Тени на берегу

Но этот мираж тут же исчез, оставляя после себя лишь горький привкус сожаления. Она больше не та. То, что было в ней раньше, всё это погибло. Этой глупой и наивной девушки больше нет.

– Пора плыть, – тихо произнесла она, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Посидим в тишине.

Мальчик, послушно кивнув, опустил голову, понимая, что говорить больше нечего. Он почувствовал, что что-то изменилось в настроении девушки, и без лишних расспросов замолчал.

Лодка тронулась, плавно отплывая от берега. Проводница боялась сорваться, потерять контроль над собой, боялась, что прошлое поглотит её целиком.

Но впереди, словно маяк, ждал берег мёртвых, холодный и безжизненный. Именно туда им нужно было плыть, и она не имела права отклониться от своего пути, как бы тяжело ей ни было. Она – проводник, а не пленник прошлого. Она должна исполнить свой долг, каким бы мучительным он ни был. Даже если это означает, что ей придется отпустить этого мальчика в вечную тьму.

Часть вторая

Глава 1

Адель, измученная монотонным марафоном учёбы, сидела за письменным столом в уютной комнате. Стены были оклеены обоями с пасторальным рисунком в сине-белых тонах. Стол, основательный и добротный, был изготовлен из светлого дерева. Над ним уютно разместились полки с многочисленными книгами и стеклянный шар, наполненный ракушками, – осколок моря, затерявшийся в чопорном особняке.

Мягкий свет лампы ласкал конспекты, лежащие перед девушкой. Они не были аккуратны, Адель никогда не отличалась красивым почерком, его вообще трудно было разобрать. Но в её записях всё же было заметно усердие, с которым она подходила к каждому своему делу.

Был тёплый апрельский вечер, наполненный ароматами распускающихся цветов и свежей зелени. Окна были распахнуты настежь, впуская в дом лёгкий ветерок.

– В последний раз предупреждаю, если я не найду эту несчастную тему, закачу истерику, – пробормотала она.

Каяна, её старшая сестра, грациозно скользнула в кабинет. Она была одета в белое платье на тонких бретельках, подчёркивающее её стройную фигуру и светлую кожу, природа явно не обделила её красотой.

Остановившись за хрупким силуэтом Адель, склонившемся над морем разложенных на столе листов бумаги, она окинула взглядом эту привычную картину. На её лице расцвела мягкая улыбка. Каяна провела ладонью по спине Адель, стараясь разогнать скопившееся напряжение в узких, осунувшихся плечах.

– Однажды ты захватишь мир, Дель. Ужас так много букв, это зрелище вгоняет меня в депрессию. – произнесла она, хватая один из листков. Её голос, мягкий и обволакивающий, скрывающий под бархатным тембром харизму прирожденного оратора, в этот момент был исполнен особой ласки, предназначенной исключительно для младшей сестры и дочери. – Оставь же, ради Бога, свои конспекты на минутку. Неужели ты думаешь, что они вдруг исчезнут из твоей комнаты? А вот старшая сестра, как тебе, несомненно, известно, увы, не вечна. И потому, милая Адель, не находишь ли ты, что нужно иногда снисходить до того, чтобы уделить ей хоть каплю своего драгоценного внимания?

– Из какого века тебя выкинуло? Подожди минутку, Каян, – ответила Адель, не отрываясь от своего дела. – Не могу найти одну важную тему, а переписывать всё заново совсем не хочется. Уверена, что она где-то здесь.

Каяна вздохнула, понимая, что уговорить сестру сейчас будет сложно. Она развернулась и вышла из комнаты, ненадолго оставив Адель в одиночестве.

Где-то за окном неспешно стрекотали кузнечики, кропотливо настраивая свои миниатюрные скрипки перед ночным концертом. С улицы доносились громкие, беззаботные, радостные звуки соседских детей, увлечённых игрой во дворе: «Нет! Это я тебя первым убил, ты не успел!», – кричал один из них.

– Вот же она! – радостно воскликнула Адель. Наконец-то, нужная тема была найдена и отвоёвана у моря конспектов. Она с облегчением отложила их в сторону и в глазах её вспыхнул озорной огонек, предвещавший долгожданную передышку.

Мягкими шагами девушка направилась вслед за сестрой во двор. Выйдя из своей комнаты, она оказалась в прихожей. Стены, выкрашенные в глубокий, насыщенный оттенок лесной зелени, были обрамлены тёмными деревянными панелями, придающими коридору благородную старину. Под ногами расстилался паркет, выложенный сложным геометрическим рисунком, часть его скрывал ковёр. В центре потолка висела массивная люстра с хрустальными подвесками, а на стенах красовались изящные бра, излучающие приглушённый, интимный свет.

Подчиняясь давней привычке, Адель машинально остановилась у старинного зеркала, висевшего у самого выхода. Её лицо, окаймлённое прядями каштановых волос, отличалось детской нежностью, а кожа светилась лёгким румянцем. Большие зелёные глаза были украшали густые, длинные ресницы. Худощавая, словно выточенная из тёмного базальта, девушка небольшого роста не соответствовала общепринятым канонам красоты, но в её облике чувствовалась гармония. Смуглая кожа, доставшаяся ей в наследство от далёких, полузабытых предков, и яркие глаза, за имение которых в средневековье можно было и стать сожжённой, наделяли её обликом, скорее напоминающим темпераментную турчанку, нежели типичную русскую девушку. Адель никогда и не считала себя красавицей, и, возможно, была права. Но никто, даже самый придирчивый критик, не мог поспорить с тем, что многое в ней было по-кошачьи грациозно: осиная талия, достойная кисти старинного мастера, маленькие, изящные руки и ноги, казалось, сотканные из воздуха и света.