Узоры отношений. Часть 4

Глава 1. Водоворот событий

– Ванесса, дорогая, ты сегодня не собираешься уезжать на работу? – Спросила за завтраком Агнесс

– Нет, Агнесс. Мы решили с девочками сегодня устроить себе день отдыха. Тем более что сегодня или завтра может заехать Николя.

– Да, кстати, почему он не приезжал уже десять дней? Он так сильно занят у себя в торговом представительстве? Или у него возникли проблемы? Ты не знаешь?

– Он, действительно очень занят у себя на работе, но кроме этого Николя подыскивает приличный дом.

За столом стало тихо-тихо. Агнесс, с трудом проглотив маленький кусочек пирожного, деревянным голосом спросила:

– Вы собираетесь после свадьбы жить отдельно от нас?

В тревожном ожидании ответа, все как один внимательно посмотрели на Ванессу:

–Да, нет. Мы это совсем не обсуждали. Мне, кажется, что Николя комфортно с нами. Во всяком случае, он стремиться сюда при первой возможности. Нет, дом нужен для его матери и сестры. Николя хочет, чтобы его самые близкие люди были на нашем торжестве.

– Поэтому вы не назначаете дату свадьбы, да? – Воскликнула Мэгги, – А я уже вся испереживалась …

– Да, Мэгги. Все зависит от того, как скоро они смогут приехать сюда.

– Ну, и в чем проблема? Мы ведь приехали в Америку в течение двух недель. А уже прошел второй месяц с вашего обручения.

– Дорогая, Мэгги, в Европе идет война. На море тоже не спокойно. Гражданские суда приходят нерегулярно. Скоро совсем перестанут приходить из-за опасности быть потопленными. Все очень серьезно.

– Я не знала, что все так плохо. Я, конечно, читаю газеты. Но в них мало что пишут об этом. Кроме того, что Америка борется за свободу народа на Балканах…

– Все очень плохо. Ко мне уже приходили из Министерства обороны, хотели конфисковать мой корабль для своих нужд. Но я не отдала. Его уже полгода переоборудуют. Он будет ходить под швейцарским флагом как международный госпиталь.

– Ничего себе! И кто же будет управлять на нем?

– Капитаном будет наш Франциско Ромеро. А главврачом будет доктор Павлов. Я его уже разыскала через международный "Красный крест". И он согласился.

– И кого же он будет спасать?

– Всех! Невзирая на национальность и принадлежность какой-либо стране. Все раненые должны быть спасены, если это возможно. В этом я вижу свой долг перед людьми…

– Ванесса, ты не перестаешь меня поражать…– Произнес Филипп, – А ведь мы ничего об этом и не знали.

– Знаешь, Филипп, еще тогда в Вене, когда мы говорили о грядущей войне, меня не покидало ощущение, что я тоже как-то к этому причастна. Ведь это на мои деньги покупалось оборудование и создавалось оружие. Ведь это мои банки давали кредиты и зарабатывали баснословные доходы… Вот я и решила, что должна хоть что-то сделать для спасения ни в чем неповинных жизней. Кто-то жаждет власти, денег, богатств и ради этого отправляет погибать тысячи людей. Кто-то же должен возвращать утерянное здоровье и сохранять жизнь.

– Все верно, дорогая. Эти новости совсем выбили меня из колеи. Надо же, война в Европе…. Теперь я буду переживать за Николя. Вдруг, его тоже отправят воевать.… Нет, это невозможно. Я не хочу.– Агнесс заплакала.

Филипп подошел к ней, положил ей руки на плечи, поцеловал:

– Любимая, давай сначала поговорим с Николя. А потом будем расстраиваться и переживать. Пока ведь, никто не говорит о расставании.

– Ты прав, Филипп. Я всегда все предвосхищаю и не в лучшую сторону. Мне везде мерещатся страшные события. Я уже успокоилась. И с нетерпением буду ждать Николя. Но, Ванесса, разве ты не можешь ему помочь? Ведь ты можешь много, если не все?

– Агнесс, дорогая! Если Николя попросит или хотя бы намекнет о трудностях, безусловно, я сделаю все, что смогу. Но, пока он справляется замечательно сам. Давай немного подождем. Иногда помощь бывает лишней.

– Скорее бы он уже приехал! Так хочется узнать, как там дела. А вдруг его родные не смогут уехать? Что тогда?– Проговорила Натали.

– Мы будем стараться вывезти их в безопасное место, в любом случае. В Европе у меня хорошие связи. Если они не смогут уехать сюда, переправим их в Швейцарию или Испанию, чтобы их не коснулись ужасы войны. А как же твои родные, Натали?

– Они все здесь в Нью-Йорке. Папа вовремя побеспокоился об этом. Как только у императора начались большие проблемы, и стало понятно, что отречение от престола неизбежно, он сразу перевез всех в Америку, только я продолжала жить в Европе. Он и сейчас хочет, чтобы я вернулась к ним домой. Но мне так хорошо здесь с вами, что я не тороплюсь.

– Правильно. Как я буду без тебя?– Обняла подругу Мэгги.– Мы должны быть всегда вместе. У нас столько дел! Некогда разъезжать по разным домам!

– Конечно, Натали! Без тебя наша семья уже не будет такой полной и счастливой. Если тебе хорошо с нами, оставайся, пожалуйста, здесь. – С улыбкой сказала Ванесса.

Все наперебой поддержали ее. Натали покраснела от удовольствия и выразила свою благодарность в самых искренних выражениях. Не успели утихнуть взаимные признания, как управляющий доложил, что прибыл граф фон Корф.

Ванесса и Мэгги бросились ему на встречу. Мэгги обняла графа и поцеловала его в щеку, он улыбнулся, поздоровался и тоже слегка приобнял ее. Потом повернулся к Ванессе. Мэгги сразу вернулась в столовую, чтобы не мешать их встрече. Н.А. шагнул к Ванессе, она обняла его за шею и прильнула к груди.

– Здравствуй, любимая! Как же я соскучился…

Долгий поцелуй и счастливый вздох, были ему ответом. Ванесса взяла его под руку и повела в столовую. Все их ждали, сидя за столом. Взаимные приветствия, объятия и упреки в долгом отсутствии, обещания не пропадать на столь долгий срок.

– Давайте сначала накормим Николя! А уже потом продолжим мучить его нашими претензиями. – Смеясь, проговорила Ванесса.

После завтрака все, как обычно, расположились в любимой гостиной. Начало сентября выдалось дождливым и прохладным. Было сыро и промозгло, как бывает в конце октября, пришлось даже растопить камин. Несмотря на то, что вместе собрались только близкие люди, которым всегда было приятно и радостно находиться в обществе друг друга, сообщение Ванессы вызвало общую тревогу. Разговоры не клеились, беседы быстро сходили на нет. Каждый был погружен в собственные мысли, замолкая на полуслове. Через какое-то время Агнесс не выдержала и обратилась к графу:

– Николя, прошу Вас, расскажите нам все как есть. Ванесса слегка обмолвилась о Ваших планах и немного рассказала нам о том, что делается по ту сторону Атлантики. Мы очень встревожены. Что ждет всех нас?

– Дорогая, Агнесс. Не хочу Вас расстраивать неприятными известиями. Но, к моему большому сожалению, ничего радостного сообщить Вам не могу. Как Вы, наверное, уже знаете, 28 июля началась война на Балканах, Австро-Венгрия напала на Сербию, а 1 августа Германия объявила войну России, так что уже два месяца идут боевые действия. И Ваша и моя Родины объяты пламенем войны. Можно только догадываться о страшных последствиях этого безумия. На этом фоне мои личные переживания, с одной стороны должны были бы отступить на второй план, а с другой стороны, обострились еще сильнее. Вы все мои друзья. Думаю, что скрывать от вас то, что происходит со мной, было бы нечестно, ведь это касается и вас, в какой-то степени.

– Николя, очень прошу Вас, не скрывайте от нас ничего! Вдруг, ведь может так случиться, что мы сможем помочь Вам. Как минимум, наше участие и сочувствие у Вас уже есть. Но, если мы будем знать, если не все, а хотя бы ту часть, что Вы посчитаете нужным, нам сообщить, вдруг и нам придет в голову идея или предложение, и это поможет Вам…

– Благодарю Вас, Агнесс. В последнее время все смешалось. Прибыл новый начальник нашего торгового представительства. Мы и раньше были не в лучших отношениях, а теперь все стало еще хуже. Он обвинил меня чуть ли не в предательстве и государственной измене. Я знаю, что им руководит откровенная зависть и простая подлость. Тем не менее, он потребовал, чтобы я прекратил свои отношения с Ванессой. Естественно, я отказался наотрез и подал прошение об отставке. Он пригрозил мне судом. Только вмешательство нашего посла на какое-то время оттянуло развитие этого конфликта. Я не рассказывал бы Вам эту историю, если бы не одно событие. Как Вы, наверное, знаете, я хотел пригласить на нашу свадьбу свою матушку и сестру. И намеревался перевезти их на время, пока не закончится эта страшная вакханалия, сюда, в Америку, написал им письмо. Я уже начал подыскивать для них приличный дом и даже нашел кое-что…. Но вот, вчера получил письмо от сестры. Она пишет, чтобы я приехал как можно скорее – матушка совсем плоха. Они не хотели меня беспокоить, надеясь, что все обойдется. Но доктора в один голос советуют, чтобы я приехал немедленно. Перспектив на выздоровление нет. У матушки больное сердце, а тут она сильно простудилась, и началось воспаление легких. Два этих тяжелых недуга приковали ее к постели, уже месяц она не встает. Состояние ее становится тяжелее день ото дня. Мне необходимо ехать…. Когда я сообщил об этом своему начальству, то получил неопределенный ответ, что дела не позволяют мне в ближайшее время отправиться в Россию. Я понимаю, что это только подлая и мелкая месть, но сделать ничего не могу….

После этих слов, в комнате воцарилась мертвая тишина. По щекам девушек потекли слезы, Мэгги разрыдалась на плече у Натали, Ванесса прижалась к Н.А. , Филипп нервно заходил по комнате, потом повернулся к Ванессе;

– Что ты молчишь? Где твоя сообразительность? Неужели ты ничего не можешь сделать?

– Не нападай на Ванессу, Филипп. Что она может сделать? Я и сам с трудом представляю, как выпутаться из этой ситуации. – Попросил Н.А.

–Ты еще мало знаешь свою невесту, Николя! А я знаю ее всю жизнь. Для Ванессы не бывает безвыходных ситуаций! Чем хуже обстоят дела, тем быстрее и беспощаднее она дает ответ! Разве я не прав? Ванесса?

Ванесса поднялась с дивана и встала напротив Филиппа:

– Понимаешь, все упирается в вызов Николя из России. Если бы это была любая другая страна Европы… Там бы я могла в течение трех-четырех дней все организовать… Но в России у меня нет достаточных связей… Конечно, в течение месяца-двух, я смогу и оттуда все получить, но у нас нет столько времени. Николя, а твой друг, князь Юсупов, не может организовать такой вызов? Он ведь не простой человек в своей стране?

– Не знаю, дорогая. Я не думал об этом. Мне неловко просить князя. Он так много сделал для меня, что обращаться к нему с очередной просьбой – просто неприлично для меня.

– Тогда, это сделаю я. – громко сказала Натали.– И немедленно. Я сейчас поеду к отцу и поговорю с ним. Если это в его силах, он обязательно поможет.

– Натали, благодарю Вас, но как я буду выглядеть в глазах князя? Нет, это решительно невозможно.

– Николай Александрович, Вы плохо знаете меня, если думаете, что я прямо с порога буду чего-то требовать от отца. Я недаром провела столько времени рядом с Ванессой. Не беспокойтесь, Ваше имя не пострадает. Тем более что я давно не была дома. Сегодня вечером или завтра утром я вернусь. Все, некогда разводить лишние разговоры. Я пошла одеваться. Филипп, мне нужна машина, я могу взять Вашу?

– Конечно, Натали. Переодевайтесь, а я пока отдам соответствующие распоряжения.

Натали быстро выскочила за дверь, и уже через полчаса уехала.

– Какая умница.– Сказала про Натали Агнесс.– Ванесса, но как же отправить Николя в Россию? Ведь там идет война. Как он попадет домой?

– А может ты попросишь того адмирала, который приходит к нам в ателье со своей женой?– спросила Мэгги.– Может он организовать как-нибудь путешествие Николя?

– А как же твой корабль, Ванесса? Может на нем отправить Николя?– спросил Филипп

– Госпиталь еще не может выйти в море. По крайней мере, в течение еще двух-трех месяцев. Примерно столько надо, чтобы закончить все работы и оснащение корабля. А вот идея Мэгги мне симпатична. Когда должна придти к нам жена адмирала? Мэгги?

– Завтра в первой половине дня. Ты сама с ней поговоришь?

– Да. Завтра я сама сделаю ей примерку. И узнаю, насколько исполнима наша задача.

– Ванесса, ты думаешь, что жена адмирала сможет нам помочь? – удивилась Агнесс.

– Если бы ты видела эту пару, Агнесс! Меня не покидает ощущение, что адмирал шагу не смеет ступить без ведома и воли своей жены. Бедные его подчиненные! Такие люди, как правило, очень жестоки с теми, кто от них зависит. Всю свою злость он вымещает на своих офицерах. Сама как-то видела. Но, нам это на руку. Завтра я поговорю с мадам.

После этих слов настроение у всех поднялось. Ситуация уже не казалась безысходной. Даже Н.А. слегка оживился. День прошел, можно сказать, совсем неплохо. Погода слегка прояснилась, ветер утих, сквозь ползущие тучи ненадолго проглядывало солнце. Было решено покататься по парку на лошадях. Ради этого, даже Ванесса отважилась сесть на лошадь и вполне прилично проехала на ней в кругу своих друзей. За что получила от Филиппа и Н.А. множество комплиментов. Агнесс была просто счастлива, пустившись наперегонки с Филиппом и Мэгги. Довольные и слегка уставшие все вернулись в дом, когда стало совсем темно. Натали все еще не вернулась. Они решили подождать еще час и, если она не приедет, пойти ужинать без нее. Натали зашла в столовую, когда все стали занимать места за столом.

– Ну, как? – не утерпела Мэгги. – Скажи, дорогая, что-нибудь получилось?

– Да, Мэгги, что-нибудь получилось. – Ответила Натали.– Николай Александрович, папа ждет Вас завтра прямо с утра, как можно раньше. Он очень встревожен моим сообщением. Не волнуйтесь, я сказала, что случайно подслушала Вашу беседу с Ванессой и Филиппом, что толком ничего не поняла и решила спросить его, насколько это опасно для Вас и Ванессы. Папа огорчился, что Вы сразу не приехали к нему, но узнав, что Вы только что получили страшное письмо, отправил меня сюда с требованием передать Вам свое пожелание видеть Вас. Он весьма встревожен состоянием здоровья Вашей матушки. Вот, что получилось.

– Благодарю Вас, Натали. Вы оказали мне неоценимую услугу.– Сказал Н.А.

Мэгги обняла свою подругу. Они, как всегда, сели рядом и о чем-то прошептались весь ужин.

На следующее утро граф фон Корф уехал рано, когда еще никто, кроме Ванессы, не проснулся. Она проводила его до автомобиля, поцеловала и долго смотрела вслед. Вернувшись к себе в комнату, села в кресло и глубоко задумалась.

Глава 2. В России

Небо закрывали тяжелые грозовые тучи, ливень лил как из ведра, дорогу освещали только всполохи молний, раскаты грома можно было легко принять за пушечную канонаду. Было темно, хоть глаз выколи. Нигде не светилось ни одного огонька, найти пристанище на ночь было просто нереально. К тому же, дорога была отвратительной, то и дело приходилось выходить из машины и буквально выталкивать ее из очередной грязной лужи. Хорошие дороги остались далеко позади. Они закончились сразу, едва машина пересекла границу с Польшей. Российская Империя никогда не могла похвастать хорошими дорогами. Но это уже была Родина. Оставалось не больше двух дней пути. Граф фон Корф совсем не обращал внимания на эти неудобства, философски принимая все тяготы последних двух недель. Его больше волновали предстоящие события. Что ждет его дома? Успеет ли он застать матушку живой? Как там его маленькая сестренка? Лизхен было уже девятнадцать лет, но для него она оставалась все той же малышкой с белыми, почти льняными кудряшками и удивленно раскрытыми огромными глазами.

За последние двадцать лет, Н.А. редко бывал дома. Если сложить то непродолжительное время, что он проводил в кругу семьи, едва ли наберется три года в общей сложности. Сестру он почти и не знал, она родилась, когда графу было девятнадцать, в это время он уже давно жил и учился в чужих странах. После учебы он так и не вернулся домой, а полностью посвятил свою жизнь служению Родине. Сколько мостов и переправ было построено за эти годы, он уже и не считал, сколько военных и гражданских сооружений в самых труднодоступных местах. Родителям он писал редкие короткие письма, сообщая, что жив, здоров, все в порядке. А вот с сестрой у него сложились очень теплые, даже доверительные отношения, несмотря на огромную разницу в возрасте. Лизхен, редко видя своего брата, больше знала его по рассказам родных и знакомых, но, тем не менее, часто писала ему, рассказывала обо всем, что творится дома, у соседей, в обществе. Он с нетерпением ожидал от нее вестей и всегда отвечал ей самым подробным образом. Лизхен, маленькая Лизхен, как она там?

Сидя рядом с водителем и бездумно глядя на дорогу, граф размышлял, вспоминая недавние события. Прошел ровно год, с того памятного дня, как он впервые увидел Ванессу. Ее настороженный взгляд, мгновенная перемена в облике, от неприступной надменности, до изумления так поразили его, что он еще долго прокручивал в уме эту встречу, не зная, что могло так испугать гордую красавицу. Только потом, гораздо позже, он понял, что одно упоминание о графе Лерине вызывало у девушки приступ необъяснимого страха. А тогда он крепко задумался, чем же так напугал ее? Ванесса,… удивительная, нежная, заботливая…любимая.… В памяти всплывали каждая встреча, каждый взгляд, слова, робкие намеки, необыкновенный румянец, появляющийся на щеках, стоило им едва встретиться взглядом, серебристый смех… Он перебирал воспоминания, как некоторые перебирают драгоценные четки. Судьба подарила ему невероятное счастье встретить на своем пути эту женщину. И ее друзей… все они собрались в одном месте, оберегая, и защищая друг друга…. И то, что они приняли его в свой круг, казалось необъяснимым чудом… Он всегда считал себя огрубевшим из-за тягот походной жизни, не способным на нежные чувства, пилигримом, не имеющим пристанища. Светские красавицы не вызывали в его душе тепла и восторга, хотя он нравился многим и знал это. Слишком далеки они были от той жизни, где был его удел… Но после той памятной встречи, в душе что-то перевернулось, …И захотелось тепла, домашнего очага, любви, ласки, всего того, чего он был лишен все эти годы. Узнав любовь, он был готов на все, чтобы удержать ее в своих руках. Сомнения, боязнь показаться смешным своими чувствами, душевные терзания, все это чуть не привело к бегству за океан, на край света, куда угодно… Как хорошо, что он все-таки набрался смелости и рассказал Ванессе, что на самом деле чувствует и о чем мечтает. Каково же было его удивление и восторг, когда самая прекрасная из всех когда-либо существовавших женщин, просто призналась, что любит его и хочет быть с ним навсегда, быть его женой. Он помнил каждое мгновение этого дня, все в мельчайших подробностях. Тогда казалось, что теперь-то уже никто и ничто не сможет им помешать. Ведь они – двое взрослых людей, не зависят ни от кого в своей жизни и могут распоряжаться ей как считают нужным. Но, нет, упиваясь своим нежданным счастьем, он совсем забыл о том, что зависть и злоба никуда не делись из этого мира. Такого количества лжи и домыслов, выплеснутых на его голову недоброжелателями, он даже не ожидал. Проведя большую часть своей жизни с простыми людьми, появляясь при дворе только по мере необходимости, он не подозревал, что является таким желанным предметом для пересудов. Зависть к его наградам и уважению монарших особ, даже к внешности, которой его наградила природа и немалому состоянию, перешедшему к нему от бездетных родственников, все это, оказывается, не давало спать спокойно "паркетным шаркунам". Только теперь, когда он захотел жениться на маркизе Уэскара вся эта мерзость вышла на поверхность… Особенно его поразило отношение к нему его сослуживцев. В глаза они в один голос пели ему дифирамбы, удивляясь, как это ему удалось заполучить в невесты самую богатую и красивую женщину, а за глаза поливали его грязью и писали доносы, сомневаясь в его патриотизме. Это, в конце концов, возымело свое действие, и вот уже, он под подозрением в государственной измене, все былые заслуги забыты, честное имя перечеркнуто… Человеческие пороки не находили понимания в душе у графа.

Тогда, в тот памятный вечер, когда он узнал всю правду о доносах из уст своего начальника, толстого коротышки с маленькими поросячьими глазками, брызжущего слюной от бешенства, орущего так, что от стен отлетало эхо, (как он требовал, чтобы граф порвал с Ванессой! Как он угрожал!…). В тот вечер граф долго не мог успокоиться. Принял ванну, гладко выбрился, надел халат и сел в кресло у камина. Сложил несколько поленьев, разжег огонь и стал смотреть на пламя, предаваясь тяжелым мыслям. Пришло время делать выбор, совсем непростой выбор, между служением Родине и любовью. Совмещать это стало невозможно. Агнесс была права, спросив однажды, как отнесутся к его женитьбе в его стране? Теперь понятно, как! Но ведь, не первый раз, у него возникало чувство, что он больше никому там не нужен. Его знания и умения требовались все реже, ходить по различным кабинетам и заводить нужные знакомства он так и не научился, да и не хотел. Вверх по карьерной лестнице семимильными шагами взбегали откровенные выскочки и подхалимы, либеральные болтуны. Жениться на дочери какого-нибудь власть имущего градоначальника он тоже не собирался. Так, что с этой стороны его тоже никто не прикрывал и не продвигал…. Бороться с ветряными мельницами, по примеру Дон Кихота, он совсем не хотел. Работа в торговом представительстве, хоть и не была ему по сердцу, но создавала видимость нужности его службы…. И, вот, среди этой безысходности, вдруг появляется женщина, необыкновенная, непохожая ни на одну из виденных им прежде. Ее любовь возвращает ему все: веру в себя, счастье, мечты, желание жить и постигать новые горизонты… любить…

Мучительные мысли захватили в плен разум и душу и он стал думать о Ванессе, удивляясь своим ощущениям. Одна только мысль о невозможном, невероятном счастье лечили все кровоточащие раны измученного сердца. Стоило ему тогда, в тот памятный вечер, окунуться в любимые воспоминания встреч, взглядов, разговоров, прикосновений, как словно по мановению руки доброго волшебника: тихо открылась дверь и в проеме замерла изящная женская фигурка, в полупрозрачном одеянии, в обрамлении черных как вороново крыло волос. Ванесса смотрела на него с легкой улыбкой:

– Ты еще не спишь? Можно к тебе?

– Конечно, любимая. Не могу лечь, сегодня последний вечер, перед дальней дорогой.

– Можно я побуду с тобой? Я тоже не могу уснуть, Николя. Мне страшно. Ты еще не уехал, а я уже тоскую. Если бы можно было стать птицей, я бы полетела вслед за тобой. Я буду ждать тебя и молиться, чтобы ты вернулся, чтобы беды не коснулись тебя.

– Любимая, как ты прекрасна! Я буду стремиться вернуться к тебе так скоро, как только смогу. Знаешь, я сейчас принял самое главное в своей жизни решение! Я всегда буду с тобой! Где бы мы ни были, где бы ни жили. Важнее и главнее тебя, для меня больше ничего и никого не существует.

– А как же твоя Родина? Ведь ты всегда ставил ее на первое место? Вдруг тебе прикажут идти на фронт или заставят заниматься твоими делами там, в России? Что тогда?

– Ничего! Первое, что я сделаю, когда приеду в Петербург, подам в отставку, до того как они начнут мне приказывать. Все! Я выполнил свой долг перед Родиной. Я отдал ей без остатка двадцать лучших лет своей жизни. Теперь я хочу только одного, я хочу семью, любовь, я хочу заботиться о тебе и наших детях. Вот и все, чего я хочу! Обещаю тебе, что непременно добьюсь этого, чего бы мне это ни стоило.

– Николя! Как я счастлива! Как трудно дается нам наше счастье. Но мы всегда будем вместе! Я это знаю.

Он поднял Ванессу и на руках закружил по комнате …нежно опустил на постель…

Через какое-то время, Ванесса прошептала ему:

– Николя, я ведь шла к тебе, чтобы дать тебе одну маленькую вещичку. Это портсигар. Он из белого золота и не вызовет зависти у недругов, потому что выглядит довольно скромно. Но вот внутри, смотри, за этой тонкой пластинкой…

Она нажала на скрытую пружинку, портсигар раскрылся и за тонкой стенкой оказался миниатюрный портрет Ванессы, выполненный с большим мастерством, обрамленный драгоценными камнями. На свободной стенке была выгравирована надпись:

"Предъявителю сего, Графу фон Корф, оказать любую помощь без ограничения.

                                          Маркиза Ванесса Уэскара".

– Ванесса, любимая! Какая прекрасная вещица! Твой портрет выполнен просто великолепно! Благодарю тебя!

– Николя, это не просто подарок. Это твой пропуск. Где бы ты ни оказался, какой бы безвыходной ни казалась ситуация, он тебя выручит. Если тебе срочно будут нужны деньги, то эти камни ты сможешь продать, они дорого стоят. Если будут другие трудности, то ты позвонишь по этому телефону или телеграфу (она показала клочок бумаги внутри портсигара) Якову Штильману. Поверь, он почти всемогущий. Как только ты решишь, что закончил свои дела в России, позвони, пожалуйста, ему и сделай все так, как он скажет.