Лес мертвецов

Они надели рюкзаки и тронулись в путь. Иван шел первым с компасом, за ним – Антон, потом девушки, и замыкал Сергей. Туман был таким густым, что человек в трех шагах вперед превращался в расплывчатый силуэт. Они шли, почти не видя земли под ногами, спотыкаясь о невидимые корни и кочки. Звуки их шагов поглощались влажной пеленой, создавая жутковатое ощущение нереальности происходящего.

Шли они, как им казалось, час. Два. Антон сверялся с часами. Солнца не было видно, время текло странно, то замедляясь, то ускоряясь. Лес вокруг был однообразным – все те же черные стволы, все тот же мох, все тот же туман.

– Стой, – вдруг сказал Иван, замирая.

Все остановились.

– Что опять? – спросил Антон, подходя к нему.

Иван молча указал вперед. Из тумана проступали контуры деревянных построек.

– Это… – прошептала Марина.

Они вышли на край оврага. Внизу змеился ручей с черной водой. А на противоположной стороне, словно призрак, выплывал из молочной пелены заброшенный лагерь.

Они вернулись. Прошли по кругу.

Некоторое время все просто стояли и молчали, не в силах принять этот простой и чудовищный факт. Они шли строго на запад, по компасу, не отклоняясь. И пришли туда, откуда ушли.

– Не может быть, – первым нарушил молчание Сергей. Его голос дрогнул. – Этого не может быть. Компас… Он же…

Он взял компас из рук Ивана. Стрелка по-прежнему показывала на север.

– Может, мы просто заблудились? – со слабой надеждой в голосе сказала Марина. – В тумане легко пойти по кругу.

– Идти по кругу с компасом? – резко оборвал ее Антон. – С четким азимутом? Это невозможно!

– А если это магнитная аномалия? – не сдавался Сергей, ученый в нем отчаянно цеплялся за соломинку. – Местные породы… Железная руда… Она может влиять на компас.

– И на навигатор? Одновременно? – тихо спросила Лика. Она не смотрела на лагерь. Она смотрела на лес вокруг. – Он не отпускает. Я же говорила.

Ее слова повисли в воздухе, тяжелые и неоспоримые.

– Ладно, – Антон с силой выдохнул, собирая волю в кулак. – Паника нам не помощник. Раз уж мы здесь, давайте подойдем к делу с другой стороны. Мы не можем уйти. Значит, нужно понять – почему. И что это за место.

– То есть? – насторожился Иван.

– Знание – сила. Мы в панике бежали от лагеря. А зря. Там могут быть ответы. Карты, документы… Что-то, что объяснит, что здесь происходит. И, возможно, укажет путь к отступлению.

– Ты предлагаешь нам вернуться туда? – Марина смотрела на него с ужасом. – После того, что произошло с Ваней?

– После того, что произошло с Ваней, – жестко парировал Антон, – стало ясно, что бежать бесполезно. Мы попробовали. Не вышло. Значит, нужно искать другой способ. Сидеть здесь и ждать, пока… – он запнулся, не решаясь договорить, – …пока что-то случится, я не намерен.

Сергей, помедлив, кивнул.

– Логика есть. Если здесь есть какая-то аномалия, то ее источник, скорее всего, там. – Он кивнул в сторону лагеря. – Игнорировать его – значит оставаться в неведении. А в неведении мы беззащитны.

Иван молчал, его лицо было каменным. Но он тоже кивнул, коротко и резко. Страх перед неизвестностью начинал пересиливать страх перед конкретной угрозой.

Решение было принято. Снова взвалив на плечи рюкзаки, они перешли через ручей и ступили на территорию лагеря. Днем, даже в тумане, он выглядел не так зловеще, как ночью, но от этого не становился менее отталкивающим. Заброшенность и запустение здесь ощущались физически, как давление на барабанные перепонки.

– Разделимся, – предложил Антон. – Осмотрим все постройки. Ищем что угодно: карты, журналы, записи. Любую информацию. Действуем парами. Я с Мариной. Сергей с Ваней. Лика… Лика, ты с нами.

– Нет, – неожиданно твердо сказала Лика. – Я пойду одна.

– Это не обсуждается, – возразил Антон.

– Мне нужно… почувствовать это место, – она обвела взглядом бараки. – Ваши фонарики и топоры только спугнут тишину. А в тишине можно услышать больше, чем в грохоте.

Она была права, и все это понимали, но мысль отпустить ее одну вызывала у всех протест.

– Хорошо, – неожиданно согласился Сергей. – Но ненадолго. И кричи, если что. Громко.

Лика кивнула и, не сказав больше ни слова, направилась к дальнему бараку, тому, где они нашли рисунок на фанере. Ее легкая фигура быстро растворилась в тумане.

Остальные обменялись тревожными взглядами и разошлись по своим маршрутам.

Антон и Марина вошли в тот самый барак, где ночью Иван видел свечение. Дневной свет, едкий и рассеянный, проникал внутрь через разбитые окна и щели в стенах, выхватывая из мрака клубы пыли и уродливые тени. Воздух был неподвижен и сперт.

– И что мы ищем? – тихо спросила Марина, в страхе прижимаясь к Антону.

– Все, что покажется необычным. Бумаги, в первую очередь.

Они принялись осматривать помещение. Антон методично обыскивал груды хлама в углах, Марина, преодолевая отвращение, ковырялась в остатках рухнувших нар. Она была журналистом по образованию, и ее профессиональное любопытство понемногу брало верх над страхом.

– Антон, смотри, – она позвала его, стоя у стены, противоположной входу.

На стене, почти полностью скрытая слоями грязи, висела деревянная доска, на которой когда-то крепились какие-то бумаги. Большинство кнопок проржавели, и клочки пожелтевшей бумаги валялись на полу. Но один лист уцелел. Это был приказ, отпечатанный на машинке. Чернила выцвели, но прочесть было можно.

«ПРИКАЗ № 042 по Объекту «Кедр»

От 17 октября 1938 года.

В связи с невозможностью контроля над феноменом и непредсказуемостью последствий, дальнейшие эксперименты в области резонансного воздействия на локальное биоэнергетическое поле приостановить.

Весь личный состав, за исключением дежурной смены охраны, эвакуировать в пункт сбора № 7 для последующей передислокации.

Начальнику охраны товарищу В. И. Громову обеспечить полную изоляцию объекта. Ничто не должно покинуть периметр. Повторяю: ничто.

Архив подлежит уничтожению. Исполнение возложить на т. Громова.

Подпись: Начальник объекта, майор госбезопасности Забродский».

Антон перечитал приказ дважды. Слова «феномен», «биоэнергетическое поле», «ничто не должно покинуть периметр» отдавались в его сознании зловещим эхом.

– Какие эксперименты? – прошептала Марина. – И что это за «феномен»?

– Думаю, мы стали его частью, – мрачно ответил Антон. Он сфотографировал приказ на телефон, хотя и не был уверен, что сигнал когда-либо появится.

В это время Сергей и Иван исследовали землянку. Днем, при свете, проникавшем через грязное окно, она выглядела еще более жутко. Сергей, вооружившись перочинным ножом, осторожно отодвинул балку, преграждавшую вход. Дверь с скрипом поддалась.

Запах ударил в нос – не просто пыли и плесени, а чего-то химического, едкого, смешанного с тем сладковатым душком тления. Воздух был сухим и холодным, словно в склепе.

Сергей первым вошел внутрь, освещая пространство мощным фонарем. Иван нехотя последовал за ним.

Комната была именно такой, как они видели через окно. Полки со склянками, стол с книгами и инструментами. Но сейчас они могли рассмотреть все в деталях. Инструменты на столе не были хирургическими. Они были куда более странными: изогнутые крючья из темного металла, похожие на астрономические секстанты, но с нанесенными на них непонятными символами; несколько кристаллов мутно-кварцевого оттенка, закрепленных в медных оправах; деревянные дощечки с выжженными спиралевидными узорами.

Сергей подошел к столу. Книга, которую Иван видел ночью раскрытой, теперь была закрыта. Тот самый толстый фолиант в кожаном переплете. На обложке не было ни названия, ни автора, только странный знак – вписанная в треугольник пирамида с глазом на вершине.

Сергей в перчатках осторожно открыл книгу. Страницы были из плотной, пожелтевшей бумаги, испещренные тем же непонятным языком, что и шепот. Но среди текста попадались схемы, рисунки. Один рисунок заставил его замереть. На нем был изображен лес. Не этот конкретно, но очень похожий. А среди деревьев – человеческие фигуры. Но фигуры эти были странными, размытыми, будто состоящими из самого лесного сумрака. И от них тянулись тонкие, паутинообразные нити к стволам деревьев, словно они были с ними единым целым.

– Иван, посмотри, – тихо сказал Сергей.

Иван подошел и взглянул на рисунок. Его лицо исказилось от ужаса.

– Это… это они. Те, что шептали.

Сергей перевернул страницу. Там был текст на русском, мелкий, убористый почерк. Видимо, чьи-то заметки на полях.

«…поле проявляет свойства разумной субстанции. Попытки установить контакт через резонансные частоты привели к обратному эффекту – поле не подчинилось, оно ассимилировало операторов. Петров и Зайцев навсегда стали частью паттерна. Их физические оболочки растворились, но эманации сознания… они здесь. Они в шепоте листьев, в скрипе веток. Лес впитал их. И требует все новую пищу. Громов прав. Мы развязали силы, которые не в силах понять, не то что контролировать. Периметр – не защита. Это клетка. Для нас».

Сергей отшатнулся от книги, будто от огня. Его рациональная картина мира дала окончательную трещину.

– Ассимилировал… – прошептал он. – Стали частью леса…

В этот момент снаружи донесся крик. Пронзительный, женский. Это был голос Лики.

Лика, оставшись одна, почувствовала странное облегчение. Шумные, рациональные мысли только мешали ей настроиться на вибрации этого места. А оно говорило. Говорило с ней на языке теней, запахов и того давящего чувства, что висело в воздухе.

Она вошла в барак с рисунком на фанере. Днем символы, нанесенные красным, выглядели еще зловещее. Они не были просто краской. Они были рельефными, будто их не нарисовали, а выжгли или вырезали на дереве.

Лика провела пальцами по одному из символов – спирали, расходящейся во все стороны. Дерево было шершавым и холодным. Она закрыла глаза, пытаясь поймать образ, эмоцию, связанную с этим местом.

И он пришел. Не звук, не картинка. Чувство. Всепоглощающая, животная паника, смешанная с безумной, фанатичной надеждой. Она увидела людей в форме НКВД, ссутулившихся над схемами, их лица были бледны от усталости и страха. Она услышала гул генераторов, почувствовала запах озона и… жженой плоти. И сквозь все это проступало другое – древнее, холодное, безразличное сознание. Оно было повсюду: в земле, в деревьях, в самом воздухе. Оно наблюдало. И ждало.

Она открыла глаза и отошла от стены. Ее сердце бешено колотилось. Она поняла. Эксперименты, о которых говорилось в приказе, не просто вышли из-под контроля. Они пробудили нечто. Нечто, что дремало здесь веками, возможно, тысячелетиями. И это нечто теперь использовало знания, полученные от людей, против них же самих.

Она вышла из барака и пошла вдоль линии бараков, прижимаясь к стенам, словно пытаясь стать меньше. Туман начал понемногу рассеиваться, и сквозь его рваные клочья стали проступать очертания центральной площадки с кострищем.

И тут она его увидела.

Фигуру.

Она стояла у края площадки, прислонившись к стволу огромной сосны. Это был не призрак в классическом понимании. Она была плотной, почти материальной, но словно соткана из лесного мрака и теней. Очертания были человеческими, но размытыми, текучими. Не было видно лица, лишь бледное пятно на месте головы. Фигура не двигалась, но Лика чувствовала на себе ее взгляд. Холодный, изучающий, лишенный всякой эмпатии.

Это был не шепот в темноте. Это было его воплощение.

Ужас сковал ее. Она не могла пошевелиться, не могла издать звук. Она просто смотрела на это существо, а оно смотрело на нее.

И тогда она поняла самую страшную вещь. Она поняла, что оно не просто враждебно. Оно голодно. И они – она и ее друзья – были долгожданной пищей.

Это понимание, пришедшее не через разум, а через прямое, интуитивное озарение, разорвало оковы паралича. Она вдохнула полной грудью и закричала. Долгий, пронзительный крик, в котором был и страх, и отчаяние, и предупреждение.

Крик отозвался эхом в мертвой тишине лагеря.

Через несколько секунд из тумана выскочили Антон и Марина, а с другой стороны – Сергей и Иван.

– Лика! Что случилось? – крикнул Антон, подбегая к ней.

Она стояла, дрожа, и указывала дрожащим пальцем на сосну.

– Там… Там кто-то был…

Все устремили взгляды на указанное место. Никого. Лишь старую сосну и клубящийся у ее подножия туман.

– Кто? – спросил Сергей.

– Он… Тень… Из шепота… – Лика с трудом связывала слова. – Он смотрел на меня.

Иван, бледнея, шагнул вперед и подошел к сосне. Он внимательно осмотрел землю.

– Следов нет, – сообщил он. – Никаких.

– Я не сумасшедшая! – выкрикнула Лика, и в ее голосе послышались слезы. – Я его видела! Он был настоящий!

– Мы тебе верим, – поспешно сказал Антон, обнимая ее за плечи. – Мы верим. Но сейчас его здесь нет.

Он посмотрел на Сергея и Ивана. По их лицам было видно, что они нашли что-то важное. Что-то, что подтверждало слова Лики.

– Что нашли? – тихо спросил Антон.

Сергей молча показал на землянку.

– Там… там ответы. И они ужасны.

Они вернулись в землянку, и Сергей показал Антону и Маринe книгу и зачитал отрывок из заметок. Лика, слушая, лишь молча кивала, ее собственное видение находило жуткое подтверждение в старых строчках.

– Значит, это правда, – тихо произнесла Марина. Ее глаза были полны слез. – Лес… он нас съест?

– Не съест, – поправила ее Лика. Ее голос был усталым, но твердым. – Он ассимилирует. Сделает частью себя. Как тех людей… Петрова и Зайцева. Мы станем этими… тенями. Этими шепотами.

Воцарилась тяжелая пауза. Теперь ужас обрел форму и имя. Это была не просто череда странных событий. Это была система. Ловушка, захлопнувшаяся много десятилетий назад, и они в нее угодили.

– Что же нам делать? – спросил Иван. В его голосе звучала не мольба, а холодная, собранная ярость. Он был загнан в угол, и это пробуждало в нем бойца.

Антон посмотрел на книгу в руках Сергея.

– Мы должны понять до конца. Если это поле, если это разум… У него должны быть слабые места. В тех заметках… Может, есть что-то о «периметре»? О том, как его установили?

Сергей снова взял книгу и начал листать. Он был самым внимательным и методичным из них. Страница за страницей, он изучал старые записи, схемы, формулы. И вдруг его взгляд зацепился за один чертеж. Это была схема лагеря, но более детальная, чем та, что была на фанере. На ней были обозначены не только постройки, но и несколько точек по периметру, отмеченных крестиками. И от этих точек к центру шли линии, образующие нечто вроде купола.

– Смотрите, – сказал Сергей, показывая чертеж всем. – Периметр. Они его не просто охраняли. Они его… создали. С помощью каких-то устройств.

– Устройств? – переспросил Антон. – Каких?

– Не знаю. Но судя по схеме… они должны быть где-то здесь. В этих точках. – Он ткнул пальцем в крестики на карте. Один из них был как раз недалеко от землянки, на краю леса.

– Так что, мы должны найти эти штуки и… что? Включить их? – скептически хмыкнул Иван.

– Или починить. Или просто понять, как они работают, – возразил Сергей. – Это единственный след. Единственная ниточка.

– Ладно, – Антон снова взял на себя роль лидера. – Идем искать. По карте. Парами. Только теперь – никто не остается один. Ни на секунду.

Они вышли из землянки, и Сергей, сверяясь со схемой, повел их к ближайшей точке на периметре. Туман почти полностью рассеялся, открывая взору мрачную панораму лагеря и давящую стену леса вокруг.

Они шли несколько минут, пока не вышли к опушке. Здесь, почти полностью скрытый зарослями папоротника и молодым ельником, стоял странный объект. Это был бетонный куб, примерно метр на метр, с вделанной в него металлической дверцей. Дверца была заперта на массивный, проржавевший замок.

– Дай-ка, – Иван подошел с топором.

Несколько сильных ударов – и замок с треском отлетел. Иван отдраил дверцу. Внутри, в паутине и пыли, стояло устройство, напоминающее старый радиопередатчик. Провода от него уходили вглубь, в бетонное основание. На панели были циферблаты со стрелками, все кроме одного показывали ноль. Одна стрелка, дрогнув, показывала едва заметное отклонение.

– Оно… живое? – удивленно прошептала Марина.

Сергей, не отвечая, осторожно протер стекло одного из циферблатов. Там была надпись на русском: «Уровень резонансной стабилизации».

Стрелка на этом циферблате лежала на нуле.

– Они не просто сбежали, – медленно проговорил Сергей, осматривая устройство. – Они отключили систему. Сознательно. Чтобы… чтобы это не вырвалось наружу.

– И оставили здесь все как есть? Со всеми этими… тенями? – с ужасом спросила Марина.

– Судя по всему, – кивнул Сергей. – Они пожертвовали теми, кто остался внутри периметра, чтобы спасти внешний мир.

– Значит, если мы включим эту штуку… – начал Антон.

– Периметр может восстановиться, – закончил его мысль Сергей. – И мы сможем уйти.

– А что, если, включив ее, мы выпустим это… это нечто на волю? – спросила Лика.

Все замолчали, глядя на устройство. Это была азартная игра со смертью. Они не знали правил. Они не знали ставок.

Решение зависло в воздухе, тяжелое, как свинец. А лес вокруг, казалось, притаился и ждал, какой выбор они сделают. Шепот, едва слышный, снова прошелестел в ветвях сосен, словно насмехаясь над их надеждами.