Непристойные уроки любви
- -
- 100%
- +
– Я ничего не умею…
– Напрасно вы так. Вы прекрасно управляетесь в своем салоне. У вас получается угадывать, что требуется вашим гостям, чего они хотят. И вы даете им это. Разве это не талант – разбираться в людях?
Лайла нахмурилась, а Ханна продолжила:
– Беда ваша в том, мисс, что вы не нашли времени присесть и подумать, чего же хочется вам самой. – Обеими руками служанка усердно работала над юбкой Лайлы, и хотя во рту она зажала булавки, слова ее прозвучали вполне отчетливо.
– Что за бредни! – вспылила Лайла. – Я знаю, чего хочу. Мне хочется уюта и комфорта. Я не хочу вечно дрожать из-за счетов. И уж точно не хочу, зевая от скуки, присматривать за чьими-то мерзкими спиногрызами. Быть гувер-нанткои не для меня. Я не хочу вступить в брак с человеком, которого не люблю, из соображений, что он может обеспечить мне защиту. Для всего этого я слишком люблю себя.
Ханна поднялась на ноги и машинально пригладила волосы Лайлы, но потом опомнилась и снова растрепала ее локоны.
– Не сомневаюсь, что желания у вас правильные, мисс. – Она придирчиво осмотрела хозяйку. – Ну что же, пожалуй, сойдет. Если чернить зубы вы не желаете, то, думаю, вид у вас в самый раз.
– Спасибо, но зубы я трогать не дам. И кстати, я вижу, ты не веришь тому, что я тебе только что сказала о своих «хочу» и «не хочу».
Ханна, которая уже собиралась уйти, остановилась в дверях.
– О нет, тут вы ошибаетесь, мисс Марли. Вы не из тех женщин, что радуются холодной постели. Муж или не муж, но одна вы не останетесь. – Это была непозволительная колкость с ее стороны, но Лайла стерпела.
Спустя четверть часа Лайла спустилась в гостиную. Кеннет не опоздал: при всех его недостатках он был человеком пунктуальным. Увидев приятельницу, Кеннет застыл на месте и в ужасе воззрился на нее.
– Боже правый…. Ты поменялась жизнями с неведомой мне сестрой-близняшкой? Она выросла в бедности и зарабатывает на пропитание уборкой чужих домов? Я почти чувствую, как от тебя пахнет капустной похлебкой!
– Не будь таким снобом, – строго ответила Лайла, однако сердце у нее упало.
Она забыла предупредить Кеннета, как следует одеться, и он пришел в щегольском наряде: изящный коралловый сюртук, жилет цвета индиго и идеально сидящие брюки. Никто и ни при каких обстоятельствах не принял бы Лайлу за его спутницу.
– Переоденься, милая, и немедленно! – Кеннет скривился. – Мне дурно от одного взгляда на тебя. В страшном сне такое не приснится!
– Я не буду переодеваться. Ханна права, так я вызову меньше подозрении.
– И ты, получается, ставишь мнение своей служанки выше моего? Она, надо полагать, имеет успех в высшем свете? Ох, Лайла, сколько раз я тебе говорил, что такой красивой женщине, как ты, при любых обстоятельствах надо сиять. Ты прячешь свою красоту под тонкой вуалью приличия, но твои старания никто никогда не оценит, как бы благопристойно ты себя ни вела. Бастардов не нанимают на работу, не вступают с ними в брак и не приглашают на приемы, – безжалостно заявил он. – По крайней мере, люди из приличного общества.
Лайла и бровью не повела. Она привыкла к колкостям Кеннета, к тому же он был прав. В школе у нее были подруги, но они не воспринимали ее как ровню. Девочки не звали ее к себе погостить на лето, не приглашали на Рождество, не спешили знакомить со своими родителями. Даже те из них, с кем она обменивалась секретами, пришли бы в ужас, вздумай их братья обручиться с «полукровкой». С ней было приятно проводить время, не более того. Взрослые женщины и вовсе смотрели на нее с усмешкой, а кто-то – и с брезгливостью, а мужчины, по крайней мере сейчас, – с похотью во взгляде.
Это были тяжелые мысли, и Лайла упала духом, хотя они с Кеннетом еще не вышли из дома.
– Кеннет, тебя занесло. Я не на прием собираюсь и пойду так, – упрямо заявила она. – Тебе не нужно показывать, что ты знаешь меня. Если ты просто будешь там, я буду чувствовать себя в безопасности.
– Переоденься, говорю.
– Кеннет, я не стану переодеваться, – топнула ногой Лайла.
– Милая, послушай меня. Мужчины вроде меня, конечно же, ходят на крысиную травлю. Для нас это развлечение. И некоторые берут с собой женщин. Но женщины идут туда не смотреть, как терьер гоняется за крысами. Если это приличные женщины, они думают о том, как бы себя показать, а если это женщины определенного толка, то они думают о деньгах. Если ты заявишься туда в таком наряде, то будешь выглядеть, как женщина определенного толка. Такого толка, – добавил он для пущей ясности, – который предполагает почасовую оплату. Понимаешь, о чем я?
Они препирались еще долго, и в конце концов Лайла победила. Но Кеннет заявил, что и близко не подойдет к ней: будет делать вид, что они не знакомы.
Глава 10
Многие районы города с приближением ночи затихали, но Ковент-Гарден, напротив, оживал. Было уже почти девять часов, солнце село, но света только прибавилось. Зажглись яркие огни, из открытых дверей заведений доносилась музыка, в воздухе висел гул голосов – для праздной публики вечер только начинался.
Изредка Лайле случалось бывать здесь, и всякий раз она ощущала волшебное чувство освобождения. В Ковент-Гардене можно было вести себя легкомысленно и беспечно, отбросив дневные проблемы. Люди выходили из колясок, девушки хихикали, мужчины и женщины обменивались быстрыми многозначительными взглядами. То был флер предвкушения. В Ковент-Гардене не надо было думать о счетах, о том, что пора заплатить прислуге, и прочих скучных вещах. Соблюдать мало-мальское реноме тут тоже не требовалось. Но что самое удивительное, в расслабленной атмосфере этого места, где полно проституток и жиголо, Лайла забывала на время, что она и сама в известной степени отброс общества.
Когда Кеннет открыл неприметную дверь, гул превратился в гвалт. Лайла охнула. Она пыталась представить, что скрывается внутри, но такого не ожидала. Густым облаком в помещении висел табачный дым. Густо нарумяненные и напудренные женщины сидели на коленях у мужчин. От оборок и шелковых накидок рябило в глазах. И женщины, и мужчины пили из высоких кружек, смеялись во весь голос, а кто-то целовался взасос, несмотря на публику вокруг. Но были здесь и другие – те, кто пришел развлечься. Своими глазами посмотреть на травлю и все, что ей сопутствует. Не исключено, что потом в салоне Лайлы какая-нибудь леди будет рассказывать о пережитом пикантном приключении.
– Я и представить не могла, что в Лондоне столько кровожадных людей! – крикнула Лайла Кеннету, забыв, что он предупредил ее: я тебя знать не знаю, дорогая.
Кеннет, хотя и старался ее не замечать, держался поблизости.
– И в жизни не видела столько проституток! – продолжила она делиться впечатлениями.
Кеннет нахмурился.
– Постарайся не манерничать, – прошипел он, подходя на полшага. – Если ты будешь изображать девицу строгих правил, тебя быстро раскусят. Не забывай, как ты одета.
– Тут и без травли беззащитных крыс хватает впечатлений, – вздохнула Лайла. – А девиц и без меня на любой вкус.
– Да, по-моему, немного чересчур, – согласился Кеннет.
Лайла задумалась, как же она увидит Мэйзи в толпе. Это казалось невыполнимой задачей. Но если она не найдет Мэйзи или по каким-то причинам девушка не придет, ни разыскать ее, ни тем более помочь ей уже не будет возможности.
Отбросив условности, Кеннет протянул Лайле кружку эля, но едва она поднесла ее к губам, как было объявлено, что представление вот-вот начнется и всех просят пройти вниз. Сообщил об этом толстобрюхий краснолицый мужчина средних лет. У него были такие длинные усы, что он завел их на затылок и подвязал ленточкой. Звали его Дуболом Дики.
Все вскочили. В углу помещения был люк, ведущий в подвал, и к нему выстроилась очередь. Лайла подумала, что дамам в корсетах и турнюрах будет неудобно спускаться по железной лестнице. Когда они с Кеннетом добрались до люка, Лайла с некоторым удивлением обнаружила, что ее кружка пуста. Неужели она все выпила?
– Лайла, полезай в люк, – прошипел Кеннет. – И прекрати цепляться за мой рукав! Мы с тобой не знакомы. То есть познакомились только что. Считай, что я тебя подцепил.
Она стала спускаться по узким ступенькам, хихикая оттого, что ноги так и норовили запутаться в подоле. Узкая юбка уж точно не была приспособлена для чрезмерных физических усилий, и в конце концов ее пришлось задрать. Лайлу шатало. Насколько же крепким был эль в той кружке?
В подвале была круглая арена с низким бортиком, места для зрителей в метре от арены отгораживала крепкая веревка. Лайла поддалась настроению толпы. Она немного удивилась, заметив, что снова хихикает, ей захотелось еще эля, но об этом пока придется забыть. Люди все еще спускались в подвал, за веревкой стало тесно. Спиной Лайла ощущала давление горячих тел; здесь были молодые и старые, крепкие и хилые, от бедных плохо пахло, да и от состоятельных не лучше. Лайлу толкали и дергали, но, странное дело, ее это не беспокоило. Стать частью этой безумной толчеи – в этом было что-то завораживающее. На несколько мгновений Лайла даже забыла, что пришла сюда искать Мэйзи.
– Ну, значится так, люди добрые! – прокричал Дуболом Дики. – Джеки сегодня расщедрился, и у нас тут имеется три сотни отборных серых крыс, самых лучших из тех, что можно сыскать в Лондоне. Ну так вот, скажу один раз и повторять не буду. Если вы не будете держаться за веревкой, пеняйте на себя. Не будьте остолопами, ребята. Не пытайтесь подойти ближе к арене. А вы, дамы, не толкайте никого своими дыньками, особенно ты, Сисястая Бетти!
Женщина с огромным декольте хохотнула, сложила пальцы в неприличную фигуру и сообщила Дуболому Дики, что готова проделать с фитюлькой у него в штанах. Лайла не смогла удержаться от смеха. Даже стоявший неподалеку от нее Кеннет усмехнулся. Надо же, оказывается, не все на свете навевает на него скуку.
– Ну-ну, Бетти, поосторожней! – сказал Дуболом Дики. – Мы оба знаем, в ком сегодня будет мой прибор. И если тебе повезет, ты узнаешь, за что, собственно, меня прозвали Дуболомом!
Толпа одобрительно заревела. Дождавшись относительной тишины, Дики принялся объяснять правила. Сегодня за первенство боролись семеро владельцев собак, и победителем станет тот, чей пес убьет наибольшее количество крыс.
Правила были оглашены, зрители сделали ставки, и состязание началось. Первым на арену выпустили злобного бультерьера – Лайла в жизни не видела таких горящих глаз. Обнажил зубы и брызжа во все стороны слюной, бультерьер бросился на крысу. Не прошло и трех секунд, как он впился в жирное тельце. Дальше Лайла смотреть не осмелилась. Спотыкаясь, она стала выбираться из толпы. Зрители подбадривали пса так громко, что в голове у нее зазвенело.
Кое-как Лайле удалось добраться до стены. Она с трудом удерживала равновесие и почти не сомневалась, что все-таки осушила еще одну кружку эля, которую Кеннет – или, возможно, кто-то еще – сунул ей в руки. Хихикнув, она огляделась. В стенах подвала были проделаны ниши – видимо, раньше в них хранили бочки со спиртным. Она залезла в одну из них и вытянула шею, стараясь отыскать Мэйзи. А что, если беременной девчонки тут нет? Да разве возможно кого-то найти в такой толпе? Тут и черные, и белые, и женщины в темных грубых юбках и льняных блузах, и женщины в приличных платьях. Все орут, свистят и визжат. И если на то пошло, как ей теперь отыскать Кеннета?
Все еще надеясь разглядеть Мэйзи в толчее, Лайла забралась на лестницу. Она стояла там довольно долго, и от какофонии звуков у нее закружилась голова.
И когда она начала задаваться вопросом, не была ли вся эта затея ошибкой, мимо нее пробежала Мэйзи.
Глава 11
Лайла ахнула и бросилась за девушкой. Но перед ней выскочил мужчина и перехватил Мэйзи; они оба исчезли в толпе. Лайла вскрикнула от разочарования. Куда, черт возьми, они подевались? Когда она вновь заметила парочку, то едва не потеряла дар речи. Они устроились в сумраке одной из ниш, штаны мужчины растеклись вокруг его лодыжек, а Мэйзи стояла перед ним на коленях, взяв в рот набухший пенис. Мужчина вцепился ей в волосы и понуждал двигаться быстрее.
– А ну, прекрати, ублюдок! – не сдержалась Лайла.
Но ее никто не услышал, и, наверное, к лучшему, потому что Мэйзи обслуживала его вполне добровольно, в силу своей профессии. Иногда даже игриво посматривала на него.
Вскоре все было кончено. Мужчина извергся в рот Мэйзи, натянул штаны и дал ей несколько монет, которые девушка, не пересчитывая, шустро засунула под корсаж. Потрепав Мэйзи по волосам, мужчина с довольным видом удалился. Девушка сплюнула в угол, взяла кружку с элем, кем-то оставленную рядом с нишей, и торопливо прополоскала рот. Выйдя из ниши, она наткнулась на Лайлу, сверлящую ее мрачным взглядом.
– Вы! Вы следите за мной или как? Я же сказала, мисс Лайла, мне ваша помощь не нужна! – Сердито сверкнув глазами, Мэйзи хотела уйти.
Черт! Да эта девчонка может хоть минутку постоять на месте? Лайла схватила Мэйзи за локоть и развернула к себе.
– Не смей снова от меня убегать! И хватит шипеть на меня. Насколько я помню, это ты явилась ко мне домой.
Злость ушла с лица Мэйзи, она усмехнулась.
– Будь я важной белой леди, мисс Лайла, я была бы рыжая. У меня характер как у баньши. И Сунил то же говорит. Только у вас характер не сильно лучше, чем у меня.
К своему ужасу, Лайла икнула. И без какой-либо связи с предыдущей репликой заявила девчонке:
– Ты пьяна.
Мэйзи снова усмехнулась.
– Да вы и сами надрались, я дико извиняюсь, в крысиную задницу. Качаетесь, как деревце на ветру. Но мне-то глоток-другой в работе помогает. А у вас какие оправдания, мисс Лайла?
Лайла хихикнула. Она ничего не могла с собой поделать – казалось, ей снова пятнадцать, а Мэйзи, совсем еще малявка, подбивает ее залезть на дерево поискать запретных плодов. Лайла, помнится, поддалась. Она всегда охотно содействовала Мэйзи в ее шалостях. Сердце кольнуло: Лайла поняла, что скучала по Мэйзи. Скучала все эти годы. Мэйзи и ее мать Энни были зияющей дырой в ее душе – одной из многих зияющих дыр.
Каким-то образом в руках у Лайлы оказалась еще одна кружка. Кто ее дал? Лайла ополовинила содержимое одним жадным глотком. Затем строго взглянула на девушку.
– А твои Сунил знает, что ты сосешь другим мужчинам?
На лице Мэйзи вновь проступила ярость.
– Я для него – невинная белая лилия, какой бы ни была у меня кожа. Так что я буду премного благодарна, мисс, если вы не станете об этом распространяться. Мне жить на что-то надо. И ему жить на что-то надо. А как он найдет работу, если по всему городу ищут ласкара, который бросается с ножом на приличных барышень? – Она рыгнула. – Ваша правда. Я ужралась.
Это хотя бы означало, что догадка Лайлы оказалась верна. Сунил и ласкар, побывавший в доме Айвора Тристрама, – один и тот же человек, хоть она и надеялась, что это не так. И этот ласкар, вне всякого сомнения, был теперь в беде.
Лайла крепко сжала плечо Мэйзи:
– Расскажи мне, что случилось.
Мэйзи вырвалась.
– Мне работать надо, пустите. Видите, там мужики новые ставки на собак делают? После этого им неймется куда-нибудь семя излить. И я могу подсказать, куда именно, если вы понимаете намек, мисс Лайла.
– Да ладно, хватит. Шокировать меня не выйдет, можешь и не пытаться. И где прячется твой Сунил?
Мэйзи снова рыгнула.
– Ах, Ваше Величество, пожалуйста, будьте любезны. – Она сделала реверанс, а потом протянула Лайле руку как бы для поцелуя.
– Я знаю, где твоя рука была совсем недавно, – сказала Лайла с отвращением. – Поэтому, если не возражаешь, я тебе просто помашу, нахалка.
Боже ж ты мой, эту малолетку можно хоть как-то привести в чувство?
– Пока мы с вами тут болтаем, малафья того мужика мне в желудок стекает. Так или иначе, мисс Лайла, вы мне не поможете. И вы мне мешаете работать.
– Хватит, Мэйзи. Я заплачу тебе жалкие гроши, которые ты получаешь от этих свиней, и тебе даже не придется вылизать за это мой член!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Популярные в XIX веке карточные игры. – Здесь и далее примеч. пер.
2
Индийский рамми – разновидность карточной игры рамми; шатрандж – восточная логическая игра для двух игроков, существовавшая до шахмат.
3
Блюдо восточной кухни, жареное или печеное тесто с разнообразной начинкой.
4
Нечто особенное (фр.).
5
Воксхолл-Гарденз – лондонский увеселительный сад, в XIX веке одно из главных мест общественного отдыха.
6
Первое полицейское формирование при главном уголовном суде Лондона, существовало до появления лондонской Столичной полиции.