Глава 1: Старик
Остров был как мираж – затерянный в безмолвном океане, будто забытый даже ветрами. Его очертания можно было принять за иллюзию, пока не ступишь на берег, поросший травой цвета выцветшего изумруда. Тропинки, вырезанные временем и шагами исчезнувших людей, вели к одинокой деревушке, в которой остались лишь трое. Мальчишке было не больше одиннадцати. Его звали Каэл – имя, которое звучало как крик чаек над морем. Сестра – Лия – едва научилась читать и всё ещё путалась в буквах, словно это были нити, запутавшиеся в её маленьких пальцах. Старик… его звали просто Старик. Ни имени, ни прошлого – только морщины, напоминавшие морские карты, и глаза цвета тумана.
– Почему мы одни? – спросила Лия однажды, сидя у костра.
Её голос дрожал, но не от холода. На острове всегда было прохладно, но никогда – по-настоящему холодно. Холод шёл изнутри, от одиночества.
Старик долго молчал. Потом сказал:
– Потому что другие ушли.
– Куда?
– Их забрали. Он приходит каждый год.
Каэл поднял голову.
– Морской змей?
Старик кивнул. Его глаза на мгновение стали стеклянными, как поверхность замёрзшего озера.
– Каждый год, когда море начинает дышать. Лёд трескается – и он выходит из глубин. Он забирает… тех, кто боится.
Лия прижалась к брату.
Каэл не спал той ночью. В окно он смотрел на бескрайнюю тьму океана. Где-то там, под толщей льда, шевелился страх.
На рассвете Каэл проснулся от странного ощущения – будто кто-то тронул его лоб. В груди пульсировала сила. Он встал, вышел на берег – и увидел, как лёд у горизонта дрожит. Над морем кружилась стая черных птиц. Но в их траектории было что-то… невозможное. Они рисовали в небе символ, который он уже видел во сне.
Старик ждал его у скалы.
– Ты почувствовал?
Каэл кивнул, не зная, что именно он чувствовал. Было похоже на жар, но без боли. Как будто в нём пробудилось что-то, что всегда было рядом – но спало.
– Это началось, – прошептал старик. – Свершилось.
Он не улыбался. Но в его голосе было что-то близкое к радости. Или облегчению.
– Ты – Защитник. Тот, кого ждали.
Каэл молчал. Где-то в груди сжалось: не страх, не сомнение – ответственность.
– Почему я? – спросил он, глядя на ледяное море.
– Потому что ты задал этот вопрос, – ответил Старик.
– Разве силы не приходят к тем, кто не боится?
– Нет. Они приходят к тем, кто всё понимает, но всё равно идёт вперёд.
На том берегу, в дымке тумана, Каэл увидел что-то – вспышку чешуи, изгиб плавника.
Он не знал, готов ли.
Но уже не мог отступить.
Глава 2: Лёд, который трещит под ногами
Северный ветер всё ещё дул с равной силой, но в нём появилось что-то новое – нотка тревоги, будто сам остров знал: приходит пора пробуждения.
Каждое утро Каэл и Старик шли к морю, укутанному льдом. Он тянулся за горизонт, скованный как заклинанием. Под ногами потрескивал лёд – и эти звуки были как дыхание чего-то, что спит в глубине.
– Сегодня ты попытаешься создать, – сказал Старик.
– Что?
– Существо. Образ. Мысль, которая станет плотью.
Каэл сомневался. Это звучало как безумие. Но когда он закрыл глаза, воображение взорвалось – в нём жили звери, которых не описать словами. Он видел ворон, сплетённых из дыма, рыцарей, чьи щиты покрыты глазами, деревья, по чьим ветвям стекала лунная кровь.
– Думай. Дыши. Не приказывай, а зови, – шептал Старик.
Каэл вытянул руку. Воздух вокруг задрожал.
Из пустоты медленно проявился силуэт – маленький ящер с пылающим хребтом. Он прожил всего несколько секунд, затем рассыпался пеплом.
– Почему исчез?
– Потому что ты боишься, что не достоин.
– А если я и правда не достоин?
– Тогда весь мир исчезнет вместе с твоими страхами.
Лия сидела на крыше. Её волосы развевались на ветру, а глаза ловили последний свет заходящего солнца.
– Ты станешь воином? – спросила она.
– Не знаю.
– А я думала, ты уже им стал. Ты ведь больше не боишься.
Каэл улыбнулся.
– Я боюсь каждый день. Просто теперь я иду навстречу страху.
– Тогда… когда придёт змей,… ты позволишь ему снова унести кого-то?
Он посмотрел на неё долго. Слишком долго для ответа.
– Нет, – наконец сказал он. – Больше никто не исчезнет.
В ту ночь он снова вышел на лёд. Холод пробирался под кожу, но в сердце – жар.
Он сосредоточился. Глубже. Не просто “придумать”, а вспомнить. Как будто всё, что он создаёт – уже существует. Где-то.
И тогда – из воздуха вышло нечто. Птица из стекла, мерцающая, с глазами, в которых отражались звёзды. Она не исчезла. Села ему на плечо.