Порог

Глава 1

Тьма обволакивала его, как густой туман, пропитанный запахом сырости и чего-то металлического, похожего на кровь. Эйден моргнул, пытаясь разогнать муть в голове, но веки налипли друг на друга, тяжелые, словно налитые свинцом. Он лежал на чем-то твердом и неровном – камне? Земле? Тело ныло, мышцы протестовали при малейшем движении, а в висках стучала пульсация, отдаваясь эхом в ушах. Где он? Последнее, что всплывало в памяти, – вспышка света, крики, и потом… ничего. Пустота.

Он заставил себя сесть, опираясь на локти. Руки утонули в холодной пыли, пальцы нащупали осколки – мелкие, острые, как битое стекло. Сердце заколотилось чаще, разгоняя кровь по венам. Дыхание вырывалось хрипло, эхом отражаясь от невидимых стен. Стены? Он протянул руку вперед, и кончики пальцев коснулись чего-то шероховатого, влажного. Камень, покрытый плесенью. Пещера? Подвал? Мысль мелькнула и ускользнула, оставив лишь панику.

– Эй! – голос сорвался, вышел хриплым шепотом. – Кто-нибудь?

Тишина ответила ему насмешливым эхом, которое затихло где-то в глубине. Эйден сглотнул, горло саднило, как после долгого бега. Он не помнил бега. Не помнил ничего, кроме обрывков: лица в толпе на рынке, запах свежей выпечки, а потом – удар в спину? Или это был сон? Он потер виски, пытаясь выудить из памяти хоть что-то coherentное. Имя – Эйден. Да, свое имя он знал. Двадцать три года, ремесленник из Лирвена, город у подножия Серых Гор. Но как он здесь оказался? Последний вечер – пиво в таверне, спор с приятелем о том, стоит ли лезть в старые руины за сокровищами. А потом… чернота.

Он встал на колени, ощупывая пол вокруг. Пыль оседала на ладонях, липкая, как паутина. Впереди, в паре шагов, пальцы наткнулись на что-то мягкое. Ткань? Он потянул – и услышал шорох, будто ткань соскользнула с чего-то тяжелого. Сердце ухнуло в пятки. Эйден замер, прислушиваясь. Кап-кап. Где-то рядом падали капли воды, ритмично, как тикающие часы. А потом – шорох. Тихий, но отчетливый, словно когти скребли по камню.

– Кто там? – на этот раз голос вышел громче, но дрожь в нем выдала страх. Он нашарил на поясе кинжал – привычка ремесленника, всегда готового к стычке с вором или зверем. Кинжал был на месте, рукоять холодная, знакомая. Эйден медленно вытащил его, лезвие блеснуло в слабом свете – откуда свет? Он оглянулся.

В углу, за его спиной, мерцал слабый огонек. Не факел, не свеча – что-то пульсирующее, как живая искра. Зеленоватое свечение отражалось от стен, выхватывая из тьмы неровные выпуклости: сталактиты? Или кости? Эйден подполз ближе, держа кинжал наготове. Огонек танцевал в воздухе, паря над небольшой лужицей, в которой отражались искры. Вода? Нет, жидкость была густой, маслянистой, с радужными разводами. Он наклонился, и запах ударил в ноздри – едкий, как серная жижа из алхимических лабораторий.

Шорох повторился, ближе. Эйден резко обернулся, кинжал в руке. Тьма шевельнулась. Из-за камня, в нескольких шагах, высунулась тень – длинная, изогнутая, с множеством суставов. Паук? Нет, слишком большая. Он прижался спиной к стене, сердце колотилось так, что заглушало капли. Тварь вылезла на свет: тело размером с собаку, покрытое чешуей, вместо ног – крючья, а глаза… глаза горели тем же зеленым, что и огонек. Она зашипела, выдвигая жало, и воздух наполнился вибрацией, как от низкого гула.

Эйден не думал – тело среагировало само. Он метнул кинжал, целя в морду. Лезвие вонзилось в чешую с хрустом, тварь взвизгнула, отпрянув. Зеленая кровь брызнула, шипя на камне. Но она не отступила – крючья заскребли по полу, приближаясь. Эйден вскочил, оглядываясь в поисках оружия или выхода. Пол был усыпан осколками – он схватил один, острый, как нож, и швырнул в тварь. Осколок чиркнул по боку, вызвав новый визг.

– Убирайся! – заорал он, голос эхом отразился от сводов. Тварь замерла, голова качнулась, будто прислушиваясь. А потом – прыжок. Крючья вонзились в стену рядом с его головой, осыпая крошкой. Эйден нырнул в сторону, ударившись плечом о камень. Боль пронзила тело, но он не остановился – побежал на ощупь, вглубь тьмы, подальше от света. Шаги твари загрохотали за спиной, прерывистые, жадные.

Туннель сузился, стены сомкнулись, царапая локти. Эйден спотыкнулся о корень – или кость? – и упал, кувыркнувшись. Вспышка боли в колене, но он вскочил, слыша, как тварь приближается. Запах ее – мускусный, гнилостный – настигал, смешиваясь с потом. Он вырвался в более широкий зал, где воздух стал тяжелее, пропитанный эхом далеких стонов. Свет? Впереди мерцал другой огонек, ярче, манящий.

Эйден рванул к нему, ноги скользили по влаге. Тварь была близко – он чувствовал ее дыхание, горячее, на загривке. Прыжок – и он влетел в круг света. Перед ним открылась ниша: алтарь из черного камня, покрытый рунами, которые пульсировали зеленым. На алтаре лежал сверток – ткань, перепачканная той же маслянистой жидкостью. А за алтарем – дверь, приоткрытая, с лестницей, уходящей вверх.

Шипение за спиной. Эйден схватил сверток, сунул за пазуху – инстинкт подсказал, что это важно, – и бросился к двери. Тварь прыгнула, крюк задел его икру, разрывая штаны и кожу. Кровь потекла теплой струйкой, но он не остановился – влетел в дверь, захлопнув ее за собой. Дерево затрещало под ударами, но выдержало. Эйден прислонился к ней, тяжело дыша, рука прижата к ране.

Лестница уходила вверх, в полумрак, где слышались далекие голоса – шепот, смех? Или ветер? Он оглянулся на сверток в руках: ткань шевельнулась, будто внутри что-то живое. Эйден развернул ее дрожащими пальцами. Внутри – амулет, серебряный, с камнем, который светился тем же зеленым. Камень теплел на ощупь, и в голове мелькнула видение: он сам, в руинах, рука тянется к этому же амулету, а вокруг – тени, шепчущие имя.

"Хранитель", – прошептал ветер, или голос в голове? Эйден сжал амулет, и тьма вокруг лестницы сгустилась, будто оживая. Что-то шевельнулось вверху – шаги? Он сунул амулет обратно и начал карабкаться, рана жгла, но страх гнал вперед. Что, если это не конец? Что, если тварь – лишь начало?

Лестница извивалась, стены покрыты паутиной рун, которые светились при его приближении. Каждый шаг отдавался эхом, и Эйден чувствовал, как мир вокруг меняется – воздух теплеет, запах сырости сменяется ароматом дыма и специй. Голоса стали громче: обрывки слов на неизвестном языке, ритмичные, как заклинание. Он ускорил шаг, игнорируя боль, и наконец увидел свет вверху – дневной, ослепительный.

Выход? Свобода? Или ловушка? Эйден вырвался на поверхность, щурясь от солнца. Перед ним раскинулся лес – древний, с деревьями, чьи стволы вились, как змеи, листья шептали на ветру. Но в центре поляны стоял круг камней, и в нем – фигуры в плащах, повернувшиеся к нему. Их глаза горели зеленым.

– Он пришел, – прошептал один, и Эйден понял: это не конец. Это начало чего-то худшего.

Эйден замер на краю поляны, воздух леса ударил в лицо – густой, пропитанный запахом мокрой коры и чего-то острого, как озон после грозы. Солнце пробивалось сквозь кроны, отбрасывая длинные тени от извивающихся стволов, но свет казался тусклым, словно его фильтровали невидимые завесы. Круг камней возвышался посреди травы, усыпанной опавшими листьями, каждый валун покрыт мхом и выемками, напоминающими пальцы. Фигуры в плащах – их было шестеро – стояли внутри, неподвижные, как статуи, но при его появлении они повернулись. Капюшоны скрывали лица, только зеленый блеск глаз прорезал тьму под тканью, синхронно, как у стаи волков, учуявших добычу.

Рана в икре пульсировала, теплая кровь сочилась в ботинок, заставляя ногу онеметь. Эйден сжал кулак вокруг свертка под рубашкой, амулет внутри жгуче теплил кожу сквозь ткань. Он сделал шаг назад, но корни дерева хлестнули по лодыжке, как предупреждение. Фигуры не двигались, но воздух между ними задрожал, и шепот пронесся по поляне – не слова, а вибрация, отдающаяся в костях.

– Кто вы? – вырвалось у него, голос хриплый от бега и боли. Он оглянулся через плечо: вход в пещеру зиял черным ртом за спиной, но тварь могла вырваться в любой миг. Лес казался слишком тихим, птицы умолкли, ветер затих.

Один из плащей – тот, что стоял ближе к центру, с чуть более высокой фигурой – поднял руку, ладонь в перчатке блеснула рунами, похожими на те, что были на алтаре. Шепот усилился, сливаясь в слова, и Эйден почувствовал, как ноги наливаются тяжестью, будто земля тянула вниз.

– Хранитель явился, – произнес фигура, голос низкий, многоголосый, эхом от камней. – Как предсказано в тенях руин. Ты несешь ключ, мальчишка из Лирвена.

Эйден моргнул, инстинкт подсказал отступить, но ноги не слушались. Зеленый свет из их глаз отразился в амулете под его одеждой, и видение нахлынуло снова: руины, тени, шепот "Хранитель". Он тряхнул головой, отгоняя морок.

– Откуда вы знаете мое имя? Что это за место? – Он потянулся к поясу, но кинжал остался в пещере, потерянный в схватке. Только осколок камня в кармане, бесполезный против шестерых.

Фигуры шагнули вперед, круг сомкнулся, плащи шелестели, как сухие листья. Другая фигура – ниже, сгорбленная – наклонила голову, глаза вспыхнули ярче.

– Ты – Хранитель Порога, – продолжила она, слова падали тяжело, как камни в воду. – Кровь твоя связана с древними узами. Амулет выбрал тебя в руинах Серых Гор, где ты бродил, ища легкой наживы. Мы ждали. Тени шептали твое имя с тех пор, как ты коснулся камня.

Эйден сжал челюсти, воспоминания вспыхнули: тот спор в таверне, кружка пива, приятель, хвастающийся картами старых пещер. "Там золото, Эйден, и проклятия, но золото!" Он не полез бы один, но… удар в спину? Кто-то подтолкнул? Фигуры приближались, их шаги бесшумны, но земля под ними дрожала слегка, руны на камнях заискрились в ответ.

– Вы меня сюда затащили? Эта тварь внизу – ваша? – Он попятился, наткнувшись на камень круга. Холод валуна пробрал до костей, и амулет под рубашкой завибрировал, отзываясь на их свет.

Высокая фигура рассмеялась – звук скреб по нервам, как когти по металлу.

– Тварь – страж. Она очищает путь для достойных. Ты прошел, Хранитель, но цена еще не уплачена. Руины зовут, тени голодны. Ты должен отдать нам амулет. Взамен мы дадим силу – ту, что течет в твоей крови. Стань частью ритуала, и Лирвен падет пред тобой, как те горы.

Эйден выдернул сверток из-под рубашки, ткань соскользнула, обнажив серебро и зеленый камень. Амулет пульсировал в ладони, тепло разливалось по венам, обещая… что? Видение: он в центре круга, тени лижут ноги, сила бурлит, но лица в толпе Лирвена корчатся в агонии.

– Нет, – прорычал он, сжимая кулак. – Это мое. Вы – безумцы, или хуже. Уйдите с дороги!

Он метнулся в сторону, пытаясь прорваться через круг, но фигуры среагировали мгновенно. Две из них взметнули руки, и воздух сгустился – невидимая сеть хлестнула по запястьям, выкручивая амулет. Эйден рванулся, ударив локтем в плащ ближайшей фигуры. Ткань разошлась, но под ней – не плоть, а тьма, шевелящаяся, как дым. Фигура отшатнулась, но другие сомкнулись, их глаза слепили, шепот перешел в гул.

– Отдай! – взревела сгорбленная, голос исказился, эхом от деревьев. – Или тени заберут все: твою кровь, твою волю!

Эйден упал на колено, рана в икре вспыхнула огнем, но он не отпустил амулет. Камень в нем треснул – или показалось? – и волна жара вырвалась наружу, отбрасывая фигуры на шаг. Одна из них споткнулась, плащ загорелся зеленым пламенем, фигура завыла, катаясь по траве. Остальные замерли, но их глаза полыхнули ярче, руны на камнях загорелись, лес задрожал – стволы извивались, как живые, ветви хлестали воздух.

– Ты не понимаешь, Хранитель, – прошипела высокая фигура, поднимая посох из черного дерева, увенчанный тем же зеленым камнем. – Без ритуала тени поглотят тебя. Отдай амулет, и мы пощадим твой город. Взамен – твоя служба. Веди нас к Серым Горам, открой врата.

Эйден вскочил, адреналин заглушил боль. Он швырнул осколок из кармана в ближайшую фигуру – камень чиркнул по капюшону, вызвав вспышку. Поляна ожила: тени от деревьев удлинились, потянулись к нему, как пальцы. Фигуры двинулись снова, окружая плотнее, шепот сливался в хор: "Отдай… Отдай…"

Он рванул к краю круга, ветви леса расступились, но за спиной загрохотало – земля треснула, и из-под камней полезли корни, оплетающие ноги. Амулет в кулаке горел, видение нахлынуло: руины, тени, и он сам, разрывающий круг, но цена – кровь на руках. Эйден споткнулся, корень хлестнул по щиколотке, фигуры надвинулись, их перчатки потянулись к горлу.

– Нет! – Он ударил амулетом по земле, и вспышка зеленого света разорвала сеть теней. Фигуры отлетели, врезаясь в камни, но высокая устояла, посох вспыхнул, и волна энергии ударила в спину Эйдена, сбив с ног. Мир закружился, лес завыл, а шепот в голове усилился: "Хранитель… отдай…"

Пыль осела, Эйден лежал лицом в траве, амулет выскользнул из пальцев, катясь к ногам фигуры. Она наклонилась, но в этот миг из пещеры раздался рев – тварь вырвалась, чешуя блеснула на солнце, крючья заскребли по камням. Фигуры повернулись, их глаза расширились, и хаос разразился: тварь прыгнула на ближайшую, жало вонзилось в плащ, зеленая кровь смешалась с дымом.

Эйден схватил амулет, пополз к деревьям, сердце колотилось. Лес сомкнулся за спиной, но шепот преследовал: "Ты не уйдешь, Хранитель. Ритуал ждет."

Эйден влетел в гущу леса, ветви хлестали по лицу, как кнуты, оставляя жгучие полосы на коже. Сердце молотило в груди, каждый вдох отдавался болью в ребрах, а рана в икре превратилась в раскаленную кочергу, заставляя ногу подгибаться при каждом шаге. Амулет, сжатый в кулаке, пульсировал, как живое сердце, и его тепло растекалось по венам, мешая сосредоточиться. Шепот фигур эхом отдавался в голове – не громкий, но настойчивый, как комары в ушах: "Хранитель… ритуал… отдай…" Он тряхнул головой, пытаясь отогнать его, но слова цеплялись, липли к мыслям.

Лес сомкнулся вокруг, стволы деревьев изгибались, словно в насмешку, корни выпирали из земли, как ловушки. Солнце едва пробивалось сквозь листву, отбрасывая пятна света, которые плясали на мху и опавших листьях. Запах хвои смешивался с металлическим привкусом крови из раны, и Эйден чувствовал, как силы тают – пот заливал глаза, дыхание сбивалось. Он не мог бежать вечно. Лирвен был близко, всего в паре часов хода по тропе, если не заблудиться в этой чащобе. Город у подножия Серых Гор – там безопасность, люди, стража. "Добраться до Лирвена, – подумал он, петляя между стволами. – Рассказать все, спрятаться, пока не пойму, что за чертовщина творится".

Решение пришло внезапно, как вспышка: нужно осмотреть амулет. Может, это ключ к пониманию – или способ избавиться от шепота. Он замедлил бег, оглядываясь. Позади, в сотне шагов, поляна с кругом камней затихла, но рев твари и крики фигур все еще эхом отдавались в ушах. Эйден нырнул под нависший корень огромного дуба, чьи ветви сплетались в подобие шатра. Земля здесь была мягкой, усыпанной иголками, и он опустился на колени, прижимаясь спиной к стволу. Рука дрожала, разжимая пальцы: амулет лежал на ладони, серебро тускло блестело, зеленый камень внутри мерцал, отзываясь на биение его сердца.

– Что ты такое? – прошептал он, поворачивая вещицу. Руны на ободке казались знакомыми – те же, что на алтаре в пещере, на лестнице. Он поднес камень ближе к глазам, и тепло усилилось, проникая в кожу, как яд. Мир вокруг поплыл: лес потемнел, а в голове вспыхнуло видение. Руины Серых Гор, серые стены, покрытые трещинами, и он сам – моложе, без бороды, – тянется к алтарю. Тени шевелятся у ног, шепчут: "Кровь твоя – ключ. Хранитель Порога, ты откроешь врата". А потом – лица: приятель из таверны, ухмыляющийся, подталкивающий к пещере. "Иди, Эйден, золото ждет. Никто не узнает". Предательство? Или совпадение?

Эйден моргнул, отрываясь от камня. Шепот в голове затих на миг, но амулет жгуче нагрелся, и он почувствовал прилив сил – мышцы налились энергией, боль в икре отступила. "Это оно, – подумал он. – Снимай, спрячь, и шепот уймется". План был прост: сорвать цепочку, закопать амулет под корнями, бежать в Лирвен без груза. Он потянулся к застежке, пальцы скользнули по металлу, но в этот миг лес ожил. Ветви над головой зашуршали, не от ветра – от движения. Шаги? Нет, шипение.

Он замер, вслушиваясь. Из-за ближайшего ствола выскользнула тень – не фигура в плаще, а что-то ниже, чешуйчатое. Тварь? Но она была меньше той, из пещеры, с теми же горящими глазами, но без жала – просто паучья морда, усеянная крючьями. Она зашипела, ползя по мху, и Эйден понял: не одна. Слева, справа – шорохи множились, как эхо. Амулет в руке вспыхнул ярче, отпугивая ближайшую, но другие осмелели, окружая шатер из корней.

– Черт, – выдохнул он, вскакивая. План рушился: бежать сейчас значило нарваться на стаю. Он сунул амулет обратно под рубашку, цепочка защелкнулась сама, будто не желая отпускать. Тепло вернулось, но теперь с привкусом жара – в голове мелькнуло новое видение: твари как стражи, очищающие путь, но теперь они охотятся на него. "Они твои, Хранитель, – прошептал голос в мыслях. – Или их".

Эйден вырвался из укрытия, петляя зигзагами. Первая тварь прыгнула, крючья чиркнули по плечу, разрывая ткань рубашки. Кровь потекла, но он не остановился – швырнул горсть земли в морду, заставив ее отпрянуть. Лес превратился в лабиринт: корни цеплялись за ноги, листья шуршали под шагами преследователей. Шепот фигур вернулся, усиливаясь: "Беги, Хранитель, но тени быстрее. Ритуал зовет".

Он выскочил на тропу – узкую, знакомую, ведущую к Лирвену. Солнце клонилось к закату, окрашивая кроны в красный, и вдали мелькнул дымок – костры на окраине города? Надежда вспыхнула: еще немного, и он в безопасности. Но твари не отставали, их шипение сливалось в хор, а амулет под рубашкой жрал силы, заставляя тело дрожать. Эйден споткнулся о корень, упал, перекатываясь. Подняться не успел – тварь нависла сверху, глаза полыхнули, крючья потянулись к горлу.

В панике он ударил кулаком, амулет вырвался из-под одежды, вспыхнув зеленым. Волна энергии отбросила тварь, она взвизгнула, корчась в агонии, но другие надвигались, их силуэты множились в сумерках. Эйден пополз, хватаясь за траву, но шепот в голове перешел в рев: "Ты не спрячешься. Врата открыты". Тропа впереди раздвоилась – одна к Лирвену, другая вглубь леса, к горам. Он потянулся к безопасной, но земля под рукой треснула, и из трещины полезли корни – живые, шевелящиеся, оплетающие запястье.

– Нет! – заорал он, рванувшись. Амулет упал на тропу, камень треснул, выпуская дым. Видение нахлынуло финалом: Лирвен в огне, тени маршируют по улицам, и он сам в центре, с посохом в руках. Корни потянули сильнее, твари приблизились, их жала капали зеленой жижей. Эйден дотянулся до амулета, но в этот миг лес взорвался криками – фигуры в плащах вырвались из-за деревьев, одна из них, обожженная, хромала, но глаза ее горели местью. Высокая фигура с посохом шагнула вперед, руны на камне вспыхнули, и тени сгустились, блокируя путь к Лирвену.

– Ты наш, Хранитель, – проревел голос лидера. – Ритуал начнется здесь и сейчас.

Эйден замер, зажатый между тварями и фигурами, амулет в руке раскалился докрасна. Земля задрожала, и из трещины полезло нечто большее – не корень, а рука, костлявая, увенчанная рунами. Шепот взорвался в голове: "Добро пожаловать домой".

Глава 2

Земля под Эйденом вздрогнула, как живое существо, просыпающееся от долгого сна. Костлявая рука вырвалась из трещины, пальцы – длинные, узловатые, увитые пульсирующими рунами – вцепились в корень, разрывая его с хрустом, похожим на ломающиеся кости. Зеленый свет от амулета в его кулаке отразился на костях, заставив руны загореться ярче, и шепот в голове взорвался фрагментами: "Кровь… врата… твоя". Твари замерли на миг, их паучьи морды повернулись к руке, шипение сменилось низким гулом, но фигуры в плащах не отступили. Высокая с посохом шагнула ближе, ее глаза полыхнули, тени от деревьев удлинились, потянувшись к Эйдену, как голодные змеи.

Он рванулся назад, но корни уже оплели лодыжки, впиваясь в кожу, как железные кандалы. Амулет раскалился, жгучие блики плясали на его лице, и силы, что он дарил раньше, теперь высасывали их, оставляя тело ватным, тяжелым. "Беги, – подумал он в панике, но ноги не слушались. – К Лирвену, только туда". Тварь слева прыгнула первой, крючья блеснули в сумерках, целя в горло. Эйден поднял руку с амулетом инстинктивно, готовясь к вспышке, но в этот миг воздух разорвал свист – острый, как удар хлыста.

Что-то серебристое вонзилось в бок твари, пробив чешую с чавканьем. Зеленая кровь брызнула фонтаном, шипя на земле, и чудовище с воплем отлетело в кусты, корчась. Эйден моргнул, пытаясь осознать: стрела? Из ниоткуда? Твари замерли, морды качнулись, ища источник, а фигуры повернулись, посох лидера вспыхнул, посылая волну теней в сторону звука.

– Кто здесь? – проревел голос из-под капюшона, эхом от стволов. – Покажись, или тени поглотят тебя вместе с ним!

Лес ответил шорохом листьев, но не ветром – это были шаги, легкие, уверенные, приближающиеся с фланга. Эйден дернулся, корни впились глубже, но адреналин вернул остроту мыслям. Из-за густого куста, где тропа петляла к горам, вышла она – фигура в плаще, но не таком, как у фигур: сером, потрепанном, с капюшоном, откинутым назад. Девушка, лет двадцати, с волосами цвета воронова крыла, спутанными, как после бури, и глазами – серыми, острыми, как лезвие. В руках она держала лук, уже наложенный новой стрелой, тетива дрожала от напряжения. На поясе – кинжал, рукоятью вверх, и сумка, болтающаяся на бедре, из которой торчали свитки и флаконы.

Она не смотрела на Эйдена сразу – взгляд ее скользнул по костлявой руке, потом по фигурам, оценивая, как охотник добычу. Тварь справа зашипела, прыгнув на нее, но девушка выстрелила без промедления: стрела вонзилась в паучью морду, пробив глаз, и тварь рухнула, дергаясь. Остальные заколебались, но не отступили – крючья заскребли по земле, готовясь к атаке.

– Уходите, – произнесла она тихо, но голос разнесся по поляне, твердый, как удар камня о камень. – Это не ваша земля. Ритуал ваш кончился.

Фигуры зашевелились, шепот их усилился, слившись в гул, от которого у Эйдена зазвенело в ушах. Сгорбленная, все еще хромая от ожога, шагнула вперед, перчатка вспыхнула руной.

– Ты не вмешивайся, девчонка, – прошипела она, и тени от ее плаща потянулись к девушке, как щупальца. – Хранитель наш. Амулет вернется к теням.

Девушка усмехнулась – уголок рта дернулся, но в глазах мелькнуло что-то холодное, расчетливое. Она отпустила тетиву: стрела ушла в тень, разрывая ее с вспышкой, и сгорбленная отшатнулась, закашлявшись дымом. Костлявая рука в трещине замерла, руны потухли на миг, будто в нерешительности, а корни вокруг Эйдена ослабли, позволяя ему вырваться. Он пополз назад, хватаясь за траву, амулет все еще жгуче в ладони, но теперь его тепло смешивалось с ознобом – кто она? Союзница? Или новая угроза?

Твари ринулись стаей – четыре, пять, их крючья вспахивали землю, шипение сливалось в рев. Девушка не дрогнула: она метнула флакон из сумки, стекло разбилось у лап ближайшей, и жидкость вспыхнула синим пламенем, не зеленым, как у амулета, а чистым, как лунный свет. Тварь взвыла, чешуя задымилась, и огонь перекинулся на соседнюю, заставив стаю отпрянуть в хаосе. Фигуры отреагировали: лидер взмахнул посохом, земля треснула шире, и костлявая рука рванулась вверх, пальцы потянулись к девушке.

Эйден встал на ноги, игнорируя боль в икре – она теперь казалась мелочью по сравнению с этим безумием. Он метнулся к ней, не зная зачем: помочь? Убежать? Амулет в кармане завибрировал, шепот в голове сменился новым голосом – не фигур, а ее? "Не верь… она знает…". Девушка заметила его движение, бросила взгляд через плечо – быстрый, оценивающий, – и кивнула, не останавливаясь.

– Беги к тропе! – крикнула она, выхватывая кинжал. – Я задержу их!

Костлявая рука сомкнула пальцы в воздухе, руны вспыхнули, и волна энергии ударила в нее, сбив с ног. Она покатилась по мху, но вскочила мгновенно, кинжал в одной руке, лук в другой. Тварь прыгнула на спину, но она развернулась, вонзив лезвие в брюхо – зеленая кровь хлестнула, но девушка не вскрикнула, только вытерла лицо рукавом, оставив размазанный след. Фигуры сомкнулись, тени их плащей слились в стену, блокируя путь к Лирвену, а рука из земли росла, вырываясь плечом – костлявым, усеянным рунами, – и воздух наполнился гулом, как от далеких барабанов.

Эйден не убежал – ноги понесли его к ней, амулет в руке вспыхнул, отбрасывая ближайшую тварь. Он схватил ее за локоть, рванув в сторону.

– Кто ты? Почему помогаешь? – выдохнул он, голос срывался от бега и страха.

Она вырвалась из хватки, но не резко – скорее, как будто проверяя силу. Глаза ее встретили его: серые, с искрой, что не была ни теплой, ни враждебной, а просто… знающей. "Она видит амулет", – мелькнуло в голове, и шепот подтвердил: "Она хочет его".