Билет в один конец: Призраки прошлого

Попробовал стрелять в темноту. В ответ – смех. Детский.

День 42.

Связи нет. Еды почти не осталось.

Сегодня попытался прорваться через северный проход. Там, где трубы в землю уходят. Шёл час. Вышел… к тому же чёртову административному зданию.

Это невозможно.

День 67.

Нашёл труп. Свой собственный.

Лежал в углу цеха, с пробитой головой. Но я же жив?! Подошёл ближе – и он исчез.

Начал пить антидепрессанты горстями.

День 89.

Последняя запись.

Если кто-то найдёт это…

Я не сошёл с ума. Завод живёт. Он меня перемалывает.

Сегодня увидел их впервые целиком.

Дети.

Десятки детей в одинаковых платьях. Стоят в тени, смотрят. Ждут.

Я больше не могу.

Простите, Пёс. Прости, Волк.

P.S. Патрон последний приберёг для себя.

(Запись обрывается. Следующий файл – фото трупа Айболита в кресле, сделанное неизвестно кем.)»

И как только он дочитал записи и положил КПК в карман рюкзака, раздался жуткий детский смех.

– Какого х.… – не успел он договорить, как внезапная острая боль пронзила голову, сковывая всё тело. Винтовка выпала из ослабевших рук.

Перед глазами замерцало – в дверном проёме появилась маленькая девочка в грязном платье. Затем ещё одна. И ещё. Вскоре его, скрюченного от боли и лежащего на полу, окружил плотный круг одинаковых фигурок.

Правая рука сама потянулась к пистолету в кобуре. Пальцы сами взвели курок, дослали патрон. Несмотря на все усилия, ствол неумолимо приближался к виску. Ронин зажмурился, готовясь к выстрелу…

Раздались оглушительные хлопки снайперских выстрелов.

Очнулся он уже на армейской койке. В помещении пахло лекарствами и порохом. У постели сидела Феникс, её лицо выражало смесь облегчения и раздражения.

– Слава богу, пришёл в себя. Ну и напугал ты меня, – сказала она, заметив, что он открыл глаза.

– Сколько я был без сознания? – голос Ронина звучал хрипло. Мысли путались, обрывки воспоминаний о заводе казались нереальными.

– Всего пару часов. Слушай, идиот, зачем вообще один на этот чёртов завод попёрся? Хоть бы кого-то из моих взял для прикрытия! Представь наше удивление – слышим стук, открываем, а там ты без памяти валяешься. И кто стучал – загадка.

– Моё оружие… где? – Ронин огляделся, не видя рядом своей винтовки.

– При тебе был только пистолет в кобуре, – ответила Феникс, изучающе глядя на него. – Винтовку не нашли.

Она собралась было выйти, но у самой двери неожиданно обернулась, подбежала к нему и поцеловала со словами: «Больше не пугай меня так».

Ронин сперва покраснел от смущения, но потом почувствовал что-то, чего ему ещё не доводилось испытывать.

«Неужели я влюбился?» – промелькнуло у него в голове, и эта мысль не давала ему покоя до самого вечера.

С наступлением темноты, придя в себя после происшествия на заводе, он решил вернуться туда, чтобы найти свою винтовку. Но с одним пистолетом много не навоюешь – нужно было раздобыть оружие. Он обратился к тому военному, который скрутил его утром.

– Форест, верно? – спросил он, подойдя к одному из солдат.

– Да, чего тебе?

– Слушай, тут такое дело… Не мог бы ты одолжить мне автомат? Или выдать запасной, если есть?

– Да, конечно, – ответил Форест и направился в соседнюю запертую комнату.

Через три минуты он вернулся с ржавым Калашниковым, явно найденным в местных развалинах.

– Ты издеваешься? – возмутился Ронин, увидев состояние автомата.

– А чего ты хотел? Просил автомат – вот тебе автомат, – пожал плечами Форест. – Раз не нужен – отнесу обратно.

– Постой, давай его. За неимением выбора…

Через три минуты Ронин был на территории завода. Перелез через забор, отыскал кабинет, похожий на тот, где на него напали. Ни трупа Айболита, ни следов того существа там не было – только винтовка «Винторез» с расширенным магазином, показавшаяся ему до боли знакомой.

Он порылся в своём КПК и нашёл запись, которую не оставлял:

«С твоей винтовкой много не навоюешь. Так что держи. И можешь не благодарить».

– Кто бы это мог быть? Сперва спасает, потом дарит новенькую винтовку… – подумал он вслух.

Взглянув на серийный номер, он похолодел.

– Твою мать… Да это же винтовка Сокола! Но она осталась в путепроводе под станцией… Что тут вообще творится?