Им нас не принять

Я старалась отвечать сдержанно, не говорить лишнего, но по фактам и держать себя в руках, поскольку волнение съедало меня. Чтобы сильно не нервничать моя рука сжимала ткань блузки.

– Ну, а все остальное мы узнаем о вас при помощи вопросов наших зрителей и гостей, – проговорил ведущий и обратился к импровизированному залу. – Если у вас есть вопросы задавайте.

Сначала всё стеснялись, но вскоре одна рука начала подниматься за другой. Вопросы были не сложные и я с лёгкостью отвечала на них.

– Почему вы согласились быть Ave Девой? – спросила молодая девушка из последнего ряда.

– Тут не играла роль моё согласие. Но всё же с детства я мечтала об этом, – призналась я. – Мои родители всегда были набожны и потому хотели чтобы я продолжила эту традицию.

Внезапно руку подняла девушка с африканскими косами, а затем она задала свой вопрос.

– Вы считаете это хорошо занять место Ave Девы распутным способом, а затем утверждать, что это было вашей детской мечтой? – спросила она.

В воздухе повисла неловкая тишина.

– Что?

Глава 5

Я молча уставилась прямо в лицо этой девушки. Алексо, явно недовольный, начал что-то говорить, но он говорил это не девушке, а себе под нос, яростно что-то строча в телефоне.

– Простите что вы имели в виду? – уточнила я.

– Не прикидывайтесь, что не знаете, – на лице этой девушки появился оскал, явно не предвещающий ничего хорошего. – Все мы в курсе, что должны были избрать другого человека на место Ave Девы.

Я сидела, ничего не понимая. О ком идёт речь и почему меня обвиняют в чём-то, если это была просто встреча с поклонниками и верующими?

Из толпы стати вырываться голоса и поднялся шум, а я обернулась на ведущего. В него была злобная ухмылка на лице и я не понимала, что происходит.

– Неужто вы не видите? – орала всё та же девушка. – Разве такое ничтожество как она могла стать Ave Девой?! Вы видели в каких они отношениях со Святым отцом?.. Да говорю вам, она через него всего этого добилась.

Я сидела не понимая, что происходит, но в этот момент меня схватили под руку, и я увидела злого Алексо, который потащил меня в сторону машины.

– Пошли быстрее, – хрипел он. – Эта девушка из семьи, которой первоначально обещали сделать дочь Ave Девой. Видимо они решили пренебречь правилами и поступить подобным образом с тобой, унизив.

Я была в полной растерянности, но всё же кивнула в ответ. Он довёл меня до машины, после чего я уселась на заднее сиденье, а он уместился за руль.

Парень протянул мне бутылку с водой и я принялась жадно пить.

– Вопрос со встречей я решил, – сказал он, поскольку понимал, что такие вопросы меня волновали. – Сейчас все разойдутся.

– Хорошо, – прохрипела я, а затем вернула ему бутылку.

Алексо завёл машину и она ринулась с места. Я уставилась в окно, всё ещё не до конца принимая, то что случилось. Что-то не думалось, что такое может произойти. Я прекрасно осознавала то, что людям нравится верить в свою правду, а это значило, что те кому я не нравлюсь непременно станут считать, что я в самом деле не заслужила своего места.

– Ты в порядке? – уточнил менеджер и я слабо кивнула. Чтобы я не сделала без веских доказательств мою вину всë равно бы никто не снял, но я была уверена, что Алексо, которому было выгодно со мной сотрудничать не бросит меня в беде. – Отвезти тебя домой? – поинтересовался он.

– Сегодня же больше нет никаких встреч? – уточнила я, поскольку память моя была в самом деле плохой.

– Нет, – кивнул парень.

– Тогда можно и домой, – согласилась я.

Мы помчались в сторону границы Белых территорий, и вскоре я оказалась уже у родного дома, где потихоньку рабочие поправляют мой несчастный балкон.

– Худо дело, – прокомментировал Алексо, пока я вылезала из машины.

– Знаю, – кивнула я.

– Ну что ж удачи, держись там, – проговорил он, после чего его машина тронулась с места и уехала.

Я посмотрела на небо. На дворе стояло обеденное время, а по небу плыли нежные, словно пастель, перьевые облака. В этот момент по небу пролетел самолёт, который и привлек моё внимание, после чего я направилась в здание.

На самом деле в нём жило не так уж и много людей, которых я изредка видела. Порой мне казалось, что некоторые из них и вовсе тут не жили, а лишь изредка оставались на ночь.

Я поднялась на свой десятый этаж благодаря лифту, и затем, отыскав ключи в сумке, я открыла двери и сразу же услышала мужские голоса, которые занимались работой во всю. Мне пришлось хорошо им заплатить, поскольку работа на границе было не особо безопасной и потому была дороже обычного вызова.

По приходу я переоделась в домашние штаны и толстовку, завязала волосы в хвост и принялась за готовку обеда. Занималась я этим нечасто, но зато делала это хорошо, потому что мне приходилось также обучаться в патриархальной семье, где главным правилом было, что женщина – это в первую очередь хозяйка, а затем уже всё остальное.

Я приготовила макароны, сделала салат и поставила в духовку пирог, чтобы было к чаю.

Рабочих я тоже позвала на обед и мы все вместе поговорили за едой. Они объяснили как обстоят дела с балконом, и что они постараются окончить свою работу ближе к вечеру. Я кивнула им и поблагодарила за труд. После обеда я взяла с комнаты ноутбук и принялась за работу. Меня ждали отчёты, которые мне стоило заполнить, подписать, напечатать, а затем уже и принести в офис. Некоторые из них были договорами на будущее.

День прошёл за работой.

Вечером, когда рабочие очень даже неплохо сделали работу, я попрощалась с ними. А затем я вошла в соцсети, дабы посмотреть, что там творится. А творилось там на самом деле страшное. Новость об обвинении Ave Девы в неприличных отношениях со Святым отцом не могла остаться нетронутой и потому люди разделились на два лагеря. Первыми служили те, кто верили, что я заслужила своё место, а вторыми были те, кто разделял мнение той девушки с афрокосами.

Не сдержавшись, я принялась читать комментарии. Один за другим. Один за другим. И чем больше негатива я чувствовала, тем хуже мне было морально. Я не знала, что мне стоит делать. Слова всегда били меня на повал, но сейчас, читая всё это, мне казалось, что в меня втыкают маленькие иголочки и боль от них всё нарастала и нарастала.

Я пришла в себя лишь когда взгляд наконец упал на часы. Начало девятого. Я бросилась как можно быстрее одеваться, коря себя за то, что совершенно забыла о том, что мне нужно ещё идти на дежурство. Я мчалась по комнате не зная, что же мне делать , но в итоге все-таки собралась и бросилась как можно быстрее на границу.

Там на меня косо посмотрели, но я постаралась не обращать внимание на это. Я должна быть сильной – я сильная! – и они не должны волновать меня. Твердила я раз за разом , чтобы поверить в это.

Я уселась на край высокой каменной стены. Усталость брала своё . Единственное чего мне хотелось это пойти домой и поспать и больше никого не слышать и не видеть. Но, увы, такие желания не исполнимы. Ночной город на территории был всё так же тёмным, как и всегда.

На улице стоял холодный ветер, и я в спешке не успела натянуть термобельё, надеясь на то, что возможно хотя бы погода меня пощадит. Нет, ей было плевать на меня в точности как и другим, но она не старалась сделать мне как можно больнее.

Я смотрела вдаль, не представляя, что же мне делать. Хотелось домой. Хотелось уйти. Почему когда жизнь даёт мне заслуженный шанс, то потом пытается тщательно его у меня отобрать?

Увы, но вопросу было суждено остаться лишь вопросом.

Я глубоко вздохнула. Правда всегда побеждает, поэтому рано или поздно все поймут, что та девушка была не права.

– Предвестники! – закричал кто-то, и на стене оказалось ещё человек пять. На самом деле на границу шли предвестники их было около пяти штук и редко можно было увидеть, что их так много.

Всё приготовились к бою. Я достала из ножен меч. Он как и всегда блестел холодной сталью, готовясь вновь нанести удар по врагам, которые этого заслужили.

Внезапно одна из фигур, она была в длинном плаще и капюшоне набросилась прямо на меня. В её руках был пистолет, которым фигура сдерживала мой меч. Мы были вполне равны в силах.

Внезапно я выбила оружие из её рук, а затем прислонилась к шее нож. Фигура сняла с лица капюшон. Это была та самая девушка с афрокосами.

– Ну что ж, убивай, – прошипела она, словно настоящая змея и принялась истерично смеяться.

Я не знала, что делать. Меня учили, что убивать нельзя никогда. И я свято этого не делала ни с врагами, ни со своими. И убить эту девушку я не могла. И пока стояла я не заметила, как по спине прошёлся удар. Чем-то очень острым. Мгновенно среагировав, я прошлась по руке того, кто это сделал, мечом, и это оказался один из темнейших.

Я почувствовала ноющую боль и когда дотронулась то обнаружила там большое количество крови. Руки затряслись. Я видела как братья и сестры уже расправились с остальными.

Воспользовавшись моим смятением девушка успела уйти, а меня окружили.

– Ты почему с ней ничего не сделала? Совсем с головой не дружишь? – гневно спрашивали они меня, а я лишь думала о том, как остановить кровь.

– Она же тоже светлейшая, – прохрипела я.

Гнев не прекращался, а я смотрела сквозь фигуры, понимая, что девушки уже совершенно не видно.

В конце концов кто-то всё же помог мне зажать кровоточащая рану, наверно понимая, что в глазах у меня всё плывёт, настолько много крови вытекло. Меня отпустили домой по раньше, скомандовав, что мне все-таки стоит отдохнуть и обработать рану. По голосу я признала Натали и потому горячо поблагодарила её за всё.

До дома мне всё же дойти удалось. Роба была порвана на спине и я понимала, что до завтрашнего дежурства мне точно надо будет её зашить. Оказавшись в лифте, я облокотилась об одну из стен плечом, боясь испачкать её кровью. Электронные часы в лифте показывали два часа ночи. Много же времени прошло.

Выйдя из лифта я направилась к квартире и открыла её ключом. Оказавшись внутри я остановилась возле небольшой тумбочки для обуви и села прямо на неё.

Внезапно в дверь позвонили, и я молча застыла. Звонок был не длинный, словно просто кто-то позвонил и ушёл, и спустя минут десять после него, я наконец решилась выглянуть из-за двери.

На пороге стоял пакет, на который был явно из аптеки, судя по названию, которое было на нём.

Я аккуратно подняла его, после чего посмотрела содержимое. Там оказались лекарства и обезболивающее, которых у меня либо не было, либо было, но очень мало осталось.

Мой взгляд скользнул по сторонам, но никого на площадке не обнаружила. Это было крайне странно, но мне ничего не оставалось кроме как посмотреть внутрь и обнаружить там небольшую записку.

«Тебе стоит быть здоровой к нашей следующей встрече, буду рад если воспользуешься, ангел мой. Приятного лечения», - гласило содержание данной записки. Мне не потребовалось много времени чтобы догадаться, кто это был.

Тейт. Кто же ещё. Я была бы не удивлена если бы он оказался где-то рядом, но пока я его не видела всё было хорошо, и потому я молча направилась обратно в квартиру.

Пройдя к себе в комнату, я стянула с себя робу, чья тонкая ткань была пропитана кровью очень сильно, что пока я шла домой то промерзла до мозга костей. Ткань, которой мне зажали рану, пришлось отодрать.

Покопавшись в своей аптечке, я нашла лишь перекись водорода, которой у меня было просто завались. Бинта была мало и йода практически не осталось. Я покосилась на пакет, который поставила на тумбу и всё же глянула, какие именно лекарства там лежат.Идти в аптеку было слишком поздно, потому у меня просто не оставалось выбора. Обезболивающие, бинты, антисептики, йод, мазь от шрамов. Я решила всё же воспользоваться пока лишь бинтами и йодом.

Я всегда знала, что обрабатывать раны самой было крайне неудобно, но ничего лучше быть не могло. Промыв и обмазав всё место ранения, я принялась забинтовывать. Когда я сделала всё, то окончательно выдохлась из сил, а затем в память пришла роба, которая ждала своего часа и того, что её наконец выстирают и зашьют.

Я накинула на себя домашние футболку и штаны. Промыв ткань от крови, я закинула её в стиральную машину, а сама отправилась на кухню пить чай. Ночь стояла на дворе и за окном можно было видеть редкие звезды, которые было не так отчётливо видно из-за огней фонарей стоящих на улицах. Будь моя воля я бы выключила этот свет, но у меня просто не было выбора.

Когда ткань наконец выстиралась я принялась сушить её феном, поскольку свободного времени у меня потом не будет, чтобы её зашить.

Отыскав нитки с иголками, я быстренько вооружилась ими и принялась за то, чтобы починить ткань. Робы выглядела уже крайне потрепанной, а на пояснице виднелся большой след, нанесённый ножом. Я принялась делать один стежок за другим и, сделав всё что нужно, я достала нитки серебряного цвета и стала вышивать узор, чтобы всё это не выглядело слишком уж страшно. На робе уже было много подобных вышивок, поскольку ранилась я не так часто, но всё равно удары на меня приходились нехилые.

Аккуратный узор в виде цветов становился всё больше и больше и я не знала, когда же он дойдёт до своего пика, да и знать не хотела. Закончила я только ближе к пяти утра и когда было сделано, то упала в кровать, чтобы поспать свободные два часа, что у меня ещё имелись до звонка будильника.

Проваливаясь в сон, я много думала о том, что произошло сегодня. Сначала та девушка обвинила меня, а затем была в одних рядах с предвестниками. Это было странно и пугающе. Я понимала, что об этом следует сообщить, но не знала, поверят мне или нет, либо же засчитают оправданием в том обвинении.

Всю оставшуюся ночь меня мучили кошмары, которые не дали мне нормально поспать.

Глава 6

Раздался стук в дверь.

Я сидела за столом на кухне и работала над бумагами, поскольку Алексо решил не нагружать меня сегодня.

– Мне нужно больше разузнать об этой девушке, поэтому тебе пока стоить залечь, – предложил он, и я согласилась с ним.

Дома я сначала занялась уборкой, а затем принялась за работу над журналом, который скоро должен был выйти. Мне нужно было утвердить дизайн и в понравившемся варианте я могла внести свои вправки.

Стук прервал меня прямо за работой. Я поставила кружку с чаем чуть подальше от ноутбукам двинулась к двери, не зная, кто же мог явиться ко мне в этот обыкновенный будний день.

Когда я открыла дверь то обнаружила, что на пороге стояли родители. Отец в рубашке и брюках, со строгой приглаженной причёской и без причастным лицом окинул меня строгим взглядом. Мать стояла рядом с ним. Её светлые волосы были собраны в низкую элегантную причёску, а на ней самой было голубое строгое платье.

– Здравствуй, Анжел, – проговорил отец. – Ты собираешься нас впустить или так и будешь держать родителей на пороге?

Его взгляд был крайне суровым и потому без лишних слов я пропустила их с мамой в прихожую.

Заметив у матери в руках небольшой пакет, в котором виднелся торт, я быстро помчалась на кухню.

– Я сейчас поставлю чайник, – проговорила я и удалилась.

Я быстрым движением отодвинула кружку и убрала ноутбук со стола, а затем принялась набирать в чайник воды. Их неожиданный визит знатно шокировал меня. Впервые за столько времени удосужились приехать ко мне, хотя до этого тщательно игнорировали меня.

Я услышала шаги, которые прошлись по дому и я облегченно вздохнула про себя, поблагодарив судьбу за то, что я именно сегодня убралась. Шаги прошлись из одной комнаты в другую, а затем они наконец оказались на кухне.

– Между прочим гостей нужно проводить до кухни, если ты собираешься их чем-то угостить, – упрекнула меня мать.

– Я сообщила, что пошла на кухню, вы могли пойти за мной, а не ходить по всему дому, – произнесла я, понимая, что это крайне рискованно.

– Не умничай, – ответил отец. – Ты как никто другой должна это знать.

Повисла напряжённая тишина. Родители словно предпочли проигнорировать этот факт и потому они молча уселись за стол, а мама достала из пакета торт. Бананово-клубничный. Моя мать очень любила его, что со временем я тоже его полюбила и то, что она принесла его и сегодня меня несказанно порадовало.

Я достала кружки из шкафчика. Они были закупленные заранее и потому отличались от моей кружки своим монотонным зелёным цветом, пока моя кружка имела цветочный орнамент.

К этим кружкам я отыскала блюдца и ложки, которые мигом поставила перед родителями. Я слегка повозилась в шкафчике, прежде чем нашла нож и стала резать торт. Его запах стоял на весь дом и я думала о том, что однажды надо будет снова его купить и поесть, но уже без родителей, поскольку их присутствие усугубляло атмосферу для меня.

Поставив перед родителями кружки с чаем, я тоже смогла наконец присесть и мы приступили к молчаливой трапезе.

Меня не покидало чувство, что родители приехали не просто так. Они после моего переезда ни разу не приехали, но тут разразился скандал с моим участием, так они мигом прискакали.

– Как у тебя дела на работе? – внезапно спросила мама и я едва не подавилась от удивления. – Анжел, – окинула она меня серьёзным взглядом.

– Смотря о чем речь, – проговорила я, пытаясь увильнуть от явно не приятного разговора.

– Анжел, тебе не идёт вести себя так, – упрекнул отец. – Естественно мы сейчас спрашиваем о делах в компании, где ты работаешь.

– А как всё должно быть? – спросила я. Я понимала, что становлюсь всё ближе к скандалу.

– Анжел, давай ты уже сама расскажешь, что было, а не мы будем силком вырывать из тебя информацию, – проговорила мать.

– А что говорить? – я окинула их серьёзным взглядом и ложка, что до этого лежала в моей ладони, оказалась лежать на столе. – О том, что вчера во время встречи какая-то девушка, которая уверена в том, что я заняла её место, крикнула о том, что я нечестно заняла место Ave Девы? Так я думаю вы это и сами прекрасно знаете из новостей!

– Замолчи! – отец громко ударил по столу кулаком, что посуда зазвенела и подскочила, едва не разбившись.

Мы молча уставились друг на друга и отец постарался подавить раздражение.

– Ты же понимаешь насколько сильно нас опозорила? – спросил он, словно я и вправду занималась чем-то подобным, а не день и ночь пахала над уроками. – Это ударило по чести нашей семьи!

– Это же не правда! – горячо возразила я, не понимая с чего он так взъелся на меня. – Вы же и сами прекрасно знаете сколько я всего сделала ради этого места!

– Но откуда нам знать как ты его заполучила? – не выдержала мама и её взгляд был такой печальный, словно я в самом деле опозорила нашу семью.

– То есть по вашему я в самом деле могла подобной ценой забрать это место?! – голос сорвался на крик и я не понимала, что же мне стоит делать.

Отец сжал ладони в кулаки, а затем принялся нервно снимать ремень с брюк.

– Тебя давно не наказывали, – прохрипел он. – Ну ничего, во имя Господа нашего, мы сейчас эти и займёмся.

Мать стояла в стороне. Отец бил ремнём по ногам и спине. Боль пронзала тело, заставляя сжиматься всё сильнее. Я не знала, что делать. Даже кричать было не в моих силах да и толку не было.

Удар за ударом, боль за болью. Я сжимала кулаки и губы, лишь бы молчать.

Когда они покидали мой дом, я лежала на полу. Недоеденный торт и чай всё также стояли на столе. Я лежала на животе, прижав ноги к груди и смотрела на дверь, через которую и вышли родители. Так и знала, что они не просто так пришли, думала, что они поймут, что я взрослая, выросла уже и перестанут, но нет.

Слезы отчаяния безмолвно покатились по лицу.

Я ничего не могла. Совершенно ничего. Я никому не могла рассказать про это, как никак это воспитательные меры. Я не могла никому пожаловаться, зачем если я никому не нужна? Чувство того, что я напрочь не нужна засели в голове, заставляя всё больше ненавидеть. Ненавидеть их и себя за слабость.

Ноги болели – по ним словно прошлись открытым огнём. Спину пекло. Я дрожала. Дрожала не от страха, а от осознания того, что я ничего не могу сделать ради собственной защиты.

Я рыдала и всхлипывала. Глотала свои же сопли. Пролежав в таком состоянии некоторое время, я всё же соизволила подняться.

Я присела на своё прежнее место и дрожащими руками взяла чашку. Чай давно остыл.

В голове была пустота. Хотелось уйти или сбежать, лишь бы не быть здесь. В голове был тысяча и один вопрос о том, зачем я? Для чего? Зачем мне вообще жить? И расстроится ли кто-то если меня не станет?

Я отмахнулась от этих мыслей. Глупости какие! Конечно же нужна. Только сложно было понять для кого именно.

Я допила чай, а затем принялась за посуду, что стояла молча в углу и ожидала своего часа.

***

Большой зал. Длинный продолговатый стол сделанный в форме полукруга. Прямо в его центре восседала женщина. Её хищные голубые глаза смотрели на сына, который заставил собрать весь Совет, состоящий из одних лишь женщин, дабы что-то объявить. «Что же задумал этот малец?» – крутилось у неё в голове.

Тейт с уверенным видом и даже некоторым высокомерием во взгляде смотрел прямо на свою мать. Он понимал, что той любопытно, что же он приготовил на это раз и он был готов оправдать её ожидания.

Астрид Сприд – так звали эту величественную женщину, которая была не абы кем, а самым настоящим ядовитым цветком.

– Очень рад вас видеть, дорогой Совет, – с наигранным дружелюбием начал парень. – Сегодня мы с вами собрались не просто так.

– Если тебе есть, что сказать, то говори быстрее, – перебила его брюнетка, с такими же голубыми глазами как у Астрид, что так сильно выделялись в тени, где она сидела.

– Всему своё время, сестрёнка, – глядя на неё сверху вниз проговорил Тейт. – Так о чем я? А, точно, дельце. Если коротко говоря, то я разузнал о том, что появилась новая Ave Дева.

Отовсюду послышались растерянные вздохи и ахи, означающие, что члены Совета не на шутку удивлены.

– Как так?

– Они так быстро нашли новую?

– Кто только разобрался со старой?

Голоса были слышны отовсюду. На лице Тейта заиграла ухмылка, которая так и говорила, что он чувствует себя явно в своей тарелке.

Рука в чёрной перчатке поднялась и с этим жестом всё разом замолчали.

– Тейт, откуда у тебя эта информация? – строго спросила женщина, сверля сына суровым взглядом, ведь она прекрасно понимала, что он явно снова всунул свой нос не туда, куда следовало.

– Прошу прощения, источников не раскрываю, – усмехнулся он. – Могу вам разве что на ушко шепнуть, глава. А теперь у меня перекур. Всем всего доброго и предлагаю всем хорошо подумать над моими словами.

И он ушёл.

Астрид перевела взгляд на дочь. По её лицу было заметно как она побагровела от злости. Что уж взять: её дети всегда были такими. Совет начал расходиться и женщина пошла к террасе, прекрасно зная, что сын скорее всего именно там.

Она не прогадала. Тейт стоял, засучив рукава рубашки и растрепав свои волосы, которые ранее идеально лежали, разрушая до этого более опрятный вид.

В его руках была сигарета и зажигалка, а затем он начал затягиваться едким дымом.

– Дай прикурить, – произнесла женщина, забирая из его руки зажигалку и поджигая свои сигареты.

Недалеко же сын ушёл от неё. Они стояли на террасе. Стояла глубокая ночь, но даже это не помешало этому юнцу позвать и поставить весь Совет на уши. Вдалеке белым пятнышком виднелись улицы Белых территорий и это знатно выбисело женщину.

– Зачем всё это? – поинтересовалась она.

– О чем вы? – сделал вид, что не понял Тейт.

– Ты знаешь о чем я, – не отставала Астрид.

Парень перевёл на неё свой взгляд. Глаза его были примесью трёх цветов и это Астрид заметила в тот самый день, когда его родила.

– Дорогая мама, вы ведь сами сказали, что если я хочу место главы, то должен сделать всё ради клана, – поговорил он, выпуская дым изо рта. – А разве дать понять противнику, что он никто по сравнению со мной можно назвать хорошим?

– Конечно нет, – усмехнулась она, зная, что её сын, настолько же плохой, насколько и она сама.

– И я так думаю, – кивнул он.

– Мне следует надеяться на нормальные новости в будущем? – поинтересовалась Астрид.

– Смотря, что вы имеете в виду: задание или мою личную жизнь, – проговорил он.

Когда-то его мать очень хотела, чтобы он нашёл себе девушку, которая будет ему под стать и которая будет его опорой.

– Ты же знаешь я не возлагаю на тебя каких-либо надежд, но если ты всё же справишься я не буду иметь ничего против того, чтобы ты занял моё место.

Женщина продолжала смотреть вдаль, как и сын. Обоих окутало облако дыма, которое потом словно след следовало за ними.

Чёрная ночь, но благодаря ей можно было увидеть миллион звёзд, простирающихся над головой и падающих с небес. Возможно, таким как ему не стоило испытывать подобных чувств к небесным телам, которые он никогда не сможет достать, но их красота поражала и заставляла думать о вечном. «Я тоже стану звездой. Буду таким же холодным и вечным», – подумал парень.