Андрей Гордеев. Бывает и такое. Сборник рассказов

Будильник

Эта история случилась в середине 80-х годов прошлого века. Тогда ещё не изобретены были карманные электронные гаджеты, люди пользовались механическими приспособлениями отечественного производства, были счастливы и довольны тем, что имели.

Долго сидел без работы Александр Викторович. Профессия редкая – специалист по контрольно-измерительной аппаратуре в авиации. Но наконец повезло. Устроился в аэропорт недалеко от дома, в часе езды. Приготовил свой любимый мотоцикл. Раздобыл и нагладил красивую форму одежды. Предусмотрительно завёл на семь часов утра надёжный механический будильник. Первый день работы! Опаздывать нельзя! С этими мудрыми мыслями он и уснул, еле-еле, уже почти под утро.

Проснулся Александр от яркого солнечного света. На часах было уже девять часов, а будильник предательски молчал. Викторович пулей вылетел из дома. Мотоцикл летел как сбесившийся гепард, будто стараясь обратить время вспять. Не получилось. Опоздание в первый день работы на два с половиной часа. Начальник ничего не сказал, но многозначительно посмотрел на наручные часы и вздохнул. Александру было невыносимо стыдно. Вернувшись домой, он проверил коварный будильник, а тот, как назло, работал безукоризненно. Специально лёг спать пораньше, чтобы не проспать, но спал плохо, постоянно просыпаясь и подозрительно поглядывая на будильник.

Проснулся, как и в прошлый раз, в девять часов. Будильник молчал. Будто бойкот объявил. Викторович так на него разгневался, что хотел разбить о стену, но сжалился и побежал к мотоциклу. На работе начальник непонимающе посмотрел на него и на этот раз высказал молодому специалисту претензию, жёстко намекнув на пунктуальность, столь необходимую в авиации.

С работы Александр вернулся крайне раздосадованным. Долго вертел в руках злополучный будильник и даже вскрыл его, проверяя содержимое. Внутри всё вертелось и крутилось исправно, стрелки стояли по струнке и показывали точное время. Звонок Саша проверил четыре раза. Будильник весело звенел, будто подтрунивая над хозяином. Мистика какая-то! Викторович грустно покачал головой и лёг спать. Ему снились сказочные самолёты, уносящие его прочь от опозданий и от начальства, прочь от коварного будильника. Сон был так сладок, что просыпаться совсем не хотелось. Но всему хорошему приходит конец.

В глаза ударил луч солнца. Оправдались худшие ожидания. Молчаливый будильник ухмылялся всем своим циферблатом, показывая половину десятого. Торопиться было уже совсем поздно. Александр зевнул, сунул ноги в шлёпанцы и зашаркал ими в сторону кладовки в поисках инструмента. Вернулся он с большими кусачками. Сначала он откусил ими стрелки от будильника, жестоко искромсал крышку и корпус и на мелкие кусочки раскурочил весь механизм. Пришёл в себя, только когда на столе образовалась блестящая горка мелких металлических фрагментов.

Теперь Александр Викторович ехал на работу не торопясь, со сладким чувством свершившейся мести и гордо поднятой головой. Он готов был и к нагоняю от начальства, и к укоряющим взглядам коллег, и даже к выговору в письменной форме. Мотоцикл нёс на работу победителя.

Пастух

Моя первая запись в трудовой книжке гласит о том, что её обладатель начал свою карьеру с должности пастуха. Вообще-то звучало это, как гуртовщик, загонщик крупного рогатого скота, но, имея пасторальную душу, я настоял в отделе кадров на простой и красивой записи «пастух», чем до сих пор несказанно горд.

Очень рано утром, надев то, что было под рукой, я поспешил на автобус, развозящий рабочих по колхозным фермам. В этом автобусе все были друг другу свои в доску. Моё громкое приветствие вызвало необычайный интерес среди тружеников. Они скептически оглядывали с головы до ног нелепое убранство нового пастуха. Широкие полосатые штаны мои были заправлены в кирзачи, а на старую красную байковую рубаху надета чёрная стёганая безрукавка. Серьга в ухе, борода и кепка «Гаврош». Кто-то из рабочих громко присвистнул: «Ну, братцы, смотрите, цыган за Буянкой пришёл!» – «Давно пора хулигана обуздать! Кусается, брыкается!» – вторила ему дородная доярка. В этот момент я понял, что приобрёл одновременно и прозвище, и занятие.

Сонный бригадир выдал мне седло и уздечку, протянул потник и кнут, и я, с не очень хорошим предчувствием, вышел в загон. Там было весело! Другие пастухи уже взнуздали и теперь грели коней, радостно гарцуя по свежевыпавшему навозу. Дородные девки, только что отдоившись, теперь сидели на жердях загона и вместе со скотниками лузгали семечки прямо под копыта лихих коней. Посреди всего этого великолепия, как символ щедрости природы, стоял огромных размеров сивый конь. То, что это не мерин, было видно с первого взгляда. Если мимо пробегала случайная кобыла, он сразу взбрыкивал своими толстыми сильными ногами и глухо ржал басом, показывая всем здоровые жёлтые зубы.

На занятиях в ветеринарной академии нас учили запрягать, но это были другие лошади, тихие, как лето, они сами подставляли свои морды и спины неумелым студентам. Теперь в загоне меня ждал этот бешеный монстр, вернее, никого он не ждал. Просто конь наслаждался утром, вдыхая холодный ароматный воздух своими широкими ноздрями. А тут я со своими проблемами. Кавалерист! Жокей! Но не зря этого жеребца звали Буянкой, не зря!

Уздечку удалось продеть сравнительно легко. Животное подпустило меня на удивление спокойно, видимо, обалдев от моей решительной наглости. По периметру загона начали собираться зрители. «Смотрите, смотрите! Цыган Буянку седлает!» – зашумели вокруг. Артист в душе, я сразу приободрился, подмигнул одной из доярок и смело водрузил седло на спину моего четвероногого друга. Конь не шелохнулся. Теперь даже трактористы и слесаря, побросав свои железки, сбегались к месту проведения нашего родео. В воздухе повисли дымки папирос, а по рядам начали передавать молоко и крепкие спиртные напитки. Перекинув под брюхом и продев в прягу ремень, я принялся затягивать подпругу. Буянка, до этого полностью безучастный к своей судьбе, вдруг засуетился. Прижал уши, оскалил зубы и принялся, как козёл, подпрыгивать на всех четырёх копытах, пытаясь цапнуть меня за плечо. Я сразу оставил подпругу как есть, и чтобы не потерять своё реноме в глазах собравшихся, лихо, как учили, вскочил в седло. «Он не цыган, он индеец», – пронеслось в толпе. Для начала я хотел пустить Буянку рысцой, для этого слегка дал шенкеля пяткой и приподнялся в стременах. Конь стоял как вкопанный. Я ещё раз послал его, уже покруче. Но мой сивый друг стал деревянным. Троянский конь! Примолкшие на время зрители зашевелились. «Ты его не тем местом посылаешь!» – крикнул кто-то, и вся толпа довольно грохнула. Ну, чем я мог ответить на колхозный юмор? Ничем. Поэтому и разозлился, поэтому и принялся орать на несчастное животное.

Буянка постоял, постоял, послушал мои вопли, кивнул гривой и вдруг, как бы нехотя, мотнул крупом. Нет! Он не вставал на дыбы, не валился на бок, он, как танцор диско, виртуозно вильнул задом, и седло сразу съехало ему на пузо. Затем коварный зверь легко перешагнул через меня, уже лежащего, хитро оглянулся и посеменил рысцой по своим конским делам. А я остался валяться в навозно-опилочной смеси, в красной рубашоночке, нелепо разметав по сторонам руки и ноги, ожидая неотвратимого взрыва хохота. Удивительно, но озадаченные крестьяне молчали. В возникшей тишине только лошади брезгливо фыркали своими волосатыми губами, да внезапно развеселившийся Буянка задорно отбивал джигу, клацая своими тяжёлыми подковами. И только одна старая женщина всплеснула в застывшем воздухе натруженными руками: «А мне отец-то говорил, примета очень плохая, если цыган с коня свалится, скотина падать будет». И она указала в мою сторону, будто я и был той самой скотиной, а все окружающие в ответ на её прогнозы укоризненно закивали загорелыми лицами.

Остаток дня я провёл на заднем дворе коровника, куда меня сослал сердобольный бригадир, чтобы я научился щёлкать кнутом. Это было необходимо, чтобы управлять бурёнками, но я и в этом не преуспел. Отстрелил себе серьгу, пару раз стеганул по глазам, а когда витой поводок оставил пунцовый след на мягком месте, я понял, что учиться придётся долго. И вот тогда наконец-то в работу вступил мозг.

Когда вечером за ужином я рассказал своему младшему брату Вадиму о том что мне выделили коня, его глаза лихорадочно забегали. А всё дело в том, что среди нашей местной ребятни в этом сезоне было очень модно объезжать дикопасущихся лошадей из соседнего колхоза. Им за это часто перепадало. Поэтому Вадик сразу просёк фишку и не успокоился, пока не оповестил всех друзей о нашей идее.

На следующий день рано утром я оседлал сонного Буяна и, пока никто не видел, отвёл его на задний двор. Там, поёживаясь в утреннем холодке, его с нетерпением встречала банда малаховских ковбоев. Несчастное животное не знало, что его ожидало. Оставив коня на попечение молодёжи, я поспешил на разгрузку силоса, туда, куда меня за несоответствие с занимаемой должностью направил опытный бригадир.

В тяжёлых трудах незаметно закончился день. А уже совсем вечером я принял из рук довольных подростков и отвёл в стойло сухую мумию, которая раньше гордо называлась конём. Буянка сразу жадно бросился к поилке с отсутствующими глазами, а я, улыбаясь, поехал домой.

Утром меня ждал уже совсем другой Буян. Он уже не буянил. Как ласковый хитрый кот подставляет свой загривок, так и он всё стремился угодить. Заискивал и прогибался. Он как будто что-то понял и вёз меня теперь бережно, легко переходя по малейшей команде с рыси в карьер и обратно. Я лихо осадил его перед улыбающимся бригадиром и, не спешиваясь, звонко щелканул в воздухе кнутом. Бригадир удовлетворённо кивнул: «Сегодня на силос не идёшь. Догоняй стадо, пастух!» – сказал он и зачем-то поставил жирную галочку в своём потрепанном блокноте.

Будда из Жуковского

Когда бизнесмен Андрей Сазонов разбогател, он решил съездить в Таиланд. Но не за всякими глупыми удовольствиями, а чтобы проникнуться восточной философией и насладиться экзотическими достопримечательностями. Две недели он посещал памятники искусства, монастыри и собрания местных умников. Бродил пешком. И однажды так устал от своего путешествия, что остановился возле метро и присел мирно отдохнуть на парапет рядом со стеной, размышляя о вечном. Мимо него барражировали народные массы местных жителей, и почему-то, проходя мимо Сазонова, все кланялись, складывая руки в восточном приветствии. Старики, молодёжь, женщины, мужчины, дети – все кланялись и улыбались ошарашенному от такой вежливости Сазонову. Никому не кланялись, а ему кланялись все и даже останавливались напротив него, шепча какие-то фразы. Чтобы не оставаться в долгу, он тоже начал им кланяться, простирая к ним руки и восклицая слова благодарности, ибо он решил, что не прошли даром его посещения буддистских монастырей и почувствовал себя пророком и просветленным учителем.

Но вдруг произошло неожиданное. Маленькая девочка остановилась напротив него, расхохоталась и показала Сазонову пальцем куда-то выше его головы. Андрей оглянулся и оторопел. Над ним на стенке была закреплена бронзовая фигурка Будды. Вся спесь тотчас же слетела с нашего героя. Он поначалу расстроился, что не ему кланялись. Но потом, придя в себя, даже обрадовался. Поездка подходила к концу, и скоро его ожидал родной город Жуковский. Приехать на родину в образе просветлённого пророка не входило в планы молодого бизнесмена. Пацаны не поймут.

Рыбак-пижон

В русло нашей маленькой речки вкопана бетонная труба. По этой трубе шоссе проложено. С ранней зорьки подтягиваются сюда рыбачки. Пёстрая компания всех возрастов в стареньких куртках. Поговаривали в народе, что раньше здесь хорошо клевало. Место вроде размыто, да и стремнина. Но вот в последнее время местным рыболовам, прямо скажем, не фартило. Хоть и собиралась по утрам прикормленная к месту тусовка, но рыба на крючок не шла. И уже которую неделю, как ни исхитрялись местные любители, не везло никому. Вот так сидели каждый день они и молчали упорно, чтобы рыбу не вспугнуть. А кого вспугивать-то? Некого.

Этим памятным утром молодой бизнесмен Сазонов выехал от любимой девушки в прекрасном расположении духа. На сердце было легко и весело. Прохладный утренний ветерок обтекал плавные обводы его кабриолета. И одет он был, как сам шутил, «по Сазону», и богат, и весел, при всём при этом еёе и свободен. Сочетание довольно комфортное. Он не ехал, он плыл по волне приятных эмоций. Мимо проносились живописные летние пейзажи. Вот коровы от быка бегают, а там травка душистая колышется. Приятно! А вон там вдалеке у речки рыбаки сидят. Ссутулились в своих телогрейках. А ведь в багажнике совершенно случайно валяется купленный в телемагазине микроспиннинг. Неопробованная штука. Красивая вещь, но наверняка бесполезная. А речка всё ближе и ближе. А настроение всё веселее и веселее. А почему спиннинг должен пылиться в багажнике? «Стоп машина, – решил Сазонов, плавно надавив на тормоз. – Время рыбалки!»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.