Голос из космоса. Повести и рассказы

Автобус, покачиваясь, ехал сквозь ночь. Утомлённые дневной прогулкой по степи школьники крепко спали. Стаська посапывала, прислонившись головой к плечу Дильки.

А Дильке снился сон…

…Выжженная зноем степь, белое солнце в блёклом от пыли небе. Ветер несёт пыльную позёмку – совсем рядом начинаются пески Каракумов. Вдали, в колышущемся знойном мареве видные охристо-рыжие горы.

Но не только ветер слышен в этом кажущимся мёртвым краю. Вдали слышны звуки боя. Лязгают мечи, слышны боевые крики воинов. Дильноза спешит туда, к звукам боя. Она должна помочь одному из воинов одержать верх, иначе… Что будет иначе Дильноза не знает, но уверена, что… Нет, не совсем уж страшное и непоправимое, но всё равно, произойдёт что-то не очень хорошее.

Дильноза спешит. Её белогривый конь летит над степью. Медная чешуя доспеха разогрелась на солнце, но Дильноза не обращает на это внимания – она спешит вперёд. Ветер развивает белый шлейф из конских волос на её шлеме – Дильноза спешит, нужна её помощь.

Вот и место битвы. Там за камнем. Странно, но Дильноза больше не слышит шума. Конь перескакивает камень и встаёт на дыбы. Дильноза спешивается и придерживая рукой тяжёлый кончар4, бежит вперёд.

Там впереди, отбрасывая длинную тень сидит согбенная фигура. В свете солнца она кажется чёрной и девочка не может понять, кто это – друг или враг. Рядом лежит брошенный меч. А другой, сверкая на солнце лезвием, торчит из спины воина, будто согнувшегося в поклоне Солнцу и Вечному Синему Небу.

Неужели она опоздала!?

Диля осторожно подошла к согбенной фигуре. Рукоятка меча торчала из груди воина, пробив тонкую кольчугу. Выбритая голова, смуглое, обветренное ветрами пустыни лицо. Это был не тот человек, которого искала Дильноза.

Внезапно на серый камень рядом с ней сел огромный взъерошенный ворон. Ворон посмотрел на девочку чёрным глазом, широко раскрыв клюв, и принялся чистить иссиня-чёрные перья. От фигуры старого ворона тянуло чем-то зловещим, так, что Диля отступила, инстинктивно выхватив кончар из ножен.

Ворон услышав глухой звон доспеха, вновь взглянул на Дильнозу.

– Карр! – грозно возвестил он. – Карр!

– Что ты каркаешь, шайтан облезлый! – выкрикнула Диля, замахиваясь кончаром – ворон испугал её.

– Он возвещает судьбы этого проклятого мира, – хрипло произнёс кто-то.

Дильноза резко обернулась. Воин распрямился и вытащил из груди меч. А затем зловеще ухмыльнулся, сверкнув чёрными, как у ворона, глазами.

– Ты хочешь сразится со мной, девочка? – он поднял меч… Но кончар Дильнозы оказался быстрее – с резким звоном он ударил по наруче чёрного воина. Меч отлетел в сторону, а разрубленная наруча повисла на уцелевшем ремне.

– Мы ещё встретимся, мерзкая девчонка! – выкрикнул воин, зажимая рану на руке. Он злобно захохотал и взмахнул руками. В следующее мгновение раздался громкий хлопок, и Дильноза, ослеплённая взрывом заслонилась рукой. Фигуру чёрного воина объял дым, и из него выбежал большой чёрный скорпион.

«Это же Карашах!!! Царь скорпионов!!!» – испуганно подумала Диля и вновь взмахнула кончаром, намереваясь разрубить скорпиона. Но тварь скользнула под камень, и клинок лишь скользнул по серому валуну, выбив искры.

«Карр!!! – вновь зловеще каркнул ворон и, открыв клюв, злобно глянул на девочку. В следующее мгновение солнце заслонила огромная фигура дэва. Каменный исполин, чёрный, как ночной мрак, поднялся над горой и уже протянул страшную руку, чтобы схватить Дильнозу. Но не испугать Дильнозу! Вновь взмахнула она кончаром, сверкнул на солнце клинок… Но не каменному дэву предназначался этот удар. Разлетелись в стороны чёрные перья, и разрубленный кончаром ворон упал в бурлящую воду горной реки.

– Что ты натворила, дочь шайтана!!! – страшно вскричал дэв. Дрогнула земля под ногами девочки, и чёрный исполин стал на глазах разрушаться, обрушившись на землю каменным дождём. От грохота Диля проснулась…

– Ух! – завопила над ухом Стаська.

– Что случилось?! – испугалась Дилька.

– Да какой-то тип на микроавтобусе перед носом выскочил, и мы на гравий съехали. А этот тип в отбойник влетел! Ну, и грохота было.

Диля посмотрела вперёд. Автобус стоял на обочине, а впереди виднелась «аварийка» врезавшейся в ограждение машины.

– А мне кошмар приснился. Как будто я во сне с Карашахом сражалась.

– Меньше надо деревянными мечами с Акмалем и обоими Пашками махать! Тогда и кошмары сниться не будут! – заключила Стася.

– Надо утром Рыжику рассказать – вдруг для повести пригодится.

– Расскажи, конечно.

– Как думаешь, Женька напишет повесть?

– Конечно.

– А кто раньше сделает: она или Акмаль?

– Ой, какая разница! Ты думаешь, я всерьёз это соревнование устроила? Просто надо чем-то заняться, вот и всё! А победит дружба!

– Бензопила?

– Сырок!!! Дилька! Иди ты, знаешь куда?

– Куда? – хихикнула Дилька.

– Туда!

***

Едва Женька села за ноутбук, чтобы записать сон Акмаля, как в окошке показалась озорная мордашка Дильки Рустамовой.

– Привет, Рыжик! Ну, как?

– Привет. Нормально. Акмаль наснил тут себе ночью, а я теперь отдуваюсь, – улыбнулась Женька. – Как экскурсия?

– Здорово! Мы и на горе Митридат были, и в Аджимушкай ездили. А ночью чуть в автоаварию не попали!

– Не зря тебе Карашах приснился! – усмехнулась Стася.

– И тебе тоже? – Рыжик подозрительно покосилась на Дильку.

– Ага! Я с ним сражалась!

– Опять! – добавила Стася, рассмеявшись.

– Ладно, рассказывай. Акмалев сон я уже записала.

Стася не зря сказала про Карашаха, царя скорпионов из восточных сказок, и добавила про новое сражение с ним Дильки. Дилька уже сражалась с Карашахом. Ну, конечно, не по-настоящему, а на фестивале реконструкторов две недели назад, как раз перед отъездом Руты. Дилька целый год делала себе доспехи.

…Фестиваль проходил под Ялтой и реконструкторы соревновались, устраивая красочные большие спектакли под открытым небом. В спектакле, который готовили крымские реконструкторы русские богатыри, восточные батыры и европейские рыцари, и герои сказок разных народов сражались со злом в разных его проявлениях. В спектакле были и Кощей Бессмертный, и Баба-Яга, и Карашах, и Змей Горыныч, и Снежная Королева, и Илья Муромец, и Финист, и Лачплесис, и Фэт Фрумос и прочие добрые и злые сказочные персонажи. Дилька изображала Акмаля из старой киносказки о попавшем в сказку и спасшем принцессу мальчике.

Поединок был отличным! Так и хотелось бросится туда, на помощь маленькому герою, сражавшемуся с могучим колдуном! Дилька то отступала под натиском Карашаха, то взмахнув сверкающим на солнце кончаром, вновь бросалась в бой. Даже не верилось, что это всего лишь постановка! Правда, одна накладка случилась: у Дильки во время поединка от шлема оторвался шлейф из белых конских волос. И Дилька едва не запуталась в нём ногами. Но сумела выкрутится, как настоящая актриса! Завопив: «Ах ты, скорпион несчастный! Меня этим не возьмёшь!», намотала шлейф на руку и бросилась в новую атаку, заставив Карашаха отступить. Но не тут-то было! Принцессу унёс страшный дракон, и Дильке-Акмалю пришлось вскочить на верного белого коня и помчаться на поиски Огненного Тюльпана. К великой радости детворы реконструкторы перемешали все сказки, и Тюльпан Акмалю помогала искать Огневушка-поскакушка из уральских сказок Бажова. Карашаха изображал Дилькин отец Шахрияр Рустамов, инженер с радиообсерватории, где так же работали отцы Акмаля и Руты, и бабушка Пулек. Они с Дилькой целый месяц репетировали этот поединок! Шахрияр был высоким, кудрявым и усатым, прямо настоящий батыр из узбекских сказок. Местная детвора обожала его за весёлый и добродушный нрав и массу забавных историй и сказок, которые он знал. К тому же Шахрияр любил возится с детьми и умел на ходу придумывать увлекательные игры и забавы. Например, ухитрился за две недели научить Пашку Корабельникова и Павлика Воробьёва ходить по канату. И Пашка с Бельчонком тоже приняли участие в фестивале. Переодетые в масхарабозов – восточных скоморохов – оба Пашки под звуки медных карнаев5 ловко делали всякие штуки на натянутом в двух метрах над площадью канате. Как настоящие восточные канатоходцы. Правда в конце представления Бельчонок всё же ухитрился оступиться и свалиться с каната. Но Агиш Гарифуллин, изображавший стражника (и подстраховывавший мальчишек) успел подхватить его. Павлик же не растерялся и сделал вид, что всё так и было задумано с самого начала. Впрочем, Шахрияр привлёк к участию всех Дилькиных друзей. Акмаль изображал хранителя Огненного Тюльпана. Валя, благодаря своей восточной внешности, играла ту самую принцессу, которую Дилька, точнее сказочный Акмаль, спасала от злого дракона. Вика, занимавшаяся в цирковом кружке, выступала вместе в Пашкой и Павликом. А сама Рыжик изображала весёлую и озорную Огневушку, ту самую, что нашла Огненный Тюльпан, победивший злого дракона. Да и другим ребятам досталась своя доля участия. Весело было!…

– Здорово! – Женька закончила записывать Дилькин сон. – Во сколько материала!

– Пошли посмотрим, что там мальчишки делают? – предложила Стася.

Пока они шли к дому Акмаля, Стаська рассказала им свою давнюю историю.

– А мне тут как-то тоже кошмар приснился. Будто моя Маруська стала вампиром.

– Ого! – удивилась Женька. Маруськой звали любимую Стаськину куклу, с которой та никогда не расставалась.

– Вот… Будто я вхожу в комнату, а Маруська сидит на тумбочке. Ну, как обычно… Я смотрю, а у неё вдруг вырастают клыки, как у вампира! А из глаз слёзы текут. Ну, она плачет, что, мол, я не хочу такой быть – спаси меня! А тут вдруг кошка какая-то как заорёт! Будто ей на хвост наступили! И в комнату входит такой здоровенный чёрный котище… – тут Стаська неожиданно отпрыгнула в сторону, напугав подружек и умывавшегося на обочине чёрного кота с красивой белой «манишкой» и «носочками» на лапках. Кот замер, испуганно воззрившись на девочек зелёными глазами.

– Ты чего, Стась?! Это же Зойкин Мартын! – удивилась Женька.

– Да кот не причём! Я чуть на люк не наступила! – Стася показала на крышку канализационного люка посреди улицы.

– Так он же закрыт! – Диля, не понимая, что произошло, смотрела то на Стасю, то на Женю.

– Да она с самого детства люков боится! – усмехнулась Женя.

– Раньше боялась! Я ещё когда совсем маленькая была, думала, что там – под люком – живут монстры и ждут зазевавшихся прохожих, чтобы сожрать! Человек на люк наступит, а он его – ам! И всё…

Женя подошла к люку и, присев на корточки, прислушалась.

– Тихо там…

– Притаился, гад! – ответила Стася.

– Ага, ждёт в засаде! – подхватила игру Дилька.

Женя постучала костяшками пальцев по люку.

– Не отвечает…

– Смылся, наверное. Испугался, что нас трое, – хихикнула Дилька

– Ага. Двоих-то он может бы и сожрал, а с троих и лопнуть можно! – добавила Стаська.

– Не, нас он не сожрёт! – уверенно заявила Женька.

– Подавится! – добавила Дилька.

– Конечно! Я – тощая, Дилька – мелкая…

– Чего-о-о!? Это кто мелкая!? – изобразила возмущение Дилька, которая и вправду была из них самой маленькой.

– А Женька – рыжая.

– А это-то при чём? – не поняла Женька.

– А при том, – пояснила Стася. – В природе красный цвет изображает опасность. И если Женька рыжая, то значит – ядовитая. И можно ей отравиться.

– Рыжий – это оранжевый!

– Фигушки! Рыжий – это красно-оранжевый. Не веришь – спроси Пашку или Димку, они в изостудии занимаются.

– Ладно, Стась. Расскажи, что там дальше во сне было, – попросила её Диля, когда подружки отсмеялись.

– Ну, так вот… Входит этот котяра и так смотрит на меня нахально, гад. А я его как огрею шваброй!

– Ну, ты даёшь! Тебе кота не жалко? – фыркнула Женька.

– Да какой он кот! Колдун он какой-то! Как взвыл! И в ведро с водой нырк!

– А ведро-то откуда взялось?! – оторопела Дилька.

– Ну, откуда я знаю! Это же сон! Я его давай в ведре топить. А он превратился в драную ворону, из рук вырвался и в окно… Через две рамы навылет!

– И чего? – Дилька вытаращила карие глаза.

– Да ничего! Чего ему сделается! Летит и орёт: «Караул, грабят!»

– А Маруська? – с тревогой спросила Женька.

– А Маруська сразу обычной стала. Я её на руки взяла и успокаиваю, как будто она ребёнок. А она, как живая – прижалась ко мне и плачет. Это я, между прочим, перед этим в музее кукол была. А там каких только кукол нет! И вампиры какие-то, и монстры. И зомби даже есть. Вот мне и приснилось!

– А почему ты Маруську всегда с собой таскаешь? – спросила Диля.

– Она – мой талисман! Её мне подарили, когда я только-только родилась. Поэтому я с ней никогда не расстанусь. Она для меня, как родная!

– Здорово, надо ваши сны в повесть вставить!

Вечером, когда ребята собрались в «штабе» на даче Корабельниковых, Рыжик открыла ноутбук.

– Сны Дильки и Акмаля я полностью включила. А из Стаськиного сна вот что получилось. Кота только так и не смогла вписать.

…В Ташкент приехали уже под утро. Дилькин дед Джахангир и бабушка Фатима радушно встретили их у школы, где – в городском лагере – разместили приехавших ребят.

– Диля, Стася-джан, ночевать вы будете у нас, – Джахангир был непреклонен, – так что прыгайте в машину и поехали домой.

Улица была совершенно пустынной. Стася оглянулась. Тихо и пусто. Неожиданно раздался стук каблуков. По улице шла молодая девушка.

Странно. Что она делает здесь, на пустынной улице? А что делает здесь сама Стася? Этого девочка не знала. Из любопытства она пошла вслед за девушкой.

Почти в самом конце улица сузилась, и перед ними оказалась чугунная крышка канализационного люка. На крышке, поблёскивая на солнце, лежал смартфон. У Стаси вдруг появилось тревожное чувство. Как будто смартфон был приманкой, а там – под ним – притаилось жуткое существо. Почему вдруг возникло такое чувство, Стася не могла понять. Может потому, что улица была пустынной? Или крышка слишком чистой и блестящей? Или смартфон был старинным?

Девушка тоже заинтересовалась лежащим аппаратом и нагнулась, чтобы подобрать прибор. В следующий момент крышка люка подлетела совершенно беззвучно, как бывает только в снах. Там внизу была казавшаяся бездонной чёрная воронка. В следующий момент Стася поняла, что воронка – пасть какого-то неведомого монстра, усеянная рядами острых зубов. Крышка заставила девушку отшатнуться, и она, оступившись на высоких каблуках, полетела в пасть монстру. Но в следующий момент монстр высунул из люка коническую башку, покрытую короткой бурой шерстью и, громко сказав: «Тьфу!!!», выплюнул совершенно невредимую жертву. Девушка, вскочив и, также сплюнув с воплем: «Нахал!», бросилась наутёк. Существо пощупало воздух длинным розовым языком, вылетевшим из пасти и, захлопнув конические челюсти, убралось куда-то в недра Земли. Стася оглянулась – девушка тоже исчезла. То ли убежала, а то ли и не было её вовсе.

Девочка осторожно приблизилась к краю люка. За ним оказалась… комната. Обычная комната! А люк был дверью, ведущей туда. Стася осторожно перешагнула порог. У самого окна стоял стол, на котором сидела кукла.

Кукла сидела к Стасе спиной. Обычная кукла из детского магазина. Но почему-то при взгляде на её спину с «пищалкой» Стасю пробирала дрожь. Какая-то жуть поднималась из глубины души, делая ноги ватными и будто приклеивая к полу.

Судорожно сглотнув, Стася сделала шаг ближе. Ещё ближе… Будто перед ней сидела не кукла, а какой-то пришелец, монстр. Ещё шаг… Стася судорожно облизнула пересохшие губы. Вот кукла совсем рядом, можно протянуть руку и взять её. Но Стася не может.

Она осторожно обошла стол, на котором сидела игрушка. Похожая на Стаськину Маруську. С такими же рыжими, вьющимися волосами. Но в ней было что-то странное. Что-то чужое. Что-то жуткое…

Стася осторожно обошла стол и обернулась на куклу. И почувствовала леденящий ужас, поднявшийся откуда-то из глубины души. У куклы не было лица… Точнее оно было, но… Большую его занимала пасть с острыми иглами зубов. И лишь где-то над ним, под копной рыжих кукольных волос сверкали два стеклянных голубых глаза.

Стася вскочила в постели, не помня себя от ужаса. Перед ней и сейчас стояла оскаленная пасть игрушки… И её блестящие стеклянные глаза.

«Это всего лишь сон. Только сон, – успокоила себя девочка. – Просто страшный сон». Она осторожно встала и подошла к столу, на котором сидела её любимая кукла Маруся. И снова, как во сне, Стася почувствовала, как делаются ватными ноги. Кукла сидела в той же позе, что и во сне. Только одета в розовое кружевное платьице. А каштановые кукольные волосы перехватывает розовая лента. Маруся сидела к ней спиной уставившись в окно, где наливался рассветными красками горизонт. Стася вновь, как во сне медленно подходила к ней. Она уже протянула руку, чтобы взять любимую игрушку, но… Липкая волна ужаса вновь поднялась в ней, вновь всплыла перед глазами оскаленная пасть куклы… Она боялась увидеть её наяву…

Неожиданно где-то внизу во дворе отчаянно заорали коты. Стася от испуга дёрнулась и задела стол. Стол покачнулся, и Маруся опрокинулась на спину… Стася охнула и, не в силах больше стоять на ватных от ужаса ногах, в изнеможении села на пол. На столе лежала её любимая игрушка. Обыкновенная кукла с синими стеклянными глазами, румяными щёчками и сложенными в застенчивую улыбку розовыми губками. Её любимая Маруся.

– Ты чего? – Дилька поднялась на локте.

– Теперь мне кошмар приснился, – ответила Стася, прижимая к себе Марусю – куклу она всегда брала с собой.

– И какой?

Стася пересказала сон.

– А я ведь и правда раньше люков боялась. Думала, что под ними сидят монстры, которые хотят меня съесть. А ещё дядя Юра меня как-то взял с собой в музей кукол. Вот я там и видела куклу-вампира. С такими зубами, почти как во сне…

– Здорово, Рыжик! – Вика закончила читать вслух отрывок. – Ты прям писательница настоящая!

– Да какая писательница… – покраснела Женька. – Всякую ерунду сочиняю…

Женька вновь сидела за столом и, подперев щёку рукой, уныло глядела в окно. Повесть опять застопорилась. Рыжик печально вздохнула и повернулась к ноутбуку.

– Чего ты вздыхаешь, Женька? – глянул на неё Акмаль.

– За две недели я точно ничего написать не успею.

– Ой, подумаешь! – беззаботно отмахнулся Акмаль. – Я тоже Рекса отладить не успею. Тут надо всю систему переделывать. Может к осени закончу…

– Рыжик, ты чего, думаешь, мы всерьёз, что ли, это соревнование устроили? – усмехнулась Стася. – Пиши, как пишется. А как закончишь – мы с удовольствием почитаем.

– Никак не могу Замухрышку с дедушкой Джахангиром свести. Ерунда всё какая-то лезет в голову.

– А зачем их сводить?

– Как зачем, Дилька!? Должен же Замухрышка про памятник выяснить!

– Так это ж керамер!

– Это ты, Юрка, знаешь. А Замухрышка-то не знает.

– Так и дедушка Джахангир не знает! – Дилька лукаво прищурила карие глаза, хитро глянув на кого-то за окном.

– Так в том-то и дело, что Замухрышка не знает, что дедушка Джахангир не знает! – вступил в спор Акмаль. – Он думает, что он знает!

– А ты Джахангира Хабибовича тоже дедушкой называешь? – Рута удивлённо посмотрела на Женьку.

– Конечно. Женечка ведь тоже моя родственница, – в дверях показался невысокий, худощавый, загорелый до черноты человек. Небольшая аккуратно подстриженная бородка и лукаво-весёлый взгляд добродушных карих глаз с лапками морщинок в уголках век, делали его похожим на хитрого купца из восточных сказок.

– Дедушка Джахангир! – кинулись к нему Акмаль, Женя и Дилька.

– Салам алейкум, почтенная компания, – улыбнулся Джахангир. – Смотрю, у вас тут вовсю творческий поиск идёт?

– Ага. Только застрял на полдороге… – усмехнулась Женя.

– Ну, ничего. Немножко отдохнёт и дальше двинется, – Джахангир огладил бородку.

– А как же вам Женя родственница, Джахангир-ака? – Руту явно заинтересовал этот вопрос.

– Ну, а как же иначе? У меня есть родной внук Акмаль. У него есть родная двоюродная сестра Женя. Так если Женя родственница Акмаля, то как же она может быть чужой для его родного дедушки? – Джахангир лукаво улыбнулся. – Просто у нас на Востоке понятие родства намного шире, чем здесь.

– Ага. Поэтому мы с Женькой считаем друг друга сёстрами, хоть и не родными, – Дилька обняла Рыжика за плечи.

– Ага! – подтвердила Женька.

– Так на чём ты остановилась? – Джахангир с интересом посмотрел Женькины записи. – Акмаль мне переслал часть.

– Ага. Я его попросила, – Женя подвинула ноутбук ближе к гостю. – Надо чтобы Замухрышка, ой, то есть этот, Замухарин, с тобой встретился, дедушка Джахангир.

– Чтобы я ему рассказал про памятник… Угу… – Джахангир задумался. – Так ведь я тоже про него не знаю.

– А Замухарин не знает, что ты не знаешь! – подскочила Дилька. – А ему нужно узнать! И про этот памятник и про караван-сарай!

– Да, сложный вопрос, – Джахангир присел на диван и усмехнулся. – А вообще этот Пётр Замухарин интересный человек.

– Он недавно с находками попался. А они ценные. Его и замели, – заявил Акмаль.

– Давно бы пора. Я этому любителю археологии говорил – завязывай с этим делом. Нам только раскопки портишь…

– А он? – с интересом спросила Рута.

– А он только отмахивается. Мол, не поймают. Его ведь и действительно поймать было не на чем. Он, вроде как, археолог-любитель. С детьми занимается, самостоятельные исследования проводит. Даже что-то в научные издания отсылает. А то, что слухи ходят, что он ценные находки продаёт, так за руку его никто не поймал, – Джахангир пожал плечами. – А ведь он немало ценного увёл.

– Теперь поймали, – мстительно прокомментировал Юрка.

– От таких горе-археологов толку не много. Больше вреда. За мелкими находками порой не видят больших открытий. Была у меня с ним история однажды. Копали мы как-то в Каракумах, на Шёлковом пути. Ну, а Пётр нанялся помощником лаборанта. Ну, и однажды нашёл в пустыне клад…

– Настоящий!? – удивилась Дилька.

– Да нет, конечно. Там были остатки стоянки каравана, засыпанные песком. Караван попал в неожиданную и мощную песчаную бурю, спешил дойти до оазиса и не успел как следует укрыться. Часть каравана в той жестокой буре погибла. И он нашёл, как посчитал, части рыцарских доспехов. Снабжённых механическими шарнирами. И сделал поспешный вывод, что тогда рыцарские доспехи уже пытались делать чем-то вроде нынешних экзоскелетов. А караван погиб там в самом начале XV века.

– А дальше что? – Юрка с любопытством слушал историю старого археолога.

– А дальше… Во-первых, он не заметил большего. Настоящему учёному пришла бы другая мысль: а как вообще там оказались рыцари в турнирных доспехах? Да и находки оказались вовсе не доспехами…

– А чем? – поинтересовалась Женя.

– Орудиями пыток. Это были сапог-жом и колодка для ноги. Первая ломала кости ног, а вторая сжимала, также ломая кости, стопу. Вот он их и принял за ножные доспехи.

– Ой, мама! – охнула Женька.

– Чего только люди не придумают, чтобы друг друга покалечить! – фыркнула Стася.

– И тут возник другой вопрос, который Петру даже и в голову не пришёл, хотя должен был бы прийти: откуда на Востоке взялся, так сказать, инвентарь европейских заплечных дел мастеров – на Востоке и своих умельцев по этой части хватало.

– И откуда?

– Ответ оказался простым, Юра. Позже мы нашли в архивах письма одного учёного-путешественника, который рассказывал об одном богатом восточном купце. Этот купец был примечателен тем, что собрал огромную коллекцию пыточных инструментов. И тот караван как раз и шёл в родной город купца.