Кулинарная книга попаданки, или Как выйти замуж за…

Попаданство

Сколько себя помню, мне постоянно не везло. Что с обычными вещами, которыми пользуется каждый, что с собственным телом и жизнью. Многие вещи ломались, переставали правильно работать, стоило мне их коснуться. Да и неуклюжесть моя не раз сыграла свою роль, и, наконец, привела меня в это место.

Но, всё же Природа расщедрилась аж на два таланта – кулинария и голос. Ну как голос. Конечно, с детства пела в хоре, но “слишком громко”, в результате после музыкальной школы и не вспоминала о пении. Но научилась хорошо им владеть у отца – военного. Особенно хорошо удавались команды. Друзья отца предлагали мне стать кинологом, только победила вторая страсть – кулинария.

Готовить любила всегда. Бабулина кулинарная книга зачитана до дыр. Из каждой поездки главным сувениром становились книги самых интересных рецептов края. Часто испытывала новое и необычное. Особенно мне удавалось мясо и сладкая выпечка. В результате вся семья прибавила по несколько лишних кило. А я – пару десятков. Похудеть обратно им удалось, а мне – нет.

За неполные 25 лет жизни приобрела уже довольно много ран. Что телесных, что душевных.

С работой тоже как-то не задалось, я не задерживалась нигде дольше полугода. И сейчас я с трудом дорабатывала четвертый месяц в небольшом магазинчике – кофейне.

Нет, как раз там мне нравилось. Хозяйка только оказалась на редкость ревнивой, а муж её просто весьма общительный парень, исполнявший обязанности бариста пару раз в неделю. И сейчас, присоединившись к вайфай метро я просматривала сайт с вакансиями.

А ещё – и в отношениях мне тоже очень не везёт. Ведь последний любимый мужчина в моей жизни только что покинул вагон. В обнимку с тощей брюнеточкой, что-то нашептывая ей на ушко и целуя. За те три станции, что мы проехали в одном вагоне, он даже не заметил меня, зажатую меж бабулькой и неопрятным парнем, увлечённый своей спутницей.

Что ж. Прощай, Саня, и три месяца нашей почти совместной жизни. Со злости, сразу же и написала ему короткое сообщение и заблокировала номер. Иначе будет сложнее забыть и начать новую жизнь.

На улице уже начался дождь. Между парком и моим домом, как всегда, было тихо и пусто. Только одинокий фонарь у начала парковой дорожки поскрипывал, жалуясь на ветер.

Грустные мысли полностью занимали мою голову, пока шла я под теплым летним ливнем к дому. К теплу и огромному плюшевому коту, полностью занимавшему половину кровати.

А в следующий момент, под оглушающий, жуткий скрежет, нечто огромное и неотвратимое снесло меня с этого короткого, полного невезухи жизненного пути.

Дождь ещё шумел над головой, вода стекала прямо на голову с ветвей. Я грохнулась всем телом на редкую травку. Попробовала встать, зацепила юбку коленом, и вновь упала. Ноги разъезжаются на мокрой хлюпающей глине, как у новорожденного теленка. Стараюсь хоть за корень какой ухватиться, убрать выбившиеся из кос пряди, и оглядеться. За шумом дождя раздавался ещё непонятный грохот.

– Дура, брысь с тропы!

Но кричавшего заметить не успела. В тот же момент меня снесли, откинули в сторону деревьев, в очередную лужу.

А там, где я только что барахталась в грязи, пытаясь встать на ноги, пронеслись с десяток крупных диких кабанов.

В голове, будто кино, пронеслись кадры того, что сталось бы с этой убогой тушкой, не спаси меня. Кстати, кто?

Перевела взгляд на своего спасителя. Мужчина тяжело, со свистом втягивал воздух, словно ему что-то мешало.

Высокие сапоги, сшитые точно по ноге, бриджи, обтягивающие бёдра. На чешуйках, покрывающих руки неожиданно мелькнул первый луч солнца. Подняла взгляд выше, и тут же отпрянула испуганно пискнув. Невообразимая помесь лица человеческого с мордой ящерицы моргнула золотыми глазищами и облизнулась.

Я завизжала на всю мощь своих лёгких, от чего чудище скривилось и затрясло головой. Подхватив мокрые юбки, сумела подняться, и понеслась неведомо куда, лишь бы подальше от ЭТОГО.

Бежала, не разбирая пути. Кажется, пару раз притормозила – выдрать косу или влажный подол из цепких лап-ветвей. Бежала, до тех пор, пока в груди не запекло огнём, а в боку не закололо. Да, шевелиться побольше надо было… Раньше.

Тяжело дыша, я смогла оглядеться. Преследователя не наблюдалось. Но и дороги тоже. Ни просвета среди деревьев. Значит теперь можно и выход поискать из этого леса. Но чем больше глядела, тем глубже страх запускал морозные когти в душу.

Густые кроны деревьев почти сплетались, едва пропуская солнечный свет. Тучи уже разошлись, и приближалось время обеда.

Вокруг ни одной тропки. Куда ни глянь – деревья, молодые и старые, валежник… Куда же я забрела, и как выбираться? Если не уверена, даже с какой стороны пришла.

Ещё немного осмотрелась, забежала в кустики. А потом, выбрав курс наугад, побрела уже значительно медленнее. Солнечное пятно над головой уверенно забегало вперёд. Оно словно дразнилось, показывая, что уж ему – то есть куда идти.

Хотелось пить, да и в животе урчало. Спустя время, когда силы переставлять ноги заканчивались, набрела на ручеёк. Такой маленький и тихий, что чуть не прошла мимо. Набрала в ладошки воды, принюхалась. Наверное, по привычке, ведь как определить, можно ли пить эту воду? Мёртвых птичек и мелких животных рядом не обнаружилось, и я рискнула. Обмыла руки и лицо, сделала несколько глотков, и села. Привалилась к толстому, шероховатому стволу незнакомого дерева. Ветки расходились, образуя подобие гнезда, куда вполне можно было уложить ещё пару еловых лап, и заночевать.

Так размышляла, изучая этот уголок леса, как из глуши донесся размеренный стук, а после – характерный треск. Кто – то валил деревья. И я помчалась на звук, придерживая изодранный подол обеими руками. Только бы успеть, пока ещё не стемнело, пока люди тут.

Летела туда, откуда, сейчас слышны были не только “тук”, но и “вжик”. А ещё лёгкий ветер приносил с той стороны запах дыма и еды. На паре сучковатых деревьев я заметила белые росчерки-кресты, и устремилась вперёд ещё быстрее, на пределе своих сил.

Выскочив на поляну, не успела затормозить, и со всего маху впечаталась в широкую спину, отлетела назад и шлёпнулась на попу. Зашипела от боли.

– О, какая! – надо мной склонился недо… Ой, перегном. – И откудова ты взялась такая?

Я оглянулась на лес, посмотрела в небо, а затем в смеющиеся медовые глаза. А и правда?

– Не зна-а-аю! – взвыла, испытывая вдруг накатившую волну паники и страха.

Спасение

– Заблудилась? – голос его спокойный, тихий.

– Да! Нет! Я… – опять всхлипнула, чувствуя, как подбирается новая волна истерики.

На плечи опустился тёплый, хоть и слегка колючий плед, а гном уселся рядом. Поглаживал меня по волосам, плечам, спине, что–то тихо успокаивающе нашептывал.

–Ты не торопись, красавица. Вот сейчас тебе ещё отвару травяного дам, полегче станет…

Его негромкий, но глубокий, слегка рокочущий голос пробирался под кожу, заставляя вибрировать каждую клеточку, успокаивая. Мысли потихоньку прояснялись, но не воспоминания. Всё, до той страшной сцены на тропе, стёрто подчистую.

– Я вообще не помню ничего. До сегодняшнего дня, как в лесу очнулась.

На мгновение остановился, перехватил чашку с ароматным горячим напитком, у одного из друзей, и сам отдал мне. А потом снова обнял.

– Имя ты своё помнишь?

Паника чуть не накрыла меня снова, но в памяти чётко всплыло имя. Не уверенна что моё.

– Тамарка. Вроде…

Оставив свои дела, рядом топталась пара гномов обычного вида, и с интересом рассматривали меня. Чуть в стороне собирал дрова ещё один мужчина, вроде человек. Хотя кто их разберёт, в такое-то время?

–Тамарка, значит… – протянул сидевший рядом. – Человечка вроде.

Он уже перестал наглаживать меня, и теперь просто обнимал за плечи, делясь живим теплом и ещё чем-то. Магией? Рука вновь прошлась по растрёпанным косам, откинула их за спину.

Я посмотрела на свои дрожащие руки, вцепившиеся в кружку, задумалась, прислушиваясь к себе, и кивнула.

– Я Торин. Владею… Ну, в общем, у меня есть таверна, – и он, и его друзья усмехнулись одинаково грустно. – Если хочешь, давай с нами? Переночевать точно найдём где.

Обвела взглядом фигуры, уже слабо различимые в сумерках. Я одна, слабая, потерявшаяся, и не помнящая ничего. А тут сразу четверо мужчин…

– Не бойся, Тамарка. Гномам человечки не интересны, обычно. А Вацлав вообще давно и прочно женат.

“Человек” расплылся в счастливой, мечтательной улыбке, и в свете костра блеснули клыки. Оборотень. Поня-ятно.

– А тебе ведь всё равно сейчас некуда пойти. Пойти с нами всё же лучше, чем остаться в лесу. Денег у тебя ведь нет, память тоже потеряла.

– Торин прав, человечка. Авось потом и вспомнишь, кто ты и откуда.

– Спасибо, конечно… Если я не помешаю.

Два гнома с одинаковыми лицами рассмеялись, и спешно ушли – грузить в телегу подготовленные дрова. А я сидела с опустевшей посудой в руках, и вздрагивала, когда вдали слышался вой. Торин продолжал поглаживать мои плечи.

Вот почему я так легко позволила этому мужчине меня лапать? Скосив глаза, попыталась его рассмотреть. Но заметила только слегка усталую, добрую улыбку. В прикосновениях не было ничего, выходящего за грань приличий. Только забота. Странный, совершенно не похожий на гномов он был слишком добрым ко мне – никому не известной дамочке из леса.

Пока размышляла, телега оказалась уже загружена, и те же большие, просто огромные тёплые руки подхватили меня и понесли. Мерно покачиваясь в этой колыбели, позволила себе задремать.

Новый дом

А утром проснулась уже одна. Всё так же закутанная в покрывало, но без обуви и носков. Уже чистые, они сушились у “горячей стены”. Там же, на выступе стены – миска с тёплой водой и пара полотенец. Новенькая деревянная расчёска и зубная щётка с порошком красовались на столике. На стуле возле кровати обнаружилась чистая одежда.

Вся комнатка была маленькой. С скошенным потолком и тремя круглыми окошками. Тут было всё необходимое – кровать, столик и два стула у окна. Небольшой, чуть кособокий шкаф, ёжился, стесняясь внутренней пустоты. Рядом гордо сияло зеркало. Огромное, в полный мой рост оно могло казаться чужим для столь простого места, если б не грубая деревянная рама.

За складной ширмой прячется дверь в туалет. Интересно, моются они где? Не в этой же мисочке, поливая из кувшинчика?

Покончив с утренними процедурами, застыла перед зеркалом. Даже свой внешний вид я особо не помнила. Но в чужой, мужской одежде диссонанса с внутренним Я не было. Странное слово всплыло в памяти и исчезло, оставив после себя странное чувство горечи.

Простые штаны болотного цвета и бежевая рубаха со слишком глубоким вырезом с трудом удалось натянуть на себя. Особенно туго приходилось рубахе, сильно растянувшейся на груди.

Светлые, золотистые волосы расчесывала очень долго, выпутывая из прядей веточки, листья и паутину. Пушистые ресницы бросали тень на глаза, чей цвет я так и не поняла, а прямой нос усыпал бледные веснушки. Пухлые розовые губы и не менее пухлые щёки.

Грустно улыбнулась, ущипнув себя за бок. Я всегда была такой толстушкой? Как к подобному виду относятся здесь? Знает ли меня кто-то в этой деревушке?

Под эти мысли доплела косу, и хотела уже выйти, поискать хозяев, как раздался тихий стук:

– Тамарка, это я.

От его голоса по коже прям волна побежала. Интересно, как он поёт?

– Да, заходи. Доброе утро, Торин.

–Доброе утро. – пару мгновений он мрачно смотрел на меня, поцокал языком. – Надо тебе платье купить… По размеру.

– Слишком толстая? Думаешь, не прокормишь?

Его глаза сверкнули, а лапищи опустились на мои бока. Ну, или чуть ниже. Мы оказались одного роста, и глаза мужчины хитро сверкали напротив.

– Не переживай, продуктов предостаточно. Это только трактирщик из меня не очень, а так в семье денег предостаточно.

– Не очень? Дело плохо идёт?

– Неудачлив я. И не только в этом… Сейчас сама увидишь. Пойдём. -меня отпустили, ещё раз окинув взглядом. – И своё шмотьё прихвати, хоть замочишь. Там есть корыто.

– Боюсь, юбку только выбросить…

– Значит, купим.

На нашем, верхнем этаже дома была ещё одна дверь, сейчас приоткрытая, и я заметила довольно внушительные задвижку и замок. Быстрым движением гном её захлопнул, прямо перед моим носом, и пошел вниз.

– Это моя комната. И лучше тебе туда не заходить, – глянул как-то виновато. – Уж прости за такое соседство, я иногда бываю очень шумным.

Мы спустились ниже и Торин пнул ногой висевшую на петлях дверь.

– Тут гостевые комнаты, если кто из путников заночевать останется. Только пока такого не случалось.

Ну конечно, учитывая паутину в углах дверных косяков, да и на потолке… Но меня вели ещё ниже.

– А это – основное моё дело.

Деревянные ступени закончились у широкой барной стойки. В небольшом, слабо освещённом зале всего на пять длинных столов. Под слоем грязи на окнах угадывались квадратики разноцветного стекла.

За стойкой – полки с бутылками вперемешку с кружками и двустворчатая дверь, открывающаяся в обе стороны. Запахи оттуда доносились, мягко скажем, средненькие.

– Повар у вас кто?

Гном запускает пятерню в длинные, рыжие волосы, почёсывает затылок.

– Ну я. И Ригорд с Рагардом иногда.

– И кто там сейчас яйца спалил?

Торин, кажется, покраснел опять. Ну да, незадачливый кулинар.

– А двое из ларца? Где они сейчас?

Тепло кухонного очага возвращает ощущение дома. Похоже, подобное помещение было для меня убежищем, местом, где прошлая я проводила больше всего времени. Но вот в этой царила грязь и разруха…

– Скоро заявятся. Кушают они тут.

Я приподнимаю угольно черную сковородку, с пригоревшим подобием омлета, нюхаю. Ну вот что за привычка, Тамарка? И так ведь знаешь, что сгорело.

– Дома их покормить некому? – медленно обхожу разделочный стол, продолжая ревизию, заглядываю в кладовку, холодный ларец.

– Нет, они одни остались. Война многих унесла.... Ты не помнишь войну? Совсем недавно ведь была.

Отрицательно качнула головой. Если в ближайшее время не вспомню ничего, придётся учится заново. Ну, или хоть хроники почитать.

В запасах обнаружила корзинку с яйцами, масло и прочие продукты. В глиняном кувшине молоко, рядом – сливки. Мешки с мукой, крупами, ящики с овощами. Под потолком, завернутая в специальную зачарованную сетку, висела уже разделанная туша дикого кабана. Может, одного из тех, что чуть меня не затоптали?

На широком подоконнике кухни теснились горшки с разной душистой зеленью. Большая плита в центре давно не топилась. Да и не чистили её тоже очень долгое время.

Я вернулась туда, где Торин готовил свою еду. Небольшой столик, заставленный грязной посудой, лесенка полочек с мешочками и баночками, видимо, приправы.

Омлет

– Может, давай я попробую? А то от такого завтрака, боюсь, у тебя живот болеть будет.

– Ну… Попробуй. – неуверенно протянул гном, всё же подтягивая к себе через разделочный стол сковородку.

Пытаюсь отобрать эти злосчастные угольки, но мне не отдают. Ну и ладно, пусть потом не ноет.

В посудном шкафу нашлись ещё две сковородки, и одну из них я пристроила на чугунную поверхность маленькой плиты. В очаге весело плясал огонь. Улыбка сама собой заиграла на губах. Вот оно, моё место. Руки прекрасно помнят, как это – готовить, и, тихо напевая под нос мотивчик без слов, взялась за готовку.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что продукты то у него отменного качества.

Золотистое топлёное масло нашлось быстро, а с ним в деревянную миску сложила яйца, сливки, пару грибов и кусочек копчёной грудинки.

Торин с открытым ртом наблюдал, как я кружусь по кухне, сооружая простой завтрак. Слегка припустив грибы и грудинку отодвинула их в сторону, кинула ещё кусочек масла. Дождавшись, когда тот растопится, влила чуть смешанные со сливками и приправами яйца, и тут же стала их перемешивать без остановки, прогревая. Под конец всыпала обратно грудинку и грибы, посыпала зеленью.

– О! Что за колдовство, девушка? – на пороге топтались братья-гномы, потягивая носами воздух. – Накормишь нас?

– Конечно, я на всех делала. Только, кажется, с посудой у вас проблемы, – я покосилась на бочку возле крана, полную кухонной утвари и чего-то булькающего.

– Торин, ты опять был слишком занят, чтоб обновить заклинание у мойки? Снова нам до завтра всё руками мыть? -возмутился один.

– Или дольше, если за ум не возьмётся. – добил другой, подтягивая сковородку поближе к углу, который заняла мужская троица.

Синхронно вытащили неведомо откуда вилки, и взялись уплетать мою еду. Только жир и капал на шикарные бороды. Прям слов нет!

–Тамарка, чего застыла, лопай давай, а то ничего не оставим, – ворчливый голос Торина не оставлял выбора, как и их положение за столом, поэтому пришлось лечь на столешницу животом, чтоб достать еду. Рубаха жалобно треснула, еле удержав швы в стратегических местах, и гном нахмурился. – Так не пойдёт. Садись нормально, я наелся. Ты правда очень вкусно готовишь.

Уступив мне место, он прихватил тряпку и исчез в зале.

–Ты ведьма, девушка? – спрашивает один, чавкая, второй глядит, тоже ожидая ответа, но не прекращая жевать. – Я такого в жизни не ел.

– Тамарка, – напомнила я. – А ведьма или нет – сама не знаю. Ведьма – это плохо?

– Смотря какая.– начал один, усиленно работая челюстями, но мысль не закончил, отправив в рот новую порцию.

На кухню вернулся Торин.

– Необученная это плохо, даже опасно для всех, включая её саму. Обученная… Смертельно для её врагов.

– Знаешь, девушка, если ты всегда так готовишь, то мы можем и выплыть.

– Согласен. Давай, Тамарка, бери кухню в свои руки.

Я обвела взглядом помещение, представив объём работы. Долгое время не чищенные плиты, пепел, горкой сползающий от печей на пол. Чугунные дверцы печально висели на старых, погнутых петлях. Почти вся посуда с нагаром в половину веса, у большинства горшочков – трещины. Им давно пора на “пенсию”, под цветы… Даже потолок, и тот покрыт копотью так, что и не понять, где там балки, где просто нависает старая паутина.

– Только если вы, ребята, поможете мне с ликвидацией этой разрухи. Я в этом свинарнике больше ничего готовить не буду.

– Тамар.... Тамарочка, милая, тут скоро будут гномы, которым просто негде кушать. Приготовь хоть для них, а потом мы всё уберём, обещаю!

–Нет.

–Ну пожалуйста…

–Отставить ныть! – повторила, уже раздражаясь. – Сначала наводим порядок, потом – готовка. Если кто-то рискнёт попросить еду, предлагайте им бутерброды. И пообещайте сытный ужин. Но не более.

Хозяин покинул кухню, захватив тарелку с несколькими кусками копчёного мяса и корзинку со свежим хлебом, непонятно когда появившейся на подоконнике.

Наводим порядок. День первый.

Гномы грустно повздыхали, булькнули опустевшую сковородку в бочку к остальной посуде, и застыли, словно играя в гляделки. Через минуту один вздохнул ещё печальнее, и взялся мыть тарелки. Второй улыбнулся, и хотел было просто пробежаться тряпочкой по столу, но я его остановила.

– Мне плита нужна. Целиком и в рабочем состоянии.

“Победитель” окинул взглядом каменного монстра с чугунными кольцами на поверхности и дверцами, печально висящими на расшатанных петлях. Кучку пепла, ссыпающуюся вниз.

– Я это не вычищу никогда!

–Вычистишь – развернулась, прошла к дальней стене, где стояли вёдра, тряпки и щётки-метёлки, по дороге захлопнув дверь в кладовую. – Я помогу, не бойся.

Мы с трудом сняли чуть ли не приржавевшие кольца, и отправили их в одно из ведер. Засыпали в воду мыльный порошок, сразу же забулькавший, и стали выгребать золу из печи.

–Тамарка, народ пришел, накормишь? – в дверь заглянул Торин. Тут же испуганно всхлипнул, схватился за бороду. – Понял.

– Еды сегодня не будет! – раздался рокот его голоса уже из зала. – завтра, возможно, тоже.

До моего слуха донеслось несколько недовольных вздохов. Кто-то спросил:

– Это почему?

– Там ведьма рыжая буянит…

– Откуда же она взялась?

– Из леса пришла, – вздохнул Торин, и не видимые мне посетители рассмеялись.

– Я ему устрою “ведьму”– пробурчала, выметая очередную порцию золы, плюхнувшейся мне в руки вполне себе нормальным шариком, пискнула и исчезла.

–Ты там поосторожней. Мало ли, какая живность могла завестись…

–А ты не болтай. Несчастные заслонки выправь, наконец.

С плитой мы провозились почти весь день, так что на обед был лишь бутерброды такой толщины, словно их топором рубили. Но, когда с основной проблемой разобрались, стало значительно проще. Рагорд, закончив с посудой, не стал отсиживаться, и занялся мытьём потолка и стен, лишь заметив мой взгляд. Он возился, чуть ворча и иногда капал на нас водой. После обеда и Торину пришлось присоединиться к уборке, закрыв таверну вообще. Вечером я сидела на лавке под окном кухни. С наслаждением вдыхала воздух, напоенный травами. Мужчины расселись в беседке, скрытой за виноградом, пили пиво и закусывали копчёными рёбрышками.

– Спасибо за помощь, кстати. Сама я и за неделю не управилась бы.

–У тебя магии совсем нет?

Только пожала плечами. Похоже нет. У Торина, как я поняла из разговоров с близнецами, есть способности, но просыпаются они лишь после захода солнца и до рассвета. Ещё братья говорили, что в предрассветные часы Торина лучше не встречать. Почему – спрашивать не стала.

Гномы удалились к себе, зная – завтра ожидает уборка второго этажа. Но уже точно не на голодный желудок.

Я поднималась к себе, еле передвигая ноги, но была поймана у двери большущими лапищами. Радостный гном порывисто обнял меня, чмокнул в щёку:

– Я тебе пару платьев купил. И ночную рубаху. И ещё… – не закончив, он сунул мне мягкий мешок.

И исчез у себя, хлопнув дверью. Защёлкал механизм замка. Раз пять. А я представляла его и себя старичками, сидящими на лавке под кухонным окном и встречающими рассвет ещё одного дня, что они проведут вместе. Тьфу ты. Только познакомились, а девушка уже имена внукам придумала.

Платья оказались простыми, практичными и идеального размера, только сорочка и бельё… Нет, размера они были правильного, а вот ткань совершенно бесстыдная. Торину такое нравится? Или ушлые продавщицы подсунули что подороже? Ранее на мне был простой хлопковый комплект, значит, должны быть в продаже.

За стеной грохнуло, словно отдалённый взрыв. Он там горное дело практикует? Приглядевшись, поняла ещё кое-что про дом – эта его часть вырезана в скале. Та, где личная комната хозяина, одна из гостевых и половина кладовой. Теперь мне стало интересно, как выглядит таверна снаружи. И деревня тоже.

Кроме одежды в мешке нашлась записка “ Если пройдёшь мимо моей двери, там за выступом коридор к горячим источникам”. Тут и такое есть? Ура! Не придётся что-то выдумывать с этой мисочкой – умывальником и маленьким краном.

Источники оказались маленькой системой из трёх бассейнов и водопадов, естественного происхождения, как мне показалось. Точно рукотворным было единственное окно в потолке, закрытое витражным куполом в кованной решетке.

Ополоснулась под водопадом, и с наслаждением опустилась в горячую воду. Лишь после вспомнив, что не захватила мыло.

– Вот, хозяйка, – пискнуло рядом, и на гладкий камень опустилось огромное мягкое полотенце, кусочек ароматного мыла и мочалка. В тени мелькнул белый комочек и исчез.

–Ты ещё кто такой?

– Как кто? – тут же высунулся острый носик, – домовой я.

–Странный ты домовой. Вон до какого состояния всё довёл…

Маленькое чудо уселось на край бассейна, свесив ножки, сунуло хвостик в воду и улыбнулось широкой обезоруживающей улыбкой.

–Это не я, это хозяин. Только не говори ему, что меня видела. Он считает, что ушли все.

–А мне почему показался?

–Я не собирался сначала. Только кушать хочется… Вкусного.

–Думаешь, после ванны я потащусь на кухню? Да и там ещё первый слой побелки не высох…

– Уже второй! – гордо сообщил он, потирая лапки.

– Спалишься же.

– Попадусь? Нет, Торин вряд ли кухню разглядывать будет. Ему лишь бы пиво не испортилось.

Пока мы говорили, домовой ни секундочки не сидел спокойно, то дёргая ножкой, то стоя на голове. Сейчас он крутанулся на одной ножке, и исчез в облачке извести, всё же махнув на прощание. Интересно, какого он на самом деле цвета?

Солнце зашло, но в купальне было достаточно света. Цветные стёкла витража оказались накопителями, теперь мягко светившимися.