Консул Горский. Громкое дело в Триесте

Дмитрий вспомнил волну сообщений об одной из северных европейских стран о выплате пяти тысяч евро каждому мигранту, который женится на местной. Задачей такого фейка было дестабилизировать ситуацию в стране с одной стороны через увеличение потока нежелательных беженцев, с другой – через возможную панику внутри, поскольку матримониальные устремления мигрантов могли привести к вспышке насилия.

Дмитрий вернулся к реальности. Кто-то явно очень хотел переключить внимание людей с албанцев на россиян. И оказывал несомненное давление на правоохранителей.

Он спустился в ресторан, взял традиционный итальянский бриошь, выпил чашку отличного кофе. Настроение улучшалось.

Пора ехать. Умберто Дзиани ждал его через тридцать минут.

* * *

Горский опаздывал, но ничего поделать не мог. Утреннее движение было интенсивным, а античные улицы узкими. Думаю, Умберто на меня не обидится.

Наконец он добрался. Начальник полиции ждал.

– Добрый день, сеньор полковник!

– Добрый день, сеньор консул! Как провели время? Удалось ли вам увидеться с соотечественниками?

– Спасибо, неплохо, – едва ли полковнику не доложили о его визите в следственный изолятор, подумал Горский.

– Как ваши впечатления?

– Впечатления? Странный вопрос.

– Хорошо. Были ли у задержанных какие-то жалобы, просьбы? Возможно, что-то показалось вам необычным?

– Нет. Я разъяснил им их права, рассказал, на какую помощь со стороны посольства они могут рассчитывать. Разъяснил, что действие итальянских законов распространяется на всех находящихся на территории страны, независимо от их гражданства и социального статуса. В общем, обычная рутина, – ответил Дмитрий. – Но вы же не за этим меня позвали?

– Не за этим. – Ответил полковник. – К сожалению, я должен вам сообщить, что вчера вечером Илья Бельцов был найден в камере без сознания. Сейчас он находится в городской больнице, в которую мы вынуждены были перевезти его в связи с тяжестью состояния. Пока мы не можем однозначно сказать, что случилось, была ли это попытка суицида или ему кто-то помог. Детективы и эксперты работают над этим. К сожалению, Илья молчит. С тех пор, как его привели в чувство, он не произнес ни одного слова. У нас сложилось впечатление, что он крайне напуган.

Горский подбирал слова:

– Насколько тяжело его состояние?

– Вчера он был между жизнью и смертью. Сегодня уже получше.

– Посольство постарается прислать ему адвоката так быстро, как это возможно. Могу ли я навестить его в госпитале? – спросил Дмитрий.

–Да, конечно. Может быть ваше присутствие как-то повлияет на него и поможет прервать молчание, – ответил полковник. – Да, кстати, вы не знаете, где его жена? Со вчерашнего дня мы не можем найти ни ее, ни сына.

Дмитрий не знал, что ответить. С одной стороны, он не хотел раскрывать местонахождение Ксении, с другой – не хотел врать полиции. Да и при таком развитии событий он не был уверен в том, что сможет справиться с защитой женщины без помощи властей.

Неожиданно Дзиани пришел ему на помощь:

– Если она свяжется с вами, дайте мне знать, а ей передайте, что я хочу ее видеть. Это в ее интересах.

Дилемма решилась сама собой. Горский решил оставить откровенный разговор о Ксении на более позднее время.

* * *

Он направился в госпиталь «Каттинара», названный так по району, в котором был построен. Возведенная на холме, больница «Каттинара» размещалась в нетипичных для Триеста высотках. Эти бетонные башни можно было заметить издалека. Одним из профильных направлений здесь являются лечение сложных легочных патологий, гастроэнтерология, ортопедия. Статус медицинского центра национального значения госпиталь приобрел после открытия в нем кардиологического центра. Для оказания экстренной помощи сюда обращались со всего города и окрестностей.

Два огромных симметричных корпуса являли собой типичный образец казенной и откровенно уродливой архитектуры восьмидесятых. Всем своим без эмоциональным обликом они подавляли посетителей, провоцировали депрессивные мысли и желание побыстрее проехать мимо. Такая больница могла быть на любом континенте, в любой даже весьма бедной стране. Ее внешний вид ничего не говорил ни о тех, кто там работает, ни о тех, кто там лечится.

Однако внутри все было организовано неожиданно мило, с настоящим итальянским изяществом и вниманием к людям и деталям.

В отделении экстренной помощи Горский долго пытался разобраться, куда определили его подопечного. Наконец, милая медсестра провела его к палате арестованного.

– У вас не больше десяти минут, больной только к утру пришел в себя, – сказала она. – Его состояние еще далеко от стабильного, не говоря уже о норме.

Дмитрий с облегчением отметил, что перед палатой дежурили двое вооруженных молодых полицейских.

Он представился, протянул одному из них выданное полковником Дзиани разрешение на посещение Бельцова. Охрана была явно предупреждена.

* * *

Горский зашел в палату. Илья лежал на сложной, какого-то совершенно футуристического вида медицинской кровати, подключенный к компьютеру. Монитор выдавал давление, пульс и другие жизненно важные показатели в реальном времени. Шея была закрыта чем-то вроде бандажа.

– Добрый день, Илья! Рад вас видеть хоть и не в здравии, но живым. Что же с вами произошло? – спросил консул.

Сиплым голосом Илья пробормотал что-то отдаленно напоминающее приветствие.

– Илья, время моего посещения строго ограничено медиками. Мне очень жаль, но вам придется объяснить, что привело вас на эту койку. В противном случае полиция не сможет обеспечить вашу безопасность. Да что там безопасность – жизнь.

Илья молчал. В глазах были сомнение, боль, страх, неопределенность.

Горский решил зайти с другой стороны: