Глава 1. Тариэль
За стёклами северной башни простирались ледяные пустоши, полный месяц заглядывал в окно. Крохотные снежинки кружили в воздухе, мерцали в лунном свете. Холода давно должны были отступить, но нет.
Тариэль в задумчивости смотрел на этот опостылевший пейзаж. В постели его ждала эльфийка, одна из многих за последнее время. Она была прекрасна, но уже наскучила ему, хотелось остаться наедине с собственными мыслями. «Может, выставить её? – подумал он и, поразмыслив, решил, что лучше удалится сам. – Не глупая, поймёт».
Принц набросил халат, окинул скучающим взглядом нагое женское тело и двинулся к двери.
– Ри, ты куда? – удивилась эльфийка.
– Спи, Тами, я скоро.
Тариэль не знал, куда бредёт, шаги гулким эхом разносились по стенам замка: в этот час царила тишина. Ноги сами привели принца в библиотеку. Здесь горел мягкий свет, стеллажи, полные старинных свитков и книг, взмывали к самому потолку. Тариэль потянул знакомый корешок, опустился на софу, раскрыл книгу. Мысли о легенде уже который месяц не давали покоя. Магия угасала. «Скоро она вовсе исчезнет из мира, и тогда… Что будет тогда? Эльфы станут бесполезны, подобно человеку. Только и останутся острые уши и клинки, а ещё стекло. Но какой в нём толк без магии?»
Откинув светлые пряди со лба, Тариэль долго водил пальцами по пожелтевшим страницам. Это странным образом успокаивало, будто старый фолиант мог подтвердить подлинность предания. Раз книга существует, значит, и история правдива. Только в эти сказки никто давно не верил. «Красивая легенда – и только», – говорил отец. Но Тариэль думал иначе. Он хотел власти, жаждал былого могущества предков, а не тех жалких крох, что текли в жилах царской семьи.
Среди пыльных полок и бесконечных стеллажей под изогнутыми сводами библиотеки принц чувствовал себя спокойно. Каждый раз, бывая здесь, он словно возвращался в детство. В те годы Тариэль любил бесконечно бродить вдоль старых цветных корешков, ища всё новые истории о приключениях. Здесь он скрывался от учителей, от отца и от ответственности, что возлагалась на юного принца. Хотя старшему брату приходилось куда хуже, чем ему. Но тот не жаловался. Беррион был рождён стать королём, лучшим во всём. Вот только магия едва теплилась в нём, будто её и не было вовсе. Тариэля боги одарили щедрее. Но этот дар лишь крупица прошлого величия эльфов.
Принц не заметил, как задремал. Старинный фолиант выпал из ослабевших рук, глухо ударился о толстый шерстяной ковёр. Тариэль заметался во сне, его преследовало всё то же навязчивое видение. Она стоит спиной на холме, огненные волосы треплет ветер, бурые от крови доспехи туго стянули изящные изгибы фигуры, крохотная ладонь уверенно сжимает рукоять меча. Всё вокруг в пламени. Тариэль хочет окликнуть её, увидеть лицо и в эту секунду понимает: холм сплошь состоит из искорёженных, обугленных тел.
Видение не напугало принца, лишь распалило его интерес. Тариэль открыл глаза, устало потёр виски. «Какого чёрта? Разве ещё существует такая мощь?»
Под сводами библиотеки так же мягко горели лампы, в воздухе витал запах пыльных страниц, за высокими стрельчатыми окнами падал снег. Тариэль поднял книгу, стянул со спинки толстый плед, устроился поудобнее и снова закрыл глаза. Возвращаться в спальню не хотелось.
Глава 2. Лорелея
Белые барашки волн набегали на скалистый берег. Солнце медленно клонилось к горизонту, словно хотело окунуться в бескрайнюю морскую гладь. Вдалеке от бухты и порта на Драконьем пике возвышался замок Рейнов. Его вековые стены хранили секреты прошлых эпох. По обветшалым коридорам гуляли сквозняки, а в окна задувал солёный морской бриз. Когда-то многолюдные залы теперь пустовали. В огромном замке ныне обитали лишь госпожа Рейн, юная княжна и несколько слуг. От былого величия «Драконьего пика» остались только барельефы на старинном фасаде да цветные витражи с изображением великих битв.
Над самым утёсом в узком стрельчатом окне горел свет. Последняя из живых потомков дракона готовилась покинуть отчий дом, чтобы выйти замуж по расчёту. Княжна Лорелея Рейн возлежала в обжигающе горячей воде и задумчиво смотрела в окно купальни. А над морем медленно угасал закат.
***
От воды исходил густой пар. Обнажённая кожа раскраснелась. Огненно-рыжие волосы влажными локонами раскинулись по плечам. Лея потянулась, высунула ногу из воды. Небо за окном купальни окрасилось алым. В приоткрытую створку врывался солёный бриз. Всё было таким родным и знакомым с детства, что от скорой разлуки щемило сердце. Лея никогда не бывала дальше Драконьего края. И теперь на кончике сознания брезжил страх. Но горячая вода, как и всегда, дарила блаженное спокойствие, словно обещала: всё будет хорошо. Лея окунулась с головой в эту тёплую негу, вынырнула и вдруг заметила рядом служанку – старую Нэн.
– Княжна, полотенца вам принесла, – прохрипела она.
– Спасибо, Нэнья. А можешь ещё кипятка принести?
Старушка бесцеремонно сунула в воду ладонь и тут же отдёрнула руку.
– Княжна, – с укором сказала она. – Куда ж ещё горячее? Сваритесь.
– Не сварюсь.
Нэнья вздохнула и поковыляла прочь. Лея знала: воду она принесёт.
Княжна подумала о том, что завтра в этот час она уже будет в чужом доме готовиться к свадьбе с совершенно незнакомым и к тому же старым мужчиной. От этой мысли всё внутри сжалось. Вдруг даже в обжигающей воде стало холодно.
В купальню без стука вошла мать.
– Проходной двор, честное слово, – проворчала Лея.
Аврора сделала вид, будто не слышала замечания дочери. Она взяла табурет и села возле чугунной ванны.
– Лея, пожалуйста, будь серьёзней. Умоляю, хотя бы на время спрячь свой дурной нрав, – проговорила леди Рейн.
– Мама, мы тысячу раз обсуждали. Я понимаю, как важен этот брак. Понимаю лучше, чем кто-либо.
На самом деле Лея злилась на мать. Та всё равно что бросила её, а теперь требовала слишком много.
Когда море забрало отца и брата, Лее было семь. Мать не смогла оправиться от горя, ушла в себя, забыв про дочь. Шли годы, но Аврора Рейн всё так же пребывала в безразличном забытьи, просиживая днями у окна или лёжа в кровати. Богатые владения постепенно приходили в упадок, на заводах дела пошли хуже некуда. Но Авроре всё было безразлично. Лея ясно помнила эту болезненную перемену. Ей нужна была мать, а той вечно не было рядом, а даже когда была, словно присутствовала лишь её оболочка.
В воспоминаниях Леи образы отца и брата стали нечёткими, размылись от времени. Она помнила лишь свои чувства и ощущения: как сидела на коленях у отца, как играл с ней брат. Вот и всё. Хотя портреты их висели в главной гостиной, Лея каждый раз дивилась, разглядывая их.
В конце концов один из двух заводов семьи Рейн полностью встал, виноградники пришлось продать, как и жемчужную ферму. Мало-помалу ушли с молотка и владения в Змеиной бухте. Некому было вести дела, держать империю Рейн в узде.
Тем временем Лея была предоставлена сама себе. К ней по-прежнему приходили учителя, но в остальном за молодой княжной никто не следил. Тогда и началась их дружба с Вильямом, сыном тогдашней кухарки. Он был немногим старше Леи. Вместе они ошивались в Змеиной бухте, искали приключений в порту, разбойничали на бывших виноградниках семьи. Немного повзрослев, эти двое стали наводить ужас на местную шпану.
– Лея, ты слушаешь? – голос матери выдернул княжну из воспоминаний.
– Слушаю.
– Нам нужно сохранить хотя бы то, что у нас осталось. Этот союз позволит нам встать на ноги, спасти завод…
– Вот и выходи за него сама, – не выдержала Лея. – По возрасту ты ему больше подходишь.
Аврора вздохнула, поправила копну каштановых волос, посмотрела на дочь.
– Господин Алгар заинтересован в браке с тобой, – назидательно произнесла она.
– Как думаешь, почему?
– Лея, мы это обсуждали. Я не вправе тебя заставить. Если хочешь отказаться, сейчас последний шанс. Приедем в Гутабург – и пути назад не будет.
Княжна принялась задумчиво накручивать рыжую прядь на палец. Вода начинала остывать, а мать невероятно раздражала.
– Как будто я могу сейчас отказаться, – скептически сказала Лея.
– Да, поздновато отказывать.
– Так вот что я тебе скажу: плевать ему на возраст. Он женился бы и на тебе, если бы ты была наследницей завода и оставшихся земель! – гневно выпалила княжна.
Аврора опустила глаза, соглашаясь. Всё было и так понятно: недавно овдовевший богатейший человек столицы решил заключить выгодный союз, расширить свою стекольную империю на юг.
– Мама, чего ты хочешь? Пришла нотации читать? Не слишком поздно?
– Лея, не злись. Пойми, в столице другие нравы. Я лишь переживаю о том, как ты себя преподнесёшь.
Лея усмехнулась про себя: «Раньше надо было думать и воспитывать меня как леди».
– Буду изображать примерную жену. Актёрских навыков мне не занимать, – ехидно бросила княжна.
– Лея, я серьёзно. Выбрось всякую чушь из головы. И пожалуйста, не выкинь что-нибудь.
– Мама, поверь, я больше всех хочу сохранить завод на плаву. Пожалуй, я единственная, кого интересует его судьба.
Аврора примирительно кивнула.
– Я хотела ещё кое о чём поговорить.
– Мама, вода остывает. Давай позже.
– Хорошо, – согласилась Аврора и нехотя покинула купальню, напоследок бросив печальный взгляд на дочь.
Вернулась Нэн. Она несла в руках исходящее паром ведро. Свечи наполовину оплыли. Старая служанка зажгла несколько новых. Электричество на Драконий пик так и не провели: во-первых, не было денег, а во-вторых, какой толк тянуть провода от самой Змеиной бухты? Нерациональная трата для столь огромного замка. Потому невиданное чудо современной науки так и не коснулось вековых стен.
Нэн принялась потихоньку подливать горячую воду.
– Ох и любите вы кипяток, княжна, – приговаривала она.
– Что правда, то правда. Спасибо, Нэнья. Я буду очень по тебе скучать.
– Чай вернётесь навестить, не навсегда ж отбываете, – проворчала старушка.
– Надеюсь, – туманно проговорила Лея.
Когда Нэн ушла, княжна блаженно опустилась в воду с головой и стала представлять огонь в жерновах печей, то, как плавится стекломасса, становится мягкой и податливой её воле, как играют блики на остывшем стекле, как захватывает дух, когда из ничего рождается магия. «Боги, как я буду скучать», – думала Лея, надеясь, что будущий супруг не запретит ей работать у верстака. В стекле была её жизнь и смысл прожитых лет. Там, где пылало вечное пламя в печи, Лея чувствовала себя на месте. Будто только там удавалось обуздать скрытую внутри силу.
С четырнадцати лет, после злосчастного случая в Змеиной бухте, Лея начала ошиваться на заводе, просто от скуки, чтобы чем-то себя занять. Никто не гнал княжну. Постепенно к ней все привыкли и стали учить, каждый своему. Старый счетовод обучал, как вести дела, а химики делились сложными рецептами. К семнадцати юная княжна так управлялась со стеклом, что дивились даже мастера. Так завод стал для Леи целым миром. А теперь он угасал, медленно приходил в упадок. Заём обедневшей семье никто не давал, а лишних денег у Рейнов давно не водилось.
«Золото – вот что мне нужно, и я его получу, – повторила про себя Лея, словно уговаривая совесть. – У старого хрыча могут быть какие угодно планы. Только будет так, как я хочу, или я не Рейн».
Глава 3. Лорелея
На столичном вокзале светило яркое солнце, жара южных земель осталась позади. Лея плотнее укуталась в шаль. Под лёгкое платье забирался сквозняк. Всюду сновали люди, словно на базаре в Змеиной бухте. Княжна ощутила себя деревенщиной, впервые явившейся в город. Мода здесь явно была иной: юбки выше щиколоток, строгие жакеты и нелепые, аляповатые шляпки. Мужчины, напротив, нравились Лее, одетые как на подбор в костюмы. Аврора деловито распоряжалась багажом. Она-то бывала в столице, а потому не удивлялась всему подряд.
Господин Алгар прислал шикарный автомобиль. Лея долго смотрела на его изящные обводы, прежде чем устроиться внутри. Багаж погрузили, и машина тронулась с места. Теперь княжна разглядела здание вокзала снаружи. Оно походило на замок, усыпанный людьми, словно муравьями.
Через приоткрытое стекло автомобиля Лея изучала город: огромный, богатый, многолюдный и до странности серый. Здесь не было привычных ей красок и пестроты, блеска и цветного стекла. В порту всюду слышались диалекты, а в столице говорили быстро, чётко и абсолютно одинаково. Дамы словно бы нарочно скрывали плечи и шею, зато выставляли напоказ икры в чулках и закрытые туфли. Всё было не так. Лея с грустью вспомнила, как ласковое солнце касается плеч, а тёплый ветер треплет волосы, как хрустит в сандалиях песок, а подол лёгкой юбки вздымается, словно парус. Ей взгрустнулось.
В ещё большее отчаяние она пришла, когда увидела своего супруга. Лея даже позабыла как следует разглядеть особняк, так поразил её господин Алгар. Он был очень стар и невероятно толст. Лоб его то и дело покрывала испарина. На красном одутловатом лице сидели жадные глазёнки. Круглые обвислые щёки и тонкие губы завершали неприятный образ.
Господин Алгар встречал гостей прямо у парадного входа. Здесь выстроилась вся прислуга. Лакеи и горничные кланялись, сдержанно улыбались.
– Аврора! Лорелея! – воскликнул Алгар и приложился губами сначала к руке старшей Рейн, а затем и княжны.
Лея ощутила волну отвращения. Она старалась бороться с этим чувством, но ничего не могла поделать. «Может, он не так плох, – убеждала себя княжна. – Может, он меня ещё удивит. Ведь недаром богат, а с лица воду не пить».
– Господин Алгар. – Аврора вежливо склонила голову.
Лея последовала примеру матери.
– Для вас, мои дорогие, просто Арон. Прошу. – Он повёл рукой в сторону распахнутых дверей.
– Очень рады вашему гостеприимству, – произнесла Аврора заготовленную фразу.
– Спасибо, – добавила княжна.
И вся процессия двинулась в дом.
Войдя внутрь, Лея застыла, ослеплённая золотом тысячи огней. Снаружи ещё не стемнело, но в особняке повсюду горел электрический свет. Высоченный потолок украшали искусные люстры. Обилие золота, благородного кварца, хрусталя и зеркал поражало воображение. Всё было устроено со вкусом: тёплый блеск металла и холод прозрачного стекла. Просторный холл будто бы говорил: «Я неприлично богат». Приятно пахло лавандой, под ногами чуть поскрипывал отполированный паркет. Гостиную Лея увидела лишь мельком. Ей запомнились резные балки, подпирающие свод. На каждом шагу мерцали изыски стекольного искусства: вазы с золочёными краями, кубки в форме лебединых шей, часы с прозрачным циферблатом, сквозь который виднелись шестерёнки. Ни одного яркого пятна, только благородный блеск прозрачного стекла. Княжна любила краски, обожала цветное стекло, яркое, как солнце и море, буйное и непокорное, как солёный ветер. Но в прозрачности хрусталя была своя прелесть.
Алгар самолично повёл гостей показывать спальни. Мраморная лестница заканчивалась длинной галереей дверей. Хозяин проводил дам к двум предпоследним.
– Устраивайтесь, вас скоро позовут к столу, – сказал он и бросил сальный взгляд на Лею.
Та смущённо поправила платье (вырез был явно слишком глубок), поблагодарила.
В спальне царил нейтральный оливковый цвет. Было просторно и свежо, на туалетном столике стояли розы, белые, нежные, почти прозрачные. Не удержавшись, Лея сжала бутон, вдохнула аромат. «Готовился толстосум», – подумала она.
Внесли чемоданы. И тут же вошла мать.
– Мама, нам стоило одеться по-другому, – с ходу выпалила Лея.
– Не говори ерунды. Нужно показать товар лицом. Мы из южного края, у нас носят так.
Лея закатила глаза.
– Ну? – спросила Аврора.
– Он ужасен, – прошептала Лея.
– В мужчине главное не внешность.
– Да? А что же? Кошелёк?
– Перестань. Ты сама согласилась.
– Как будто у меня был выбор?
– Тут ты тоже сама виновата. Сколькие до того сватались к тебе? Вот и затянула до двадцати.
– Мама, кто? Олухи с соседних земель?
– Давай не будем спорить, нужно разобрать вещи.
Лея по достоинству оценила ванну и теперь в ярости перебирала привезённые тряпки. Ни одно из платьев не годилось. Плюнув, она выбрала наугад. Нежно-розовый шёлк открывал загорелые плечи и спину. Княжна собрала ещё влажные волосы в пучок, сколола жемчужным зубцом и пошла вниз.
Стол накрывали сразу несколько слуг. Хозяина не было видно. Аврора ещё не спустилась, и Лея принялась рассматривать убранство. Её манили стеклянные створки буфетов. Здесь было на что посмотреть. Лея ходила от одного к другому, пока не увидела их – фужеры из эльфийского стекла. Княжна сразу поняла, что это именно оно. Свет преломлялся в прозрачных гранях, создавая радужные переливы, от тонких ножек тянулся опаловый цвет. Стекло едва уловимо люминесцировало. Каждый фужер был уникален и в то же время имел несовершенства. Лея, очарованная блеском граней, не сразу поняла, что изящные ножки изображают нагих женщин, держащих в руках несоразмерный сосуд. «Какие редкие вещицы», – подумала она.
Что-то скользнуло по спине, над вырезом платья. Лея повернула лицо. Рядом оказался Алгар. Он ещё раз бесстыдно провёл пальцем по обнажённой коже. Княжна вздрогнула.
– На юге прелестная мода. Очень женственно, не то что у нас, – сказал он.
Этот жест был настолько беспардонным, что Лея оторопела. «Мы ещё не супруги», – гневно подумала она, но решила подыграть.
– Спасибо. Да, у нас слишком жарко для тесных воротничков.
– Красиво, правда? – произнёс Алгар, не отводя глаз от её лица.
Лея замешкалась.
– Я про эльфийское стекло, – пояснил он.
– Да, очень.
– Но не так, как вы, моя дорогая. Признаюсь, я не ожидал. Конечно, до меня доходили слухи о юной княжне, но видеть вас вживую…
Лея улыбнулась.
«По крайней мере, комплименты ему удаются, уже хорошо».
Но его необъятное тело было слишком близко. Лея слышала приглушённый духами запах пота, исходивший от Алгара. Он сжал тонкие губы. Княжну замутило. Она не к месту подумала, что если эта туша залезет на неё, будет сложно сдержать рвоту.
Лея отстранилась.
– Расскажите про свои сокровища, – вежливо попросила она, поведя рукой в сторону бесчисленных шкафов.
«Думай о деньгах. Много, очень много денег», – сказала она себе, но это не помогало.
Алгар принялся рассказывать о том и о сём. Лея слушала вполуха. Сердце её колотилось. «Я совершила ошибку, ужасную ошибку. Ничего не выйдет», – только и крутилось в голове.
Наконец появилась Аврора. Алгар пригласил всех за стол. Лея подобрала подол платья, хозяин дома галантно отодвинул для неё стул. Засновали слуги, подавая еду. Арон устроился во главе стола, стал расправлять белоснежную салфетку на коленях. Аврора вежливо улыбалась, оглядывая шикарную гостиную. Потом она произнесла пару дежурных фраз и вдруг увидела их.
– Боги, эльфийское стекло, – проговорила она. – Какая роскошь.
Алгар подал знак одному из слуг, и тот с невероятной осторожностью достал из буфета три фужера.
– Ну что вы, зачем? Такая ценность разве что для особых случаев, – сказала мать.
Лея замерла, разглядывая переливы стекла. Изящная ножка манила, хотелось коснуться её пальцами.
– Сегодня как раз такой, – ухмыльнулся Арон.
А Лея подумала, что он явно хочет произвести впечатление, показать лицом свой товар – богатство.
– Белое или красное, госпожа? – спросил Лею слуга.
– Белое, – ответила она, ей не хотелось портить алым опаловые переливы граней.
Аврора выбрала то же.
– Откуда у вас такая прелесть, Арон? Я считала, эльфийское стекло нынче используется лишь для получения энергии. Ведь это старинные вещицы? – она слегка приподняла свой фужер.
– О да, истинный антиквариат. Достать их было сложно. Но это не вся моя коллекция. Позже я вам покажу, – ответил он.
– Не терпится увидеть остальное. – Аврора улыбнулась. – Удивительно тонкая работа.
– А вы как считаете? – спросил Алгар у Леи.
Она засмотрелась на блеск стекла, на секунду ушла в свои мысли и почти не следила за разговором.
– Думаю, глупо зависеть от эльфов, – неожиданно бросила Лея.
Аврора недовольно округлила глаза.
– Что ж, электричество тоже своего рода магия. Кто знает, может, скоро мы сможем обходиться без эльфийского стекла, – со снисходительной улыбкой заметил Алгар. – Разве ваш завод не электрифицирован?
– Две трети печей мы всё ещё топим углём, – ответила Лея. Хотя дела обстояли куда хуже, оборудование не менялось с прошлого века.
«Он ведь, конечно, об этом знает, – подумала княжна. – Никто не заключает сделку, не получив финансовый отчёт».
Алгар ухмыльнулся.
– Что ж, давайте выпьем за то, чтобы век господства эльфов сменился расцветом человечества. – Он поднял свой фужер.
– Прекрасный тост, – похвалила Аврора. – За магию в руках человека.
– Науку, – поправил её Алгар.
– За науку, – согласилась мать.
Лея взялась за изящный изгиб, по стеклу пробежали едва уловимые искры, оно слегка замерцало, и тут же вернулся прежний опаловый блеск. Аврора ничего не заметила, а вот Алгар как-то странно посмотрел на княжну.
Лея не могла понять: померещилось ли ей. Она ещё пару секунд рассматривала фужер, прежде чем поднести его к губам. Вино было терпким, фруктовые ноты играли на языке.
Дальше разговор пошёл о светских пустяках. А потом Аврора спросила:
– Верно ли, что в вашей традиции собирать гостей в честь помолвки?
– Ох, как я мог забыть? – притворно спохватился Алгар. – Завтра вечером мы устроим грандиозный праздник, и я представлю свою невесту. – Он потянулся к руке Леи.
– Так скоро? – выпалила княжна.
– А чего ждать? Всё готово. Или вы передумали?
Аврора красноречиво посмотрела на дочь. У Леи пересохло в горле. «Может, отказаться сейчас и уехать? Ведь ещё не поздно, – промелькнуло в голове. – Нет. Вернуться ни с чем, остаться без гроша. Договорные браки заключались испокон веков. Подумаешь, старый и мерзкий, это ведь не конец света. А если встанет завод, мой завод, что тогда?»
– Конечно нет. Просто удивлена такой прытью, – ответила Лея.
– В столице дела не терпят промедления. К тому же мне необычайно повезло, я очарован вашей красотой.
Алгар всё-таки поймал руку Леи, поднёс к губам.
Княжна посмотрела на мать. Та одобрительно качнула головой.
Какое-то время гремели столовые приборы, слуги подносили новые блюда. Но Лее кусок не лез в горло. Она всё пыталась найти что-то привлекательное в Ароне Алгаре, то, что помогло бы ей примириться с собственной судьбой. Портовые девки часто говорили: в мужчине главное, чтобы не бил и в спальне кое-что умел. «Боги, нашла что вспомнить, – одёрнула себя Лея. – У девиц из весёлого кабака совсем другие проблемы». Но мысли, одна абсурдней другой, приходили на ум. Как-то разом вспомнилось детство и беззаботные дни в Змеиной бухте, когда они с Виллом шатались по округе.
«Может, Алгар будет щедрым и внимательным мужем. Он явно умён, иначе не нажил бы такого богатства. За это можно по крайней мере уважать мужчину», – продолжала уговаривать себя Лея.
– Арон, мы можем после поговорить наедине? – спросила Лея, решив обсудить всё на берегу, без матери.
– Конечно, – согласился тот и бросил очередной сальный взгляд на обнажённые плечи и спину.