Название: Легенды Туманной долины
Автор(-ы): I am poisonous | Майя Л.
Ссылка: https://author.today/work/374133
Глава 1. Холодный ветер перемен
Живя в старом поместье среди леса, нельзя не любить гулять, устраивать пикники и лежать на траве. Пусть и эти прогулки всегда с дикими волками, пить чай и есть бутерброды приходится с призраками прошлых жильцов, а когда смотришь на облака, тебя пробивает раскаяние – ты лежишь на траве, растущей на чьей-то могиле. В детстве всё кажется пустяком: старые кости, с которыми весело играть, забавные пушистики с острыми зубами… Ведь это вовсе не страшно, правда?Быть одной из младших дочерей древних ведьм, быть немного странной даже для мира волшебства и магии. Уметь стрелять, исцелять, находить путь среди оврагов и тесной части леса… Находить могилы и знать всё про тех, кто там лежит месяцами-годами-веками. Играть с их костями. Делать из них что-то красивое. Выть по-волчьи, кусаться… Дружить с туманом… И просить, чтобы он забрал.Это ведь не страшно, правда? По ту сторону такой же дом. Чуть более светлый лес и поляна. Нет сестёр, что клянутся огню в разрушениях-верностях. Нет родителей – такой чуждой матери и сурового отца. Нет непослушных рыжих волос, что лезут в лицо. Нет белых платьев, которые хочется испачкать грязью матери назло. Нет еще много чего нелепого, раздражающего, так ненавидимого ею в магическом мире.А туман ведь и в правду её забирает, ему ведь совсем это не сложно. Заберет и укроет на век в свежевырытой могиле. «Именно туда я и собираюсь пойти», – обещает Шеат Обскур самой себе, когда она обессиленно сидит у окна, прислонившись к стеклу. За окном морок – по-своему прекрасный, естественный, простирающийся за пределы горизонта. Куда-то вдаль, куда-то вширь. Он всякий раз возникает здесь из-за реки, разделяющей долину на неравные части, но уходит не так часто, будто у него здесь есть цель.
Охранять. Быть покровом для магии от взглядов чужих. Защищать. «Вот бы ты, туман, и меня оберегал от этих уроков», – вернее, занятий с матерью, похожих больше на игры выживания. Потому она мечтает быть где-то там – там всяко лучше. Там нет матери, гоняющей так, словно у младшей дочери есть полноценные способности, а не жалкие крупицы магии. Нет сестер, постоянно насмехающихся по поводу или без него. Нет равнодушного отца, других родственников, которых, на самом деле, ей сложно назвать таковыми…
«Если ты так хочешь уйти к нему, я поведу тебя», – сквозь стекло ветер стучит свое послание. Сначала она не реагирует на эти сладкие речи, а потом, когда они повторяются раз за разом, вслушивается в голос, что их твердит. Отвечает: «Поведешь. Когда придет время». Через пару дней члены ее семьи отвлекутся на очередной осенний истинно ведьминский праздник, и тогда она уйдет в ночи навстречу тайнам Туманной долины.
Из вещей возьмет немного, чтобы не было перевеса и тяжести, чтобы путь ее был предельно прост и легок. А он определенно будет таким, ведь Шеат идет по знакомым с детства местам. Ей уже известно, где корни так сплелись, что не пройти, где спрятались овраги и особо глубокие ямы. Ледяной ветер лишь подгоняет ее, ведя от дома, расположенного в горах, к реке. Он все шепчет, шепчет что-то ей, она – через раз слушает, предпочитая любоваться пейзажами. Их она, возможно, видит в последний раз, в то время как он обещает ей быть всегда-всегда рядом.
Пейзажи… Родные просторы, с которыми придется прощаться. Летом они ярких цветов, как колдовские недобрые зелья, осенью становятся коричневыми, словно на деревья, кустарники и травы в большом количестве травяной чай пролили. Или кофе – напитка довольно-таки мерзкого, невкусного для Шеат. Но как бы она не любила его, как бы не был мир жесток, он все еще красив.
«Ветер, а знаешь ли ты, что на том берегу?», – интересуется она у своего незримого спутника. До нее доходили слухи, что через реку все тот же пейзаж, но доподлинно никто не знает. Никто не знает и того, что будет, если перебраться через нее. Но она сделает этого; она станет исследовательницей этого мира, спасительницей себя…
Оказывается, выход от темного колдовства и дурного общества всегда был рядом – на диком берегу реки. Она широка, глубока и бурна, но Шеат владеет ценной информацией. Чуть в отдалении от того места, где она сейчас, есть каменная гряда. Близ нее воды спокойнее текут, поэтому можно перейти на ту сторону без лишних рисков. Разве что… Сделать самый первый шаг страшно. Но с волнениями ей помогает справиться холодный ветер. И имя ему – перемены.
С этими мыслями Шеат ступает по камням. Вскоре уже и половина пути позади, и она оборачивается, чтобы окончательно попрощаться с материнским домом. Домом, что никогда ей не был родным, домом, где она так страдала, страдала, страдала… Теперь это все закончилось.
«Нет, милая. Все только началось», – слышится шепот совсем у волос. Она резко оглядывается в поисках того, кто это сказал, но вместе с тем теряет равновесие. Ведьма скользит с камней и понимает – река обманчива, ибо резкий поток тут же уносит ее, закручивает и затягивает в страшные пучины.
Перед тем, как тьма окончательно захватывает сознание, Шеат удается увидеть фигуру на берегу. Подозрительно похожую на одну из сестер. Может, ей все кажется – она уже ни в чем не уверена, даже в том, что то был глас холодного ветра перемен, а не нечистой силы, которой полон этот мир…
Глава 2. Роща по ту сторону реки
Когда она приходит в сознание, то она не сразу понимает, где находится. Где-то, где сладко-горько пахнет травами. И тепло, так хорошо, так тепло… Не сразу, но она понимает – комната наполнена светом. Солнце. Здесь светит солнце. Эти слова заставляют ее улыбнуться и тут же испытать боль. Дрожащими руками она ощупывает свое тело, находя повязку на горле. Откуда на ее теле раны?
Она ничего не помнит. Что с ней произошло? И вообще… Кто она? В памяти – провал длиною в жизнь. Ни имен, ни названий мест, ни воспоминаний о ненависти или любви. Она – никто. И рядом с ней только ветер, шепчущий через окно слова утешения – откуда ей знать его голос? – и солнце, освещающее каждый предмет в комнате.
Она осматривает себя. Из одежды – белая простая сорочка. Волосы раскиданы по подушке, кончики прядей завиваются, и их цвет напоминает… Напоминает… Она напрягается, пытаясь вспомнить зверя с кисточками на ушах. Кошка. Большая кошка, что рычит, рычит, рычит…
– Р-р-рысь, – с трудом выговаривает девушка. – У нее такой окр-р-рас.
Она слегка приподнимается с постели, чтобы осмотреть комнату. У нее светло-зеленые стены, белый шкаф и такой же белый стул рядом с ним, большая кровать, прикроватная тумбочка. На полу лежит молочный ковер, на окне висят занавески все в таком же светлом безупречном оттенке. Уютно. Ей нравится эта спальня – здесь спокойно, и она может отдохнуть, находясь в ней, даже не зная, от чего отдыхать-то и нужно.
Вскоре после ее пробуждения в комнату входит молодой человек. Она мельком осматривает его. Белые волосы. Бледная кожа. И одеяния у него тоже белые – рубашка, брюки, накидка. И все кристально белое, чистое, словно светящееся изнутри… От незнакомца исходит доброжелательность, умиротворение и понимание… В светло-серых глазах читается желание помочь каждому на этой земле. Каждому, кто в этом нуждается.
– Прошу меня простить, но мне пришлось вас переодеть. Одежда, в которой вы были, промокла напрочь. Вы могли заболеть еще серьезней… Я боялся осложнений.
– Кто вы? – Она спрашивает с опаской, съеживаясь от страха. Несмотря на слова, она ощущает какой-то незнакомый трепет внутри себя.
– Простите мои манеры, я давно не общался с людьми… – Незнакомец усмехается, но не зло, а как-то устало. – Меня зовут Алан Невер. Я нашел вас на берегу реки, пересекающей Туманную долину. Вам что-то говорит это название?
– Нет. – Она мотает головой. – А вы случайно не знаете, какое у меня имя?
– Мне это неизвестно. – Алан перестает усмехаться и становится совершенно серьезным. Леча ее от внешних травм, он не мог предположить, что внутри что-то тоже повредится от произошедшего. – Вы не помните?
– Ничего. – Снова движение головой – Моя жизнь пуста до мига нашей встречи.
– Потеря памяти – не самый худший вариант при ударе головой.
– Вы целитель?
– Можно и так сказать. Если вы голодны, то предлагаю спуститься в столовую. Она находится на первом этаже. Уборная неподалеку, первый дверь справа от лестницы… Как я могу к вам обращаться, если вы не помните свое имя?
– Линкс.
– Рысь? – Алан на момент удивляется, бледнеет, но тут же становится спокойным и непоколебимым. Будто скала или непроходимая часть леса, будто стена тумана, скрывающая все впереди…
– Окрас такого же цвета, как у меня волосы, – с уверенностью произносит Линкс, чувствуя, как ее щеки багровеют. И что-то внутри подсказывает – это происходит от наглости. Если у нее есть манеры, то она могла принадлежать какой-то знатной семье… «Вполне возможный вариант», – Линкс мысленно перебирает варианты своего происхождения и предыстории. А вдруг вспомнится нужное?
– Вы правы: определенная схожесть есть. – Он улыбается уголками губ. – Значит, вы не помните своего имени, но знаете, как будет «рысь» на латыни? Удивительно.
– Так что насчет трапезы? – Линкс усаживается на постели, ощущая голод. Он притупил боль, появившуюся в теле с момента пробуждения. – Сейчас я не отказалась бы от чего-то питательного…
– Идемте.
И Алан покидает комнату, давая Линкс время собраться. Она находит гребень и ленты для волос, теплую накидку, пару туфель. Хозяин дома явно позаботился о том, чтобы у его гостьи было все самое лучшее.
По дороге в столовую Линкс видит много дивных растений в таких же необычных резных горшках. В окнах она замечает зеленые лужайки раскидистые ивы, чьи листья каскадом тянутся вниз и покрывают землю. На ветвях некоторых висят разноцветные фонарики со свечами внутри. По траве то и дело бегают белки, маленькие косули. Где-то поют птицы, стрекочут цикады или кузнечики.
Это место, расположенное поодаль от темного лесного массива – дом для животных. Эта полянка будто создана из сказок и волшебных рассказов – светла и опрятна. Эта роща… Роща по ту сторону реки.
Алан отодвигает для Линкс стул, как настоящий джентльмен, потом садится напротив нее. На столе уже стоит обед, состоящий из салата, легкого супа и чая. Они трапезничают в тишине, изредка переглядываясь друг на друга.
– Здесь так солнечно. – Линкс улыбается и, отставив опустевшие блюда, задает очередной вопрос. – Но где туман?
– А должен быть туман? – опустив приборы на тарелку, Алан скрывает смешок в ладони. Притворяется, будто кашляет. Линкс смотрит на него, следя за каждым движением, будто видя в них особый смысл.
– Вы сказали, что долина называется Туманной, – сосредоточившись, готовит она. От умственного напряжения у Линкс на лбу проступают складки и брови сходятся к носу. – Наши предки называли все непросто так, а будто описывая, характеризуя местность. К примеру, Тихий океан… Так что если бы в Туманной долине не было Тумана, то это было бы странно. И нелогично.
Линкс снова начинает слышать ветер, что, пробегая между веточек ив, шепчет ей: «Ты так права. Ты даже не знаешь, насколько права в своих словах». И взгляд Алана, коснувшийся ее лишь на мгновение, это подтверждает. И взгляд Алана был растерянным снова. Снова и снова рядом с ней он кажется холодным, и лишь на секунду сквозь его собранность проникает свет и эмоции. Но лишь на секунду. Не дольше.
Это странно.
Она помнит науку. Но не помнит себя.
Неожиданно.
– Да, логично, Туманная долина действительно названа так из-за тумана. Но бывают же и солнечные деньки, когда туман уходит? Или перестает быть таким влажным, густым, заметным… Так он то приходит, то исчезает. Как все на этом свете.
– Благодарю за трапезу, Алан. Все было чрезвычайно вкусно! – искренне благодарит хозяина дома Линкс, но никак не комментирует его реплику о тумане, словно она и забыла о теме их разговора. – Давайте я помогу убрать тарелки? Или как мне еще отблагодарить вас?
– Я рад, что вам все понравилось. Помогать не нужно, я справлюсь сам. Лучше отправляйтесь в кровать – вам еще нужно восстанавливаться. Чуть позже занесу в вашу комнату зелья, необходимые для лечения.
– Спасибо, Алан.
Проходят дни, Алан и Линкс неминуемо сближаются за совместными трапезами и вечерами, беседами и обсуждением прочитанных книг. В особняке Невер находится место и библиотеке, где частно и допоздна засиживается гостья. И пусть не все, но Линкс пытается многое понять, читая научные издания, выбирая любовные романы или легенды со всего света. Он так огромен и неописуем… Ей нужно время, чтобы все изучить. И это время у нее есть – пока не вспомнит или пока Алан будет добр.
Когда ударяют первые заморозки, то появляется туман. Влажный, густой и упрямый. Сквозь него – большое белое облако – не видно ничего. Даже если свеча бросит на него свой свет – ничего, настолько марево непроницаемое. Туман оказывается всем, что есть вокруг, закрывая путь. Все, что можно ухватить взглядом – туман. «Наверняка он несет страшные разрушения» – думает про себя Линкс, сидя в библиотеке и наблюдая за тем, как работает хозяин дома.
– Только если ему захочется, – едва-едва слышно бурчит Алан, но она все равно его слышит:
– Что вы сказали?
– Только если вам захочется. Я про чай. Поставлю чайник, только если вам захочется отведать этого напитка.
– Буду благодарна. Мне спуститься в столовую?
– Можете остаться здесь. Просто не залейте случайно книги. Это единственная моя просьба.
И Алан стремительно покидает Линкс. Не в первый раз за все дни он где-то пропадает надолго, но каждый раз после принося ей теплые шерстяные платья и носки. Однажды он принес ей странное лакомство – шоколад. Она пробует и просит в будущем приносить его еще, заслуживая от Алана одобрительный взгляд и обещание порадовать ее в следующие разы.
Несмотря на холода, птицы по-прежнему поют по утрам. Они не улетают, они остаются в роще. Она – укрытие для сов, и не только для них. Линкс видит в роще спокойствие, а в Алане – природную привлекательность, концентрацию жизненных сил и невероятные глаза. Если одежда его просто сияет от блеска, то глаза… Они будто из хрусталя. Она видела кубки из этого камня, и они так подобны его очам.
Обычно Линкс ждет Алана у камина, вышивая или думая о привлекательности хозяина дома. Или составляет список тем, которые она могла бы с ним обсудить, понимая, что он готов поддержать почти любую беседу или ответить на любой вопрос… Это порождает некоторые идеи. За ожиданием единственного собеседника она все обдумывает и, расположившись в любимом кресле у камина, спрашивает у только что вошедшего Алана:
– Алан, вы видели кого-то на берегу в тот день, когда нашли меня?
– Чужаки всегда приходят к берегу. – Алан часто и резко вздыхает. Взгляд становится колючим. – Раньше далеко не заходили, но сейчас они подбираются все ближе и ближе к другой стороне, которая обычна скрыта туманом и окутана мраком легенд… Может, и они сбросили вас в реку. Они и не такое делают с себе подобными.
– Кто такие чужаки? – интересуется Линкс. Для нее это – новое слово в длинный словарь жизни, который приходится начинать с нуля.
– Люди… И не только. Злые они, несущие разрушения и страданиям всем вокруг.
– Но на мне никаких же не было никаких следов насилия! Значит, люди не всегда уж и плохие… А травма могла возникнуть от удара об камни в реке, я могла нахлебаться воды.
И что-то внутри подсказывает Линкс, что так все и было.
– Вы правы: никаких. Но это не отменяет того, что люди – не самые лучшие существа в этом мире.
– А кто лучше?
– Если я скажу, то Вы не поверите, Линкс. Создания тьмы, но не ведьмы, а те, кто могуществен и от этого могущества безумны.
– Вы правы, Алан. – Линкс переводит взгляд с собеседника на огонь в камине. – Я не верю в только что сказанные вами слова. Но это не значит, что я вам не доверяю.
Он кивает.
– Раз уж мы сегодня разоткровенничались, то я задам вам еще пару вопросов. Как думаете, у вас могла быть семья?
– Вполне. Но кажется я еще из отчего дома не ушла.
– Возможно. Тебе нравится лес?
– Очень. Он красивейший. Самое красивое, что я видела. И открытый.
– Так и есть.
