Анатомия прорыва. Как купировать демотивацию и дойти до цели

Правило номер один: вы обязательно окажетесь в тупике

В 1989 году в городе Сакраменто, штат Калифорния, в семье франкоговорящего канадца и американки родилась девочка по имени Брианна Десанье. В детстве она увлекалась египтологией и магией, но больше всего хотела стать актрисой. Уже в шесть лет она стала самой юной студенткой Американской консерватории театра в Сан-Франциско, а три года спустя выступила в «Ночном шоу с Джеем Лено». Этот короткий эпизод открыл ей дорогу на телевидение; за гостевыми выступлениями последовали эпизодические роли в сериалах, а затем и главные роли в популярных программах. Рецензенты высоко оценили ее игру на телевидении, которая в дальнейшем помогла Брианне стать не только киноактрисой, но также режиссером и писателем.

Спустя несколько лет Бри Десанье, уже под именем Бри Ларсон, стала семьдесят четвертой женщиной, получившей «Оскар» в номинации «Лучшая актриса». Этой высшей награды за актерское мастерство она удостоилась благодаря своей роли в фильме «Комната», но помимо этого она получила более семидесяти других премий и наград, а также исполнила главную роль в блокбастере «Капитан Марвел». Казалось бы, вот он – образец идеального карьерного роста, достойный того, чтобы о нем слагали легенды: стремительный старт, за которым последовали десятки маленьких достижений, закончившихся грандиозным успехом.

Но проблема в том, что в этом идеальном описании карьеры Ларсон ничего не упоминается о десятилетиях разочарований. Подобно многим актерам, Ларсон годами топталась на одном месте, когда кажется, что никакого прорыва уже не будет. На протяжении большей части своей жизни она боролась с неуверенностью в себе и с неприятием своего тела – по ее собственному признанию, она казалась себе уродливой. В какой-то момент ее родители развелись, и мать вместе с Бри и ее сестрой Милен переехали в Лос-Анджелес, поближе к Голливуду. «Мы жили в убогой однокомнатной квартире, – вспоминает Ларсон. – Мы спали на раскладной кровати, и на троих у нас было три комплекта одежды». Она сотни раз проходила прослушивания, пытаясь сняться хотя бы в рекламных роликах или в сериалах на эпизодических ролях.

Что действительно отличает Ларсон от большинства знаменитых актеров, так это то, что она не стесняется вспоминать о своих трудностях. 13 августа 2020 года она выложила на YouTube 14-минутное видео под названием «Audition Storytime! (p. 1)» («История прослушиваний, часть 1» – прим. пер.) В нем она поделилась: «Я решила немного рассказать о процессе, потому что, как мне кажется, очень много времени уделяется моим успехам, а не тому, как часто мне отвечали отказом, и так вы не узнаете обо всех проектах, которые я не получила. Поэтому я подумала, что было бы интересно поговорить об этой стороне».

В этом видео и в его продолжении Ларсон рассказывает о двадцати годах разочарований, начиная с первого прослушивания на коммерческую роль в возрасте семи лет. Тогда она оказалась в тесном помещении со множеством других юных претенденток, и рыдающей девочке отказали через пару секунд после общения с директором по кастингу, который даже не предложил ей выступить с отрепетированным монологом. «Позже одна из других директоров по кастингу сказала моему агенту, что я настолько плоха, что она больше никогда и ни за что на свете меня не возьмет. И она сдержала свое слово». Далее Ларсон перечисляет сериалы, фильмы и шоу, в которых она не получила роли: «Сплетница», «Голодные игры», «Земля будущего», «Звездные войны», «Умный дом», «Дети шпионов» и «Теория Большого взрыва». Каждое название Ларсон сопровождает смехом, но если остановить видео в подходящий момент, то можно увидеть, что улыбка ее натянута. Это не радостные воспоминания, и они оставили свои шрамы несмотря на последующий успех.

Во второй части «Истории прослушиваний» Ларсон перечисляет несколько десятков особо неудачных случаев. «Я дошла до финального раунда в “Джуно”, “Тринадцать”, “На грани”, “Умный дом”, “Земля будущего”, “Идеальный голос”, “Чем дальше в лес…”, “Бунтующая юность”, “Питер Пэн”, “Остановись и гори”, “Теория Большого взрыва”. О Господи… Сплошные разочарования и разбитое сердце. Но я до сих пор жива». Ларсон признается, что показатели не очень красивые, но с надеждой в голосе: «Мне отвечали отказом в девяносто восьми или девяносто девяти процентах случаев. Я знаю, это трудно осознать – я посетила тысячи и тысячи прослушиваний».

Ларсон можно назвать настоящим воплощением актерского успеха. Она добилась славы и успеха, получила много денег, и критики наперебой признают ее заслуги. Но даже она призналась, что натыкалась на стену в 99 случаях из 100. Видео Ларсон на YouTube набрало сотни тысяч просмотров и вдохновило десятки других людей, в том числе и представителей СМИ. Оно [видео] примечательно тем, что выставило в необычном ракурсе путь к славе, издалека казавшийся ровным и прямым. Знаменитые актеры и многие другие люди, добившиеся успеха, совсем не часто вспоминают в подробностях свои неудачи, и поэтому нам наш собственный жизненный путь кажется гораздо более извилистым и мрачным.

Люди оказываются в тупиках во всех мыслимых сферах жизни. Им приходится ежедневно отправляться на ненавистную работу; они продолжают поддерживать отношения, не приносящие им никакого удовлетворения. Они останавливаются в своем развитии в качестве писателей, художников, композиторов, спортсменов, ученых и предпринимателей. Порой ощущение тупика длится несколько дней, а порой и десятилетий. Иногда им удается совершить прорыв, но некоторые застревают на всю жизнь. Мы сравнительно мало слышим об этих неудачных примерах, потому что нас со всех сторон забрасывают популярными историями успеха. Эти тиражируемые истории заставляют нас поверить в то, что другие сталкиваются с гораздо меньшим количеством препятствий, чем мы. Время от времени отдельные звезды, такие как Бри Ларсон, развеивают этот миф, но чаще всего наше ощущение тупика кажется нам какой-то погрешностью, отклонением от нормы. На самом деле все мы в тот или иной момент сталкиваемся с неудачами или оказываемся в тупике; это скорее, типичная черта, нежели ошибка на пути к успеху. Так почему же нам гораздо легче осознавать свои препятствия чем те, которые вырастают на пути других?

Этому есть по меньшей мере две причины. Первая заключается в описанном Шаем Давидаем и Томом Гиловичом психологическом феномене, который они назвали «феноменом встречных и попутных ветров». Согласно этому феномену мы уделяем гораздо больше внимания препятствиям на нашем собственном пути (или «встречным ветрам»), чем приятным условиям (или «попутным ветрам»), и такое восприятие заставляет нас считать, что мы сталкиваемся с бо́льшим количеством препятствий, чем на самом деле. Давидай и Гилович иллюстрируют эту идею на примере игрока в «Scrabble» («Эрудит» – прим. пер.), вытягивающим неудобные буквы. Представьте, что вам достались буквы, из которых в начале игры не получится составить никаких осмысленных слов. Если только вы не пожертвуете ходом, чтобы взять новую букву, вы застрянете с ними на несколько ходов. Каждый раз, пытаясь составить слово, вы будете размышлять о своем невезении. И, напротив, при удачном выборе букв, вы тут же выложите их на доску и возьмете новые. То же верно и в других ситуациях. Когда вы едете в плотном потоке машин и выбираете более медленную из двух полос, то с разочарованием наблюдаете за проносящимися на другой полосе десятками машин; но если бы вы сами ехали по другой полосе, то сосредоточились бы на дороге. К тому же мы тратим больше времени и сил на препятствия, потому что только так их можно преодолеть. Не получится достичь хороших результатов в «Эрудите» или наверстать упущенное в пробке время, если не проанализировать и не начать действовать.

Давидай и Гилович также обнаружили, что, сосредотачиваясь на собственных препятствиях, мы склонны не замечать трудности, с которыми сталкиваются другие люди. В одном из экспериментов исследователи попросили несколько пар студентов Корнельского университета сыграть в викторину, в которых некоторые вопросы для каждого участника были из легких категорий (например, про популярные телесериалы или мультфильмы), а другие из сложных (например, из истории музыки эпохи барокко или русской литературы). Выяснилось, что участники гораздо чаще запоминали легкие вопросы своих оппонентов, чем трудные; что же касается воспоминаний о своих вопросах, то все было наоборот. Такая же закономерность прослеживается и в других областях. Например, в другом исследовании Гилович показал, что люди склонны считать, что различные налоговые правила и положения вредят им больше, чем другим, даже если это объективно не соответствует действительности.

Вторая причина, по которой мы склонны преувеличивать значимость препятствий на своем пути, заключается в том, что мы реже видим, как сталкиваются с трудностями другие. Люди, как правило, борются со своими демонами наедине с собой, за закрытыми дверями или в своих мыслях, а посторонние лишь видят конечный отполированный результат этого процесса. Мы видим, как Бри Ларсон получает «Оскар», но не видели, как она много лет боролась за признание. СМИ уделяют гораздо больше времени впечатляющим историям успеха таких известных личностей, как Роджер Федерер и Серена Уильямс, Джефф Безос и Марк Цукерберг, Мерил Стрип и Дэниел Дэй-Льюис, чем миллиардам рядовых жителей планеты, которые более типичны, и потому менее интересны. Наши социальные сети также забиты глянцевыми историями, и даже многие микрознаменитости из числа местных блогеров и инфлюэнсеров, на которых мы подписаны, делятся отредактированными версиями своей жизни, в которых запечатлены лучшие моменты и вырезаны неприятные. Сложно стать свидетелями борьбы других, и поэтому ошибочно кажется, что нам труднее, чем им, и что мы острее реагируем на неудачи, чем они.

В начале 2021 года рыночная капитализация компании Airbnb превысила 100 миллиардов долларов, и в результате она вошла в сотню крупнейших публичных акционерных компаний мира. Личное состояние каждого из трех ее соучредителей – Брайана Чески, Джо Джеббиа и Натана Блечарзика – превысило 13 миллиардов долларов. Как и Бри Ларсон, Брайан Чески, лицо компании и ее генеральный директор, открыто рассказывает о проблемах Airbnb и о своих собственных трудностях, возникавших в процессе развития своего бизнеса, который сам родился вследствие затруднительных обстоятельств.

Чески и Джеббиа познакомились в колледже, после окончания которого Чески переехал в Лос-Анджелес, а Джеббиа в Сан-Франциско. Некоторое время спустя Чески, которому не нравилась его работа, решил вместе с Джеббом попытать счастья в роли технологического предпринимателя; жить на первых порах они планировали в квартире Джебба. Как он вспоминал сам во время интервью в Стэндфордском университете в 2015 году: «В то время у меня на счету была тысяча долларов, и я отправился в Сан-Франциско». Далее следует краткая история Airbnb, рассказанная им самим.

«Это было в 2007 году. Приехав в Сан-Франциско, я узнал, что моя доля арендной платы за квартиру составит тысячу двести долларов, а я не мог себе этого позволить. В то же время в Сан-Франциско проходила международная конференция по дизайну, и на странице мероприятия было указано, что все ближайшие отели полностью распроданы. У нас возникла идея предложить ночлег (bed and breakfast) приехавшим на конференцию дизайнерам. Проблема заключалась в том, что у нас не было лишних кроватей, а имелись только три надувных матраса (air beds). Так у нас родилось название “Air Bed and Breakfast”, и наш первый сайт назывался airbedandbreakfast.com. Во время конференции у нас разместились три человека, и тогда нам казалось, что это крутой и забавный способ заработка.

После этого Джо поговорил с Натаном Блечарзиком, одним из своих бывших соседей по комнате, и мы решили основать компанию. Ее главная идея заключалась в возможности забронировать чей-то дом в любом уголке света точно так же, как номер в отеле».

С этой точки зрения, идея кажется чем-то вроде маленького «домашнего бизнеса», которым несколько выпускников колледжа занимаются ради удовольствия. В начале интервью Чески даже рассмеялся, вспомнив, как многие говорили ему: «Airbnb – это худшая из когда-либо сработавших идей».

Поначалу дела и в самом деле шли с трудом. «В 2008 го-ду мы запускались три раза», – вспоминает Чески. В третий раз идею презентовали пятнадцати «ангелам» (венчурным инвесторам). Семь не ответили, четверо сказали, что это «не соответствует их направлению», один сказал, что ему не нравится рынок, а трое просто ушли. Чески и Джеббиа финансировали компанию с помощью кредитных карт, которые они хранили в альбоме для бейсбольных карточек, и вскоре погрязли в долгах более чем на 30 000 долларов.

Точно так же, как и Бри Ларсон, Чески не стесняется рассказывать о препятствиях, которые вставали у них на пути. Летом 2015 года в блоге Medium он поделился скриншотами первоначальных писем с отказами, которые пестрят такими фразами, как «Это не то, чем мы хотели бы заниматься», «Это не наша сфера деятельности», «Потенциальные возможности рынка не кажутся достаточно большими» и «Мы всегда испытывали трудности с путешествиями как категорией». Airbnb с честью выдержала эти первые штормы и вышла из них, закалившись. Основатели компании лично встретились с несколькими десятками хозяев домов, предоставлявших ночлег через их сайт, и постарались выяснить, что в их затее работает, а что нет. В том же году они сами останавливались в предлагаемых домах и квартирах, чтобы узнать о сервисе из первых рук: например, чем «три звезды» отличаются от «пяти звезд», и тем более от «семи звезд», как Чески в шутку называл самые хвалебные описания. Постепенно Airbnb росла, сначала в Нью-Йорке, а затем и в других городах США, и инвесторы начали относиться к компании серьезно. В 2009 году она привлекла 620 000 долларов, в 2010 году 7 миллионов, а в 2011 году –112 миллионов долларов. Несмотря на многочисленные шероховатости, большинство людей в наше время чаще всего обращают внимание на успех компании, а не на препятствия, которые мешали ей на пути к успеху.

Неровный путь к процветанию – далеко не редкость, и он не уникален для Airbnb. Возьмем для примера другого гиганта, Amazon – он прошел примерно через те же испытания. С 1999 года по 2006 год розничными подразделениями этой компании руководил Дэн Роуз, который также помог запустить Kindle[1]. В сентябре 2020 года Роуз опубликовал целую серию твитов, в которых вспоминал, как неуверенно ощущала себя компания вскоре после его прихода в ноябре 1999 года:

«Amazon начала свою работу в июле 1995 года, и первые семь лет каждое Рождество становилось для нас испытанием, ставившим компанию на грань гибели. Я присоединился к ней в 99-м и пережил это на собственном опыте. Начиная с конца ноября всех сотрудников отправили в центры исполнения заказов, чтобы они полтора месяца упаковывали коробки. И вот что я там увидел.

Несмотря на все усилия по планированию, успевать за праздничным спросом не было никакой возможности. На шесть недель, начиная со Дня благодарения и заканчивая Новым годом, приходилось 40 % всех годовых заказов… На рождество 95-го года все сотрудники, включая генерального директора Джеффа Безоса, все шесть недель паковали коробки, а затем поклялись никогда больше не допускать подобного… К 99-му году это уже стало ежегодной традицией…

Выбирать товары, складывать их в коробки, упаковывать подарки по десять часов в день шесть дней в неделю – это чертовски тяжелый труд. Я безмерно уважаю людей, которые выполняют эту работу. Ноги болят, в глазах мутнеет… [Это] изнурительно».

В конце концов Безосу пришлось обратиться за помощью к Джеффу Уилки, который и спас растущую компанию от ее обрушения под собственным весом. Производственный опыт позволил Уилки превратить склады Amazon в сеть отлично настроенных механизмов, благодаря чему компания смогла пообещать своим клиентам доставку в день заказа или на следующий день, и это обещание значительно ускорило распространение премиум-сервиса Prime. Уилки сыграл настолько важную роль в истории успеха Amazon, что он в итоге стал генеральным директором компании по международному потребительскому бизнесу и фактически занял второе место после самого Безоса. В интервью, которое Уилки дал незадолго до своего ухода на пенсию в январе 2021 года, он вспоминал те ранние дни, когда застопорился процесс доставки Amazon:

«Тогда я взял имеющееся у меня руководство, разработанное на производстве, и применил его к розничной торговле. На тот момент некоторые из этих методов в рознице использовались впервые. К счастью, они сработали, из-за чего уменьшилось время циклов, и сократилось количество отходов и дефектов. Именно благодаря этому мы и запустили новый сервис. Prime, по сути – это подписка на все это».

Обычно мы уделяем внимание успеху компании Amazon, забывая о трудностях, с которыми ей пришлось столкнуться. Но что могло бы произойти в альтернативной реальности, где у компании не получилось бы обойти эти препятствия? В той Вселенной Amazon подобно многим начинающим компаниям могла бы рухнуть под тяжестью собственного успеха. В конце 1990-х эта гипотетическая Amazon, как и реальная, задыхалась бы от сотен тысяч онлайн-заказов на книги, и отдел доставки был бы вынужден работать по двадцать часов в сутки, чтобы успеть за спросом. Многие заказы приходили бы с опозданием, и покупатели пришли бы в ярость. В рождественское утро дети не получили бы очередную книгу про Гарри Поттера, а их родители остались бы без праздничного бестселлера Стивена Кинга. Из-за ужасных отзывов в 1998 или 1999 году акции, появившиеся на бирже в мае 1997, года упали бы в цене. (Даже в реальности многие ранние отзывы о компании были весьма негативными. Издание Slate назвало компанию «Amazon.con», то есть, намекало на ее мошенническое отношение к заказам, а Wall Street Journal назвал ее «Amazon.bomb»). К началу 2000-х годов деятельность альтернативной Amazon почти застопорилась бы. И поскольку она бы уже не привлекала внимания крупных газет, сайтов и рецензентов, ее борьба за жизнь прошла бы мимо широкой публики. Она зашла бы в тупик, но, как и в случае тысяч других компаний, закрывающихся каждый день, некому было бы задокументировать ее упадок.

Суть этой истории в том, что борьбу компаний за жизнь трудно заметить со стороны, независимо от того, удался или нет бизнес. Успех затмевает все предыдущие неудачи, зачастую настолько обыденные, что они, как правило, ускользают от нашего внимания. Вместо истории борьбы нам одну за другой рассказывают истории успеха Apple, Google, Facebook, Netflix и прочих столь же исключительно успешных элитных компаний.

Брай Ларсон, Airbnb и Amazon – всего лишь три примера, и если вам кажется, что мне пришлось потрудиться, чтобы их найти, то это вовсе не так. Вы и сами можете с легкостью найти подобные примеры успеха после долгой череды неудач и проблем – достаточно копнуть на один-два слоя глубже, чем обычно принято в нашем обществе.

Молодой Фред Астер жаловался на то, что с ним не происходит ничего хорошего, после того как один голливудский продюсер отверг его со словами «Не умеет играть. Слегка лысоват. Немного танцует».

После банкротства первой студии LaughO-Gram прошло целых пять лет, прежде чем Уолт Дисней придумал мультяшного мышонка, ставшего талисманом его новой студии.

Художник-фотореалист Чак Клоуз в 1988 году пережил несчастный случай, из-за которого оказался частично парализованным и уже не мог создавать картины в жанре гиперреализма, требующие мелкой моторики. Сначала Клоуз пришел в отчаяние, но со временем научился писать в новом экспрессивном стиле пристегнутой к запястью кистью. Вновь обретя силу духа, Клоуз произнес свою знаменитую фразу: «Вдохновение – для любителей; остальные просто приходят и начинают работать. Если ждать, пока тучи разойдутся, и тебе прямо в мозг ударит молния, то ничего путного не выйдет».

Ральф Эллисон написал свой известный роман «Человек-невидимка» в 1952 году и ничего не выпустил вплоть до своей смерти в 1994 году – почти полвека спустя. За эти четыре десятилетия он накопил две тысячи страниц заметок для планируемого второго романа и жаловался своему другу и коллеге писателю Солу Беллоу, что у него «писательский блок размером с отель “Ритц”». Схожая участь постигла и Харпер Ли, опубликовавшую роман «Убить пересмешника» в 1960 году в возрасте тридцати четырех лет; второй ее роман, «Пойди, поставь сторожа» вышел только в 2015 году, за год до ее смерти в возрасте восьмидесяти девяти лет. При этом большая часть «Сторожа» была написана в середине 1950-х годов, еще до публикации «Пересмешника», а на протяжении пятидесяти пяти лет Ли «шлифовала» рукопись. «Оказалось, что я не могу писать, – признавалась она подруге. – У меня около трехсот знакомых, которые постоянно заглядывают ко мне на чашечку кофе. Я пыталась вставать в шесть, но тогда ко мне заходят все, кто встает в шесть».

Джордж Р. Р. Мартин, автор серии книг «Песнь льда и пламени», по мотивам которой был снят телесериал «Игра престолов», выпустил первые три книги серии в 1996, 1999 и 2000 годах. Четвертая и пятая вышли в 2005 и 2011 годах, а шестой и седьмой нет до сих пор. Мартин откровенно рассказывает о своих трудностях: «Я знаю, что многие на меня очень злятся из-за того, что я не закончил [шестую книгу]. И я сам на себя злюсь. Мне хотелось бы закончить ее еще четыре года назад. И хотелось бы, чтобы она уже была сейчас. Но ее нет… Что вообще, черт возьми, происходит? Мне нужно ее дописать».

Мартин не стесняется рассказывать о своей борьбе с писательским блоком, но даже при публичном признании успех все равно выглядит ярче борьбы. На пике популярности телесериала «Игра престолов» каждый его эпизод в среднем собирал около 44 миллионов зрителей. Для многочисленных поклонников созданный Мартином великолепный фантастический мир и его писательское мастерство затмевают все его проблемы. В первую очередь они видят в нем человека, на чьих произведения была создана целая империя развлечения общей стоимостью 3 миллиарда долларов.

Так называемый «писательский блок» мучает людей, пожалуй, с самого изобретения письменности, но считается, что первым его официально описал поэт Сэмюэл Тейлор Кольридж. В 1804 году Кольридж, описывая свой тридцать второй день рождения, жаловался, что мысль о писательстве внушает ему «смутный и неописуемый ужас». Через год, отмеченный «скудными плодами месяца», Кольридж пристрастился к опиуму. «О горе и стыд, я ничего не сделал!» – с сожалением отмечал он. Сам термин «писательский блок» в 1949 году ввел в обращение австрийский психиатр по имени Эдмунд Берглер, толковавший это явление в рамках фрейдизма. Берглер считал, что писатели, которым в младенчестве матери отказывали в молоке или которых кормили из бутылочки, испытывают писательский блок, направляя на борьбу с паникой все свои умственные ресурсы. В настоящее время некоторые эксперты утверждают, что писательского блока не существует, и называют его естественным результатом прокрастинации, плохого планирования, неумения мыслить стратегически или длительного отсутствия хороших идей. Но как бы ни называли это чувство, оно знакомо почти каждому писателю, ощущающему, что он застрял и не может двигаться дальше.

Похожий «блок» бывает и у людей других творческих профессий. На протяжении большей части своей шестидесятисемилетней карьеры художник Клод Моне казался образцом продуктивности. В период с 1860-х годов по 1920-е годы Моне написал около двадцати пяти сотен работ, ставших синонимом «импрессионизма», а сотни английских любителей искусства признали его серию «Водяные лилии» одними из своих самых любимых произведений. Но даже Моне пережил длительный творческий кризис. Весной 1911 года умерла его вторая жена, Алиса Ошеде; Моне был потрясен настолько, что после ее смерти уничтожил десятки, а возможно, и сотни своих полотен и не мог писать еще два года. Периоды творческой неудовлетворенности описывали и другие художники, от Джексона Поллока до Пабло Пикассо, когда они месяцами или даже годами не могли создать ни одного произведения. Тем не менее мы помним эти мена, как помним Кольриджа и Моне, благодаря их шедеврам, а не разочарованиям.