Глава первая.
Сейчас.
Я стояла у края могилы, глядя, как гроб медленно опускается в землю. Вокруг меня всё казалось нереальным, словно я находилась в каком-то кошмарном сне, из которого никак не могла выбраться.
Вокруг могилы собрались люди, которых я знала, были и те которых видела впервые. Их лица были искажены горем и печалью, и я чувствовала, как их боль передаётся мне, усиливая моё собственное страдание.
Тётя Марина, мама Димы, стояла рядом со мной, её глаза были красными от слёз. Она держала меня за руку, и её прикосновение было единственным, что удерживало меня на ногах. Её плечи дрожали от беззвучных рыданий, и я чувствовала, как её боль передаётся мне через наши сцепленные руки.
Рядом с ней стоял дядя Андрей, отец Димы, его лицо было бледным и осунувшимся. Он выглядел постаревшим на десять лет за последние несколько дней, и я знала, что его сердце разрывается на части.
Вокруг могилы стояли друзья Димы, их лица были полны слёз. Я видела, как они обнимают друг друга, пытаясь найти утешение в объятиях тех, кто тоже потерял своего друга.
Справа от меня стояла Таня, которую под руку держала такая же заплаканная Алина. Глаза сестры были опухшими от слёз, и она постоянно вытирала нос платком. Девушка держала в руках букет белых роз, которые казались ещё более бледными на фоне её покрасневшего лица.
Таня подошла ко мне и обняла, её тело дрожало от рыданий.
– Ника, как мне это пережить? Как я буду жить без него? – прошептала она, её голос был хриплым от слёз.
Я лишь кивнула, не в силах говорить. Мои глаза были сухими, но внутри меня бушевал океан боли.
Я слышала, как люди вокруг меня шепчутся, обсуждая последние события. Некоторые из них говорили о том, как неожиданно всё произошло, другие вспоминали, каким замечательным человеком был Дима.
– Он был таким молодым, – сказала одна женщина, её голос дрожал.
– Он всегда был таким добрым и отзывчивым, – добавил мужчина рядом с ней.
Эти слова только усиливали мою боль. Я чувствовала, как моё сердце разрывается на части, и мне казалось, что я никогда больше не смогу быть счастливой.
Я смотрела, как священник читает молитвы, и его голос эхом разносился по кладбищу. Я слышала, как люди вокруг меня плачут, и чувствовала, как их боль становится моей собственной.
Когда всё закончилось, я медленно пошла к выходу с кладбища. Я чувствовала себя опустошённой и потерянной, как будто часть меня умерла вместе с другом.
Я знала, что мне предстоит пройти через долгий путь исцеления, но в этот момент я просто хотела найти место, где я могла бы спрятаться от своей боли и попытаться собрать себя заново. И я знала такое место. Точнее человека, который все это время стоял и ждал меня у машины.
Вокруг кладбища природа словно замерла в трауре. Серое небо низко висело над землёй, скрывая солнце за плотной завесой облаков. Ветер нежно шелестел листьями деревьев, создавая монотонный и успокаивающий фон для всеобщего горя. Иногда раздавались далёкие раскаты грома, как будто сама природа оплакивала потерю вместе с нами.
Звуки вокруг были приглушены, словно мир замедлился в своём движении. Шепоты людей смешивались с тихими всхлипами и вздохами. Где-то вдали слышался лай собаки, одинокий и печальный, добавляющий ещё больше боли в общую картину.
Я шла по тропинке, ведущей к выходу с кладбища, и чувствовала, как каждый шаг отдаётся болью в сердце. Земля под ногами казалась мягкой и податливой, как будто сама природа пыталась утешить меня в этот трудный момент.
В воздухе витал аромат свежескошенной травы и цветов, которые принесли на похороны, создавая странный контраст между жизнью и смертью, печалью и надеждой.
Я подняла глаза от земли и увидела множество чёрных джипов, которые буквально оккупировали въезд на кладбище. Они стояли в ряд, их строгие и мрачные очертания резко контрастировали с зелёным пейзажем вокруг. Впереди виднелось огромное количество людей в чёрном, и среди них, немного впереди, стоял Максим в чёрном костюме и чёрной рубашке. Лицо было мрачным и серьёзным, а глаза, хотя и покрасневшие, но это от недостатка сна, выражали глубокую сосредоточенность и печаль.
Мужчина медленно подошёл ко мне. Он остановился рядом, и я почувствовала его тепло, его присутствие было единственным, что удерживало меня на ногах в этот момент.
– Ника, – прошептал он, его голос был низким и хриплым. – Как ты?
Я кивнула, не в силах говорить. Его слова, хотя и были простыми, несли в себе всю тяжесть его боли и сочувствия. Он взял меня за руку, и его прикосновение было как якорь в этом бушующем океане горя.
– Пойдём, – сказал он тихо. – Я отвезу тебя.
Мы сели в один из джипов, и машина медленно тронулась с места. Я смотрела в окно на проплывающие мимо пейзажи, чувствуя, как внутри меня что-то ломается и одновременно начинает восстанавливаться. Каждый поворот дороги напоминал мне о том, как много изменилось за последние дни. Максим сидел рядом, его присутствие было для меня опорой.
Когда мы подъехали к дому, в котором Максим снял мне квартиру, он помог мне выйти из машины. Мы медленно поднялись по ступенькам, и он открыл дверь. Здесь было тихо и пусто, и эта тишина казалась ещё более гнетущей после всего, что произошло.
Я вошла внутрь и сразу почувствовала знакомый запах, который мгновенно перенёс меня в прошлое. Те же светлые стены, та же уютная мебель – всё это было так знакомо, что на мгновение мне показалось, что я вернулась в нашу с Димой общую корпоративную квартиру. Каждая деталь интерьера напоминала о счастливых моментах, которые мы провели вместе.
Чувства нахлынули на меня волной. С одной стороны, это место было наполнено воспоминаниями о Диме, о наших разговорах, смехе и совместных вечерах. С другой стороны, эта пустота и тишина сейчас казались особенно острыми и болезненными. Я почувствовала, как слёзы снова подступают к глазам, и с трудом сдержала их.
Максим, словно почувствовав моё состояние, подошёл ближе и нежно обнял меня. Его прикосновение было тёплым и успокаивающим.
– Хочешь, я останусь с тобой? – спросил он, его голос был тихим, но твёрдым.
Я снова лишь кивнула.
Он прошёл за мной в гостиную и сел рядом на диване. Мы сидели в тишине, и я чувствовала, как его рука нежно обнимает меня.
Так и просидели, погружённые в свои мысли, пока за окном не начало темнеть. Максим помог мне подняться и проводил до спальни. Он укрыл меня одеялом и нежно поцеловал в лоб.
– Я буду здесь, когда ты проснёшься, – прошептал он и я тут же погрузилась в сон.
Снов не было. Я как будто закрыла глаза, а через секунду открыла их услышав голос Максима.
– Она спит Тань – слышу из гостиной – Ты как? Алина рядом? – медленно приподнимаюсь, пытаясь прислушиваться к разговору – Да мы приедем, как только ей станет лучше, отдыхай.
– Я разбудил тебя? – вдруг появляется Макс в дверях и тут я понимаю что все это время пялилась в одну точку.
– Нет – запнулась – Не знаю, долго я спала? – голос казался мне чужим, хриплым, болезненным.
– Больше чем положено для здорового сна, но тебе это сейчас только на пользу, учитывая, что ты не спала толком последние четыре месяца.
– Тогда почему чувствую себя так отвратительно?
Максим пожал плечами и подошел ко мне, присев на край кровати.
– Возможно, это просто эмоциональное истощение, – тихо сказал Максим, его глаза были полны сочувствия. – Ты пережила огромное потрясение, и твоему организму нужно время, чтобы восстановиться.
Я кивнула, но чувство дискомфорта не покидало меня. Казалось, что внутри меня всё ещё бушует океан эмоций, и я не знала, как справиться с этой бурей.
– Как ты себя чувствуешь на самом деле? – спросил Максим, внимательно глядя на меня.
Я вздохнула и попыталась собраться с мыслями.
– Честно говоря, я не знаю. С одной стороны, я чувствую облегчение, что всё закончилось, и что мы смогли проводить Диму достойно. Но с другой стороны, эта пустота… она невыносима.
Максим взял мою руку и нежно сжал её.
– Это нормально, Ника. Потеря близкого человека – это всегда тяжело, и тебе нужно время, чтобы пережить это. Помни, что ты не одна. Я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя.
Его слова немного успокоили меня, но я всё ещё чувствовала себя потерянной.
– Спасибо, Максим, – прошептала я. – Я просто… не знаю, как справиться с этим.
Он улыбнулся мне ободряюще.
– Давай начнём с малого. Может быть, тебе стоит поесть? Я приготовил завтрак.
Я слабо улыбнулась.
– Завтрак – это хорошая идея.
– Да, завтрак в три часа дня – усмехнулся он.
– Ну, главное я проснулась вовремя что бы его съесть – пошутила, стараясь сделать момент менее напряжённым.
Мы сели за стол, и хотя еда не вызывала особого аппетита, сам факт заботы был для меня важен. Я медленно откусила кусочек тоста, запивая его глотком кофе.
– Спасибо, Макс, – сказала я, глядя на него. – Это действительно то, что мне нужно.
Он кивнул, его взгляд был полон понимания.
– Я рад, что ты чувствуешь себя немного лучше. Как насчёт того, чтобы после завтрака немного прогуляться? Свежий воздух пойдёт тебе на пользу.
Я задумалась на мгновение.
– Прогулка звучит неплохо. Но, честно говоря, я немного боюсь выходить из дома.
Максим взял мою руку и нежно сжал её.
– Я буду рядом, Ника. Ты не одна и охрана круглосуточно и ежесекундно присматривает за нами.
– А если снайпер?
Макс улыбнулся.
– Много фильмов смотришь малышка, ты не такая крупная шишка, что бы убирать тебя снайпером.
– Не смешно – буркнула я.
– А я и не смеюсь, все будет хорошо – его рука нежно погладила мне плечо.
– Лучше поедим к Тане, я и так оставила ее одну на кладбище.
– Она была не одна, и твоя сестра прекрасно все понимает.
– Есть хоть какие то подвижки в деле? – спросила спустя пару минут.
Максим хмуро и в то же время грозно посмотрел на меня из под бровей.
– Я хочу знать – настаивала на своем.
Макс молчал.
– Мы уже убедились, что твое молчание ни хрена не помогает, я должна знать, что бы подготовиться – уже рычала я и сложила руки на груди.
– Подготовиться к чему?
– Да к чему бы не привела ситуация.
Мужчина усмехнулся и встал изо стола, убирая посуду и направляясь к выходу.
– Мы едем к Тане или нет? – заговорил он.
– Макс – протягиваю его имя и нарываюсь снова на злой и исчерпывающий взгляд, после которого спрашивать уже второй раз не хочется.
Не помню, когда этот «робот» стал таким живым. Когда он впервые разозлился, расстроился или удивился? Но это всё было, и теперь есть.
Если раньше я видела только стойкое ничего, то, что я так сильно полюбила и к чему так сильно успела привыкнуть. Теперь я видела перед собой совсем другого Макса. Мужчину, который без слов может сказать, что у него на душе, стоит лишь посмотреть на его лицо, в его глаза.
Этот новый Макс, с его живыми эмоциями и искренними реакциями, стал для меня ещё более близким и понятным. Его чувства, отражающиеся в каждом взгляде и жесте, делают его настоящим, живым. И хотя его «металлический корпус и микросхемы» остались прежними, душа его изменилась, наполнившись яркими красками и глубокими переживаниями.
Неужели это все я? Это я его так изменила?
Я невольно улыбнулась.
– Ты едешь или нет? – вырвал меня из раздумий Макс.
Я кивнула и спрыгнула со стула.
Глава вторая.
Четыре месяца назад.
Заплаканное, но всё же румяное от большого количества выпитого лицо Ники вмиг стало бледным и пугающим. Она застыла, держа в руках телефон, и смотрела куда-то сквозь меня.
– Ника? – спросил я, осторожно забирая у неё телефон. Ноль реакции.
Коснулся её руки, но девушка не отреагировала, так и продолжала стоять неподвижно.
– Шок? – пробормотал я, чувствуя, как внутри всё сжимается.
– Максим Юрьевич, – окликнул меня начальник охраны, и я отошёл от застывшей Ники на пару шагов. – Убит в своей квартире Абрамов Дмитрий Павлович.
– Кто? – протянул я и лишь после осознал услышанное. Друг Ники. Коллега и якобы жених. – Как? – прорычал я, чуть ли не ему в лицо, впервые за всю свою жизнь выходя из себя и не стараясь успокоиться. – Ты уверял, что там полно твоих людей и всё под контролем, – говорил я сквозь зубы, – что ни одна мышь не проскочит и не останется незамеченной. – Цитировал его слова и шагнул ближе. – Так как?
Начальник охраны опустил голову и затоптался на месте.
– Максим Юрьевич, – начал оправдываться начальник охраны, – мы не могли предвидеть такой исход. Наши люди были на месте, но убийца, оказался профессионалом. Мы уже начали расследование, и я лично гарантирую, что подобное больше не повторится.
– Профессионалом оказался? А ты тогда кто? – Сделал глубокий вдох, выдох и продолжил – Подготовь самолет, вылетаем через час.
Мужчина кивнул и удалился, а я снова посмотрел на девушку. Ника всё ещё стояла неподвижно, её взгляд был пустым и безжизненным.
– Ника, – я снова попытался привлечь её внимание, но она не реагировала. – Нам нужно идти, – сказал я, осторожно беря её за руку.
Она медленно кивнула, но её движения были механическими, словно она была марионеткой, которую кто-то дёргает за ниточки. Я повёл её к выходу, чувствуя, как её ледяная рука дрожит в моей.
В машине я старался говорить с ней, но Ника молчала. Её глаза были сухими, но в них читался ужас. Я знал, что она переживает шок, и единственное, что я мог сделать, это быть рядом.
Пока мы летели в самолёте, Ника сидела рядом со мной, но казалось, что она находится где-то далеко. Её взгляд был устремлён в пустоту, а тело оставалось неподвижным.
Я осторожно взял её руку в свою, пытаясь дать ей хоть немного тепла и поддержки. Её ладонь была ледяной, и я чувствовал, как она дрожит. Ника молчала, и это молчание было тяжёлым и гнетущим.
Иногда я замечал, как её глаза наполняются слезами, но она тут же их смахивала, словно не хотела показывать свою слабость. Я понимал, что внутри неё бушует буря эмоций, и ей нужно время, чтобы справиться с этим.
Что мне сказать, чтобы облегчить её боль? Любые слова казались пустыми и бессмысленными. Поэтому я просто держал её руку и был рядом, надеясь, что моё присутствие хоть немного её успокаивает.
В какой-то момент Ника повернулась ко мне, и в её глазах мелькнула искра надежды.
– Спасибо, Макс, – прошептала она, прижимаясь ко мне. – Я не знаю, что бы я делала без тебя.
– Мы во всем разберемся, я выясню кто сделал это, я найду его.
Как только мы прилетели нас уже ждали. Мужчина представившийся следователем Гаврилиным и трое полицейских. Меня попросили проехать в отделение и усадили к себе в машину, Макс поехал за нами.
– Кем вы приходились Дмитрию Павловичу? – спросил следователь, не поднимая глаз с бумаг перед собой и постоянно что-то писал.
– Коллегой, – произнесла я еле слышно.
– Только коллегой?
– Были друзьями, – ответила я, чувствуя, как ком подступает к горлу.
– Поэтому вы вместе жили? Как друзья? – не унимался мужчина.
Я сжала кулаки, стараясь сдержать свои эмоции.
Следователь выглядел довольно невзрачно: среднего роста, с редкими седыми волосами и глубокими морщинами на лбу. Его глаза постоянно бегали по строчкам документов, которые он держал перед собой, и он ни разу не поднял взгляд на меня с начала разговора. Его вопросы казались мне грубыми и бесчувственными, словно он пытался поймать меня на лжи, а не помочь разобраться в произошедшем.
– Да, мы были друзьями, – повторила я, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – а жили вместе, потому что нам выдали одну на двоих корпоративную квартиру. Мы приехали с Екатеринбурга, потому что меня назначили на управляющую должность в фирме.
Следователь впервые поднял на меня глаза, и я увидела в них холодный расчёт. Он явно не верил ни одному моему слову. Этот человек не
– Друзья значит… Поэтому вы так быстро прилетели, как только узнали о его смерти? – спросил он, снова опуская взгляд на свои бумаги.
– Да, именно поэтому, – ответила я, чувствуя, как внутри меня закипает гнев. – Я не могла оставаться там, зная, что он… что его больше нет.
Следователь хмыкнул и что-то записал в своём блокноте. Его поведение вызывало у меня отвращение. Как он может быть таким бесчувственным в такой момент?
– Некоторые ваши коллеги утверждают, что Дмитрий являлся вашим женихом, почему же вы об этом молчите?
– Они ошибаются, мы были друзьями, хорошими друзьями, такими что Дима согласился притвориться моим женихом… – я запнулась – Так было нужно.
– Нужно для чего? – мужчина снова поднял на меня глаза.
– А это как то относится к делу? – заговорила голосом адвоката.
– Все может быть, обстоятельства только выясняются, вам как действующему адвокату должно быть это известно.
Я подалась вперед и сложила руку перед собой в замок.
– В день его смерти меня не было в городе, это вам известно и это мое алиби. У нас не было ссор и не было ни каких конфликтов, мы жили и дружили душа в душу. Почему я попросила его стать моим фиктивным женихом, ни как не относится к делу и знать вам это необязательно.
– Ну хорошо Вероника… Михайловна. Последний вопрос: Вы были последней, кто видел его живым?
– Не думаю, возможно, но разговаривала по телефону точно последней – ответила я, стараясь сдержать слёзы.
Следователь кивнул и снова что-то записал. Я чувствовала, что он не верит ни одному моему слову, и это только усиливало мою боль и гнев.
– Спасибо за сотрудничество, – сказал он, наконец поднимая на меня взгляд. – Мы свяжемся с вами, если у нас возникнут дополнительные вопросы.
Я встала, чувствуя, как ноги подкашиваются. Мне хотелось поскорее уйти из этого кабинета и забыть обо всём, что здесь произошло.
– Надеюсь, вы найдёте виновных, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Потому что я хочу, чтобы они ответили за то, что сделали.
Следователь кивнул, и я вышла из кабинета, чувствуя, как слёзы текут по моим щекам.
– Ника? – вскочила с места Таня и кинулась ко мне в объятья. – Что? Что он сказал?
– Ничего, меня допросили, – ответила я, стараясь сделать это как можно спокойнее.
– Зачем? Ты же не виновата, – заикалась сестра.
– Так положено.
– Татьяна Игоревна, – выглянул из допросной следователь, – вы следующая, прошу.
– Ника, – вцепилась в мою руку девушка, – будешь со мной?
– К сожалению, Вероника Михайловна должна остаться тут, – вклинился в разговор этот неприятный мужчина.
– А если я её найму в качестве своего адвоката? – спросила Таня.
– Прости, Тань, но я не могу, это нарушение профессиональных и законодательных норм, – ответила я, и девушка кивнула, молча заходя в комнату.
Я стояла у двери допросной комнаты, нервно переминаясь с ноги на ногу. Ожидание казалось бесконечным, каждая секунда тянулась как вечность. Мысли роились в голове, и я пыталась представить, что сейчас происходит внутри.
Таня была сильной, но я знала, как тяжело ей сейчас. Вопросы следователя, его недоверие и настойчивость – всё это могло выбить из колеи даже самого стойкого человека. Я молилась, чтобы она не сдалась, чтобы смогла выдержать этот натиск.
Наконец, дверь открылась, и Таня вышла. Её лицо было бледным, глаза покраснели от сдерживаемых слёз. Она подошла ко мне, и я сразу обняла её, стараясь передать всю свою поддержку и любовь.
– Как ты, Танюш? – спросила я тихо, боясь услышать ответ.
– Это было тяжело, Ника, – прошептала она, уткнувшись мне в плечо. – Он задавал столько вопросов, пытался поймать меня на противоречиях.
– Ты держалась молодцом, – сказала я, поглаживая её по спине. – Ты знаешь, что я всегда буду рядом, что бы ни случилось.
Таня кивнула и слегка отстранилась, чтобы посмотреть на меня. В её глазах я видела страх и боль, но также и решимость.
– Я знаю, Ника. Спасибо тебе. За всё.
Мы стояли так несколько минут, просто обнимая друг друга и черпая силы в этой близости. Я знала, что впереди нас ждёт ещё много трудностей, но вместе мы справимся.
– Пойдём домой, – предложила я, взяв Таню за руку. – Тебе нужно отдохнуть и собраться с мыслями.
Она кивнула, и мы направились к выходу. Я чувствовала ответственность за сестру и была готова сделать всё возможное, чтобы защитить её и найти справедливость для Дмитрия.
Мы вышли на улицу, и свежий воздух немного развеял тяжесть, которая висела в воздухе. Я крепко держала Таню за руку, и мы медленно пошли прочь от этого мрачного здания, к Максу, который стоял все это время на улице, возле большого черного джипа. Я осмотрелась и увидела еще четыре такие же машины, которых тут раньше не было.
– Эти машины… – уставилась на Макса.
– Поехали, вам нужно отдохнуть – только и сказал он, открывая нам дверь.