А напротив – он. Его глаза чернее ночи. Но он тянет ко мне руку. И я… я всегда иду к нему.

– Это не просто сны, – тихо сказал Уэсли. – Это память. О тебе прежней. И о нём.

В большом зале музыканты уже играли вальс. Гости кружились в танце, шептались, обсуждали, кто же будет женихом для леди Элизабет. Но старшие знали: всё давно решено.

Из дальнего угла зала, у мраморной колонны, стоял юноша. Высокий, в черном костюме с серебряной вышивкой. Его лицо было благородным, но в нём читалась какая-то древняя усталость. Он не улыбался. Он просто ждал.

Энджел О’Коннор.

Сын ирландского лорда. Наследник рода, который веками был связан с Гамильтонами. Друг Уэсли с детства. И тот, кому была обещана Элизабет, с самого её рождения.

Когда она появилась на пороге бального зала – зал будто затих.

Все взгляды обратились к ней. Но Энджел видел только её. Она – как дыхание света среди суеты и теней. Он не шел – он плыл сквозь толпу, пока не оказался перед ней.

– Леди Элизабет, – его голос был низким, глубоким, будто струны виолончели, – вы сегодня затмили даже луну.

– Милорд, – ответила она, опустив глаза, – вы всегда были льстецом.

Он достал из внутреннего кармана бархатную коробочку.

– Позвольте исполнить волю наших отцов. И… свою собственную.

Открыв коробочку, он показал ей кольцо – Claddagh Ring. Древнее ирландское кольцо, где руки держат сердце под короной.

– Руки – символ дружбы, – произнёс он, надев кольцо ей на палец. – Корона – верность. А сердце… – он посмотрел ей в глаза, – это любовь. Моя любовь к тебе.

Зал взорвался аплодисментами. Гости улыбались. Кто-то украдкой вытирал слезы. Но только Иисус, наблюдающий с небес, знал: это был лишь первый шаг. Пророчество вступило в силу. Тьма зашевелилась. А в бездне кто-то закричал от ярости.

Бал продолжался, но у Энджела внутри уже горело пламя. Он вспомнил сон, где на алтаре она была вся в крови, а кто-то шептал:

– Союз разрушит цепи. Союз принесёт Силу. Но за всё приходится платить.

И он поклялся.

Он не даст ей исчезнуть.

Не в этой жизни. И ни в какой другой.

Глава 2

Глаз за спиной

Ночь давно покрыла Лондон своим бархатным саваном. Бальный зал начал пустеть, свечи гасли одна за другой, оставляя за собой лишь аромат ладана и воска. А в сердце Элизабет – словно кто-то оставил открытым окно, через которое проникал холод.

Энджел уже простился с ней, поцеловав тыльную сторону ладони. Его губы едва коснулись кожи, но в этом прикосновении было больше, чем в сотне объятий. Уэсли остался сопровождать гостей. А она… не могла уснуть.

Элизабет сидела у окна своей спальни. Платье сменено на ночную сорочку, волосы распущены. На пальце – кольцо Клада, слегка холодящее кожу. И в груди – что-то неясное, будто предчувствие грозы перед грозой.

Дверь тихо скрипнула.

– Я знала, что ты придешь, – сказала она, не оборачиваясь.

Мария Магдалина вошла в комнату как светлый призрак. Мать Элизабет – не та, что растила её в этом веке, а та, что жила в других измерениях. Духовная, небесная сущность. В этом времени – лишь гостья, но по-настоящему – вечная защита.

– Ты чувствуешь это? – мягко спросила Мария, сев рядом.

– Кто-то был на балу. Не просто человек. Я не видела его лицом, но спина у меня замерзла, будто он смотрел на меня, как хищник.

– Он и правда был там, – кивнула Мария. – Первый из тех, кто не хочет, чтобы пророчество сбылось.

Элизабет сжала кольцо.

– Почему всё так сложно? Почему мы не можем просто быть вместе?

Мария посмотрела на неё с грустью, но и с гордостью.

– Потому что вы не просто двое влюблённых, Лиззи. Вы – равновесие. Баланс. Ты – дитя Света, он – дитя Тьмы. Но вы оба не из крайностей. Вы из центра. И те, кто живёт в крайностях, боятся таких, как вы. Боятся, что вы научите мир не выбирать «чёрное или белое», а принимать обе стороны, как часть целого.

Элизабет опустила голову.

– Мне страшно, мама.

Мария коснулась её щеки.

– И правильно. Страх – это не слабость. Это знак того, что ты живая. Что ты не машина судьбы. А значит – ты можешь её изменить.

Тем временем, далеко от особняка Гамильтонов, в одной из старых башен аббатства, человек в чёрной мантии разжигал свечи. На стене висела карта – с метками, узорами и именами. В центре – имя: Элизабет Гамильтон. Под ним – «Нарушительница кругов».

Мужчина опустил перо и прошептал:

– Всё начинается. Девочка получила кольцо. Следующим будет подарок от отца.

Он провёл пальцем по тетрадке, где золотыми чернилами были записаны строки пророчества.

– Когда союз скрепится древней клятвой, замкнётся круг. И начнётся война за дитя…

Он усмехнулся. Его глаза светились жёлтым.

– Баланс? Нет. Мы не допустим равновесия. Только хаос… или порядок. Но не их любовь.

А в это время Энджел стоял у окна своего отца, сенатора О’Коннора. Он молчал. В его руке – рисунок: детский, немного неуклюжий. Там были он и Элизабет, как дети. Она держала в руках меч. Он – щит.

– Я помню. Даже сейчас, – прошептал он. – Я всегда помнил тебя, Лиззи.

Он повернул голову к небу, где звезды тихо горели.

– И я сделаю всё, чтобы защитить тебя. Даже если мне придётся сгореть.

Глава 3

Печать Отца

Ночь сменилась серым утром. Солнце в Лондоне не взошло – оно лишь побледнело сквозь туман, словно небеса знали, что сегодня день не будет обычным.

Во дворце Гамильтонов готовились к завтраку, но Элизабет не спешила спускаться. Она снова проснулась до рассвета – от голоса, который эхом звучал в её сердце. Он был тёплый. Божественный.

– Дитя моё. Пора.

Она подошла к зеркалу. На стекле – невидимая до того надпись, проявляющаяся при свете зари. Латинские слова, начертанные неземной рукой: "Fiat Lux, in Tenebris Amor."

(Да будет Свет. И в Тьме – Любовь.)

Она прикоснулась к ним пальцем – и почувствовала, как из-за спины словно выросли крылья. На миг. Лёгкое дуновение воздуха. Потом исчезли.

– Отец?.. – прошептала она. – Это ты?

Ответ пришёл не словами. Он пришёл светом.

Окно засверкало, и в комнату вошёл Иисус.

Он выглядел иначе, чем на иконах – молодой, с простым взглядом, в белой тунике без величия, но с силой, от которой дрожали кости. Он улыбнулся.

– Здравствуй, Элизабет.

Она бросилась к нему, как маленькая девочка, которую забрали у него слишком давно. Он обнял её крепко. Настоящий отец. Не строгий Бог – а любящий Папа.

– Я помню… – прошептала она. – Я помню всё. Про Золотой Город. Про тебя и маму. Про первый раз, когда я коснулась его руки.

– Ты растёшь, – сказал он с нежностью. – И с тобой растёт Пророчество. Но и враги растут. Ты должна быть готова, дочь Мира.

Он провёл рукой по воздуху – и в его ладони появился медальон. Тот, что Элизабет никогда раньше не видела. Внутри – три изображения: сердце, пылающее огнём; голубь, окружённый кольцом; и ребёнок с крыльями.

– Это Печать Отца. Она активируется, когда настанет час. Ты не узнаешь сразу – но почувствуешь.

– Почувствую что? – спросила она.

– Когда ты будешь ждать ребёнка.

Элизабет побледнела.

– Что?.. Уже?

– Нет. Но всё ближе, чем ты думаешь, – его голос стал серьёзным. – Беременность – это не просто жизнь. Это баланс. Кто бы ни родился от вас с Энджелом – они будут больше, чем дети. Они станут точками притяжения силы. Но до этого вам предстоит многое: кровь, предательство, доверие и огонь. И главное – выбор.

Он поцеловал её в лоб.

– Ты не одна. И никогда не будешь. Даже если я исчезну.

Он растворился в сиянии, оставив после себя медальон.

Элизабет стояла одна, с пальцами на груди, где теперь – рядом с кольцом Клада – висела Печать Отца. Сердце билось, будто в ней взыграло что-то древнее, забытое и могущественное.

Тем временем, в особняке О’Конноров, Энджел беседовал с Уэсли. Друзья, как братья, стояли у библиотеки, обсуждая то, что нельзя было сказать другим.

– Ты что-то чувствуешь? – спросил Уэсли. – Словно кто-то расставляет фигуры на шахматной доске?

– Я больше не играю. Я – оружие, – сказал Энджел с холодной уверенностью. – Я защищу её. Даже от неба. Даже от ада. Особенно от тех, кто назовёт себя «Божественными» – но будут действовать как демоны.

– И если враг уже здесь?

– Тогда он узнает, что значит гнев Ада, влюблённого в Свет.

А в тени колокольни старого собора, тот же человек в мантии зажёг пергамент.

– Он активировал её. Печать отца получена. Пророчество вступает в фазу два.

Но мы ещё успеем.

Его лицо на мгновение дрогнуло – и сквозь человеческие черты проявилось существо, больше похожее на ангела. Но крылья – чёрные. И глаза – пустые, как беззвездное небо.

– И тогда… одна из её душ умрёт.

Глава 4

Кровь на лепестках

Вечер снова окутал город, и особняк Гамильтонов затаился, как дыхание перед бурей. Элизабет не отходила от окна – медальон Печати Отца пульсировал теплым светом прямо над её сердцем. С каждым часом она ощущала всё больше – словно воздух вокруг становился плотнее, а пространство – внимательнее.

Внизу, в саду, садовник по имени Мэтью споткнулся о корень, которого раньше там не было. Поднял голову – и увидел девушку.

Она стояла в конце дорожки, на ней было платье из лепестков черной розы. Глаза – мутные, как у слепого. Улыбка – слишком широкая, чтобы быть человеческой.

– Прекрасный вечер, – сказала она сиплым голосом. – Где леди Элизабет?

– Вам нельзя здесь быть… – начал он, но не договорил.

Секунда – и её пальцы уже впились ему в горло, как когти птицы. Один рывок – и он исчез, растворившись в пепле.

В комнате Элизабет её тряхнуло. Буквально. Легкое землетрясение. Стены вздохнули. Медальон вспыхнул, а кольцо на руке стало вдруг ледяным.

– Что это было?.. – прошептала она.

И в этот момент раздался взрыв – не громкий, но резкий. И потом… тишина.

– Она здесь, – прошептал Энджел, резко вскочив с кресла в своём кабинете.

Он выскочил в ночь, без пальто, без оружия, будто сердце само вело его. В небе над домом Гамильтонов вспыхнула тень.

А в розарии, окружённом фонарями, Элизабет стояла лицом к лицу с ней. Существо в платье из роз, с глазами без белков, стояло босое на траве.

– Ты – носительница света, – произнесла она чужим голосом. – Но свет ослепляет, а я не люблю слепых.

– Кто ты? – Элизабет дрожала, но стояла ровно. – Ты не из людей.

– Я – первая из падших. Меня называли Азахель. Когда-то я несла музыку. А теперь – смерть.

Существо подняло руку – и из воздуха вырвалась тень, как копьё.

Элизабет закрыла глаза. Она не умела сражаться. Ещё нет. Но в ней уже пульсировала память прежних жизней. Женщины с мечом. Девы с венцом. Матери с крыльями.

Она открыла глаза – и подняла руку.

Копьё замерло в воздухе.

Из груди девушки вырвался свет – резкий, как раскат грома в храме. Азахель отшатнулась. Кожа на её лице начала трескаться.

– Что ты сделала?! – закричала падшая.

– Я – дочь Отца и Матери. Я – союз Света и Тьмы. И мне нельзя приказывать.

В этот момент Энджел вбежал в сад. Его глаза горели, а из-под рубашки выходили отблески древнего знака – ритуального ожога на груди, который появлялся только, когда защищаемая душа в опасности.

– Отойди от неё, – сказал он, голосом, в котором смешались гнев и благословение.

Азахель зарычала – и исчезла, распавшись на клочья пепла.

– Ты… – начал он, подходя к ней. – Ты была…

– Я боялась, – прошептала Элизабет, уронив голову ему на грудь. – Но теперь знаю: сила внутри меня проснулась. Она настоящая. Это уже не просто пророчество. Это началось.

Энджел крепче обнял её.

– Всё изменится, – сказал он. – И мы пройдём это. Вместе. Клянусь.

Он не знал, что в этот же момент кто-то наблюдает за ними с башни. И в этом "кто-то" билась зависть, скреплённая кровью.

А где-то в Риме, на границе между реальностью и духовной плоскостью, маленькая девочка с тёмными глазами и белыми волосами рисовала на полу трёх людей. Женщину с крыльями. Мужчину с рогами. И младенца между ними, у которого были два крыла – одно чёрное, другое золотое.

– Мама сказала, скоро, – пробормотала девочка. – Он родится. Скоро…

Глава 5

Сердце между мирами

После той ночи Элизабет долго не могла заснуть. Не потому, что боялась – наоборот, впервые в жизни она чувствовала себя не одинокой. Но вместе с этим в ней поселилось нечто иное: тревога, почти материнская, как будто внутри неё что-то – кто-то – начал просыпаться.

Она сидела на кровати в пижаме, держась за кулон, и шептала:

– Что ты со мной сделал, Энджел…

В этот момент за окном пронёсся порыв ветра – и в зеркале, стоявшем напротив, на миг отразилась не она, а женщина с тёмными кудрями, в короне из терновника. Мария Магдалина. Её мать.

Элизабет ахнула – и зеркало снова стало обычным. Но она уже знала. Это не сон. Это начало.

На другом конце города, в доме магии, ведьма Уиллоу стояла посреди круга, выложенного свечами и пеплом лаванды. Дженни Календар держала старинный том в руках, слова которого мерцали как золото, написанное живой кровью.

– Защитное заклятие готово, – сказала Дженни, устало вытирая лоб. – Если кто-то из Пропасти попытается подойти к Элизабет ближе, чем на милю, оно сработает.

– Пропасть… – Уиллоу посмотрела в окно. – Ты уверена, что за ней охотятся? Прямо сейчас?

– Не за ней. За тем, что в ней.

– Ты про… – она замерла. – Ты думаешь, она уже носит его?

Дженни кивнула.

– Пророчество началось, и круг времени замкнулся. Её связь с Принцем Ада… – она замолчала. – В ней уже растёт нечто. Нечто новое. Не просто дитя. Мост между двумя царствами.

А в аду, Люцифер вышел на балкон своей крепости, держа в руках осколок разбитого зеркала. На нём – отпечаток её света. Баффи. Его будущей снохи.

– Всё идет, как было написано, – произнёс он, и его голос эхом расколол небо. – Но слишком быстро.

Позади него появился Энджел, потёртое пальто развевалось, взгляд устал, но решителен.

– Отец, ты должен прекратить преследовать её. Её сила принадлежит не только Свету.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.