Дом теней

– Полечка, может все же поедешь? Свежий воздух поможет, – мягко настаивала Мария.

– Я сказала, нет! – вспылила Полина и резко встала, задев стол. Сок расплескался. – Отстаньте от меня все! – И она выбежала из кухни. Через секунду донесся звук хлопнувшей двери ее комнаты.

Мария вздохнула.

– Ладно, пусть отдохнет. Мы съездим быстро.

Но быстрой поездка не получилась. Уже на подъезде к городу их внедорожник начал издавать странные, хриплые звуки, а затем заглох намертво посреди пустынной дороги. Денис, ругаясь, открыл капот, но, не будучи опытным механиком, лишь развел руками.

– Не понимаю. Все вроде в порядке. Зажигание есть, бензин есть. Заводиться не хочет.

Они вызвали эвакуатор. Ждать пришлось почти два часа. Пока они стояли, прижавшись друг к другу от набирающего силу ветра, Марии показалось, что в глубине леса, за обочиной, мелькнула темная, вытянутая фигура. Она пригляделась – ничего, лишь колышутся ветки.

Эвакуатор дотащил их до ближайшего сервиса. Механик, пожилой мужчина с замасленными руками, долго копался под капотом, потом развел руками.

– Диагностику надо проводить, но визуально – все чисто. Ни тебе обрыва, ни тебе отказа датчиков. Загадочка. Оставьте, к вечеру разберемся.

Обратно им пришлось возвращаться на такси. День был безвозвратно потерян. Они ехали молча, глядя в окна. Чем ближе они подъезжали к дому, тем тяжелее становилось на душе. Таксист, болтливый мужчина средних лет, попытался завести беседу.

– Далеко за город едете? К дачникам?

– Мы там живем теперь, – ответил Денис.

– На Лесной, в том старом доме? – таксист свистнул. – Ну вы, батенька, даете. Смелые.

Мария насторожилась.

– А что с домом?

– Да ничего, вроде, – таксист замялся, явно пожалев, что начал эту тему. – Просто место там… особенное. Местные его сторонятся. Говорят, еще до революции его какой-то купец построил, увлекался он спиритизмом, вызывал там духов разных. А потом… потом что-то пошло не так. Говорят, он всех слуг распустил, сам в доме заперся и пропал. С тех пор там хозяева не задерживаются. То одно, то другое. Место проклятое, говорят.

– Суеверия, – отмахнулся Денис, но в голосе его прозвучала фальшь.

– Конечно, конечно, – поспешно согласился шофер. – В наше-то время верить в эту чушь… Но все же, будьте осторожны.

Он высадил их на поляне перед домом, развернулся и уехал так быстро, будто за ним гнались.

Дом встретил их мрачным молчанием. Он стоял, как огромный черный страж, поглощавший скудный дневной свет. Они вошли внутрь. В прихожей было холодно и темно.

– Полина! Мы дома! – крикнула Мария.

Ответа не последовало. Тишина была гробовой. Холодный комок страха сжал горло Марии. Она бросилась на второй этаж, Денис – за ней.

Дверь в комнату Полины была закрыта. Мария распахнула ее. Комната была пуста. Надувной матрас стоял скомканный, вещи были разбросаны.

– Полина!

Они обежали все комнаты на втором этаже. Никого. Сердце Марии бешено колотилось.

– Может, внизу? Или на улице? – голос Дениса дрожал.

Они с грохотом сбежали вниз, обыскали гостиную, кухню, кабинет. Заглянули в подвал – темно и пусто. Выскочили на улицу, обошли дом кругом. Никого. Лес молчал, поглотив их дочь.

– Боже мой, где она? – Мария упала на ступеньки крыльца, уткнувшись лицом в ладони. – Где она?!

Вдруг Денис поднял руку.

– Тише. Слышишь?

Мария замерла, прислушиваясь. Сквозь отчаянную панику она уловила слабый, прерывистый звук. Музыка. Доносилась она откуда-то сверху. Они подняли головы. Звук шел с чердака.

Никто из них еще не был на чердаке. Лестница, ведущая на него, была спрятана в потолке коридора второго этажа и представляла собой складную металлическую конструкцию с ручкой-кольцом. Денис дернул за кольцо. Лестница с грохотом разъехалась и опустилась вниз. На них пахнуло запахом старой пыли, сухого дерева и чего-то кислого, затхлого.

Музыка стала громче. Это была старая, потрескивающая мелодия, звучащая словно из патефона.

– Полина! – крикнул Денис в чердачный проем.

Музыка тут же оборвалась. Наступила тишина. Затем послышались тихие, неуверенные шаги. Наверху, в темноте, показалось бледное лицо Полины.

– Я здесь, – ее голос был слабым, сиплым. – Я… я не могла найти выход.

Денис в два прыжка взобрался по лестнице и помог дочери спуститься. Она была вся в пыли, руки ледяные, глаза огромные, полные непонятного ужаса.

– Что ты там делала? Как ты туда попала? – засыпала ее вопросами Мария, обнимая и пытаясь согреть.

– Я не знаю, – Полина говорила медленно, с трудом подбирая слова. – Я была в своей комнате. Мне стало скучно. Я вышла в коридор… и увидела, что лестница опущена. Я подумала, что вы вернулись и полезли на чердак. Я позвала – никто не ответил. Я поднялась… а там… там темно. И пахнет странно. Я хотела спуститься, но лестница… лестница поднялась сама. Я слышала, как щелкнул замок. Я осталась там одна. В полной темноте. А потом… заиграла музыка.

– Это сквозняк, должно быть, – сказал Денис, но его голос был неуверенным. – Старая проводка, короткое замыкание. Лестницу, наверное, не зафиксировал, когда уезжали.

– Она поднялась сама, папа! – в голосе Полины прозвучали слезы. – И музыка… она была не из динамиков. Она шла отовсюду. Из стен. И… и я слышала шепот.

Мария похолодела.

– Какой шепот, милая?

– Я не разобрала слов. Но там было много голосов. Они шептались обо мне. – Полина вздрогнула и крепче прижалась к матери. – Я больше не хочу туда подниматься. Никогда.

Они уложили Полину на матрас в гостиной, укутали одеялом. Девушка быстро заснула, обессиленная пережитым страхом. Мария сидела рядом, гладила ее по волосам и смотрела на огонь в камине. Тени снова плясали на стенах, но теперь Мария видела в них не случайные узоры, а зловещие, осмысленные движения.

Денис, чтобы отвлечься, снова ушел в кабинет. Он сказал, что будет разбирать книги, чтобы выкинуть всю эту «дребедень». Но Мария знала – он искал ответы. Ответы на вопросы, которые боялся задать вслух.

Прошло около часа. Мария дремала в кресле, когда ее разбудил странный звук. Негромкий, ритмичный стук. Как будто по стеклу кто-то стучит пальцем. Он доносился из зимнего сада.

Она осторожно, стараясь не разбудить Полину, пошла на звук. Зимний сад был погружен в лунный свет, который пробивался сквозь грязную стеклянную крышу. Высохшие растения стояли как каменные изваяния, отбрасывая причудливые тени.

Стук раздавался от самого дальнего окна. Мария подошла ближе. На подоконнике, с внутренней стороны, сидел крупный черный ворон. Он стучал клювом по стеклу, словно пытаясь войти. Его маленькие блестящие глаза смотрели прямо на Марию с почти человеческим любопытством.

Она замерла. Птица не боялась ее. Она просто сидела и стучала. Тук-тук-тук. Ритмично, настойчиво.

И вдруг она каркнула. Звук был громким, резким, похожим на скрип ржавой двери. И в этом карканье Марии почудилось что-то знакомое. Какое-то слово. Ей показалось, что ворон прокричал не «кар», а «войди».

Она отшатнулась. Птица взмахнула крыльями и улетела в ночь, растворяясь в темноте. Стук прекратился. Но в тишине зимнего сада Мария услышала другой звук. Тихий, едва уловимый смех. Детский смех. Он доносился из угла, где стояли самые густые заросли засохших цветов.

Она медленно повернула голову. В лунном свете она увидела это. Между горшками мелькнула маленькая тень. Не отбрасываемая ничем, а самостоятельная. Тень ребенка. Она пробежала и растаяла в воздухе, а смех затих, словно его и не было.

Мария стояла, не в силах пошевелиться, ее тело сковал ледяной ужас. Это не было игрой света. Это не было воображением. Дом показывал себя. Он сбрасывал маску.

Она вернулась в гостиную. Полина спала беспокойно, ворочалась и что-то бормотала во сне. Мария села рядом и взяла ее за руку. Рука была холодной.

Из кабинета доносился звук рвущейся бумаги. Денис приводил в исполнение свой план по уничтожению «оккультной чепухи». Но скоро и этот звук прекратился. Мария решила проверить, все ли с ним в порядке.

Она подошла к кабинету. Дверь была приоткрыта. Денис сидел за столом, но не рвал книги. Он сидел, сгорбившись, и что-то быстро-быстро писал на листке бумаги. Его движения были резкими, почти судорожными. Рядом на столе горела настольная лампа, отбрасывая его огромную, искаженную тень на стену. И эта тень… она не совсем повторяла его движений. Когда Денис писал, тень на стене на мгновение замирала, а затем ее рука делала широкий, размашистый жест, будто выводя на стене не буквы, а некие символы.

– Денис? – тихо позвала Мария.

Он не обернулся. Он продолжал писать, бормоча что-то под нос.

– …не понимают… врата закрыты… нужно больше… больше света…

– Денис! – крикнула она громче.

Он вздрогнул и уронил ручку. Он медленно повернулся к ней. Его лицо было бледным и осунувшимся, глаза лихорадочно блестели.

– Маша? Что случилось?

– Что ты делаешь?

– Я… – он посмотрел на исписанный лист перед собой, словно видя его впервые. – Я составляю список. Материалов для ремонта. – Он смял листок и швырнул его в корзину. – Все, закончил. Пойдем, ляжем. Уже поздно.

Он встал и, обняв ее, повел из кабинета. На прощанье Мария бросила взгляд на смятый листок в корзине. Она не видела текста, но краем глаза заметила странные, угловатые знаки, явно не похожие на буквы алфавита.

Ночь они провели в гостиной, все вместе, рядом с Полиной. Никто не говорил о случившемся, но все понимали – что-то не так. Дом не просто старый и скрипучий. Он живой. И он враждебен.

Утром Полина чувствовала себя немного лучше, но отказывалась оставаться одна даже на минуту. Она ходила за матерью по пятам, как маленький ребенок. Денис, несмотря на ночной инцидент, снова пытался играть роль хозяина положения.

– Сегодня я проверю чердак, – заявил он за завтраком. – И закрою его на надежный замок. И еще… я думаю, нам стоит избавиться от этих зеркал. Они тут повсюду, искажают пространство, вносят дисбаланс.

Мария с облегчением поддержала эту идею. Зеркала, особенно то, огромное, в прихожей, всегда вызывали у нее смутную тревогу.

После завтрака Денис взял инструменты и отправился на чердак. Мария и Полина занялись тем, что стали снимать зеркала в гостиной и столовой. Они были тяжелыми, и пыль с их задних стенок поднималась тучами.

Полина снимала небольшое овальное зеркало в столовой. Она уже почти сняла его, как вдруг вскрикнула и выпустила его из рук. Зеркало с грохотом упало на пол, но, к счастью, не разбилось, а лишь откатилось к стене.

– Что такое? – испугалась Мария.

– Оно… оно было холодным. Ледяным! – Полина трясла пальцами, как будто обожглась. – И… и я увидела в нем не себя. Там был кто-то другой.

Мария подошла к упавшему зеркалу. Оно лежало лицевой стороной внизу. Она с опаской перевернула его. Поверхность была мутной, пыльной, но в ней отражалась она сама и комната за ее спиной. Ничего необычного.

– Тебе показалось, родная. От резкого движения ты прикоснулась к металлической раме, она холодная.

– Нет, мам, я точно видела! Там была девушка. Бледная. И она плакала.

В этот момент с чердака донесся оглушительный крик Дениса. Не крик страха, а скорее крик ярости, отчаяния и удивления, слившиеся воедино.

Мария бросилась к лестнице. Денис стоял на ней, спускаясь вниз. Он был весь белый от пыли, а в руках он сжимал какой-то предмет.

– Ты в порядке? Что случилось?

Он спустился вниз и показал ей то, что держал. Это была старая фотография в деревянной раме. Пожелтевшее, выцветшее изображение. На нем была большая группа людей, стоящих на фоне этого самого дома. Люди были одеты в одежду конца девятнадцатого века. В центре сидел мужчина с густой бородой и пронзительным, властным взглядом – вероятно, тот самый купец. А вокруг него стояли слуги, члены семьи. Но не это привлекло внимание. Все люди на фотографии были обведены черными чернилами, а поверх их лиц были нарисованы большие кресты. И в углу фотографии чьей-то дрожащей рукой было выведено: «Они вошли в Тень. И не вернулись».

– Господи, – прошептала Мария.

– И это не все, – голос Дениса был хриплым. – Там наверху… там есть комната. За стенкой. Я нашел ее. Там… там круг на полу нарисован. И свечи. И символы, похожие на те, что в книгах. И пахнет… пахнет ладаном и чем-то горелым. Как после спиритического сеанса.

Мария почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Все сходилось. Рассказ таксиста, книги, круглый стол, шепот, тени. Дом был не просто «нехорошим». Он был порталом. Местом, где когда-то пытались вызвать духов, и у кого-то это получилось. Но вызвали они что-то не то. Что-то темное, жадное, что осталось здесь и ждало новых жертв.

– Нам нужно уехать, – сказала Мария, и ее голос прозвучал чужим. – Сейчас же. Бросим все и уедем.

– Уехать? – Денис посмотрел на нее с странным выражением лица. – Но куда? Машина в сервисе. Денег на новое жилье нет. Это наш дом, Маша. Мы вложили в него все, что у нас было.

– Это не дом, Денис! Это ловушка! Ты сам видишь!

– Я вижу, что нам нужно просто навести здесь порядок! – его голос зазвучал громче, в нем появились нотки, которых Мария раньше не слышала. – Выкинуть весь этот хлам, очистить его. И все наладится. Дом просто болен. Его нужно вылечить.

Он говорил с такой убежденностью, что Мария на мгновение усомнилась. А что, если он прав? Что если все эти явления – просто отголоски прошлого, энергия, которую можно рассеять?

Но тут в разговор вмешалась Полина. Она стояла в дверях гостиной и держала в руках то самое овальное зеркало, которое уронила. Она смотрела не на них, а в его мутную поверхность.

– Папа, – сказала она тихо, почти беззвучно. – А почему у тебя на плече сидит тень?

Денис и Мария замерли. Денис медленно, очень медленно повернул голову, чтобы посмотреть на свое плечо. Там ничего не было. Но Мария, глядя на него, вдруг увидела. Не тень, нет. Но некое искажение воздуха вокруг него. Словно легкая, едва видимая дымка, клубящаяся у его виска.

– Хватит нести чушь! – закричал Денис на дочь. Его лицо исказила гримаса гнева, несвойственная ему. – Никаких теней нет! Ты все это выдумываешь! И ты, Мария, тоже! Вы сводите меня с ума своими фантазиями!

Он резко развернулся и ушел в кабинет, хлопнув дверью.

Полина с испугом посмотрела на мать. В ее глазах стояли слезы.

– Мам, я правда видела. Маленькую, темную, как клякса. Она сидела у него на плече и… шептала ему что-то на ухо.

Мария подошла и обняла дочь. Она понимала, что происходит. Дом действовал на каждого по-своему. Полину он пугал видениями и голосами. Ее – навязчивыми образами и шепотом. А Дениса… Дениса он соблазнял. Подпитывал его отчаяние, его желание все контролировать, его страх снова оказаться в долгах и без крова. И через эту трещину в его душе что-то проникало внутрь. Что-то темное и вкрадчивое.

Они были в осаде. И враг был не снаружи. Он был внутри этих стен. И, возможно, уже внутри одного из них.

Вечером Денис вышел из кабинета помрачневший, но более спокойный. Он извинился за свою вспышку гнева, списал все на стресс. Они ужинали в тягостном молчании. После ужина Денис сказал, что пойдет проверить, не завезли ли машину из сервиса, и вышел на улицу.

Мария и Полина остались одни. Они сидели в гостиной при свете настольной лампы, боясь включить люстру, потому что от нее тени становились слишком большими и живыми.

– Мам, – тихо сказала Полина, – а что, если мы не сможем уехать? Что, если он правда нас не отпустит?

– Уедем, – с ложной уверенностью сказала Мария. – Обязательно уедем. Как только починят машину.

Но она сама в это не верила. Дом уже прочно держал их в своих объятиях. Он играл с ними, как кошка с мышью. И финал этой игры был предрешен.

Она посмотрела на окно. Ночь была темной, беззвездной. И на черном фоне стекла она увидела отражение комнаты. И свое отражение. А позади нее, в глубине отраженной комнаты, стояла высокая, темная фигура. Без лица, без четких контуров. Просто сгусток тьмы. И она медленно поднимала руку, указывая на Марию.

Мария резко обернулась. Комната была пуста. Полина смотрела на нее с вопросом.

– Что-то случилось?

– Нет, – прошептала Мария, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. – Ничего.

Но она знала. Это было предупреждение. Или приглашение.

Дверь открылась, и вошел Денис.

– Машины нет, – сообщил он. – Завтра позвоню. А сейчас… я очень устал. Пойду спать.

Он поднялся наверх один. Мария не стала его останавливать. Она боялась остаться с ним наедине в одной комнате.

Она и Полина снова устроились в гостиной. Мария не могла уснуть. Она слушала звуки дома. Скрип половиц. Шорох за стенами. И шепот. Теперь он был громче. Она могла разобрать отдельные слова.

«…останьтесь… будьте с нами… станьте частью… частью Дома…»

Она закрыла уши руками, но шепот звучал прямо в ее сознании.

Вдруг она услышала другой звук. Сверху, из спальни Дениса. Глухой, ритмичный стук. Как будто он о что-то бил кулаком. Стук был яростным, полным бессильной злобы.

Стук продолжался несколько минут, а затем так же внезапно прекратился. Воцарилась тишина. И в этой тишине Мария услышала новый звук. Тихий, едва уловимый скрежет. Он доносился из прихожей.

Она встала и на цыпочках вышла в коридор. Звук шел от огромного зеркала. Она подошла ближе. В лунном свете, падающем из окна, она увидела, что на мутной поверхности зеркала кто-то что-то пишет. Будто невидимый палец выводит буквы на пыльном стекле.

Она присмотрелась. Проступали слова, одно за другим.

«ПОМОГИ МНЕ»

Мария замерла, не в силах пошевелиться.

Пыль на зеркале сдвигалась, образуя новые буквы.

«ОН ВО МНЕ. ВЫГОНИ ЕГО. ПОМОГИ.»

Это было послание. От кого? От самого дома? Или от кого-то, кто уже был поглощен им?

Последнее слово стерлось, и появилось новое, написанное крупными, размашистыми буквами.

«ВХОДИТЕ.»

И затем все надписи исчезли, как будто их и не было. Зеркало снова стало просто мутным, темным стеклом.

Мария отступила назад, упираясь спиной в холодную стену. Победа была не за ними. Дом только начинал свою игру. И следующая ночь обещала быть еще длиннее и страшнее. Они были не просто пленниками. Они были участниками древнего ритуала, смысла которого они не понимали. И финал этого ритуала был неизбежен. Они должны были войти в Тень. Стать ее частью.

Или исчезнуть навсегда.