Мираж: Осколки души

Попросив это, Варрик открыл глаза с облегчением, чувствуя, как напряжение спадает; пребывание в святилище помогало ему перевести дух, собраться с силами среди хаоса слепых надежд и страхов.

Вдруг Варрик поднял голову и увидел Фаррока, который наблюдал за ним с мягкой улыбкой. Фаррок сказал;

– Ну что? Идём дальше?

Варрик кивнул, всё ещё чувствуя тепло от молитвы в груди.

– Да, – ответил он тихо.

После недолгой прогулки они достигли дома Фаррока. Он слегка выделялся среди остальных. Элегантный особняк в общем архитектурном стиле района, с высокими арками и куполами, украшенными решётками из благородных металлов. Перед ним стояли повозки, запряжённые теми же квазарами, с коврами и вышивкой на бортах. Передний двор благоухал цветами – розами и лилиями. Пару мраморных статуй лучников охраняли вход, а дверь была из тяжёлого дуба, инкрустированного золотом и рунами, которые, казалось, шептали приветствие. Варрик замер, думая – «Нам точно сюда?» Он не мог поверить, что однажды переступит порог такого здания. Академия и так была пределом его мечтаний, но дом Фаррока превзошёл её красоту, сияя роскошью.

Фаррок, заметив его замешательство, улыбнулся и толкнул дверь, которая открылась с лёгким скрипом, шепча мелодию излишества.

– Заходи, Варрик. Добро пожаловать! – любезно пригласил Фаррок.

Воздух в холле был прохладным, наполненным ароматом свежих фруктов и древесины, а пол устилал ковёр из ткани, сотканный из золотых и серебряных нитей. Варрик шагнул за порог, чувствуя, как его скромные ботинки утопают в мягкости, и сердце забилось чаще; что же ждёт впереди? Варрик кивнул, не в силах отвести взгляд от роскошного интерьера – стен с портретами предков, лестницы из полированного камня и висячих светильников, мерцающих уютным огнём. Дом был живым и впервые за долгое время он почувствовал, что двери в новый мир приоткрываются для него самого.

Вдруг послышался голос – глубокий, строгий, с оттенком авторитета, который не терпит возражений.

– Фаррок, добрый вечер – произнёс мужчина лет шестидесяти, спускающийся по широкой лестнице. Его лицо излучало интеллигентность; высокие скулы, аккуратная борода с серебряными прожилками и очки в рамке из полированного камня, скрывающие острый взгляд. Одет он был в халат из дорогой ткани, расшитый символами семейного герба, свидетельствующими о древнем происхождении рода. Но в глазах его читалась явная неприязнь – они сузились при виде Варрика, оценивая его потрёпанную одежду, словно мусор из трущоб, не достойный этого места.

– Добрый вечер, отец, – ответил Фаррок бодро, надеясь сгладить момент. – Позволь представить тебе моего однокурсника, Варрика. Он из академии, тот самый парень, о котором я рассказывал, он здорово помогает мне с уроками.

Отец Фаррока кивнул сухо, но его приветствие вышло формальным и холодным, без капли тепла.

– Рад познакомиться, Варрик. Я Элдрик, хозяин этого дома. Наверное, тебе любопытно осмотреться?

Варрик кивнул, заикаясь от волнения;

– Д-да, Аши Элдрик. Спасибо за гостеприимство. Я… я не ожидал такой роскоши.

Элдрик, нехотя приглашая войти дальше, давая знак слугам подать чай даже такому гостю. Он кивнул в сторону просторной гостиной – помещения с мягкими диванами, укрытыми бархатными подушками, и камином.

Варрик сел на край кресла, чувствуя, как неловкость сжимает его, точно цепи. Он не смел смотреть никому в глаза, уставившись на узор ковра под ногами, будто в следующий миг его заставят встать, нести еду и чай, как нового слугу в этом доме знати. Слуги вернулись быстро, расставляя серебряный поднос с фарфоровыми чашками, где парил ароматный напиток, переливающийся лёгким фиолетовым свечением. Фаррок уселся рядом, пытаясь разрядить атмосферу улыбкой, но старший Элдрик занял место напротив, сложив руки на коленях, и попытался завязать интеллигентную беседу.

– Скажи, Варрик, я искренне восхищён усилиями твоих родителей, – начал он, голос его звучал спокойно, но с ноткой превосходства. – Вложить средства в твоё образование в такой трудной финансовой ситуации – это подвиг, достойный уважения. Сколько приходится жертвовать на содержание сына в академии? Наверняка нелегко, особенно когда семья и так балансирует на грани.

Варрик кивнул, поддакивал, хотя слова давались ему с трудом. Он не привык к таким разговорам, где его бедность становилась предметом обсуждения, словно любопытный артефакт.

– Да… Аши. Они старались изо всех сил. Продавали вещи, брали взаймы… Как они мне рассказывали. Но я учусь старательно, чтобы оправдать это.

Фаррок, чувствуя, как неловкость нарастает, вмешался в защиту друга;

– Отец, Варрик – лучший в нашем классе по всем дисциплинам! Его успехи в учёбе впечатляют каждого Саджия. С его стремлением и талантом его явно ждёт большое будущее.

Элдрик вздохнул, взгляд его остался полным недоверия, но в глубине глаз вспыхнуло искреннее восхищение, видимо, слова сына задели струну. Он поправил очки и, пытаясь скрыть интерес, спросил;

– Ладно, Варрик. Кем же ты мечтаешь стать?

Варрик поднял глаза, удивлённый прямотой вопроса, и наконец, осмелев, ответил, его голос окреп;

– Кузнецом или историком, Аши Элдрик. Кузнецом – потому что я очень разбираюсь в металлах и камнях; знаю их свойства, как комбинировать их для прочности и красоты, не тратя время, чтобы подобрать нужный состав. Это ремесло честное, реальное. Создавать инструменты, оружие или украшения, что служат людям годами. А историком – чтобы скрупулёзно хранить историю прошлого или быть частью великой истории, и фиксировать её. Меня вдохновляет мысль о том, как прошлое формирует будущее; исследовать забытые события, записывать легенды, чтобы мир не потерял свою память. Это даёт шанс внести свой вклад, стать кем-то значимым, не будучи… Ну, вы понимаете.

Элдрик теперь смотрел на него по-новому; в его глазах мелькнуло нечто вроде уважения, словно он переосмыслил тощего паренька в бедной одежде. Но ответил он сухо, одним словом, не сдаваясь до конца;

– Молодец.

Элдрик, между тем, пригубил чай, задумчиво глядя в огонь камина, где огненные шары закружились быстрее, отражая его внутренние размышления. Атмосфера в гостиной потеплела вместе с камином и приятным чаем, но оставалась тяжелой. Варрик тоже начал попивать чай, следом за Фарроком. Напиток оказался удивительно вкусным – сладковатый, с лёгкой горчинкой от специй и едва уловимым ароматом мяты и лимона, свежевыжатым, что освежал разум и прогонял усталость после долгого дня. Он был подогрет ровно до комфортной температуры, без лишнего жара, и каждый глоток оставлял на языке приятное послевкусие. Варрик, отпивая маленькими глотками, почувствовал, как чай снижает напряжение, и его руки, сжимающие чашку, перестали дрожать.

Теперь, когда беседа текла спокойнее, Варрик сумел тщательнее осмотреть гостиную. Комната была обставлена с королевской роскошью; стены покрыты тёмным деревом, с полками, усыпанными книгами – старинными томами в кожаных переплётах, поблёскивающими золотым тиснением. Камин из красного кирпича занял весь западный угол. Его поленья потрескивали от обычного огня, бросая уютные тени на массивные кресла с мягкими подушками, обитыми бархатом. Рядом стоял низкий столик из полированного дуба, на котором лежала стопка газет с новостями о городских интригах и торговле. Выше, на потолке, висела люстра из хрусталя, а в углу – высокий шкаф с коллекцией керамики, расписанной вручную. Всё здесь дышало богатством и несмотря на непривычную обстановку, от чая Варрику стало легче дышать, хотя он по-прежнему ощущал себя чужаком в этом мире аристократии.

Элдрик, заметив его интерес, слегка улыбнулся, впервые по-настоящему дружелюбно, и спросил;

– Не ожидали такой обстановки, юноша? Мой отец собирал эти книги десятилетиями, а мать любила коллекционировать посуду. А ты что думаешь – как бы ты добавил сюда штрих от академии?

Варрик, опустив чашку обратно на стол, ответил честно;

– Мне нравится… уверенность, которую здесь чувствуешь. Словно здесь всё стоит на прочном фундаменте.. А из академии я бы добавил карту звёздного неба – ту, что мы рисовали в классе астрономии, чтобы помнить о мире за пределами города.

Фаррок ухмыльнулся, довольный, что разговор пошёл легче, и кивнул на слуг, которые принесли свежие пирожные. Варрик уже начал чувствовать себя чуть увереннее. Возможно, этот дом поможет ему раскрыть новые горизонты, вдали от запретов их мира.

Элдрик встал, его халат тихо шелестнул, когда он поправил очки и кивнул гостям, словно подтверждая, что разговор окончен и направился дальше, в глубины дома, его шаги эхом разнеслись по коридору, исчезая за поворотом. Варрик остался наедине с Фарроком, на миг он действительно почувствовал себя свободнее – напряжение от оценивающего взгляда Аши спало, как будто с плеч сбросили тяжёлый груз. Но вот с Фарроком… тут было иначе. Фаррок всегда казался ему немного отстранённым, аристократичным по манере, и Варрик всё ещё не привык к такой близости, ощущая себя скромным учеником академии рядом с наследником знатного рода.

Фаррок, словно прочитав его мысли, улыбнулся дружелюбно и, чтобы разрядить атмосферу, вежливо спросил;

– Варрик, а ты не хочешь умыться перед осмотром дома? Там у нас есть удобная комната с водой и полотенцами. После дороги чувствуешь себя лучше. И ещё… – он замялся, но потом добавил, – если хочешь, я могу предложить тебе переодеться. У меня есть старая одежда, которая мне мала, но для твоей комплекции должна быть в пору. Она удобная, из хорошего материала – бархатная рубашка и брюки. Здесь, в такой обстановке, это поможет чувствовать себя комфортнее. Я с удовольствием подарю её.

Варрик опустил взгляд, покрасневший от этого предложения. Его скромная одежда и так казалась неуместной в этом роскошном доме, но идея облачиться в чужое… Это только усугубило бы неловкость. Он покачал головой и, с трудом подбирая слова, сказал;

– Спасибо, Фаррок, но… я и так чувствую себя нелепо здесь. В твоей одежде буду выглядеть ещё хуже, как будто притворяюсь кем-то другим. Я лучше останусь в своей, если не против…

Фаррок рассмеялся коротко, но без обидчивости – скорее, с пониманием.

– Ладно, я ляпнул глупость. Сам вижу, что это не поможет. Тогда могу предложить тебе немного осмотреть дом.

Варрик кивнул, соглашаясь, и они направились по коридору. Дом был построен в стиле старинного особняка; широкие коридоры с высокими потолками, украшенными лепниной из позолоченной черепицы, стены облицованы тёмным деревом, а окна выходили на ухоженный сад, где в вечернем сумраке мерцали зажигающие фонарщиком фонари. Идучи по дому, Варрик всё не мог никак наглядеться на виды; массивные двери с бронзовыми ручками, витражи с изображениями охотничьих сцен, длинные ковровые дорожки, заглушающие шаги. В одном зале стояли коллекции скульптур из мрамора и камня – работы известных мастеров их города, а в другом виднелась гостиная поменьше, с роялем в углу и стопками нот. Всё здесь дышало богатством и вкусом. Варрик, хотя и уставший от контраста с его скромной жизнью, чувствовал искру восхищения. По пути Фаррок предложил зайти в его комнату и, не дожидаясь подтверждения, добавил;

– Пойдём ко мне – покажу, как живу здесь. Не против, если зайдёшь со мной?

Варрик кивнул, и они свернули в коридор, ведущий к личным апартаментам Фаррока. Комната оказалась просторной и уютной; большая кровать с балдахином из тяжёлой ткани, стол с чернильницей, стопкой бумаг и полки с книгами. Варрик осмотрелся, уже уставая удивляться люксу – от гобеленов на стенах до небольшого балкона с видом на парк. Фаррок подошёл к полке, взял одну из книг – толстый том с золотым тиснением, но Варрик не понял, что это за книга; он просто продолжал осматриваться, стараясь запомнить каждую деталь.

Затем его взгляд упал на туалетный столик у стены, где стояло много различных флаконов, но больше всего выделялся флакон с парфюмом – тот самый, аромат которого витал от Фаррока на уроке. Флакон выглядел богато; стеклянный, с гравировкой в виде переплетённых листьев, наполненный жидкостью янтарного цвета. Варрик про себя отметил, что флакон действительно соответствует запаху – он не подведёт.

Фаррок подошёл ближе, заметил взгляд Варрика и усмехнулся;

– О, заметил? Недавно приобрёл этот парфюм, долго искал приятный аромат. Думал по флакону будет фигня, но получился отличными. Аромат держится хорошо.

Варрик, всё ещё глядя на флакон, случайно выдал то, что думал про себя;

– О, точно… этот аромат тебе очень идёт, даже и запах приятный. Подчеркивает твой характер…

Фаррок удивлённо приподнял бровь, на миг потеряв самоуверенность. Он не ожидал, что Варрик вообще заметил парфюм, да ещё и вспомнит его аромат – а уж тем более, что ему понравится. Он искренне улыбнулся и сказал;

– Что, правда? Спасибо за комплимент, Варрик – приятно слышать. А я-то думал, ты смотрел на меня так из-за каких-то моих слов… Не ожидал, что дело в парфюме.

Варрик смутился, краснея, и замолчал, но Фаррок не стал расспрашивать дальше – он видел, как Варрик устал от сегодняшнего дня. Фаррок загадочно улыбаясь сказал;

– Теперь наш путь к сюрпризу! Следуй за мной, Вар.

Варрик ощутил лёгкое волнение и с любопытством шагал вслед за Фарроком, стараясь не отставать. Они прошли через пару коридоров, пока наконец не оказались перед большой комнатой с высокими окнами, сквозь которые мягко проникал вечерний свет.

Комната поражала своим масштабом и уютом одновременно. Стены были полностью заняты книжными стеллажами, усеянными десятками томов. Казалось, это настоящий храм знаний. Варрик медленно начал обходить полки, внимательно рассматривая книги разных размеров, цветов и переплётов. Его взгляд приковали несколько столов, устланных большими свёртками.

Эти свёртки на первый взгляд выглядели как древние летописи, пергаменты и манускрипты, но при более близком рассмотрении Варрик заметил, что бумага удивительно свежая – словно их только что выгрузили из архива.

Фаррок смотрит, как Варрик с интересом изучает каждую деталь. Подождав трепета, он объяснил в чём состоял его сюрприз;

– Варрик, – спокойно и размеренно начал Фаррок, – как я и говорил, ты ценишь знания гораздо выше простых книг. В этом я убедился давно, и в лавке, и сейчас, наблюдая за тобой. Я хочу поделиться тем, что выходит за рамки учебных уроков – здесь, в этом доме, я перелистал немало томов, но недавно наткнулся на одну очень загадочную книгу. Она сразу же привлекла моё внимание – настолько глубоко и необычно изложена в ней информация, что я прочёл… Сложно передать словами. В связи с этим у меня возник вопрос, который я начал изучать вчера вечером. Из-за этого я и опоздал сегодня, кстати. Не смог встать из-за поздних размышлений. Если тебе будет интересно, я был бы рад разобраться в этом вместе.

Фаррок протянул Варрику книгу – её обложка выделялась из множества других; необычный материал, покрытый тёмной замшей, с изящным тиснением древних символов. Эта книга обещала скрывать тайны, которые ждали своего часа, чтобы открыться.

– А почему я? – с необычно интонацией задал вопрос Варрик.

– Ты – умён. Я решил, что тебе это будет интересно, просто узнать больше о нашем мире. Я не уверен, что здесь сокрыта истина, но она заставила меня задуматься. Если ты не захочешь со мной разбираться в этом вопросе, я не буду тебя заставлять. Надеюсь после этого я отдам тебе должок.

– Заинтересовал, Фаррок…

– Приятного чтения, Варрик. Я буду здесь, – указывает Фаррок на стол у окна – заниматься своими делами.

Варрик устроился за одним из столов у полки с книгами, где мягкий вечерний свет заливал страницы тёплым светом. Сев и повернувшись в сторону Фаррока спиной, открыл книгу с легкой тревогой. Её страницы шуршали, а чернила казались свежими, несмотря на явный возраст рукописи. Текст был написан разными почерками, с разными интонациями, словно писание вели не один, а несколько человек – то ли хронистов, то ли свидетелей древних событий. Каждый новое «лицо» выделялся заголовком, как будто авторы передавали эстафету, делясь своими мыслями и видениями. Варрик углубился в чтение, чувствуя, как его внимание зацепилось за каждое слово, а сердце бьётся чаще от предвкушения загадочных надписей.

Первое лицо;

В год четыреста двадцать пятый с того дня, когда Остров Мираж возник из тумана забвения, Создатель – чьё имя эхом отзывается в пульсе миров, – обрушил Великую Бурю. Мы мчались сквозь бездны, словно осколки разбитого зеркала, сорванные ветром катастрофы; миры рассыпались в хаосе искр и теней, где огонь пожирал небо, а вихри сеяли пепел. И началось сие после рождения среди кумаси – существа, чья плоть была мешаниной; наполовину бесшерстная, наполовину – чешуей, что мерцала, как звезды в черной бездне. Его кожа напоминала нашу, но была чужой, как сон, украденный у иного мира, а глаза пылали внутренним огнем, тело же билось, словно сердце земли. О, Создатель, ты ли проклял нас этим знаком – предвестником падения? Было ли оно зеркалом нашего разврата, отражением пороков, что корчат душу?

Мираж, ты даровал нам новую почву из руин, воду, что течет сквозь трещины разрушения, просторы, где крылья твои осветили мглу, как маяк в ночи отчаяния. Существо не выдержало – ушло, как призрак, оставляя лишь шепот в воздухе. Значит, сие был знак свыше. Я клянусь; я воздвигну барьеры против подобных теней. Мы должны очиститься от яда, что рождает уродства, и молить Творца о пощаде. Пусть урок сей научит нас склоняться перед силами, чьи дыхания крутит судьбы миров.

Варрик перевернул страницу, ощущая холодок по спине. История казалась слишком реальной, слишком близкой и запутанной. Он размышлял; «Это существо.... А мир разлетелся? Быть может, это метафора для миграции племён или великого переселения после какой-то войны. Всё так живо, так детализировано – не просто нотация, а воспоминание очевидца».

Следующее лицо;

О, боги, что прячется в этих строках? Семейство Курракар не виновен в рождении сего видения. Мы скорбим глубоко, несмотря на его облик. Свет и сумрак тебе, старшая Нуру! Разве можно обвинять родителей, что приняли дитя таким, каково оно есть? Их любовь – как путеводная звезда в бурях, заставляет вопрошать; что значит истинная жизнь? Пусть боги помилуют тех, кто рожден иным, ибо в их глазах все мы – лишь осколки одной мозаики.

«Опять новое лицо?» – думает Варрик, видя преобразовавшийся подчерк;

Сюда вплетается начало каждой души Острова Мираж. Нет, не рождение «страшного» пришельца, кто ведает, что разожгло тот огонь. Всё зажглось случайно, и нам пришлось узреть сие зрелище. Помните, смертные; самое жуткое – распад мира. Лишь тогда размышляешь; «Останусь ли рядом с близкими под покровом тьмы?» Сему научила нас семья Курракар, что любила сына вопреки мутациям, исказившее его черты. И сие Великий Странник Фальгрим. Он, близкий друг Бога нашего острова, сплотил наш разрозненный народ, учил черпать силу из слабостей друг друга, строить грядущее сообща, ибо никогда не узнаешь, когда катастрофа украдет лица любимых. Фальгрим шествовал среди нас, как отец среди детей, собирая кланы; его мудрость росла не из чар, а из понимания сердец.

Варрик остановился на имени Фальгрим, его дыхание участилось. В его голове выстроилось множество вопросов – «Фальгрим?! Тот самый Фальгрим – богоравный человек, прозванный «Возродителем Людской жизни», который научил нас, людей, жить правильно в этом мире? Он придумал наш язык, названия предметов, научил, как жить людей. Если бы не он, мы бы до сих пор жили как первобытные люди, которые только бы научились строить дома из веток и палок. Я никогда не слышал историю именно в таком ключе о нём. И что за намёк на «Великого Странника», который ходил пешком и собирал племена? Звучит как низвержение мифа; не бог, а мудрый лидер, родившийся среди равных. А тут говорится, что у нашего материка есть собственный Бог? Уже звучит как выдумка или бред. Все, кто серьёзно изучал историю, знают, что Фальгрим и был богом, или, по крайней мере, его почитали как такового, одаряя алтарями и храмами. Ладно, читаем дальше. Здесь может скрываться разгадка – почему Фаррок так заинтересовался этой темой?»

Варрик внимательно прочитывал страницы книги, погружаясь в рассказ о тревожных событиях прошлого.

В книгах начертано о новых мутациях – кто обзаводился мехом, а кто лишался волос, как ствол в пустыне. Народы сжигали страх, усугубленный шепотом старой Нуру, загадочной прорицательницы, что сеяла слухи о грядущих бедах. Многие ждали конца, подозревая, что за изменениями скрыт зловещий знак. Но ужас не наступал. Когда Фальгрим исчез, никто не знал, куда он канул. Когда же вернулся и узрел сии перемены, он остался неизменным, не дрогнул от ужаса.

Варрик вздохнул, пытаясь представить себе смятение тех дней – беспокойных глаза, шепоты, страх, круживший по деревням и поселкам.

Спустя тени времени, Фальгрим, провозглашая, что слышал голос самого Бога по имени Мираж, изрек пророчество; «Эти существа – эволюция, не бойтесь её. Да, вам будет чуждо, даже кошмарно» – шептал он, – «но отныне дети родятся разными – мы с Создателем Мираж не ведаем, каким будет следующий поворот. Остается лишь ожидать.»

Варрик вновь размышляет; «Бога зовут так же как и наш материк, Мираж… Почему нам не рассказывали об этом Боге? Мы молимся Фальгриму как нашему путеводнику и спасителю. Сложно поверить в его существовании исходя из одной единственной книги, которая упоминает о нём с такой стороны.» Варрик продолжает читать;

Мутации затихли вскоре, но родился новый народ, что усилил мощь Острова Мираж, – как наставлял Фальгрим. Он спас нас всех, так что сомнениям места нет. Мы верим ему.

Варрик мысленно представил себе Фальгрима – спокойного, собранного человека, который принимал судьбу не с ужасом, а с твёрдой уверенностью. «Фальгрим действительно общался с этим богом? Может этот бог и правда существует? Сложно сказать…»

Вскоре Фальгрим стал учить нас искусству «форм» – мы ковали «сосуды» для пищи, дабы еда обрела вкус и разнообразие.

Читая эти слова, Варрик почувствовал лёгкое дежавю – эта история напоминала ему то, что преподавали в академиях и школах. Ведь именно так, по преданию, начиналась история цивилизации, начало первого года по Фалю; первые знания, первые открытия, первые предметы повседневной жизни. Впоследствии люди научились строить города, и так появился Линсайдж – символ объединения и силы людей. Дальше в истории говорилось, будто Фальгрим ушёл в глубокую изоляцию. Почти никто не знает, где он сейчас и жив ли вовсе…

Повествование книги ветвится далее, расписывая в деталях создание вещей, что ныне вплетены в нашу ткань жизни – ложа для отдыха, ткани для земли, механизмы, черпающие воду из глубин без усилий, инструменты для земли, мельницы, что вращают ветер, сети для рыб в водах, колесницы, что мчатся по горизонтам… И многое иное, будто нити судьбы.

В завершение – финальный шёпот;

«Ныне мы эволюционируем не снаружи лишь. Мы станем жить полнее, мудрее, как заповедал Фальгрим. Мы – часть великого течения.»

Но внезапно повествование обрывается.

Варрик нахмурился – «Почему же эта важная часть истории осталась за кадром? Что стоит за этим молчанием?» В душе его зародилось тягостное чувство – «Возможно, книга лишь приоткрыла дверь, но ключи к тайнам остались где-то глубже. Ни слова о том, как вознеслись города, как расцвели академии и школы, ни о рождении верховой езды и иных чудес цивилизации.»

Прошло минимум полтора часа и Варрик за это время успел дочитать книгу. Он остался неподвижен, словно статуя в тенях библиотеки. Страницы, ещё горячие от его пальцев, эхом отзывались в его мыслях – буквы и слова заполонили голову, ища в этом хоть ниточку логики. Это было не чтение; это было погружение в бездну, где истина обернулась зеркалом иллюзий. «Будто ведро ледяной ереси вылили на мою душу,» – подумал он, сердце заколотилось. Ложь и свет переплелись в его сознании, стала она неприкасаемой. Замешательство охватило его плотно, как паутина; вопросы роились, как мотыльки вокруг пламени, но свет только слепил, не давая ответа.

«Расспросить учителей? Какие слова слетят с их уст? Священная догма, ославляющая авторов или же молчание, скрывающее собственные раны? Если сам Саджи Иррион, историк академии, знал об этой хронике, почему мы, ученики, брели по поверхностным тропам знаний, не заглядывая в пугающее прошлое? А если они не знают… их глаза вспыхнут недоверием, как костёр в ночи, и он останется один со своим грузом.»

Варрик не мог задерживаться на одной мысли – каждая вела к следующей, ещё более запутанной. Что если он, Варрик, стал свидетелем чего-то, что меняет всё? Холодок пробежал по спине, руки дрожали слегка, и он сжал кулак, пытаясь унять бурю внутри. Но разве можно сдержать ветер, взывающий к разгадке? Книга – лишь зацепка, нить в лабиринте, где каждый поворот таит ловушку.