РАЗЛОМ: ВОСХОЖДЕНИЕ

– Рад вновь поприветствовать всех присутствующих, – начал Акито, когда все, обменявшись кивками и короткими приветствиями, заняли свои места. – Мы собрались, чтобы решить судьбу нашего товарища, Юко. Все мы знаем, что произошло. Он не виновен в своих действиях, но представляет угрозу. Запирать его в темнице – не решение. Я предлагаю перевести его под особое наблюдение, но смягчить условия содержания.

– Я поддерживаю, – тут же сказала Лиора, её голос был слабым, но твёрдым. – Он нуждается в помощи, а не в наказании. Я готова нести за него ответственность.

– И я, – добавил Акито. – Он мой лучший друг. Я верю, что он может бороться с тем, что внутри него. Прошу дать ему этот шанс. Пусть он проводит в камере только ночь, а днём находится среди нас, под нашим присмотром и в корсете.

Началось обсуждение. Каэлван и Рейнард высказывали обоснованные опасения, Кай и Элван приводили доводы в пользу контролируемой свободы как части «лечения». В конце концов, после долгих дебатов, было принято решение – смягчить режим содержания Юко, переведя его в специально подготовленную комнату и разрешив дневные прогулки под усиленной охраной и в сдерживающих артефактах.

– Что ж, – Морган поднялся со своего места, когда решение было озвучено. – В таком случае, полагаю, этот документ будет кстати. – Он откашлялся. – Благодаря предварительным обсуждениям с доктором Каем и магом Элваном, все необходимые меры были приняты заранее. Комната готова. И… кое-что ещё.

Он подошёл к двери и распахнул её. В зал, медленно и неуверенно, вошёл Юко. На нём были просторные белые штаны и распашная рубашка. Но взгляд приковывали не они. На его предплечьях, плотно облегая руки, были кожаные наручи с тёмными, мерцающими руническими вставками. Такой же широкий пояс охватывал талию, а на спине был тот самый кожаный корсет с сложной гравировкой. На ногах, от колена до щиколотки, были закреплены такие же кожаные щитки с рунами.

Юко выглядел подавленным. Его плечи были ссутулены, взгляд избегал встречи с присутствующими, он казался сломленным и пристыженным.

– Представляю вашему вниманию систему сдерживания, – голос Моргана был ровным и деловым. – Корсет блокирует основной источник энергии на спине. Наручи и поножи на конечностях являются локальными глушителями, предотвращающими случайные или осознанные выбросы энергии через руки и ноги. Все элементы связаны в единую руническую цепь. Они не причиняют боли и не сковывают движение, но делают невозможным проявление… той самой силы. Без специальных ключей, которые будут храниться у меня, доктора Кая и мага Элвана, снять их невозможно. Безопасность гарантирована.

Акито и Лиора молча поднялись и подошли к Юко. Лиора, превозмогая собственную слабость, первая обняла его.

– Всё будет хорошо, – тихо прошептала она ему на ухо. – Мы с тобой.

Акито положил руку ему на плечо, сжимая его.

– Добро пожаловать назад, друг. Теперь мы будем бороться с этой штукой вместе.

Юко не сразу ответил на объятия, но через мгновение его руки медленно поднялись, и он слабо обнял Лиору в ответ, а его взгляд на секунду встретился с взглядом Акито, в нём читалась бесконечная благодарность и тяжесть вины.

Заседание подошло к концу с вынесением решения о новом порядке для Юко – строгий контроль, но не изоляция. Акито, недолго думая, обернулся к другу:

– Юко, пошли прогуляемся. Пройдёмся по полю боя. По тому самому.

Лиора, опираясь на посох, мягко улыбнулась:

– Я не против.

– А я с вами составлю компанию, – неожиданно предложила Лианна, обращаясь к Лиоре и Элвану. – Мне будет полезно увидеть, как живёт клан Вольных магов после всего случившегося. И нам есть что обсудить в пути.

Элван почтительно склонил голову.

– Для нас будет честью, Ваше Величество.

– А я пройдусь по соседним кланам, разузнаю, как они оправились после битвы, – добавил Каэлван.

Юко и Акито вышли на выжженное поле битвы. Чёрная, вспаханная взрывами и магией земля ещё не родила новую траву. Они шли молча, изредка натыкаясь на обломки доспехов и сломанное оружие, торчащее из земли, словно мрачные памятники недавней бойне.

– До сих пор пахнет гарью, – тихо произнёс Акито, нарушая тишину.

– И смертью, – так же тихо откликнулся Юко, его взгляд скользил по пустоши без выражения.

Акито украдкой посмотрел на друга. Его лицо было невозмутимым, почти каменным. Глаза, обычно такие живые, теперь казались полуприкрытыми, тяжелыми веками, а взгляд стал каким-то отстранённо-строгим, словно он оценивал всё происходящее с высоты, недоступной остальным. Впервые у Акито шевельнулась крошечная, тревожная мысль: «А тот ли это человек, с которым я рос?»

Они подошли к краю гигантской расщелины, на дне которой виднелись руины и остатки колоссальных обсидиановых колонн. Источник был разрушен, но не запечатан, и из глубины веяло остаточной, зловещей энергией.

Юко замер на краю, его лицо на мгновение исказилось. В глазах промелькнули образы воспоминаний. Он резко покачал головой, отгоняя видения, и с внезапной, неестественной ухмылкой повернулся к Акито:

– Может, спустимся? Посмотрим. Я припоминаю, там на стенах были какие-то фрески.

– Это… сомнительная идея, – нахмурился Акито. – Место нестабильное. И если кто узнает, мне придётся отвечать за это.

Юко вдруг вскрикнул, надрывая голос, так, что эхо покатилось по долине:

– Эй! Кто-нибудь?! Отзовитесь!

Акито вздрогнул и испуганно огляделся. Кругом была лишь мёртвая тишина.

– Зачем ты это сделал? – прошипел он.

– Видишь? Никого нет, – невозмутимо констатировал Юко. И прежде чем Акито успел что-то сказать, он легко прыгнул вниз, на выступающий горизонтальный каменный блок на стене одного из уцелевших этажей.

– Вообще-то, тут рядом лестница есть! – крикнул ему вдогонку Акито, уже спускаясь по ней.

– Не увидел её, – бросил Юко, уже осматриваясь.

Вскоре они уже шли по самому верхнему уцелевшему ярусу гигантской подземной структуры. Стены здесь были покрыты древними фресками, потускневшими от времени, но ещё читаемыми.

– Смотри, – Акито провёл рукой по резному камню. – Здесь написано, что на каждом ярусе запечатлена часть истории этого места. История появления той самой демонической энергии.

Они начали читать, перемещаясь вдоль стены. Фрески повествовали о далёком прошлом, о времени, когда Астрарий был разделён на множество враждующих малых кланов.

– Война Пяти… – прочёл Юко, его голос был ровным и безразличным. – Похоже, всё началось с неё.

Фрески одна за другой раскрывали мрачную историю. Пять самых могущественных и жестоких кланов объединились, чтобы уничтожить всех остальных. Акито, вглядываясь в стилизованные символы и строки поясняющего текста, ахнул:

– Кстати, ты никогда не замечал…Эта рукопись… Шрифт, расположение символов… Это точно такая же система письма, как в нашем мире! Как это возможно?

Юко лишь безразлично пожал плечами, не отрывая взгляда от изображений битв и жертвоприношений.

– Может совпадение.

– Нет, я точно помню! – настаивал Акито, но его слова, казалось, не производили на друга никакого впечатления.

Они двигались дальше. Фрески показывали, как маги в тёмных мантиях приносили в жертву тысячи пленников на алтаре, похожем на ту самую платформу с колоннами, чтобы создать Источник.

– Они использовали массовую гибель, чтобы создать оружие, – пробормотал Акито, с отвращением глядя на изображение. – И эта сила с самого начала была проклята.

Следующие изображения показывали, как магия, вырвавшаяся из-под контроля, обращала самих создателей в обезумевших монстров, развязав между ними войну, которая и сформировала пять кланов.

– Получается, Имир… он не придумал ничего нового, – тихо произнёс Акито. – Он просто хотел довести до конца то, что начали его предки.

– Гениально, не правда ли? – в голосе Юко снова прозвучала та странная, одобрительная нотка. Он стоял, глядя на фреску, изображавшую гибель мира, и его полуприкрытые глаза, казалось, видели в этом хаосе не ужас, а своеобразную красоту. – Цикл. Начинается и заканчивается в одном и том же месте. По-своему… безупречно.

Акито промолчал, но тревога в его груди сжалась в холодный, тяжёлый комок. Он смотрел на профиль лучшего друга и боялся признаться себе, что видит в нём всё больше тень того, кого они, казалось, уже победили.

Они двинулись дальше, и фрески одна за другой раскрывали мрачную предысторию Астрария. Сначала стены изображали идиллическую картину: тысячи малых кланов, каждый со своей уникальной культурой и магией, процветали на разных землях. Но потом появились изображения конфликтов. Среди множества племён постепенно выделились несколько самых могущественных и агрессивных.

Акито и Юко увидели Клан Багровых Шрамов, свирепых воинов из огненных пустошей, во главе с могущественным вождём Громадом. Рядом с ними – утончённых магов Клана Хрустальных Сфер под предводительством ясновидящей Селины. Далее следовал Клан Железных Корней, дендроманы, чья правительница Ивария могла говорить с древними лесами. И, наконец, Клан Солёных Слёз, безжалостные пираты во главе с королём Корвусом.

– Смотри, – Акито указал на серию изображений, где маги разных кланов проводили странные ритуалы на полях сражений. – Они что-то обнаружили во время войн.

Фрески показывали, как кто-то из чародеев – возможно, советник Селины, маг Зиус – обратил внимание, что в местах массовой гибели людей начинает скапливаться особая энергия. В отличие от врождённой магии, этой силой мог пользоваться любой, но она была дикой, ненасытной. Её назвали Эфир Витаэ – Дух Жизни.

Сначала её пытались использовать для мирных целей, но сила оказалась коварной. Чем больше жизней поглощали ритуалы, тем могущественнее и разумнее становилась энергия. Она словно училась на каждой смерти, впитывая знания и эмоции умирающих.

– Она была как живая, – прошептал Акито, глядя на изображение тёмного сгустка энергии с подобием лица. – И очень голодная.

Юко молча кивнул, его задумчивый взгляд скользил по древним росписям.

И тогда правители самых влиятельных кланов, зашедшие в тупик затяжной войны, решились на отчаянный шаг. Фреска изображала тайный совет в подземном святилище – том самом, руины которого теперь лежали под ними. Они заключили Кровавый Пакт, устроив грандиозное жертвоприношение тысяч пленников из побеждённых кланов.

– Боги… – выдохнул Акито, чувствуя тошноту.

Колоссальный выброс энергии создал первый Источник. Но чем больше жизней поглощала сила, тем самостоятельнее она становилась. Фрески показывали, как тёмная масса начала шептать правителям, стравливая их друг с другом, предлагая больше силы в обмен на новые жертвы.

– Война Пяти… – тихо произнёс Юко, и в его голосе прозвучало странное понимание. – Это ведь не просто война. Это было… рождение нашего мира. Того, что мы знаем.

Акито посмотрел на него вопросительно.

– Не было великого объединения, – продолжил Юко, указывая на фреску, где пять новых знамён поднимались над морем костей. – Были просто… самые сильные из выживших. Они не несли свет цивилизации – они просто уцелели в той бойне, которую сами же и устроили. Все границы, законы, сама история… всё выросло из того первого жертвоприношения.

Акито почувствовал, как у него забилось сердце. Всё, что он знал об этом мире, рушилось, обнажая свой страшный фундамент.

– И Источник… – прошептал он. – Он не случайно здесь.

– Он – сердце того первого греха, – тихо согласился Юко. – Сердце, которое до сих пор бьётся.

В его голосе не было прежней одержимости, лишь глубокая, почти научная констатация ужасающей истины. Но именно это спокойствие пугало Акито больше всего.

Вместе они шли всё дальше, спускаясь по полуразрушенным лестницам и переходам, глубже в недра разрушенной цитадели. Воздух становился гуще, пахнул остывшим пеплом и древним камнем. Фрески на стенах, хоть и повреждённые недавней битвой, продолжали свою немую летопись.

Следующие изображения были посвящены первым носителям проклятой энергии. На них были изображены люди с горящими фиолетовыми глазами, впавшие в транс или тяжёлый сон. В свитках и текстах вокруг них говорилось, что сила даровала им видения – они могли общаться с призрачными сущностями, предыдущими носителями, чьи души были поглощены энергией. Эти сущности шептали им о тайне мироздания: Астрарий – не единственный мир. Он подобен монете, и на обратной стороне существует иная реальность, лишённая магии, где жизнь подчиняется своим, чуждым для Астрария, законам. В текстах тот мир назывался Мир Безмолвия или Эфирная Пустошь.

– Смотри, – Акито указал на строки, – они знали. Они знали о нашем мире.

– Значит, мы здесь не случайно, – тихо откликнулся Юко, его взгляд стал сосредоточенным.

Далее фрески повествовали, что у последователей этой силы зародилась новая, пугающая идея. Поиск равновесия между мирами – путь долгий и неверный. Гораздо эффективнее столкнуть их, как две стороны той самой монеты. В этом катаклизме, в акте абсолютного уничтожения и последующего перерождения, и родится истинный, абсолютный баланс. Искра для нового Большого Взрыва.

Они вышли на один из нижних ярусов, где следы битвы были особенно свежи. Оплавленные камни, выщербленные стены. Акито замер, его лицо побледнело. Это было место, где Тенши, уже перед самой смертью, обрушил свою последнюю атаку, похоронив под обвалом правителя Синарха, Аррона. Перед глазами Акито поплыли кровавые кадры: ярость Тенши, сокрушительный удар, безжизненное тело Аррона, его последние слова… Холод пробрал Акито до костей, он смотрел на свои руки, и ему померещилась на них липкая, тёплая кровь.

– Всё в порядке? – рука Юко легла ему на плечо, заставив вздрогнуть.

Зрачки Акито сузились, он с силой выдохнул.

– Да… просто воспоминания. Не самые приятные.

Чуть дальше они наткнулись на галерею портретов. Пять суровых лиц. Правители кланов эпохи, предшествовавшей нынешней. Правители Синарха, Технэ, Прилива, Ущелья и Седьмого Солнца. Юко замер в оцепенении, уставившись на портрет владыки Ущелья, того, кто правил до Имира. В его голове прозвучал тот самый ледяной шёпот: «Ты ещё вспомнишь моё имя…»

– Этот человек… – Юко перевёл взгляд на Акито. – Ты его знаешь?

Акито смотрел на фреску, и в его глазах читалось узнавание.

– Я… видел его. Во сне. И Аррон перед смертью… он сказал, что у меня взгляд, как у того короля со стены. Думал, это бред умирающего… – он покачал головой. – Получается, нет. Кто он?

– Предшественник, – коротко ответил Юко, его лицо было непроницаемым. – Тот, кто заложил фундамент.

Следующие фрески подтвердили догадку Акито. Они показали, что бывший правитель Ущелья уже пытался использовать демоническую энергию для открытия Разлома и столкновения миров.

– Имир… он был его последователем, – заключил Акито. – Возможно, даже сыном. История умалчивает. Но он шёл по его стопам.

Наконец они спустились в самый нижний, огромный купольный зал. Центр его был разрушен, но стены уцелели. На одной из них, прямо напротив входа, гигантскими рунами был высечен текст-предупреждение.

«СИМ ЗАПЕЧАТАН ИСТОЧНИК. ШЕСТЬЮ ИСПОЛИНСКИМИ КОЛОННАМИ СКОВАНА СИЛА, ЧТО НЕ ДОЛЖНА БЫТЬ ОСВОБОЖДЕНА. ВЕДЬМИНА ЧАША СИЯ – КЛЮЧ К КОНЦУ МИРОВ. НЫНЕ И ВОВЕКИ НЕ ДАНО СПОСОБА ЕЁ УНИЧТОЖИТЬ, ИБО ГИБЕЛЬ СИЯ ПОГЛОТИТ МИЛЛИОНЫ ДУШ. ДА НЕ СМЕЕТ НИКТО ПРИКОСНУТЬСЯ К СЕЙ ПЕЧАТИ».

Парни молча постояли перед этим грозным посланием, ощущая его тяжесть. Потом разошлись, осматривая зал. Взгляд Юко упал на огромное, тёмное пятно засохшей крови. А на нём, словно зловещий силуэт, был рассыпан чёрный, мелкий песок.

– Пепел, – прошептал Юко.

Среди этого пепла лежало маленькое серебряное кольцо. В его центре тускло мерцал крошечный фиолетовый камень. Юко наклонился, поднял его. В голове, словно удар хлыста, пронеслись воспоминания: он дарит это кольцо Тенши на день рождения. «Носи с честью.»

– Что ты там нашёл? – раздался голос Акито.

Юко сжал кольцо в кулаке.

– Так… безделушку. Оставлю себе на память о битве.

– Неужели тебе мало шрамов на теле? – с лёгкой улыбкой покачал головой Акито.

Они направились в центр зала и уселись на груду обломков.

– Знаешь, – начал Акито, глядя в пустоту, – я очень хочу вернуться домой. Хотя бы ненадолго. Сказать семье, что я жив. Что всё в порядке. Может, придумать какую-нибудь историю… что уехал за границу, работаю на секретном объекте, связь недоступна. А то нехорошо получается – они наверняка уже похоронили меня в своих мыслях. С того момента, как мы здесь оказались, прошло уже три месяца. Уверен, если мы объявимся, допросов от полиции не избежать.

– Можно объявиться только для своих, – предложил Юко. – Чтобы они просто знали, что мы живы. Успокоились.

– Отличная идея, – оживился Акито. – Осталось только выяснить, как попасть на ту сторону, не прибегая к твоей… магии. Мы ведь до сих пор не знаем, можешь ли ты в полной мере её контролировать без… последствий.

Юко лишь вздохнул, глядя на свои руки в кожаных браслетах.

– Лианна говорила, что учёные Синарха изучают разломы, – добавил Акито с надеждой. – Может, если помочь им с исследованиями, они смогут ненадолго открыть портал. Без всей этой… тьмы и разрушений.

Солнце уже уходило за горизонт, окрашивая небо в багровые тона, когда Акито и Юко возвращались в Золотой Дом. На пороге их встретил капитан Рейнард. Его поза была расслабленной, но взгляд, быстрый и оценивающий, скользнул по Юко, тщательно проверяя корсет и наручи.

– Добрый вечер, – настороженно кивнул он. – Как прошла ваша прогулка?

– Всё хорошо, – ответил Акито, смахивая пыль с плеча и волос.

– Позвольте поинтересоваться, откуда на вас столько пыли? – не отступал Рейнард.

– На руинах аванпоста гуляли, – равнодушно бросил Юко, не глядя на капитана.

– Странные предпочтения для прогулки, – заметил Рейнард, но больше не задерживал их.

В этот момент из глубины коридора бодро выбежала Лиора, заслышав знакомые голоса. Она, не скрывая радости, повисла на шее у Юко.

– Я тоже рад тебя видеть, – произнёс он, его голос прозвучал ровно, без привычного тепла.

Лиора, всё ещё улыбаясь, взяла его руки в свои и заглянула в глаза.

– Всё хорошо?

Юко нервно провёл ладонью по шее.

– Всё прекрасно.

Улыбка на лице Лиоры замерла. Она взяла его за руку, с усилием подавляя нахлынувшие чувства.

– Пойдём перекусим. Ты наверняка голоден. Я попросила Алису приготовить на ужин рыбу. Как ты любишь.

Юко, словно не обрадовавшись, ответил с натянутой лёгкостью:

– Уже очень хочу её скорее съесть.

– Я отойду, переоденюсь, – поспешил ретироваться Акито, чувствуя нарастающее напряжение.

Ужин в главном зале прошёл относительно спокойно, сопровождаясь негромкими разговорами. После трапезы все разошлись по своим покоям. Лианна и Акито только вошли в свои апартаменты, как в дверь постучали.

Акито приоткрыл её и удивлённо увидел Лиору.

– Входи.

– Что случилось, Лиора? – спросила Лианна, видя её бледное, встревоженное лицо.

Девушка закрыла за собой дверь и облокотилась на косяк, словно ища опоры.

– Я… я не уверена, может, это паранойя… но с Юко что-то не так. Я решила его проверить.

Она сделала глубокий вдох.

– Во-первых, рыба. Я знаю, что Имир её ненавидел. Он терпеть не мог даже запаха. А Юко… Юко обожает жареного карпа с лимоном. Сегодня за ужином он ел его без всякого удовольствия, просто потому что надо. А когда я сказала, что это его любимое блюдо… он замешкался.

– Во-вторых, этот жест… – Лиора повторила движение, проведя ладонью по собственной шее. – Он так делал, когда был раздражён или лгал. Имир. А сегодня Юко сделал точно так же, когда я спросила, всё ли в порядке. И его взгляд… он был пустым. Монотонным. Каким бы он ни старался его скрыть, я узнаю эту маску из тысячи.

Акито тяжело вздохнул и сел на угол кровати уперевшись локтями в колени.

– Ты не параноик, Лиора. Сегодня, когда мы гуляли… он вёл себя странно. Юко никогда не брал ничего чужого в качестве сувенира. А сегодня он подобрал в руинах какое-то кольцо и, когда я спросил, соврал, что это просто безделушка. Я видел, как он замешкался.

Он посмотрел на Лианну, затем снова на Лиору.

– Мы были не просто на руинах. Мы спускались в саму расщелину, к Источнику. Изучали фрески, которые рассказывали историю этой демонической силы. И Юко… он вёл себя так, словно уже знал всё, что там изображено. Он не удивлялся, не задавал вопросов. Он… комментировал. Как знающий человек, который лишь подтверждает уже известные ему факты.

В комнате повисло тяжёлое молчание. Подозрения, которые тлели в глубине их сознания, теперь вырвались наружу, обрастая пугающими деталями. Подозрения, высказанные вслух, висели в воздухе густым, невидимым туманом.

– Мы не можем это игнорировать, – тихо проговорила Лианна, глядя на потухший камин. – Но мы не можем и действовать опрометчиво. Один неверный шаг – и мы или потеряем друга, или выпустим на волю ту силу, что едва не уничтожила всё.

Акито молча кивнул, сжимая её руку. Он чувствовал то же самое – леденящий страх и ответственность.

Лианна подошла к небольшому серебряному колокольчику на столе и легонько позвонила. Спустя несколько мгновений в дверь постучали.

– Войдите, капитан.

Рейнард вошел, его мундир был безупречен, несмотря на поздний час.

– Ваше Величество, вы звали?

– Да, капитан. Завтра на рассвете, в малой переговорной, будет собрание. Пригласите на него сэра Каэлвана и смотрителя Моргана. Только их. Содержание разговора прошу сохранить в строжайшей тайне.

В глазах Рейнарда мелькнуло понимание. Он не задавал лишних вопросов, лишь коротко и чётко склонил голову.

– Будет исполнено, Ваше Величество.

Он развернулся и бесшумно вышел, оставив их наедине с тяжёлыми мыслями о грядущем дне.

ГЛАВА 3. ДРУГ

Первые лучи солнца едва пробивались в узкое окно, когда в малой переговорной собрались пятеро: Лианна, Акито, Лиора, Каэлван и Морган. Воздух был прохладен и наполнен чувством неотложности.

Лианна стояла во главе стола, её лицо было серьёзным, а поза – собранной.

– Благодарю всех, что пришли, – начала она без предисловий. – Мы собрались, чтобы обсудить тревожные наблюдения, касающиеся Юко. То, что началось как попытка помочь другу, теперь вызывает у нас серьёзные опасения. Лиора, Акито, поделитесь вашими выводами.

Выслушав их рассказ о странном поведении Юко, Лианна кивнула и обратилась к Моргану:

– Смотритель, ваши наблюдения? Как он вёл себя в камере?

Морган, стоя по стойке «смирно», доложил чётко и бесстрастно:

– Он дисциплинирован. Корсет и наручи не пытается снять. Но есть… отстранённость. Он наблюдает. Изучает всё и всех, как стратег на карте. И ещё… – он сделал небольшую паузу, – он задаёт вопросы. О структуре охраны, о распорядке дня патрулей. Говорит, что из любопытства. Но любопытство это слишком системное.

– Спасибо, Морган, – Лианна жестом разрешила ему остаться. – Итак, подозрения есть. Теперь нам нужен план. Как мы можем проверить, кто сейчас говорит устами нашего друга?

– Нужно задавать ему вопросы, – первым предложил Акито. – Мелкие, незначительные детали из нашей общей жизни. То, что знал только настоящий Юко. Например, как звали ту рыжую кошку, что постоянно воровала у нас бутерброды в школе. Или какую песню мы всегда пели будучи пьяными, возвращаясь из бара. Если он хоть на секунду замешкается…

– Одного опроса мало, – тут же парировала Лиора, её пальцы нервно теребили край платья. – Нужно постоянное, скрытое наблюдение. Чтобы видеть его, когда он думает, что один. Его реакции, его взгляд, когда он смотрит на вещи, которые должны его трогать… или раздражать. Я могу этим заняться. Он меньше всего будет ожидать следа от меня.

Каэлван, до этого молчавший, мрачно крякнул.

– Наблюдение и вопросы – это хорошо. Но они покажут лишь то, насколько хорошо он готов к обману. Нам нужно заглянуть глубже. Туда, где никакая маска не сработает.

Лианна медленно кивнула.

– У меня есть предложение. В Приливе есть одна… особа. Её зовут Нирель. Она – наследница дара древней властительницы их клана. Она может проникать в сны и взаимодействовать с самой душой. Если в нём есть нечто чужеродное, она это увидит. Если там борется настоящий Юко… она сможет до него дотянуться.

В комнате на мгновение воцарилась тишина, пока все обдумывали это предложение. Возражений не последовало. Риск был велик, но альтернатива – жить в неведении, пока бомба замедленного действия находится среди них, – была неприемлема.

– Значит, решено, – подвела итог Лианна. – Акито, вы с Лиорой и Каэлваном начинаете опрос и наблюдение. Я немедленно отправлю вестового в Прилив с просьбой о помощи Нирель. Рейнард, усильте, но ненавязчиво, наблюдение за всеми передвижениями Юко. Морган, продолжайте докладывать о любых мелочах, которые покажутся вам странными.