Скульптор

Песня про «лассо» и «взять в плен» обволакивала нас, слова звучали как личная шутка, которую каждый понимал по своему. Я чувствовала, как во мне нарастает азарт, как под маской агента просыпается что-то более примитивное, женское. Я флиртовала, соблазняла, и он отвечал мне тем же. Его широкая грудь поднималась и опускалась в такт тяжелому дыханию. Я видела, как в его глазах разгорается огонь, и это было именно то, что мне нужно.

Музыка набирала обороты, становясь все жарче и настойчивее. Мы были единым целым, крутящимся вихрем в центре этого маленького, пыльного бара. Он подхватил меня в один из вихревых поворотов, и я оказалась прижатой к нему всем телом. Внизу живота возникло знакомое напряжение. Мои ладони легли ему на шею, его руки сжимали мою талию, и наши лица были так близко, что я чувствовала его горячее дыхание с ароматом хмеля.

Последние аккорды угасли, заглушаемые аплодисментами и свистом местных горожан. Мы замерли, прижавшись друг к другу. Его глаза были прикованы к моим, и едва заметная улыбка тронула его губы.

И тогда я увидела его. Тот самый взгляд, которого я боялась. Тот, который должен был быть спрятан глубоко. Улыбка на его лице оставалась, но глаза… они были другими. Хищные. Темные. В них не было ни намека на доброту или веселье, лишь холодный, расчетливый огонь. Огонь, который не обещал страсти, а обещал полное, абсолютное обладание. Как взгляд волка на пойманного зайца.

Меня будто ударило током. Вся сексуальная энергия, все заигрывание мигом схлынули, оставив после себя лишь липкий, пробирающий до костей страх. Я вдруг осознала, что я не приманка. Я – добыча. Словно восковая фигура, которая застыла в ожидании своей участи.

– Извини, – прошептала я, почти не слыша свой голос. Горло пересохло. – Мне… мне нужно идти.

Я отшатнулась, почти споткнувшись о стул позади. Не дожидаясь ни слова, ни его реакции, я развернулась и бросилась к выходу, игнорируя недоуменные взгляды Гейба и Сьюзи. Я слышала, как за спиной смеются люди, но их смех казался мне отдаленным, как отголосок ада.

Воздух снаружи был холодным и свежим, обжигая легкие. Я бежала, не разбирая дороги, пока не оказалась на своей подъездной дорожке. Я захлопнула дверь, заперла ее на все замки и прислонилась к ней спиной, пытаясь отдышаться. Меня трясло.

Я видела его. Его глаза. В них был тот самый хищный огонь, который Холмс описывал как почерк Скульптора. Он не был просто фермером. Он был им. И я только что танцевала с монстром. Танец, который едва не стал моим последним.