Песни вычерпывающих людей
Вышло солнышко в халате
На бескрайний небосвод.
Греть людей сегодня хватит,
Я устало от забот.
Люди черпают бездонно,
Без оглядки, без идей.
Всё что к ним ни попадется
В хороводе буйных дней.
Оттого померкла краска,
Оттого дрожит струна -
Мы с тобой уже не сказка,
Мы с тобой достигли дна.
Каждый день – глухая клетка
С километрами цепей.
Моих тайн куски-объедки
В ночь уносит черный змей.
По разброшенным по кОстям
Бродит в поисках идей,
Слушая, без чувства злости,
Песнь черпающих людей.
Люди вычерпали душу,
Люди вычерпали день.
Когда вычерпают вечность -
Станет скучно им, поверь!
24 августа 2016
Быть недоступным – значит прикасаться к окружающему миру бережно. Съесть не пять перепелов, а одного. Не калечить растения лишь для того, чтобы сделать жаровню. Не подставляться без необходимости силе ветра. И, превыше всего, – ни в коем случае не истощать себя и других!
Не пользоваться людьми, не выжимать из них все до последней капли, особенно из тех, кого любишь. Тревога заставляет человека в отчаянии цепляться за что попало, а зацепившись, он уже обязан истощить либо себя, либо то, за что зацепился (с) Карлос Кастанеда.
Здесь на пути одни лишь призраки
Здесь на пути одни лишь призраки.
И я иду.
Как рябь в пруду,
Колышущийся мыслями.
Неодинокая луна ответит песнею.
Но не тебе.
В извечном сне
Покрытый плесенью.
И путешествие то было настоящее,
Да только путники
Немые спутники -
Пропащие.
Оставит тело этот мир.
Но не изменится
Во что поверится
Душою за пределами квартир.
16 апреля 2022
Дон Хенаро пронзительно взглянул на меня, а потом отвернулся и стал смотреть на юг.
– Я никогда не дойду до Икстлана, – твердо, но очень-очень тихо, едва слышно проговорил он. – Иногда бывает – я чувствую, что вот-вот, еще немного, еще один шаг – и я дойду. Но этого не будет никогда. На моем пути не попадается даже ни одного знакомого знака или указателя, который был бы мне привычен. Ничто больше не бывает прежним, ничто не остается тем же самым.
Дон Хуан и дон Хенаро переглянулись. Глубокая печаль была в их взглядах.
– И только призрачные путники встречаются мне по пути в Икстлан, – мягко сказал дон Хенаро.
– Все, кого встречает Хенаро по пути в Икстлан – лишь эфемерные существа, – объяснил дон Хуан. – Взять, например, тебя. Ты тоже – лишь призрак. Твои чувства и желания – это преходящие чувства и желания человека. Они эфемерны, и, заставляя тебя суетиться и запутываться во все новых и новых проблемах, исчезают, рассеиваясь как дым. Вот он и говорит, что по пути в Икстлан встречает лишь призрачных путников.
Я вдруг понял, что рассказ дона Хенаро о путешествии в Икстлан – сплошная метафора от начала и до конца.
– То есть твое путешествие в Икстлан – не настоящее? – спросил я.
– Путешествие-то – настоящее! – возразил дон Хенаро. – Путники – не настоящие. (с) Карлос Кастанеда
5 утра
Я проснулся в 5 утра.
Для того чтоб знало тело,
Что ему уже пора
Собираться вновь на дело.
Где-то время не спешит.
Где-то дух забытый дремлет.
Я в чертогах тишины
Появляюсь самый первый.
Улыбнувшись в мрак ночи,
Ощущаю рядом Силу,
Дух Орла во мне кричит,
Так похожий на мужчину.
Если бросить в огород
Камни собранных привычек.
То энергия пробьет
Стены жизни безгранично.
Повторяем сотни раз.
И у нас другое тело.
Новый, желтый тигра глаз
И весна внутри созрела.
Разжимая кулаки,
Держим глобус на ладони.
Я Любви дарил стихи.
Оказался на иконе.
Здесь все врут самим себе.
И живут без цели жизни.
Это роботы в вине
И их слишком долго чистить.
29 августа 2019
1) Вопрос: Как же все-таки нужно упражняться?
Ответ: Одна женщина вставала каждый день в пять часов утра и
три часа била грушу с камнями, потом шла на работу, потому что
нужно было кормить детей. Вот и думайте (с) Шавкат
2) Я совершенно искренне возразил, что, по моему мнению, мир, о котором он говорит, нереален, что он произвольно создает этот мир, взяв идеальную модель поведения и утверждая, что следует действовать именно таким образом.
И я рассказал дону Хуану о своем отце, который любил читать мне бесконечные проповеди о чуде здравого ума в здоровом теле, о том, что молодым людям следует закалять и укреплять свое тело, преодолевая трудности и участвуя в спортивных состязаниях. "М-м-м… Что-то сегодня как-то облачно. Слушай, я полежу еще минут пять. О'кей? Только пять! Просто нужно хорошенько потянуться, чтобы сон окончательно прошел". И он неизменно засыпал, и спал до десяти, а иногда и до полудня. Я сказал дону Хуану, что особенно меня раздражало то, что он упорно не желал отказываться от своих невыполнимых решений. Ритуал повторялся каждое утро, до тех пор, пока я, в конце концов, не отказывался заводить будильник, чем страшно обижал отца.
– Это вовсе не были невыполнимые решения, – возразил дон Хуан, явно принимая сторону моего отца. – Он просто не знал, как ему проснуться и встать, вот и все.
– Как бы там ни было, – сказал я, – я не терплю неосуществимых решений.
– А какое решение было бы в данном случае осуществимым? – застенчиво улыбаясь, спросил дон Хуан.
– Отец должен был признаться себе, что не в силах пойти купаться в шесть, и решить, что купаться мы отправимся, скажем, в три часа пополудни.
– Твои решения ранят дух, – сказал дон Хуан исключительно серьезным тоном. Он не хотел идти купаться в три часа пополудни. Неужели ты не понимаешь?
Я сказал, что отец был слаб, и таким же был его мир идеальных поступков, которые он никогда не осуществлял. Я почти кричал.
– Думаешь, ты был сильнее, да? – как бы между прочим спросил дон Хуан -Он поступал с тобой нечестно?
– Нет.
– Может, он был мелочен по отношению к тебе?
– Нет.
– И он делал для тебя все, что было в его силах?
– Да.
– Так что тебе не нравится?
– Когда ты злишься, ты всегда чувствуешь, что прав, да? – спросил он. Это было действительно так. Мне была свойственна тенденция всегда чувствовать праведность своего гнева.
–Если ты думаешь, что был настолько сильнее его, то скажи, почему ты сам не ходил купаться в шесть утра и не вытаскивал его с собой? Я ответил, что не мог поверить в то, что отец просил меня об этом всерьез. Я всегда считал, что купание в шесть утра – это дело моего отца, а не мое.
– С того момента, как ты принял его идею, это стало также и твоим делом, – резко сказал дон Хуан.
Отцу таких вещей не говорят, – неуверенно попытался я объяснить.
– А, собственно, почему?
– В моем доме это было не принято, вот и все.
– Ты совершал гораздо более неприглядные поступки в своем доме, – провозгласил он, как судья, выносящий приговор. – Единственное, чего ты так и не совершил – ты не возжег огонь собственного духа.
В последней слабой попытке объясниться я сказал, что всю жизнь мне почему-то приходится иметь дело с людьми вроде моего отца, которые, подобно ему, бросали мне наживку в виде своих заманчивых планов, а в итоге я всегда оказывался не у дел.
– Ты жалуешься, – мягко произнес дон Хуан. – Ты жаловался всю свою жизнь, потому что не привык принимать ответственность за свои решения. Если бы ты согласился с решением твоего отца каждое утро в шесть часов ходить купаться, ты пошел бы самостоятельно, если бы понадобилось, или послал бы отца к черту, едва он заикнулся бы на эту тему после того, как ты понял, чего стоят все эти разговоры. Но ты ничего ему не сказал. Так что ты был так же слаб, как твой отец. Принять на себя ответственность за свои решения – это значит быть готовым умереть за них.
Не имеет значения, каким именно является решение, – сказал дон Хуан. – В этом мире нет ничего более серьезного, чем что-либо другое. Разве ты не понимаешь? В мире, где за каждым охотится смерть, не может быть маленьких или больших решений. (с) Карлос Кастанеда