Первый диалог

Глава 5

Москва действительно похорошела при новом мэре – словно помолодела лет на двадцать. Широкие проспекты, чистые улицы, современные парки – город сиял, как начищенный пятак. Роман с удовольствием вдохнул воздух столицы, который, вопреки всем ожиданиям, не казался таким уж отравленным.

После утомительной дороги он решил не торопиться на встречу с Сергеем, а немного прогуляться по городу, размять затекшие в полетах конечности. Илья, несмотря на все уговоры оставить его хотя бы на время отпуска группы, увязался следом, как преданный щенок, которому пообещали косточку.

– Ну что ты за мной таскаешься? – в который раз спросил Роман, глядя на своего помощника с легкой досадой. – У тебя же отпуск!

– А у меня отпуск не получается, – вздохнул Илья, поправляя лямку рюкзака. – Сам прекрасно знаешь…

Роман и правда знал. У Ильи не было ни семьи, ни друзей вне археологии – все его коллеги сейчас разъехались по экспедициям. Была только Ира – его коллега, к которой Илья питал нежные чувства.

– А что Ира? – усмехнулся Роман, уже предчувствуя продолжение.

– Ира в первой половине отпуска решила навестить родителей, – с мученическим видом произнес Илья, глядя в небо так, будто там должны были появиться знаки судьбы. – Обещала прилететь ко второй половине в гости в Петербург, тогда мы наконец-то и проведем время вместе…

Роман только покачал головой, вспоминая свои молодые годы. Юность, любовь, неразделенное внимание – все это казалось ему теперь таким далеким, почти нереальным. Хотя, если честно, и в его отношениях с Еленой бывали периоды, когда они не виделись месяцами, – и ничего, живы-здоровы.

– Ладно, – смирился Роман, понимая, что от Ильи так просто не отделаться. – Будешь моим гидом по московским достопримечательностям. Только давай без нытья, что пора домой.

– Договорились! – просиял Илья, словно ему пообещали повышение до главного археолога всея Руси. – Сейчас немного прогуляемся, а потом заедем к Сереге – он живет рядом с Третьяковкой.

Москва встретила их солнцем, которое, казалось, специально вышло попозировать для туристов, шумом улиц, где каждый второй был блогером, и запахом свежей выпечки из многочисленных кафе. Роман чувствовал, как внутри растет предвкушение – не только от предстоящей встречи с палеографом, но и от возможности наконец-то увидеть семью.

А Илья… Ну что ж, пусть молодой археолог учится ценить простые радости жизни. В конце концов, не все же в земле копаться – иногда можно и по городу погулять, особенно когда этот город так старательно прихорашивается.

– Витя, ты будешь кушать? – спросила Елена, изображая из себя заботливую мать так убедительно, что даже кот, который обычно игнорировал все ее попытки накормить его полезной едой, притащился на кухню, виляя хвостом и делая вид, что он тут просто мимо проходил.

– Нет, мы сегодня с Максом и Саней идем на пикник за город. Погода что надо, может, порыбачим, – ответил Витя, уплетая бутерброд, собранный на скорую руку, с таким аппетитом, будто это был последний обед перед отправкой на Марс без обратного билета.

Елена мысленно потирала руки. Она знала, что муж должен приехать в ближайшее время, но до сих пор точный день был непонятен, и теперь судорожно искала способ оставить сына на всякий случай дома, не раскрывая сюрприз. «Надо потянуть время», думала она, набирая сообщение мужу: «Когда будешь?»

– А что за Саня? – поинтересовалась она, стараясь звучать непринужденно.

– Это новенький, хороший парень, с Максом тоже быстро поладил, – ухмыльнулся Витя. «А еще Саня быстро поладил с кулаком Макса», – мысленно добавил он, вспоминая их утреннее знакомство.

На самом деле Саня оказался вполне нормальным парнем, несмотря на небольшое недоразумение во время первой встречи. «Может, он просто не знал, что в нашем районе театральные представления без разрешения администрации запрещены», – философски подумал Витя.

– И надолго вы? – спросила Елена, параллельно набирая сообщение мужу и пытаясь не выдать своего волнения.

– Мы хотели с палатками, но решили обойтись одним днем, приедем на последней электричке, – бодро отрапортовал Витя, уже мысленно пакуя рюкзак.

– Как дела в школе, чем вас там заставляют заниматься?

– Ходим, моем, колотим, такое чувство, что директор толком и не придумал нам занятие, наверное, он просто хотел показать всем, что не просто так просиживает штаны и вот, что придумал, а вы подхватили неожиданно для него самого.

– Ну, ничего же, побольше времени с друзьями школьными проведешь, пока что вас не разбросало. А расскажи подробней об этом Сане, – тянула время Елена, лихорадочно прокручивая в голове расписание сапсанов и костеря себя за то, что не договорилась заранее с мужем о точном дне его прибытия.

– Ну, Саня как Саня, – начал Витя, – обычный парень, музыку любит такую же, как я, шутит смешно.

– А родители чем занимаются? – не унималась мама.

– Не знаю я его родителей, – начал раздражаться Витя, чувствуя, что мама явно что-то замышляет.

«Буду завтра утром в 9:45», – пришло сообщение от мужа. От радости Елена даже мысленно сделала сальто.

– Рюкзак нормально собери, ничего не забудь. И постарайся, пожалуйста, приехать не на последней электричке – завтра утром поможешь мне с продуктами. У меня скоро будет много фотосессий, хочу приготовить еды на пару дней вперед, – выдала она, стараясь звучать максимально буднично.

– Да-да, – закатил глаза Витя, уже представляя, как будет жарить сосиски на костре и травить с друзьями разные байки.

*****

– Зачем ты его начал таскать всегда с собой? – Макс с Витей пересеклись чуть раньше на вокзале. Макс был явно не в духе и никак не мог врубиться, с чего это Витя вдруг решил подружиться с этим новеньким.

– Да ладно тебе, та шутка тогда прикольная была!

– Вообще нет, – отрезал Макс.

– Шутка была огонь! – не сдавался Витя. – А ты видел его лицо, когда ты ему вмазал? И это его полное непонимание, почему новые одноклассники за него не вступились? Все вместе было просто пушка! Но в целом, зачем после, как тебе кажется, неудачной шутки портить человеку жизнь в новой школе?

– То есть ты возишься с ним из жалости?

– Да нет, он нормальный чувак! Слушает крутую музыку, например, «TOOL». Помнишь, как я тебе врубал «Lateralus»? Ты тогда чуть не уснул от скуки.

– «Твой TOOL» – нудятина какая-то, – оборвал Макс.

– Ну вот, видишь? А я так не считаю. И это круто, что у нас появился человек в школе, с которым можно потрындеть про музыку.

– Да мы с тобой тоже слушаем похожее! – возразил Макс.

– Далеко не все, – парировал Витя.

– Эти психоделичные завывания, которые ты слушаешь, нормальные люди не поймут.

– Ой, да заткнись, вон он идет, – немного грубо бросил Виктор.

Вообще в школе никто не понимал, почему Макс тусуется с Витей и почему Витя может иногда откровенно грубить Максу, когда другие за меньшее получали по полной. Макс был местной легендой – мощный боксер с перспективами, и его окружение состояло исключительно из таких же спортсменов. Как в этот круг затесался странноватый парень Витя – загадка века.

Скорее всего, Максу нравилось, что Витя его никогда не боялся. Плюс ему было интересно слушать его истории и обсуждать фильмы Тарантино (Витя знал про них все, даже то, что не знал сам Тарантино). А еще Витя умел красиво травить байки про что угодно, что даже самый заядлый спортсмен развешивал уши и слушал про то, что ранее казалось ему совсем неинтересным. Саня, собравшись с духом, первым протянул руку для рукопожатия. Макс, с привычной высокомерной ухмылкой, нехотя ответил на жест примирения.

– Ладно, извиняюсь за тот неудачный подкол, – неожиданно для всех произнес Саня.

Макс явно не ожидал таких слов. Его лицо на мгновение выразило искреннее удивление, но он быстро взял себя в руки.

– Принято, да и уже все забыли давно, – сказал Макс сквозь зубы, демонстративно не добавляя «извини» в ответ.

Но всем присутствующим и этого было достаточно. Троица направилась к электричке, где всю дорогу Саня и Витя увлеченно обсуждали музыкальные предпочтения, споря о том, какой самый крутой альбом «TOOL», а какой – «Deep Purple». Макс, закатывая глаза и периодически вставляя едкие комментарии, явно начинал закипать от этой музыкальной дискуссии.

Глава 6

Антон Сергеевич Байков – настоящее имя того, кого все знают как Грибник.

«Вот же коктейль получился: возбудимый, неуправляемый и демонстративный – просто букет какой-то», – размышлял Орлов, сидя в своем кабинете и листая дело преступника. Он задумчиво потирал подбородок, пытаясь разгадать самую сложную головоломку в своей карьере.

«Жаль, что толком не дают его изучать», – вздыхал Орлов. Все, что ему позволили – снять пару видео, где он задавал подозреваемому типовые вопросы. Но разве этого достаточно, чтобы понять глубины человеческой психики? Капля в море, не больше.

Сам Орлов был довольно обычным психиатром-криминалистом. За годы практики ему встречались в основном те, кто пытался симулировать безумие, или люди с незначительными отклонениями. Но этот случай был другим.

«Этот человек реально болен», – твердо считал Игорь. Однако количество жертв и жажда толпы наказать преступника играли против него. Никто не хотел слушать доводы психиатра, все жаждали только одного – возмездия.

Орлов сидел за своим столом, обхватив голову руками. Если бы не эти две жертвы, возможно, ему удалось бы хотя бы немного отсрочить казнь или выбить дополнительные встречи с преступником. Но судьба распорядилась иначе.

Одна из жертв оказалась сыном влиятельного политика – любитель погонять на горном мотоцикле эндуро по лесным тропам. Случайная встреча в глухой чаще стала для Байкова настоящим сюрпризом. Большинство его убийств совершались спонтанно, на эмоциях. Подготовка? Да какая там подготовка – лишь в редких случаях. Все потому, что в такой глуши, вдали от цивилизации, люди появлялись нечасто. Политик же в свою очередь додавил и так висевший в воздухе вопрос о снятие моратория на смертную казнь.

«Интересно, как это было?», – думал Орлов, перечитывая показания преступника.

По словам самого Байкова, тот парень попался ему тоже случайно, он просто выгуливал пса в месте, где не должно было быть людей. «Даже в такой глуши меня не могут оставить в покое, зачем он тут? Что он тут забыл?» – в голове Грибника закрутились нездоровые и раздражающие мысли. Он наблюдал за ним какое-то время из-за деревьев, поняв, что он тут один решил действовать. Убив его, он не мог остановиться, продолжал зачем-то наносить удары ножом.

«32 раза! Тридцать два!» – Орлов не мог поверить своим глазам. Такая ярость, такое безумие – подобное он встречал разве что в пьяных драках, где алкоголь отключал все тормоза.

«Что же творится в голове этого человека?» – думал психиатр. Ответа на этот вопрос у него не было. И, похоже, уже не будет. Система правосудия уже вынесла свой вердикт. Орлов внезапно вернулся мыслями ко второй ключевой жертве – той, что, как принято говорить, стала роковой. Именно из-за нее все его попытки добиться дополнительного времени для изучения преступника разбивались о глухую стену непонимания.

Внезапный телефонный звонок разорвал цепочку его размышлений. Звонил помощник следователя – человек, который в последнее время связывался с Орловым только по одному конкретному поводу.

– Да? – Игорь почти физически ощущал, о чем пойдет речь.

– Алло, тут Юрий опять не в себе! Он в камере у этого… Опять начал его лупить. Начал бить по лицу. Ничего не хочу сказать, но, по-моему, для прессы будет лучше, если такого не будет. А если он его до смерти забьет до казни – вообще туши свет, – выпалил помощник на одном дыхании.

– Иду, – коротко ответил Орлов.

К счастью, в последнее время он обосновался в здании, где содержался убийца, надеясь, что это поможет ему выбить разрешение на более детальное изучение своего «пациента».

Спускаясь в подвальное помещение с камерами для особо опасных заключенных, Орлов уже слышал глухие удары и натужное кряхтение маньяка. У камеры стояли полицейские, которые, видимо, боялись вмешаться в происходящее. Их нерешительность была понятна – никто не хотел становиться между майором в бешенстве и заключенным, но и допустить избиение до смерти они тоже не могли.

Орлов вошел в камеру с такой решительностью, что даже воздух, казалось, замер от его присутствия. Он встал между разъяренным Юрием и Байковым, который болтался в воздухе, как потрепанная боксерская груша.

– Хватит! – голос психиатра разрезал воздух, как скальпель.

– Уйди! – прохрипел следователь, его лицо пылало от злобы, а дыхание было тяжелым и прерывистым.

– Забив его до смерти, ты ее не вернешь, ты же это понимаешь? – Орлов говорил спокойно, но в его словах звенела сталь, способная прорезать даже самую густую тьму.

История Юрия была сложной и болезненной. Развод прошел тяжело, но с достоинством. Его жена честно призналась, что устала от его работы, от постоянного напряжения и отсутствия рядом. «Быть женой полицейского – это не просто», – часто повторяла она.

У них было двое детей, которые остались с мамой, но Юрий никогда не выпадал из их жизни. Он активно участвовал в их воспитании, и, несмотря на все сложности развода, им удалось сохранить дружеские отношения.

Но затем появилась она – молодая певица из местного бара. Ее голос очаровывал, а молодость и непосредственность смогли заглушить тоску и боль от несостоявшегося брака. Она была намного моложе Юрия, но это не помешало ему покорить ее сердце.

И вот теперь эта молодая женщина стала той самой второй ключевой жертвой, из-за которой все попытки Орлова провести детальное исследование преступника разбивались о стену непонимания и гнева. Ее смерть стала катализатором для ярости Юрия, который теперь не мог контролировать свои эмоции, видя перед собой убийцу своей возлюбленной. Ирония судьбы, не иначе. Именно эта жертва стала последней в кровавом списке маньяка. Словно по какому-то извращенному сценарию, это убийство оказалось той самой искрой, которая разбудила спящего дракона. В то время он занимался каким-то заурядным делом, не стоящим особого внимания. После развода с женой начальство старалось не нагружать его особо сложными расследованиями, да и сам Юрий не рвался в бой. О его новой влюбленности, о том, как он заново учился чувствовать, знали лишь единицы. Как вдруг Юрий получил пинка под зад в виде личной трагедии и включился в расследование со всей своей мощью. Одержимый жаждой мести и пылающий праведным гневом, он превратился в машину правосудия.

В этой истории произошел настоящий юридический казус: по всем правилам следователю категорически запрещалось браться за дело, связанное с его близким человеком. Казалось бы, все очевидно – конфликт интересов, нарушение всех норм и регламентов. Но реальность оказалась куда сложнее и драматичнее. И тут началось самое удивительное: как по команде, все закрыли глаза на очевидное нарушение. Руководство, коллеги, даже прокуратура – все будто заключили негласный договор о молчании. Никто не поднимал вопрос о конфликте интересов, никто не пытался отстранить Юрия от расследования.

Причина такого поведения была проста: серия жестоких убийств могла набрать еще более серьезные обороты, счет жертв рос достаточно быстро, никто не хотел, чтобы оно перевалило за десять человек, и каждая минута промедления могла стоить кому-то жизни. В таких условиях все были готовы использовать любой шанс, любую возможность, чтобы остановить маньяка.

К тому же авторитет Юрия в правоохранительных органах был непререкаем. Его предыдущие заслуги говорили сами за себя: он раскрыл несколько громких дел, поймал опасных преступников, всегда работал на результат. Коллеги уважали его за профессионализм, начальство ценило за умение находить выход из самых сложных ситуаций.

В этой ситуации формальности отошли на второй план. Правила? Регламенты? Когда на кону стоят человеческие жизни, они теряют свою значимость. Система, обычно такая неповоротливая и бюрократическая, вдруг проявила неожиданную гибкость.

Его злость стала тем топливом, которое помогло выйти на след преступника. Как охотничья собака, взявшая след, Юрий методично и безжалостно шел по следам убийцы, пока наконец не поймал его. Орлов понимал: иногда правосудие приходит через личную трагедию. И эта история стала ярким тому подтверждением – история о том, как личная боль одного человека помогла остановить серийного убийцу и спасти, возможно, еще чьи-то жизни.

– Эй, остановись! – Орлов схватил Юрия за плечи, его голос звучал твердо. – Хватит! Ты что, хочешь лишить толпу удовольствия от публичной казни?

Психиатр смотрел прямо в глаза следователю, пытаясь достучаться до его разума всеми возможными способами.

Юрий замер, его кулаки все еще были сжаты.

– Если тебе так неймется, – продолжил Орлов, стараясь сохранять спокойствие, – я могу поговорить с начальством. Сделать так, чтобы инъекция была… Особенной. Мучительно болезненной. Чтобы перед смертью он горел изнутри, буквально плавился заживо.

Юрий медленно расплылся в улыбке, его губы растянулись в хищном оскале.

– Подходит, – прошептал следователь, его голос сочился ядом. Он подмигнул убийце.

Преступник, тяжело дыша, поднял голову. Его лицо исказила ухмылка.

– Да мне плевать, что вы сделаете, – прохрипел он. – Я уже в истории. Меня запомнят. А тех, кто ловит таких, как я… Их очень часто забывают.

Глава 7

– Рома! Ты обещал пару дней назад! – справедливо возмущалась Елена, обращаясь к Роману. – А прошло уже сколько?

– Ага, я понимаю. Сама ведь Серегу знаешь.

Лена действительно была знакома с Серегой и не особо удивлялась его поведению. Они договорились встретиться в пятницу вечером – он жил на Большой Полянке в Москве. План был такой: в воскресенье с утра отправиться в Питер. После однодневной прогулки по городу Роман и Илья направились к Сереге. По пути он не отвечал на звонки, что наводило на неприятные мысли. К счастью, Роман знал его адрес.