Полоцк – Лiтва – Rzeczpospolita – Беларусь. Это наше, здесь мы беларусы. 1100 лет Беларуси в цитатах и исторических портретах
- -
- 100%
- +
По сходству физического облика беларусов с дреговичами, радимичами и полоцкими кривичами (археологические реконструкции), можно сделать вывод, что они сформировались на основе балто-славянской прародины. Исследователи обращают внимание на «единство физического облика западных кривичей, радимичей и дреговичей, сходство их со средневековым «летто-литовским населением», что оценивается, «как проявления единого антропологического субстрата» [8].
В VII веке славянское племя кривичей, обитавшее в бассейне Вислы, переселяется в Псковское и Ильменьское поозерье, а в VIII веке кривичи заселяют Верхнее Поднепровье. Праславяне заселили территорию центральной и восточной Беларуси.
Некоторыми исследователями доказывается автохтонность литвин (беларусов) и кривичей на землях современной Беларуси.
«Земли Беларуси (так называемая зона «венетского котла» по М.Б.Щукину), была центральной у балто-славян, и ее население могло общаться со все более расходящимися этносами периферийных зон. Подтверждением служат результаты сплошного лингвистического обследования гидронимики Беларуского Подвинья. Из названий рек, болот, ручьев и озер – 18,5% славянские, 17,5% балтские, 8% финно-угорские, а основная часть, 64% – сопоставимы как со славянскими, так и с балтскими словами. Становится понятным, почему кривичи или радимичи, находясь в центре балто-славянского этнического ареала, понимали без переводчика местных балто-славян.
Этногенез беларусов есть прямой результат дивергенции балто-славянской этнический общности. Однажды запущенный, процесс этногенеза шел путем мирного взаимодействия родственных племен» [9].
С IX века кривичи входят частично в состав Киевской Руси, образуют Полоцкое, Псковское и Смоленское княжества, а их северо-западная часть входит в Новгородские владения. В «Повести Временных Лет» (ПВЛ) отмечаются «словене, кривичи и меря». В это же время появляются другие письменные источники – «хроники», летописные свидетельства об этих племенах, о героях тех веков, об их деяниях, включающих описание их жизни, их родственные связи и отношения…
Древняя культура кривичей включила, наряду со славянскими элементами, черты балтского типа, унаследованные от племен балтов, населяющих эти земли в Iтысячелетии до нашей эры («культура штрихованной керамики»). Например, звериноголовые браслеты из археологических раскопов курганов, результаты многолетних изысканий З. Сергеевой, и другие украшения встречаются на всей этнической территории Беларуси. Особенно их много в междуречьи Двины иБерезины, в верховьях Птичи и реки Великой.«Обычно в курганах с такими браслетами находятся и другие артефакты прибалтийского типа: витые шейные гривны, спиральные персстни, подковообразные фибулы. З. Сергеевой установлено, что большинство звериноподобных браслетов изготовлено на данной местности и только их незначительная часть могла попасть из Прибалтики. «Особенно богаты балтскими изделиями курганы Полоцкой земли. Близкие к балтской культуре, памятники находятся около сегодняшних беларуских сёл Латыголь и Навинка Талачинского, Навры Мядельского, Рудни Полоцкого, Укли Браславского районов и других. Неподалёку находится известное с глубокой древности село Абольцы, где согласно письменным источникам «балтское ядро» существовало еще в XIV – XVI столетии» [10].
(Людмила Дучыц, «Балты i славяне на тэрыторыі Беларусі у пачатку II тысячагодзьдзя»).
Отмечено, что ещё до начала XVI века, часть населения на территории современной западной Беларуси говорила на западно-балтских языках. Отличительной особенностью польского и беларуского языков (от других славянских) является значительное количество (около 25%) западно-балтской и литовской лексики, а также доставшееся в наследство от балтов произношение (дзеканье), аналогичное у «дзуков», проживающих на границе современной Литвы с Беларусью [10].
В разное историческое время под кривичами, точнее под местом их расселения, летописцами понимались земли, близкие к территории расселения кривичей по «Повести временных лет» (ПВЛ, Х-ХI в.в.).
Русская летопись (ПВЛ) сообщает, что кривичи «седять на верхъ Волги, и на верхъ Двины и на верхъ Днепра, их же градъ есть Смоленескъ» [11].
«Град Смоленск», миниатюра из» Радзивиловской летописи, XV в.
«… их же градъ есть Смоленьскъ туда бо седять кривичи»
С IX века кривичи входят частично в состав Киевской Руси, образуют Полоцкое, Псковское и Смоленское княжества, а их северо-западная часть входит в Новгородские владения. Примерно в это же время появляются письменные источники – «хроники», летописные свидетельства об этих племенах, о героях тех веков, их деяниях, описание их жизни, их родственные связи и отношения…
С этого времени и начинается собственная, «письменная» история кривичей, распространившихся на землях современной Беларуси, Новгорода и Пскова, Смоленска и Твери.
Кроме исторических хроник и летописей, и археологических свидетельств, позволяющих картировать ареал проживания кривичей, имеются и лингвистические «маркеры», уточняющие происхождение и расселение кривичей, отмеченные в свое время выдающимся русским филологом, составителем «Русского словаря» Владимиром Далем. Наречие кривичей явилось основой старобеларуского и, вероятно, русского языка [12].
Обобщение данных ДНК-генеалогии древних племен дало новые возможности картирования расселения балтов и славян, которые можно найти в работах Клесова [13]. Однако следует заметить, что сильная подвижность человеческих сообществ, бесконечные «исходы» и «походы», многотысячные людские переселения и племенные смешивания («Великое переселение народов» во II – VII вв), связанные либо с войнами (гунны, готы, сарматы и др.), либо с изменением климата и необходимостью поиска новых земель обитания, перемешивают генетические, национальные различия людей. Не является исключением и территория Беларуси, на которой столкнулись десятки племен и народностей, составивших беларуский народ и смежные с ним народы новых, современных государств.
Рогволод – первый князь Полоцка, княжна Рогнеда -прародительница Беларуси
Английский специалист по истории славян, беларусистка Рич, обнаружила в скандинавских сагах упоминание об осаде Полоцка гуннами Аттилы. Это значит, что кривичи успели к этому времени построить первые города (городища). По некоторым оценкам произойти это могло, скорее всего, во время похода Аттилы на Восточную Римскую империю в 447 году. «С запасом в сто лет, учитывая археологические находки IV века, датой упоминания Полоцка можно считать 447 год, а не 862-ой " [16].
В «Деяниях датчан» или «Данов» («Gesta Danorum») Саксона Грамматика (1140—1208) повествуется о взятии Полоцка (Pallteskja швед. яз.) в V веке конунгом (королем) Фродо I, сыном Хадинга, который прибегнув к военной хитрости убивает полоцкого царя Веспасия (?), ибо «силой города не победить (viribus inuictam sc. urbem)» [17].
А пока историки и археологи договариваются, в 2017 году древний Полоцк отметил свое 1155-летие.
Если самая известная из женщин древних полочан, легендарная полоцкая княжна Рогнеда (962 – 1000), стала героиней многочисленных летописных документов, то об её отце – Рогволоде (около 920 – 977) почти ничего не сохранилось в летописях. Однако именно с его именем связаны начальные, более или менее достоверные, сведения о Полоцком княжестве, начинается история зарождения древнего государства на беларуской земле, на землях Alba Ruscia, как было обозначено в «Дублинской Рукописи», написанной в ХIII столетии [18].
Юбилейная монета Беларуси с изображением Рогволода и Рогнеды
Скупые сведения о Рогволоде содержатся в древнерусской летописи «Повести временных лет» (ПВЛ) под 980 годом. И все, что о нем известно, укладывается в одно предложение энциклопедии: «Рогволод, др.-рус. Рогъволодъ, Роговолодъ; (ок. 920 – 978, Полотеск) – князь Полоцкий, варяг, отец Рогнеды, основатель династии полоцких князей, участник событий междоусобной борьбы в 975 – 980 гг.»
Впрочем, варяжское происхождение Рогволода (от мифического Ульфа Тостессона) оспаривается в пользу его славянских, кривичских корней, а что такое «варяги», не ясно до сих пор. Ряд историков (П. В. Голубовский, Н. И. Костомаров, М. В. Довнар-Запольский) сомневались в варяжском происхождении полоцких князей.
Имеется объяснение имени Рогволода из славянских слов «рог» и «волод» («володеть», др. слав. владеть), которое использовалось у кривичей, хотя и с «кривичами» возникает много споров.
Кривичи по языку, генам, антропологии, культуре, сегодня причисляются к балто-славянам, впрочем, трудно понять, что это такое даже с использованием данных ДНК-генеалогии. Однако и по «языческой вере» они близки балтским племенам.
Известно, что кривичи поклонялись змею Живойту, этого балтийского культа у восточных славян никогда не было.
Отголоски язычества в Беларуси слышны до сих пор. До наших дней сохранилось в беларуском Полесье поклонение каменным «крыжам» («крестам» в переводе с бел. яз.)) и «дзяўчынкам» («девочкам»). Языческое капище с жертвенником под древним дубом (имя ему было «Волат» – «великан» в пер. с бел. яз.) и великаном-валуном по имени «Дзед», которому приносились спокон веку приношения, просуществовал в вблизи дома на улице Лодочной, на берегу реки Свислочь, до празднования 900-летия христианства (1888 год). По указанию царских властей каменный жертвенник с огнищем (огнище жители называли «Жыжей») разбросали, священный дуб «Волат» («великан» в пер. с бел. яз.) спилили, не смогли только справиться с камнем-великаном, которому поклонялись жители окрестностей тысячи лет. Они приходили сюда, кланялись ему, обвивали его белым полотном, приносили ленты и развешивали их на дубовых ветках «Волата». Камень-«Дзед», считали, помогает от разных болезней, в частности, от бесплодия. Последнего «святара» («священника» в пер. с бел. яз.) Севастея жители а уважали и побаивались. Когда он умер, то церковь (русская церковь, РПЦ) запретила его хоронить.
Об этом камне рассказывал нам когда-то наш старый школьный учитель Даниил Денисович Лиштван, дом которого стоял в излучине реки на улице Лодочной, рядом с этим местом. Священный камень позже перевезли в новый городской район Минска Уручье, в «Сад камней», где он и находится до сих пор.
Камень Дзед
Минск, Уручье, Сад камней
Дзед и Волат (старинная литография).
Язычество медленно покидало земли кривичей и дреговичей, земли Полоцкого, Минского и Пинского княжеств, начало крещения которых приходится на рубеж Х-ХI веков.
Согласно датской «Саге о крещении», около 1000-го года Полоцк посетил варяжский миссионер Торвальд Кодрансон, выходец из далекой Исландии, до этого побывавший в Иерусалиме, основавший недалеко от Полоцка храм в честь Св. Иоанна Предтечи, одноименная церковь которого, по-видимому, упоминается в позднейших актовых грамотах ХІV столетия [19].
Явно языческое, славянское имя Рогволод, было дано сыну и внуку Всеслава Полоцкого (в крещении Борис) во второй половине XI века. Языческие культовые сооружения разбросаны до сих пор в разных местах Беларуси, наиболее известные из них – «Борисовы камни». Об одном из них – чуть подробнее.
«Рагваладаў камень» (камень Рогволода, бел. яз.) – монументальный памятник эпиграфики XII века, находился у деревни Дятлово в Беларуси.
В 1171 году на валуне, высотой в 3 метра, был высечен шестиконечный крест (крест Ефросиньи, «беларуский» крест) и надпись на церковнославянском языке:
«В лето 6679 месяца мая в 7 день доспен крест сей. Господи помози рабу своему Василию в крещении именем Рогволоду сыну Борисову».
Рогволодов камень
Крест и надпись были высечены по приказу другого, друцкого, князя Рогволода (в крещении Борис), который после голодной зимы 1170—1171 годов освятил языческие камни в надежде на урожай.
Валун был взорван в 1930-х годах, якобы с целью строительства шоссе Москва-Минск, однако его обломки ещё много лет лежали на своём месте после прокладки трассы.
Сохранилось всего четыре «беларуских» Борисовых камня, один из которых в 1888 году был вывезен в Россию и сейчас находится в музее-заповеднике Коломенское. В Беларуси осталось три древних камня: возле храма св. Софии в Полоцке (Витебская обл.), Воротишин крест в дер. Камено (Вилейский район, Минская обл.) и в городе Друя (Браславский район, Витебская обл.). Кстати, последний из них долгое время был скрыт под водой на глубине, куда его стянул весенний ледоход в первой половине XX века. Только в 2002 году его удалось обнаружить и вытащить на берег.
Язычество позволяло кривичам долгое время сохранять свою «несхожесть» с соседями, отстаивать самобытность народа, противостоять притязаниям на свои земли южных и восточных соседей. Несмотря на родственные связи с Киевской Русью, «Полоцкие князья, чуждались потомства Владимира, а сами себя считали «Рогволодовичами», внуками легендарной Рогнеды, и «отчину» свою вели не от пожалования князем Владимиром земель своему первенцу Изяславу, а по линии наследования Полоцка от его деда Рогволода, подло убитого киевским князем Владимиром.
Таким образом, несмотря на легендарность источников о князе Рогволоде, можно не сомневаться в его историчности, упоминания о его дочери Рогнеде носят ранний летописный характер и восходят к первой половине XI века.
Полоцкое княжество постоянно соперничало с киевским. В 977 году Киевский князь Владимир, сватался к дочери Полоцкого князя Рогволода, и оскорблённый отказом Рогнеды (…«не хочу разути рабынича, но хочу за Ярополка»…), собрал наёмные войска (по летописи «варягов»), захватил и разрушил древний Полоцк в 978 году.
Сватовство Владимира
Миниатюра из Радзивиловской летописи, ХV в.
На миниатюре отец Рогнеды Рогволод испрашивает у неё согласия на брак с Владимиром (справа)
Князь Владимир («святой») изнасиловал Рогнеду (согласно Повести Временных Лет) в присутствии ее родителей, истребил всю мужскую ветвь семьи Рогнеды (отца и двух её братьев), пленив её и уже в Киеве сделал своей очередной женой в многочисленном гареме. Но никогда так и не смог противостоять твердому и свободолюбивому характеру полоцкой княжны, что вскоре проявилось и в отношении к нему их общих сыновей. Вот её слова по летописному источнику (Суздальская летопись по Лаврентьевскому списку под 1128 годом):
«Опечалилась я, ибо отца моего убил и землю его пленил ради меня…"… И с тех пор вынимают меч Рогволожи внуки против Ярославовых внуков» [20].
Рогнеда, одна из первых среди полоцких кривичей, приняла христианство и (по Тверской и Густынской летописям) после крещения, постриглась в иночество с именем Анастасия, в переводе с греческого означающего «воскресшая».
Памятник Рогнеде (и Изаславу)
г. Заславль Минская обл. Беларусь
Женщина не просто растит и пестует своих детей, но самое главное, передает им свои генетические особенности. Именно Рогнеда передала с генами (и заложила воспитанием в своих сыновьях) черты непреклонности, любовь к «книжной мудрости», бесстрашие перед отцом-насильником. Князь Владимир еще не раз выступит в самой неприглядной роли, обманет и убьет своего сводного брата, Ярополка, который был обручен с Рогнедой, сделает его жену-гречанку своей наложницей. Впрочем, трудно ожидать от сына ключницы, «рабыни Малуши», моральных принципов, мягкосердия и доброты. А еще он породит будущего князя Святослава, которого в народе прозовут – «Окаянный», за то, что тот погубит своих братьев Бориса и Глеба.
Генетические особенности характера Владимира долго еще будут отзываться проклятием в его потомстве.
Рогнеда и Владимир картина А. Лосенко (1770)
Рогнеда воспитала своего первенца Изяслава (978—1001), и другого сына, Ярослава, позже названного «Мудрым», будущего Великого князя Киевской Руси, и самого младшего, Всеволода. Она передала им любовь к знанию, к свободе, понятие о равноправии женщин. По легенде, будущий полоцкий князь Изяслав еще отроком защитил Рогнеду от разгневанного Владимира, спас ей жизнь, что красочно описано в поэме Рылеева «Рогнеда» (1821).
Владимир пытается убить Рогнеду, но её сын, князь Изяслав преграждает ему путь
Миниатюра из Радзивилловской летописи, ХV век
Полоцкая княжна, по некоторым источникам, простила Владимира, и Лаврентьевская летопись сообщает о том, что князь Владимир «воздвиг отчину» своей жене Рогнеде и Изяславу в Полоцкой земле, где он «устрой город и нарече имя городу тому Изяславль» (современный город Заславль в Минской области) [20].
Княжна Рогнеда могла гордиться своими сыновьями, она заложила в них основы морали и нравственности, все ее сыновья вошли в историю, как талантливые политические деятели своего времени. Ярослав Владимирович (Ярослав Мудрый, 979 – 1054) унаследовал от матери ум и совестливость, любовь к «книжному знанию», приобщился к чтению, и в отличие от отца, князя Владимира, «списа книгы многы: с же насея книжными словесы сердца верных людей, а мы пожинаем ученье приемлюще книжное. Книги бо суть реки, напояющи вселенную…", – писал летописец Нестор (ПВЛ).
В русской истории, истории Киевской Руси, Ярослав известен еще и как составитель важнейшего документа той эпохи «Русской правды» (1019—1054).
Отрицательно относившийся к многоженству, Ярослав Мудрый никогда не забывал печальной участи, постигшей в свое время его мать. Составитель «Русской Правды», он юридически закрепил право женщин на проявление собственной воли при выборе супруга: «Аще девка восхощет замуж, а и мати не дадять» и т. д. Такого гуманного отношения к женщине не знало в Xl веке законодательство ни одной европейской страны».
(Цитирую по М. Ганичевой – «Самые знаменитые красавицы России», с небольшим уточнением относительно того, что тогда были Полоцкое и Киевское княжества, но не было ни России, ни Московского княжества, а Москва появится только через столетие и в ней станет царить «Домострой», доживший в Московской Руси, в сфере семейных отношений, до ХIХ- го столетия).
Приведу из «Московского Домостроя» – самые известные и часто цитируемые рекомендации для мужа: «быти грозою для жены», строго наказывать жену за провинности, вплоть до «сокрушения ребер», «плетью стегать по вине смотря».
Комментировать эти строки нет необходимости..
Толерантность, терпимость к представителям других народов и религий, уважительное отношение к женщине, безусловно, отличали атмосферу, в которой росли и воспитывались дети в семьях Рогволодовичей. Двоеверие (христианство в разных формах и язычество) стало духовной основой политики полоцких князей в Х и ХI веках и способствовало объединению княжества, уделов и селений, отдельных славянских и прибалтийских племен.
Язычество еще легко уживалось с наступающим с запада и юга христианством разного толка, многоязычие было естественным явлением во всех городах Полоцкого княжества. Уже и латынь входила в норму образованных людей, вступающих в контакты с романизированной Европой. Древний общеславянский язык западных славян, оформленный Кириллом и Мефодием в церковно-славянский, выделившийся из разных говоров исходной балто-славянской общности, претерпевал со временем неизбежную трансформацию, и в виде разных форм старобеларуского стал основой современного беларуского языка.
Старобеларуская форма языка, наиболее разработанная на этих землях, стала государственным языком Великого Княжества Литовского (ВКЛ), языком всех официальных документов, наравне с латынью Европы. Все, без исключения, дошедшие до нас документы княжества, его канцелярии, с ХIV-го по конец ХVIII-го века, до раздела федеративного государства, «республики двух народов», Жечи Посполитой (Rzeczpospolita Obojga Narodów польск. яз.), так называемые «Литовские метрики», написаны на старобеларуском языке. На нём же будут изложены главные государственные документы ВКЛ – «Трибунал» и «Статуты» ВКЛ разных лет (1529, 1566, 1588), не без основания, названные ПЕРВЫМИ ЕВРОПЕЙСКИМИ КОНСТИТУЦИЯМИ, где было, опять таки впервые, узаконено юридически «разделение властей» на законодательную, судебную и исполнительную.
«Правом судите, сыны человеческие» – было записано на титульном листе, в строке Статута 1588 года (Статуты ВКЛ).
Но вернемся в Х век, ко времени Рогнеды и к истории разрастающейся кривичской семьи Рогволодовичей. Надо думать, что начиналась жизнь маленьких сыновей Рогнеды с материнской древней «калыханки» («колыбельная», бел. яз), а книжное знание и уроки чтения были обязательными в их домашнем образовании. Основы этого воспитания дали ее сыновьям возможность твердо и последовательно править вотчинами, проводить вдумчивую политику, учили жить в мире со своей родней, братьями, ладить, по возможности, с соседями.
Сосланная после покушения на мужа с малолетним Изяславом в Полоцк (в Изяславль, по другой версии), Рогнеда приступает к восстановлению города, разрушенного князем Владимиром. В 988 году Изяслав, вместе с другими братьями, принял святое крещение, а в 989 получил полоцкую землю «в удел».
Рогнеда с сыном отстроили Полоцк, перенесли столицу княжества на более высокое и неприступное место в устье реки Полота. Рогнеда в конце жизни приняла постриг и скончалась в Изяславле (сегодня г. Заславль, Минская область), в 1000 году. В 1001 году в Полоцке умер и её старший сын, князь Изяслав, оставив после себя сыновей, Брячислава и Всеслава.
Известен его родовой знак – свинцовая, найденная при раскопках в Новгороде, печать, на которой изображен трезубец с маленьким крестиком на среднем зубце.
Печать Изяслава, конец Х века
Согласно «Никоновской летописи» характер Изяслав имел «тихий, и кроткий, и смирный, и милостливый». Никоновская летопись показывает его к тому же, как умного, образованного человека [21].
Князья-братья Брячислав Изяславович и Всеслав Изяславович «Вещий» («Чародей»)
Рано умер, видимо, совсем юным, старший сын Изяслава Всеслав Изяславич (? – 1003), князь Полоцкий (1001—1003), летопись содержит только дату его кончины. Сведений о его жизни не имеется, княжество Полоцкое наследует в 1003 году его брат (ок. 1029). После смерти деда, в 1015 году, согласно «Жития Святого Владимира», он наследует и Луцк.
В летописном рассказе об усобице Владимировичей в 1015 – 1019 годах он не упоминается, военные действия происходили в это время в стороне от владений Брячислава. Но вскоре «вынимают меч Рогволожи внуки против Ярославовых внуков».
Думаю, нанесенное их матери оскорбление, устно передававшееся из поколения к поколению, буйные характеры сводных киевских братьев от других жен Владимира, не последняя причина их длительной вражды, перенесенной в следующие века и в отношения с другими, появляющимися в это время восточнорусскими князьями и городами во главе с потомками Ярослава.
Все историки отмечают обособленность князей этой ветви от остальных Рюриковичей, они настойчиво называли себя «Рогволодовичами», подчеркивая историческое несовпадение интересов с «Ярославичами» (Рюриковичами).
Генетическая неприязнь к потомкам Киевского князя со «времен Рогнеды» сохранилась у Рогволодовичей на много веков. В отличие от Рюриковичей, они держались за владение уделами исключительно в землях кривичей с центром в Полоцке. Даже имена у полоцких Рогволодовичей были приняты, в отличие от их киевских родственников (Рюриковичей), древние славянские, языческие – Рогволод, Всеслав, Брячислав. Кроме того, именно «Рогволодовичи» легко вступали в тесные родственные связи с «литовскими» Гедиминовичами, язычниками в то время. Сохранялась долгие годы несомненная комплементарность двух соседних княжеств, по крайней мере, на уровне элит, что может явиться дополнительным аргументом «полоцкого» происхождения литовских князей, начиная с Гедимина.