С любовью, Сталкер

Глава 5

Ночной Сеул был похож на россыпь драгоценных камней на черном бархате. С крыши их высотки город казался нереальным, молчаливым и бесконечно далеким. Холодный ветер трепал волосы Хан Джихуна, пробирался под тонкую ткань толстовки, но он его не замечал. Он сидел на краю, свесив ноги в пустоту, и смотрел на пульсирующие огни внизу. Каждая вспышка неона казалась насмешкой, очередным напоминанием о мире, который он должен был развлекать, но который теперь готов был его сожрать.

Скрипнула дверь, ведущая на крышу. Джихун не обернулся. Он знал, кто это. Легкие шаги, почти неслышные, и рядом с ним опустился Чхве Соджун. Он не говорил ни слова, просто сел рядом, подражая его позе, и тоже уставился на город. В руках у него были две банки с горячим кофе. Одну он молча протянул Джихуну.

Пальцы лидера были ледяными, но он принял банку, согревая ладони о теплый металл.

– Ты как ледышка, – мягко произнес Соджун, нарушая тишину. – Заболеешь.

Джихун хмыкнул, не отрывая взгляда от горизонта. – Было бы неплохо. Пара недель в больнице. Тишина, покой. Никаких камер, никаких журналистов.

– Не говори так, – голос Соджуна стал серьезнее. Он отпил свой кофе. – Мы испугались, когда не нашли тебя в комнате.

– Я просто хотел подышать.

– Здесь ты скорее задохнешься от холода. Джихун-а… – Соджун повернулся к нему. В его обычно сияющих глазах плескалась тревога. – То, что было сегодня…

– Забудь, – отрезал Джихун. Его голос был ровным, почти безжизненным. Ледяная корка безразличия, которую он так долго и тщательно наращивал, казалось, покрыла его всего.

– Как я могу забыть? Я видел твое лицо. Я видел, как они впивались в тебя взглядом, будто стервятники.

Дверь на крышу снова скрипнула, на этот раз громче. На крышу высыпали Юн Шиу и Кан Минхо. Шиу, как всегда шумный, с ходу начал возмущаться:

– Хён! Мы тебя по всему общежитию ищем! Я уж думал, ты решил в знак протеста спрыгнуть! Не лучшая идея, кстати, фанаты не оценят!

– Шиу! – шикнул на него Минхо, который, в отличие от макнэ, сразу уловил сгустившуюся в воздухе тяжесть. Он подошел и сел с другой стороны от Джихуна, молчаливый и основательный, как скала.

Шиу осекся, виновато посмотрел на лидера и пристроился рядом с Соджуном, став неожиданно тихим. Теперь они все сидели на краю, молчаливая четверка над спящим мегаполисом.

– Джихун, – начал Минхо, и его голос был полон той мягкой настойчивости, которая могла пробить броню лидера. – Ты не должен тащить все это один. Мы здесь. Мы – одна команда. Твои братья. Что бы ни случилось, мы пройдем через это вместе. Ты не один.

Не один.

Это простое словосочетание стало последней каплей. Что-то внутри Джихуна, какой-то внутренний стержень, который он сжимал до побелевших костяшек последние несколько месяцев, сломалось с оглушительным треском. Его плечи обмякли. Он опустил голову, упершись лбом в колени, и банка с кофе с глухим стуком упала на бетонный пол.

Тихий, сдавленный звук вырвался из его груди. Сначала один, потом второй. Он вцепился пальцами в собственные волосы, и его тело затрясло от беззвучных рыданий. Весь тот ужас, вся та усталость, вся та безысходность, которые он так старательно прятал за маской холодного айдола, хлынули наружу неконтролируемым потоком.

Соджун тут же придвинулся, обнимая его за плечи. Шиу и Минхо замерли, потрясенные до глубины души. За все годы, что они знали Джихуна, они никогда не видели его таким. Никогда. Их лидер, их скала, их несокрушимый хён – рыдал.

– Это не только они… – прохрипел Джихун, и его голос был искажен от слез. – Это не только эта проклятая журналистка…

Он поднял голову. В тусклом свете далеких вывесок его лицо выглядело измученным и сломленным.

– Я не знаю, сколько еще выдержу, – его слова падали в ночную тишину, как тяжелые камни. – Это продолжается уже несколько месяцев. Сначала это были просто сообщения. Странные. Потом… потом стали приходить фотографии. Фото меня, выходящего из студии. Из спортзала. Фото двери нашей квартиры. С подписями… с угрозами.

На крыше повисла оглушительная тишина, нарушаемая лишь свистом ветра. Шиу открыл рот, но не смог произнести ни звука. Минхо окаменел, его спокойное лицо исказилось от ужаса.

– Что? – шепотом переспросил Соджун, его рука на плече Джихуна сжалась сильнее. – Почему ты молчал?

– Я сказал менеджеру Киму, – Джихун горько усмехнулся. – Два месяца назад. Показал ему все. Он сказал, что это просто сумасшедший фанат, что он разберется, усилит охрану, подключит службу безопасности. Обещал все решить. И я… я поверил. Я пытался не думать об этом. Работал, писал музыку, готовился к камбэку, как проклятый, лишь бы не сойти с ума. Но ничего не изменилось. Сообщения продолжают приходить. Я вздрагиваю от каждого уведомления. Не сплю ночами, прислушиваясь к каждому шороху за дверью. Мне кажется, что за мной постоянно следят.

Он снова опустил голову, его голос упал до отчаянного шепота.

– Моя голова просто раскалывается. Я на грани. Я чувствую, что еще немного, и я просто сломаюсь. А теперь еще и эта статья, эта женщина… Она смотрит на меня так, будто уже вынесла приговор. И этот псих, кто бы он ни был, он ведь тоже это видит. Он наслаждается этим. Он подливает масла в огонь.

Участники группы были ошеломлены. Они смотрели на лидера и не могли поверить. Все это время, пока они смеялись, работали, жаловались на усталость, их хён в одиночку переживал этот персональный ад. И они ничего не заметили. Ничего. Чувство вины и страха ледяной волной накрыло каждого.

– Хён… – Шиу, наконец, обрел голос. В нем не было и следа обычной игривости. Только ледяная ярость. – Хён, я найду этого ублюдка. Клянусь, я ему задницу надеру так, что он забудет, как его зовут.

– Мы должны подумать, кто бы это мог быть, – тут же включился рассудительный Минхо, хотя его руки слегка дрожали. – Кому это выгодно? Кто мог знать твое расписание так точно? Это кто-то из нашего круга. Или тот, у кого есть доступ к информации.

Соджун не стал ничего анализировать. Он просто притянул Джихуна к себе, заключая в крепкие, братские объятия.

– Ты больше не один, слышишь? – твердо сказал он, глядя поверх головы друга на остальных. – Мы все здесь. С этого момента мы не спустим с тебя глаз. Мы будем твоими телохранителями. Твоими ушами и глазами. Мы разберемся с этим. Все вместе.

Минхо решительно кивнул. Шиу, сжав кулаки, сел ближе, готовый защищать своего хёна от всего мира. Они окружили его, создавая живой щит. И впервые за долгие месяцы Джихун почувствовал, как ледяные тиски, сжимавшие его сердце, едва заметно ослабли. Он все еще был на краю пропасти, но теперь он знал, что его не оставят упасть.

Утро не принесло облегчения, но ночной разговор оставил после себя хрупкое чувство единства. Проснувшись, Джихун обнаружил, что его одногруппники ведут себя до смешного странно.

– Хэй, доброе утро! Как спалось? Голова не болит? – Соджун встретил его на выходе из комнаты с такой лучезарной улыбкой, будто собирался сниматься в рекламе зубной пасты.

– Я приготовил завтрак! – донеслось с кухни. Это был Минхо, который обычно предпочитал медитировать, а не стоять у плиты.

Даже Шиу, который обычно спал до обеда, уже был на ногах и с преувеличенным энтузиазмом раскладывал тарелки.

Джихун оглядел эту идиллическую картину и не смог сдержать слабой улыбки. Они так старались. Парень потянулся за телефоном, который забыл вчера на стойке, чтобы запечатлеть семейную идиллию.

– Хён, а что ты думаешь насчет бриджа в новой песне? – тут же подскочил к нему Шиу, преграждая путь к стойке. – Мне кажется, там можно добавить более сложную хореографию, что думаешь?

– А я думаю, вокальная партия там слабовата, – немедленно вмешался Соджун. – Может, стоит поднять ее на тон выше?

Вопросы выглядели нелепо и неуместно в восемь утра. Эта трогательная, неуклюжая забота забавляла Джихуна. И он попытался обойти макнэ, чтобы взять в руки телефон, но тот снова преградил его путь и теперь, выглядел испугано. Шиу запихнул телефон в карман толстовки.

– Никаких гаджетов за столом! – вмешался Соджун расставляя стаканы и наполняя их свежевыжатым соком.

– Именно! Британские ученые доказали, что день лучше начинать не с гаджетов! – подхватил Минхо. – Так что там с вокальной партией?

– Давайте сначала поедим, а потом обсудим песню, – мягко сказал Джихун. Он сел за стол, позволив Минхо поставить перед ним тарелку с омлетом. Пока все на секунду отвлеклись на еду, он сделал обманное движение, будто потянулся за соевым соусом, и в то же мгновение его рука молниеносно проникла в карман толстовки младшенького и выхватила телефон. – Ха!

– Хён! – воскликнул Шиу, но было уже поздно.

Палец лидера скользнул по экрану, разблокировав его. Десятки уведомлений с новостных порталов и социальных сетей. Его взгляд выхватил самый верхний, самый жирный заголовок на главном развлекательном сайте.

«Хан Джихун из EON испортил костюм Квон Тэмина на Golden Disc. Смотрите видео».

Сердце ухнуло куда-то в пятки, увлекая за собой все внутренности. Автор статьи был анонимом. Время публикации – 01:15 ночи. Пока они сидели на крыше, кто-то уже смонтировал и выложил «доказательство» его вины.

Дрожащим пальцем он нажал на ссылку. Снятое из-за угла, без звука, но с предельно ясной картинкой: вот он хватает Тэмина, вот они толкаются. Вырванный из контекста кусок их ссоры теперь выглядел как акт односторонней агрессии.

Он пролистал ниже, к комментариям.

«Я так и знал, что он ужасный человек! Вечно с таким высокомерным лицом ходит!»

«Какой позор для EON. Его нужно отменить и выгнать из группы!»

«Бедный Тэмин, он выглядит таким напуганным. Хан Джихун – настоящий абьюзер».

«Надеюсь, его компания подаст на него в суд за порчу дорогого сценического костюма».

Тысячи гневных, ядовитых комментариев. Его мир, который еще вчера держался на тонкой ниточке, рушился прямо на его глазах. Дыхание перехватило. В ушах зазвенело.

И тут экран телефона снова загорелся. Новое сообщение.

Неизвестный номер.

Сердце пропустило удар. Он открыл его. Всего одна строчка, которая заставила кровь застыть в жилах.

«Джихуни, соскучился?

С любовью, Сталкер»

Глава 6

Утро заслуженного выходного дня встретило Чэрин редкой для города тишиной и ароматом свежесваренного кофе. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь панорамные окна ее небольшой, но уютной квартиры, рисовали на паркете золотистые прямоугольники. В такие моменты Чэрин почти удавалось убедить себя, что она обычная молодая женщина, наслаждающаяся покоем, а не хищница, чья работа – выслеживать чужие пороки. Она сделала глоток горького американо, прикрыв глаза. Еще пять минут. Пять минут иллюзии нормальности, прежде чем она по привычке откроет новостную ленту.

Эта привычка была сродни профессиональной болезни. Даже в выходной ее пальцы сами тянулись к иконке браузера. «Просто посмотрю заголовки», – солгала она себе.

Экран ожил, и иллюзия рассыпалась в прах.

Первое, что бросилось в глаза, – не просто заголовок, а целый шквал однотипных кричащих баннеров.. На каждом из них было размытое, но узнаваемое лицо Хан Джихуна. А под ним – короткое, скандальное видео, которое она видела прошлой ночью. То самое. Отправленное ей с неизвестного номера. Теперь оно было везде.

«СКАНДАЛ НА GOLDEN DISC: ХАН ДЖИХУН ИЗ EON НАПАЛ НА КВОН ТЭМИНА!»

«ФАНАТЫ В ЯРОСТИ: ТРЕБУЕМ ОТМЕНИТЬ АГРЕССИВНОГО АЙДОЛА!»

«ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ВИДЕО: НАСИЛИЕ ЗА КУЛИСАМИ. ЧТО СКРЫВАЕТ ХАН ДЖИХУН?»

Кофе в чашке мгновенно остыл, а завтрак, о котором она только что думала, показался тошнотворной идеей. Аппетит испарился. Чэрин нажала на одну из ссылок. Видео без звука, снятое из-за угла, вырванное из контекста. Толкотня, резкие движения, искаженное гневом лицо Джихуна и растерянное – Тэмина. Под видео – тысячи комментариев, сочащихся ядом и праведным гневом.

Внезапно перед ее внутренним взором снова возникла совсем другая картина: не агрессивный монстр с экрана, а человек, смотрящий на нее во время проходки по ковровой дорожке. Его глаза. Господи, эти его глаза, полные такой вселенской усталости, что казалось, будто он несет на плечах весь мир. В них не было злобы, только бесконечная, глухая боль.

Что-то острое, давно забытое, зашевелилось у нее в груди. Чувство справедливости. Та самая егоза, которую она так старательно хоронила последние несколько лет, после того как ее с позором вышвырнули из престижного новостного агентства. Ее выкинули, как паршивого котенка, с волчьим билетом и клеймом лгуньи. А все потому, что она докопалась до истины. До правды о коррупционной схеме, в которой оказались замешаны очень влиятельные люди. Правда оказалась неудобной, не той, что была нужна редакции. Ее расследование свернули, а ее саму сделали козлом отпущения.

Воспоминания нахлынули так резко, что в глазах защипало. Она помнила тот день в мельчайших деталях. Холодный, презрительный взгляд главного редактора. Трусливо отведенные глаза коллег, с которыми она еще вчера смеялась за обедом. Тишина в телефоне, когда она пыталась дозвониться до друзей. Молчание семьи, которая не знала, как реагировать на такой скандал. Ей пришлось пережить ад, собрать себя по кусочкам и выбраться из этой ямы живой, но другой. Она разорвала все связи с прошлым, сменила номер и стала той, кем была сейчас – циничной акулой пера в желтом издании «Seoul Night».

Акулой, от которой ее нынешний редактор Ким требовал одного: грязи. «Неси мне скандалы, Чэрин! Рви их на части! Читателям нужно мясо!» – звенел его голос в ушах. И она рвала. Она рушила чужие жизни, потому что ее собственная уже была разрушена. Это был ее способ выживания.

Чэрин с силой потерла переносицу, пытаясь отогнать непрошеные слезы. Контраст был невыносим. С одной стороны – работа, требующая уничтожить Хан Джихуна, превратить его в очередную жертву для голодной толпы. С другой – его глаза и что-то внутри нее, отчаянно вопящее: «Не делай этого!». Этот анонимный источник, это видео, эта идеально срежиссированная травля… Все это было слишком гладко. Слишком правильно. Она явно, сама того не зная, вступила в чью-то игру.

Чтобы переключиться, девушка снова взяла телефон. Бесконечная лента форумов и социальных сетей. Между статьями о трендах моды или очередном дейтинг-шоу мелькали посты, пестрящие ненавистью к Хан Джихуну. Он был повсюду. Его распинали, проклинали, смешивали с грязью. Это был цифровой линч в реальном времени.

И тут она наткнулась на пост, который выделялся на общем фоне. Он был опубликован в небольшом, но активном фан-блоге с до смешного преданным названием: «Жены Джихуна-оппы». Чэрин почувствовала легкий, иррациональный укол в сердце, и с мрачным любопытством открыла запись.

Она ожидала увидеть слепое обожание и истеричные призывы оставить их кумира в покое. Но то, что она прочла, заставило ее замереть. Это был не просто крик души, а подробный, почти аналитический разбор ситуации.

«…Мы все помним ту статью от Seoul Night», – писал тот, кто скрывался под личиной администратора блога. – «Но если присмотреться к фотографиям, становится очевидно, что они сняты с очень специфического ракурса, чтобы создать иллюзию преследования. Посмотрите на положение ее ног на третьем фото. Она споткнулась сама! Наша команда уверена, что это была провокация. И мы более чем уверены, что это новое видео – точно такая же подстава. Слишком много совпадений. Кто-то очень сильно хочет, чтобы Хан Джихун ушел из индустрии. Кто-то, кому он перешел дорогу. Но мы знаем нашего оппу. Мы знаем его сердце. Он бы никогда так не поступил. Джихун-оппа, мы с тобой! Борись! Мы всегда будем на твоей стороне, что бы ни случилось!»

Сердце Чэрин болезненно сжалось. Эти девушки, эти «жены», оказались проницательнее и смелее ее, профессиональной журналистки. Они не просто верили – они искали доказательства, анализировали, сражались за него так, как умели, как могли. В то время как агентство молчало.

И в этот момент внутри нее что-то громко, отчетливо щелкнуло. Словно переключился старый, заржавевший тумблер.

Снова перед глазами встало его лицо. Усталое. Печальное. Сломленное. Она представила, как он сейчас сидит где-то один, видя ту же ленту, что и она. Читая те же комментарии. Чувствуя, как мир, который он строил годами, рушится, погребая его под обломками. Внезапно ледяной страх пронзил ее. Что, если он не выдержит? Что, если он что-то с собой сделает? Эта мысль была настолько невыносимой, что перехватило дыхание. Она себе этого не простит. Никогда.

От нее требовались факты. Редактор Ким ждал от нее фактов, подтверждающих вину Джихуна. Но что, если факты были ложью? Что, если фанатки правы? Вдруг это действительно заговор? Чья-то искусная игра, чтобы убрать с доски самую сильную фигуру – выдающегося айдола, который долгие годы был любимцем публики и имел огромное влияние? Кому он мог так помешать?

Цинизм, который был ее броней, треснул. И сквозь трещину пробился азарт. Тот самый, который она чувствовала в начале своей карьеры. Азарт охотника, идущего по следу не ради грязной сенсации, а ради истины. Ее старое, похороненное «я» – идеалистка с обостренным чувством правды – поднимало голову.

Чэрин поставила чашку на стол. Кофе окончательно остыл. Выходной кончился, так и не начавшись.

Она должна была знать правду. Не ту, которую ей подсовывали. А настоящую.

«Хорошо», – прошептала девушка в тишину квартиры. – «Поиграем».

Она проведет собственное расследование. И плевать на редактора Кима и на «Seoul Night». На кону стояло нечто большее, чем статья. Возможно, чья-то жизнь. И ее собственная, давно потерянная честь.

Глава 7

Тишина в гостиной EON была свинцовой, густой, почти осязаемой. Она давила на плечи, забивалась в уши и мешала дышать. Четыре человека, четыре столпа одной из самых успешных k-pop групп страны, сидели в разных углах комнаты, словно незнакомцы, случайно запертые в одном помещении. На огромном плазменном экране в беззвучном режиме мелькали их собственные лица – кадры с концертов, рекламных роликов, счастливых моментов, которые теперь казались вырезанными из какой-то другой, нереальной жизни.