Второй шанс

–Спасибо. Как у тебя день прошел?– я знал, что ей не интересно, просто из приличия спросила. Моим днем давно ни кто не интересовался по- настоящему. Виноват ли я в этом? Конечно. Ни кого к себе близко не подпускаю. Зачем? Какой в этом смысл? Близкие чаще других предают.

–Как обычно. С утра был в Госдуме, вечером заехал в офис по делам. Потом домой.

–Ясно. Пап, у меня на карте деньги кончились внеурочно…– она улыбнулась, я тоже.

–Понял. Закину.

–Спасибо. – она подлетела и поцеловала меня в щеку. – Ну, я пошла тогда.

–Куда на ночь глядя?– я посмотрел на часы, время восьмой час.

–Эм, ну я с подружками договорилась пройтись по вечерней Москве. На ночь, говорят, гулять полезно…– эти слова она кричала мне уже из коридора.

Догадываюсь я, что это за «подружки».

–Вадим,– я набрал водителя, он же помощник по «вне-классным» делам, который был на связи со следаками, которые иногда выполняли для меня запросы.

–Да, Виктор Андреевич.

–У Маши парень появился. Разузнай.

–Понял. Сделаю.

Поставив посуду в посудомойку, отправился в душ. Мне срочно нужен душ.

Улегшись в кровать, начал снова рассматривать фото Ларисы. Хороша, конечно. Только печальные глаза. Но дерзкая, девка. Не пустая курица, которой только деньги нужны, с этой так просто не получится. Время двенадцать ночи, а я как школьник рассматриваю фотографии недоступной женщины. Ну это пока.

Сидя в кабинете вечером следующего дня, я читал досье на некоего Глеба Олеговича Богданова, двухтысячного года рождения…Охренеть, на семь лет старше Машки! Не могу назвать себя образцовым отцом, но дочь кому попало не отдам. Не для того я в нее вкладывал столько, чтобы она отдала себя первому встречному-поперечному, да еще…без образования. Ну, охренеть! ПТУшник. Заебись. Мой гнев возрастал с каждой строчкой его не очень длинного резюме: родился, еле закончил школу, даже были приводы в полицию по-молодости. Где они вообще могли познакомиться?! Так, что там еще: отца нет, мать воспитывала одна, работала учительницей. Еле сводила концы с концами. Мои брови взлетели вверх, при следующих словах: учредитель общества с ограниченной ответственностью «Рустранс-Россия». Сильное название, только размер маловат. Сколько там у него фур? А, там не фуры. Две газели и…все. Доставкой чего, интересно, занимается…Диванов. Класс. Я захлопнул обложку этого недодосье на фотографиях, как этот Глеб Олегович обнимает мою дочь, а она совершенно счастлива. Мой взгляд застыл на этой вывалившейся фотографии из папки. Я никогда не был так счастлив. Резко схватив все развалившиеся бумаги, сунул их в ящик стола.

Я направлялся в комнату дочери, постучав, услышал ее голос, но не мне.

–Я перезвоню. Входи, пап!– это уже мне.

–Маш, надо поговорить.

–Давай. – я видел как она вжалась в свое маленькое кресло напротив учебного стола, когда я вошел в ее комнату, но мое негодование и гнев пересилили. Она моя дочь! Она заслуживает лучшего!

–Маш, – начал я, не зная с чего все таки лучше начать. Была бы Соня жива…была бы она жива, она бы послала меня к черту с моими намерениями по-поводу Маши. Я выдохнул. – Маш…

–Да, пап. Тут я. Тут. – она кратко улыбнулась.

–Маш, я знаю с кем ты встречаешься. – она в миг изменилась в лице. Сначала пробежал страх в глазах, быстро сменившийся обороной.

–И с кем же?– она поджала ноги и обхватила колени.

–Может ты мне все-таки расскажешь?– я хотел по-хорошему с ней обговорить это дело.

–Пап, я не понимаю: ты знаешь или не знаешь. Что ты хочешь?!– она начинала злится, а я не прекращал, лишь пытался обуздать свое отцовское собственничество.

–Знаю. И этот Глеб тебе не подходит!– довольно громко сказал я.

–Да с чего ты решил, что он мне не подходит?!– она вскочила на ноги, взмахнув руками. -Ты что, следишь за мной?!

–Пришлось. – выдохнул я, вскинув ладонь в воздух.

–Что значит пришлось?! Какого черта?!

–Э, мадмуазель, ты не забыла с кем разговариваешь?

–Не забыла!– я видел ее воинственный настрой, часто дышала и была готова защищаться.

–Пойдем. – спокойно сказал я, вздохнув.

–Куда?-она уже топала за мной.

–В мой кабинет. Что ты о нем знаешь?

–Пап, я не хочу обсуждать Глеба…

–Почему?– я уже доставал папку из стола и кинул ей.

–Что это?– она с опаской смотрела на кипу бумаг в обертке.

–Жизнь твоего парня. Прочтешь? Там минуты на две…– я брезгливо дернул носом и углом губ. Маша присела на стул напротив.

–Зачем?– она со слезами на глазах посмотрела на меня.

–Затем, что ты мне ничего не рассказываешь и я вынужден так поступать. Я не позволю тебе с каким-то оборванцем…

–Зачем ты портишь людям жизнь?– при этих словах я прервал свою речь и замер. Из глаз Маши текли слезы, она смотрела на меня с жалостью. -Ты испортил жизнь маме, дяде Вилли…свою…ты стал от этого счастливее?– она сказала эти слова тихо, но они очень громко попали в самое сердце, в душу и разлетелись на множество острых осколков, которые больно кололи. Я снова потер кожу на груди, там давило. Я взбесился от ее слов.

–Разрушил жизнь дяде Вилли. – передразнил ее я. – А почему он столько ждал? Почему позволил твоей матери жить столько со мной?! Рожать детей от меня?! – я махнул рукой в воздухе. – М?! Не знаешь? А я отвечу- потому что это жизнь, Маша, и не всегда получается так как мы хотим. – она стояла с опущеными глазами в пол. -Я запрещаю тебе с ним встречаться. Досье можешь оставить себе, судя по всему, ты о нем ничего не знаешь. – я сказал это сухим, доходчивым голосом. – Можешь идти.

Маша вышла, громко хлопнув дверью. Папку так и не забрала. Я схватил ее и сунул обратно в ящик, с грохотом толкнув его. Я смотрел в окно, на улице пошел дождь, не заметив, что был гром, раскат которого ударил в эту самую минуту. Я решил дать ей время, для того, чтобы расстаться с Богдановым. А потом придется принять меры, если она не образумится. Считал ли я себя плохим человеком? Нет. Я лишь действовую по обстоятельствам. И не всегда выгодно для меня. Но от слов дочери в голове начали роится не приятные мысли, от которых надо избавляться, если я буду ими себя загонять в углы, лучше ни кому не станет.

Маша не разговаривала со мной несколько дней, после того разговора. Я перестал следить за ее передвижениями, чтобы дать личного пространства. Но это временно, к сожалению, судя по ее поведению, она пытается сделать из меня дурака, который поверит в ее милое личико и красивые глазки, сердце отца растает и я сниму запрет. Но нет.

Я шел по коридору в Минфине, направляясь к выходу, залипая в телефон, когда наткнулся на нее.

–Черт!– услышал знакомый голосок, сначала увидев бумаги разбросанные по полу. -Вы не смотрите куда идете что ли?– Лариса присела на корточки, собирая бумаги в папку. Я сделал тоже самое.

–Извини. Действительно не смотрел куда шел. – она подняла на меня глаза.

–Виктор, это Вы? Я не узнала…

–Такой уж я не приметный?…– улыбнувшись, протянул ей пару бумажек. В любовной суете дочери совсем забыл про тягу к Ларисе. И вот теперь, она снова тут. Я даже, кажется, скучал.

–Нет, но…в прочем, не важно. Спасибо. – она обхватила своими тоненькими пальчиками папку. В моей голове скоростью света пронеслось виденье, как она своими пальчиками обхватывает мой член…Я быстро махнул головой, чтобы сбить эту фантазию.

–Второе спасибо от тебя.

–Мы перешли на ты?– она вскинула брови вверх.

–Почему бы и нет. – я глянул на часы. – Может пообедаем?

–Сейчас?– она явно не ожидала такого предложения.

–Ну да. А что мешает? Время обеденное…– она вытаращила на меня глаза, я сунул руки в карманы и ждал ее ответа.

–Можно…наверное. – Лариса слегка пожала плечами.

–Вот и отлично. Идем?– я кивнул в сторону выхода.

–Я за сумкой в кабинет и приду.

–А я провожу.– Мы прошли до ее кабинета, довольно приличного, я бы сказал. Пока она собирала вещи, я осматривал ее рабочие обиталище.

–Нравится?

–Не плохо устроилась.

–А то. – наконец, она улыбнулась. -Поедем? На твоей или на моей?

–Вот это оборот!– не удержался я. – На моей.

–Конечно же…– мы уже сели в машину, направляясь в ресторан.

–А что не так?

–Все так. – она пожала губами.

–Лар, думаю со мной эти игры не нужны.

–Прямолинейный?

–Точно. – я кивнул. – Не люблю недоговоренности. И уж тем более, какие-то обиды из-за того, что не сказал, что думал. – я видел ее понимающий взгляд. – Так что не так?

–Вы, мужчины, вообще понимаете, что женская беспомощность- это актерская игра для удовлетворения мужского эго?

–Ах, феминистический настрой. -я усмехнулся, не попадались еще такие. Обычно передо мной стелились и ждали указаний. А что творят деньги со многими женщинами…сущий кошмар. – То есть ты все сама можешь?– я подал ей руку, выходя из машины.

–Могу. Не сомневайся.

–И не думал. Женщина-огонь. – она рассмеялась, а я застыл. В этой искренней улыбке она была просто великолепна. Неужели она не играет, а действительно говорит правду? Со мной? Я заслужил это? Или она такая, честная с собой и окружающими? Мы сели за стол, довольно быстро заказав еду. Я видел, что она немного нервничает, только пока не понимал причину. Нам принесли чай, но основных блюд еще нет. Лариса взяла кружку, в этот момент у меня зазвонил телефон, а она пролила чай себе на блузку.

–Да что сегодня за день такой!– воскликнула она в возмущении, пытаясь салфеткой исправить ситуацию, но делалось только хуже. Я видел, что она чуть не плачет.

–Лар, пожалуйста, успокойся. Это же не катастрофа. – я попытался как-то остудить ее пыл. Она резко подняла на меня взгляд.

–Через час у меня совещание, на котором будет сам министр, а я в таком виде! Не нервничать говоришь!?

–Так. Понял. Решим. – я подозвал официанта, расплатившись, взял недоумевающую Ларису за руку и повел на выход.

–Что ты делаешь?!– она пыталась вытащить руку, но я успел запихнуть ее в машину.

–Вадим, домой.

–Ты рехнулся?! Какой домой! До моего дома ехать минут сорок, это если в пробки не попадем…– она возмущалась, слова из нее сыпались как из пороховой бочки порох, только фитиль подпали и рванет.

–В мой дом. – после этих слов она тут же замолчала. Слова-огнетушитель. Я еле сдерживал улыбку, ждал, когда она осознает.

–Виктор, ты…– так, начинает снова закипать. Чайничек мой. Какого хера в моей башке? Я просто хочу помочь. Ага. Спасти принцессу от беды, а она тебе за это…черт! Я зажмурился на секунду, чтобы вытряхнуть из головы свои фантазии.

–Лар, успокойся. У меня дома есть стиральная машинка и сушилка, за пятнадцать минут приведем тебя в порядок. А вот и приехали. – она стала крутить головой, видя как мы паркуемся на подземной парковке. – И через час, чистая и поглаженная будешь сидеть на совещании перед министром. – я улыбнулся, она все еще ошарашено смотрела на меня. Я протянул ей руку, выходя из машины, она безмолвно вложила свою.

Дома, отведя ее в ванную, я показал что где лежит и выдал свою футболку на время стирки. Пока Лариса занималась переодеванием и стиранием, я накрыл стол из того, что было дома: пару бутербродов с семгой, булочки с джемом и чай.

–Спасибо. – я обернулся на ее голос. Лариса стояла в моей футболке, которая ей была почти как платье, пусть и очень короткое, еле прикрывала ее задницу. Она теребила себе пальцы на руках, не зная куда себя деть.

–Второе спасибо. Ты сегодня щедрая. Проходи. – я указал на стол. – Извини, обеда нет. Я редко ем дома, поэтому домработница ничего не готовит в середине дня.

–Ничего. Бутерброды сгодятся. – она кратко улыбнулась, попивая чай. – Я к этому совещанию месяц готовилась. – начала она, а я внимательно слушал. Мне хотелось ее слушать и нравилось с ней говорить. – А сегодня, с самого утра, все не так. То документов не хватает, то на тебя наткнулась и теперь перекладывать документы придется, теперь еще облилась в ресторане…короче, сильная и независимая я – волнуюсь. Страшно. – она скривила носик, а я рассмеялся. Ее искренность сбивала с толку. Я не привык с такими женщинами общаться. Меркантильные, требовательные, вечно ноющие- вот это мой список героя-любовника. А Лариса другая: открытая, честная, за словом в карман не лезет. Почему-то в голове всплыли слова дочери «зачем ты портишь всем жизнь…ты от этого счастливее?». Нет. Мне одному плохо.

–Пааап, я дома!– внезапный голос Маши, встряхнул нас обоих.

–Дочь из школы пришла. -совершенно обычно произнес я, делая глоток чая, у Ларисы же округлились глаза.

–Пап? Дочь?!– она стала натягивать футболку ниже, почти на колени, а я начал улыбаться как идиот, понимая, что думает Лариса. Сейчас войдет моя дочь, потом жена…Боже, я почти начал хохотать от этой ситуации. Я то знал, что она в безопастности.

–А чему ты удивляешься? Странно, если бы в сорок с лишним лет у меня не было семьи…– я подкидывал дровишек в огонь, получая от этого удовольствие.

–Может еще и жена прилагается?!– тихо шипела Лариса.

–Разумеется.

–Ты охренел?!– Лара вскочила, тут я прыснул чаем, но собрался и сделался серьезным.

–Только она умерла одиннадцать лет назад.

–Ой, извини. – она снова присела на стул.

–Не за что извиняться. Мы с ней развелись задолго до ее кончины, когда Машке четыре было…-при этих словах Лариса побледнела. – Лар, все нормально? Воды?

–Нет, нет. Не нужно.

–Пап! А ты чего тут…– на кухню вошла Маша и замерла. Картина маслом «не ждали».

–Привет, дочь. Вот, сижу. Чай пью. – я отпил глоток, поглядывая то на Ларису, то Машу. Девушки молча смотрели друг на друга несколько секунд. – Познакомься, Маша моя знакомая Лариса.

–Здравствуйте. – Маша отмерла и кивнула. Она впервые видела мою женщину у нас в доме. Я никого не таскал в дом, где живет мой ребенок, чтобы потрахаться. Для этого есть отели.