Вечность и Тлен
- -
- 100%
- +
– Вы даже не представляете, что упустили, не видя гор ранее, – проговорил Моран, поддев носком обуви маленький камешек на тропинке.
– Мы видим прямо сейчас, – отозвалась Айвен.
Он с сомнением глянул на недалекие вершины, едва различающиеся сквозь слой сизой дымки, и покачал головой:
– Нет, это совершенно не то. – На секунду замолчав, глядя на облака, Люций сообщил: – Скоро нас накроет дождь.
Мы направились к нашей стоянке на подступах к давно умершему, словно перенесшему лихорадку, городу. Зелень в округе либо отсутствовала, либо была лишь блёклой тенью растительности, находящейся внизу и наверху склона. По сравнению с пронзительным синим небом, богатыми яркими красками склонов, сопровождавшими нас, пока мы поднимались, в городе Ин словно исчезла вся жизненная сила – будто её вычерпывали прямо сейчас, лишая эту землю каждой её капли.
То, какой серой и сухой показалась почва под ногами, смешанная с такими же блёклыми камнями, заставило осознать, что доказательства того, что не обошлось без влияния силы Серого мира, находились повсюду, раскинулись прямо перед нашими глазами.
– В орден Пологих гор отправлено письмо. Но доберутся они сюда нескоро, – сообщил Цецилий, когда все собрались. – Как вы знаете, их обитель малочисленна. Поэтому, если в её стенах будет недостаточно воинов, они перенаправят письмо в орден Западных ветров.
Сильфа выглядела хмуро, напряжённо поджав губы. Несмотря на частые язвительные замечания, дэва переживала не меньше всех нас. Моё же подавленное волнение выражалось глубоким трепетом во всей грудной клетке. Это было давящее чувство, нарастающее, которое становилось сильнее и если его не сдержать, то оно, подобно землетрясению, могло сотрясти меня, сотворив трещины в защите и позволив эмоциям вырваться из-под контроля.
– Поэтому отдыхаем, ужинаем и готовимся к наступлению ночи, – закончил Цецилий, не принимая никаких возражений.
– Но, наставник, третий год… – всё же произнёс Ной, который аккуратно оглянулся, ища поддержку в глазах остальных.
– Что «третий год»? – довольно холодно переспросил Цецилий.
– Кх-кха. – Ной прочистил горло. – Их нет, они пропали. И раз третий год обучения не справился, то мы…
– Мы не знаем всех обстоятельств, но они, скорее всего, пока живы. – В больших голубых глазах наставника клубились мысли, словно грозовые тучи наподобие тех, что неотвратимым роком надвигались на нас. – Иначе бы к этому месту стремительно стекались воины.
– Почему вы так считаете? – спросил кто-то, пока я с острым вниманием наблюдала за Цецилием.
– У некоторых родов есть способы узнать сразу же, если их чадо падёт, – быстро произнёс учитель, явно показывая, что не желает развивать эту тему.
Он имел в виду магические печати? Или артефакт?
Я о таком не слышала. У меня ничего подобного не имелось. Но… Я обвела взглядом полукруг, который неосознанно сформировали вокруг учителя молодые даэвы и поняла, что как минимум одна четверть присутствующих точно знала о чём речь.
«Ясно», – молчаливо смирилась я.
– Мысль напоследок, подумайте об этом, пока будете отдыхать и готовиться к ночи, – продолжил Цецилий, отвлекшись на то, чтобы по-детски сдуть короткую прядь русых волос со своего лба. – Следов сражения нигде не видно, но мы точно знаем, что третий год шёл этой дорогой, им некуда было деться. Значит, их каким-то образом взяли в плен так, что они даже не вступили в бой.
Коэн выглядел бледным, стоя за плечом Люция. Казалось, ещё немного, и его стошнит. Винсент Рок же вёл себя совершенно отлично от того, каким он был в любое другое время. Его руки лежали на груди, брови были сведены к переносице, а сам див на каждое предложение наставника сосредоточенно кивал. Тёмно-русые, слегка вьющиеся волосы подрагивали в такт этому движению.
– До того как стемнеет, подготовьте несколько версий случившегося.
– Наставник, а вы знаете ответ?
– Нет, – качнув головой, произнёс наставник и, не став вводить никого в заблуждение, добавил: – Я озадачен и буду биться над этой загадкой так же, как и вы. – Несмотря на то что Цецилий, очевидно, признавал свою некую некомпетентность, от этого его образ совершенно не пал в глазах. Наоборот, спокойствие наставника и его самообладание вызвали волну уважения. – Помните, версий может быть несколько, возможно, хотя бы одна из них окажется верна. Тогда вы сможете быстро сориентироваться и воспользоваться тем шансом, который невольно оставили вам ваши сокурсники.
Слушая столь внимательно наставника, а после заготавливая магические печати и протирая мечи, сидя на камнях, покрытых высохшим и пожелтевшим мхом, под звук нарастающего дождя, скрытые от него под навесом скалы, никто из нас даже не предполагал, что всё окажется впустую и мы попадем в ловушку, оказавшись в западне ещё до того, как сумеем это осознать.
– Пс-с-с-с, – раздалось над ухом. Я сидела с тряпицей в руках, заставляя лезвие Туманного сверкать.
– Что ещё за «пс-с-с-с»? – озадаченно отозвалась я.
– Это я так привлекаю твоё внимание. – Люций опустился на корточки совсем рядом со мной.
– Пс-с-с? – с ещё большим сомнением протянула я, впервые сталкиваясь с такой попыткой меня позвать.
– Я кое о чём подумал, – тем временем едва слышно произнёс Люций, пододвигаясь вплотную ко мне. Столь близко, что ещё немного, и мы могли столкнуться носами. Запустив ладонь в рукав мантии, он выудил наружу несколько листов, краем глаза я заметила чернильные линии – на бумаге уже были начертаны магические печати.
Капли дождя за спиной Морана падали редко – звонкими, сочными звуками разбиваясь о камень.
– Что это?
– Совместные печати, – прошептал он. Я едва подавила порыв воровато оглянуться, чтобы убедиться, что никто их не видит. Но Моран держал листы предусмотрительно перевёрнутыми. – Я заучивал каждую, которую мы находили. Считаю, что для нашей ситуации может подойти три.
– Они не сработают, – проговорила я, неодобрительно смотря на печати. В охоте и любом сражении нельзя полагаться на случай. Если существовала даже малейшая возможность того, что магический знак тебя подведёт, или ты не помнишь его начертание достаточно точно – то использовать их не следовало. Но Люций, видимо, считал иначе.
Моран поднял на меня долгий испытывающий взгляд. Его глаза цвета свинца были почти такие же, как небо, только ярче и глубже. Я отчего-то сглотнула и заколебалась.
– Сара Сорель, припоминаю, что ты сама мне как-то говорила, что никогда не знаешь, что именно спасёт тебе жизнь…
Мне или показалось, или в голосе Люция звучал укор. Таким тоном поучают ребёнка. Но я привыкла, что обычно подобным образом говорила как раз я, и это в первые секунды ввело в ступор.
– Вдруг в решающий момент мы всё же со всем разберёмся. – Его светлые прохладные пальцы коснулись внешней стороны моей ладони. Я отдёрнула руку, словно меня ужалила пчела, а Туманный едва не упал с моих коленей на землю.
Сердце вновь застучала где-то в горле.
Если Морана и задела моя реакция, то виду он не подал. Но я заметила, как смотрели на нас остальные, привлечённые внезапным шумом.
– Всего их три. Вот эта печать, у которой линия в центре напоминает змею… – тем временем продолжил Люций.
– Она замедляет время. Я помню, – перебила, покорившись его идее и игнорируя взоры остальных. Глядя на сложное сплетение линий, я примерно понимала, сколько Моран потратил времени, чтобы запомнить символ. Название же печати было довольно голословным, ведь время она не замедляла, ничто на это не способно. Этот знак, скорее, на короткий срок словно увеличивал силу даэвов, повышая реакцию, от этого, казалось, будто мир вокруг замедляется. По крайней мере, так сообщалось в книге.
Ни одна привычная нам печать не действовала подобным образом. Все они были довольно однобоки, и зачастую их свойство оказывалось завязано только на стихии.
– Замечательно, Сорель. – Это Люций сказал довольно громко. А меня неожиданно кольнуло эмоцией чьей-то зависти.
Нахмурившись, я кивнула.
Вторая печать в руках теневого дива оказалась менее полезной – она ослепляла. И в том числе даэвов на некоторое время, если не прикрыть глаза, а вот нечисть она навсегда лишала способности видеть. По словам Морана, знак в буквальном смысле должен был полностью выжечь им глазные яблоки. Тварь определённо станет более неуклюжей, но она всё ещё будет чуять плоть.
– А третья рассеивает тьму… – Его горячее дыхание пощекотало мою щёку.
– Рассеивает? – Я подалась навстречу. – Это возможно? – с сомнением проговорила я.
– Это не чудо. Как я понимаю, за короткое время она резко высвобождает большое количество магии. Если рядом ревенант, то его тело лишается энергии. Её будто выбивает из него, и он превращается в обычный труп. – Заметил мой взор. – Ну слегка изуродованный труп. Самое главное, что он перестаёт быть опасен.
– Но тогда она наверняка со временем превратит в ревенанта другого человека.
Внутри я ощутила горький, но слабый привкус разочарования. Когда мы отсекаем тварям головы своими мечами, а после сжигаем тела, энергия Серого мира исчезает вместе с тленными останками. Почему порядок именно такой, неизвестно, но за столетия доказано, что именно при таком уничтожении монстра теневая сила не находит другого грешника и не захватывает его. А последняя совместная печать совершенно не решала проблему, она лишь провоцировала новые жертвы.
– Да, это так. Но она использовалась, раз была в записях ордена Хранителей. Для этого наверняка были причины, – глядя на меня красноречивым взором, убеждал Люций.
Несколько секунд мы словно продолжали этот бессмысленный молчаливый спор, одними лишь взглядами. Мне потребовалось почти полминуты, чтобы кивнуть и взять протянутые печати – Люций заготовил их по два экземпляра. На всякий случай, по одному мне и ему.
Только зачем, если для нас двоих требовался лишь один символ?
Склонив голову, я как раз убирала их в карман мантии, когда услышала:
– Мы должны держаться вместе.
В воздухе остро пахло влажной землей, зеленью, аромат которой доносил ветер из долины ниже, и мятой, вкупе с нотками терпкой древесины, которые шли от кожи Люция. Взгляд прикипел к кусочку голой шеи, и месту, где светлую кожу накрывала тёмная ткань.
– Согласна, – кивнула я, потупившись, а после пряча печати. – У нас прекрасно получается друг друга спасать.
– О-о-о да, – тихо рассмеялся Люций. – С этим соглашусь. – Он поднялся и, помедлив, склонился, положив свою ладонь на моё плечо. – Надеюсь, Сара, в этот раз обойдётся без этого и мы вместесо всеми отправимся в Академию Снов.
Его пальцы на мгновение сжали моё плечо. Слишком сильно, так, что оно слегка заныло. Будто опомнившись, Моран стремительно разжал хватку, глянув растерянно на собственную руку, и слабо улыбнулся, прежде чем отойти к своим друзьям.
– Мне показалось, или вы поедали друг друга взглядами? – вдруг сказала Сильфа, почти беззвучно подобравшись ближе. Если бы я не почувствовала её эмоции, то дэва могла бы застать меня врасплох.
Зефирос, несмотря на ситуацию, бесстыдно улыбалась и смотрела на меня, будто у нас есть общий секрет на двоих.
– Мы лишь обсудили охоту, – проговорила я, не совсем понимая, к чему дэва клонит. Сильфа ничего не ответила, а я вновь вернулась к Туманному, в лезвии которого отражались клубящиеся, но постепенно редеющие облака.
Дождь закончился через пару часов, а ещё через такое же время и небо стало стремительно алеть. Верхушки редких с прямыми стволами сосен, что росли выше на самом пике, уже совершенно не пологих, а крутых гор, с нижнего ракурса копьями протыкали небосвод. Казалось, ещё немного, и из него начнёт сочиться кровь.
Температура опустилась на несколько градусов, а над землей заскользила слабая едва заметная дымка – видимо, лёгкий туман возник из-за разницы температур и скорой ночи. Он гипнотически кружил, накрывая сухую, жухлую траву, пытавшуюся прорасти на этой неизвестно отчего безжизненной земле. Прислонившись спиною к камню, я задумчиво наблюдала за его движением.
Глухой удар заставил резко поднять голову и увидеть завалившегося набок Натана и кого-то из ордена Чёрных Скал, судя по тёмными линиям на лице, лежащего чуть дальше, и успеть ощутить лишь накатывание волны тревоги перед тем, как самой провалиться во тьму.
XXIII
Чёрное зеркало
Сильный сомниум в отряде – обязательное условие. В их помощи нуждаются скарды и обычные люди, подвергшиеся влиянию энергии Серого мира. Последние же без их помощи гарантированно умрут.
«Энциклопедия 2-го уровня»Библиотека Академии СновСара Сорель– Сара! – послышался настойчивый голос, звучавший издалека. Зов повторялся вновь и вновь, с каждым разом обретая больше твердости, нетерпения и ноток страха. А я всё явственнее ощущала, как гудит голова, будто в ней поселился пчелиный рой. – Сара! Очнись.
Раздался хлесткий хлопок, сменившийся резкой, но запоздалой болью. А я резко распахнула глаза, шумно и жадно втягивая воздух, так, словно только что вынырнула из глубокого омута. Моя рука перехватила ладонь Айвен, которая снова собиралась отвесить мне пощечину.
– Слава Богам! Получилось! – Она обмякла, отстранилась и, едва не падая назад, села на землю.
– Что случилось? – прохрипела я. В голове поселилась тяжесть. Жмурясь, я несколько раз открыла и закрыла глаза.
Ещё недавно я видела на небе солнце и голубое небо, а ныне на улице уже была ночь и виднелась одинокая луна, которая в нынешнем виде будто подмигивала из темноты. Впереди нас, через несколько метров, начинался обрыв, а за спиной находился один из покосившихся старых домов, стены которого прятали от чужих глаз.
– Все заснули, – зашептала Айвен, обхватывая голову руками. – Попадали на землю. А когда стемнело, их точно позвали, и они пошли. – С силой ударив пяткой землю и оставив на ней борозду, она прошипела: – Дрянь! Что это за дрянь!
– Ай-вен, – позвала я, подбираясь ближе и успокаивая. – Как проснулась ты?
Сейчас, пытаясь вспомнить случившееся до потери сознания, я была практически уверена, что видела Айвен, лежащую не так далеко от свалившегося Натана.
Ларак сглотнула.
– Это что-то похожее на сон, – прошептала она. – Я понимала, что сплю. Благодаря дару я всегда это понимаю. Помнишь, я тебе не раз говорила, что все мои сновидения осознанные?
Помедлив, я кивнула. Как я могла забыть?
В юности, мучаясь от кошмаров, я не раз мечтала хотя бы о доле способностей Ларак к управлению снами – своими и собственными. Ведь, может быть, тогда я бы смогла видеть хорошие сны.
– Раз мы очнулись, то надо попытаться разбудить остальных… – Я встала, подходя к углу дома, выглядывая из-за него и видя край дороги. В городе Ин имелась одна длинная улица, которая тянулась лентой по склону, огибая его и упираясь в тупик. Здесь негде было скрыться, кроме как в одном из домов. Или же мы ошибались и имелось что-то ещё – какая-то тайная тропа или нечто в подобном роде. – В какую сторону нам идти?
– Они шагали в противоположный конец города. – Айвен показала рукой направление.
– Тогда нам тоже стоит, – прошептала я, прислушиваясь к себе. На первый взгляд, в Ин никого не осталось – я не чувствовала поблизости эмоций, ни единой живой души.
Айвен сглотнула, вставая следом.
– Хорошо. Ты права.
Сначала мы двигались позади домов, скрываясь за их стенами, быстро передвигаясь от одного к другому. Прошло несколько минут, прежде чем я стала проявлять меньше осторожности. Туман и то, как мы все лишились сознания, показывали, что наш противник – не тварь, а нечто иное. Возможно, некая магия.
Теперь исчезновение третьего года выглядело куда более объяснимо, хоть от этого не становилось легче.
Когда от тупика нас отделяла стена всего одного дома, я остановилась. Мне послышался шорох. Он был настолько тихим, что вполне мог оказаться шелестом травы под слабым дуновением ветра. Но дождь закончился относительно недавно, и теперь на склоне царило полное затишье.
Шорох повторился вновь – он звучал совсем близко. Беззвучно призывая Айвен к тишине, положив ладонь на рукоять и на одну треть вынув Туманный из ножен, я двинулась вдоль стены, теперь уже чётко различая звуки чьих-то ног. Но даром эмпата в том месте не получалось различить никого – ни одной живой души. Это означало, что к нам навстречу мог двигаться монстр.
Я смотрела на землю, где от скудного света тонкого серпа луны всё же виднелись тени. Поэтому я знала о его приближении, ставшим бесшумным, ещё за пару секунд до того, как неизвестный вышел из-за угла дома. Успела обнажить клинок, и едва не активировала магическую печать, вытащенную из кармана мантии, и в следующий миг остановилась, словно громом поражённая.
– Люций? – севшим голосом удивлённо проговорила я.
– Сара! – Он уставился на меня широко распахнутыми глазами.
Сердце подскочило к горлу, и я, следуя порыву, отодвигая меч в сторону, резко обняла Морана. Моя ладонь легла на его спину.
– Ты в порядке…
– Да. – Его голос прозвучал удивительно слабо, вызвав запоздалое недоумение. – Ты тоже цела…
Придя в себя, поражаясь собственной реакции, я попятилась.
– Как ты очнулся? – неожиданно спросила Айвен. Она приблизилась, пристально рассматривая Морана, особенно задерживая внимание на эфесе его теневого меча. – Сара, а вдругон был бы ловушкой? – проговорила она. – В этом месте творится какая-то неразбериха, он мог быть не Люцием. Подделкой.
– Я бы сразу поняла, если бы он был не настоящим, – заявила убеждённо, покачав головой.
Айвен тихо пробормотала, опуская голову:
– Ах да, дар, – уводя взор и, судя по выражению лица, коря себя за настоящую глупость. Ведь мы с ней столько лет жили бок о бок.
Но это было не так. Ограничитель моего дара делал Морана невидимым. Я даже не подумала, что за пустотой эмоций мог скрываться он, сразу приняв за монстра. Но я увидела кулон ворона с алым камнем-глазом, висящим поверх одеяния на светлой цепочке. Айвен поэтому сначала глянула на клинок Люция – магические предметы подделать тяжелее всего.
– Неразбериха – это точно, – заметил Люций осматриваясь. – Я очнулся неподалёку и в первые минуты практически ходить не смог. Единственное, что у меня вышло – я прикрепил отслеживающую печать к спине Винсента – он отстал от всех и двигался в конце колонны.
– В конце колонны?
– Да, они шли друг за другом и скрылись где-то в этой стороне.
– Их будто загипнотизировали, погрузив в глубокий сон, – проговорила тихо Айвен, задумчиво поднося пальцы к губам. – Мне стоило колоссальных усилий, разбудить Сару. Я едва не выдохлась. Было чувство, что её сознание окутали в сотни слоев материи. Сорвёшь верхний, а под ним ещё один. И конца, и края им нет. Поэтому я и спрашиваю, каким образом ты проснулся?
Ларак подозрительно уставилась на теневого дива в ожидании, когда ей дадут разумное объяснение.
Люций помедлив, поднял руки сдаваясь и вздыхая.
– Артефакт разбудил, – признался он, ослабляя пояс на мантии и отодвигая нижний ворот сорочки и слегка кривясь от боли.
– Это… – Я шагнула навстречу, сглотнув и после неосознанно сжимая руки в кулаки. Костяшки звонко захрустели. Кожа на груди Люция, чуть ниже ключиц, раскраснелась и покрылась волдырями. В ожоге чётко угадывался силуэт подвески ворона, который ещё бы немного – и наверняка бы вплавился в саму плоть.
Ныне кулон Люций держал поверх одежды, а ограничитель оказался перекинут на спину, выглядя тёмной лентой на юношеской алебастровой коже шеи с выступающим кадыком.
– Достаточно? Я вне подозрений? – вкрадчиво спросил Люций с улыбкой на устах.
– Извини. – Айвен виновато опустила потупившийся взгляд. – Я должна была спросить.
– Да не волнуйся, – отмахнулся Люций, поворачивая голову в сторону, будто прислушиваясь к чему-то. – Я бы на твоём месте так же поступил. Для сомниума вдвойне странно, что я открыл глаза. Но кстати… Ты ведь не единственный сомниум, который был на горе, а другие-то не очнулись, – вполне закономерно заметил Моран.
Ларак сглотнула.
– Я не как все. – В устах другого даэва это могло прозвучать горделиво, но слова Айвен были сухими и негромкими.
Моран задержал на её лице долгий изучающий взор, а в следующую секунду совершенно неуместно улыбнулся, с напускной жизнерадостностью проговорив:
– Пойдёмте. Думаю, нам надо поскорее понять, куда делись остальные… – Поворачиваясь лицом к краю обрыва, тихо и мрачно пробормотал: – Надеюсь, только не спрыгнули. – В руке теневого дива появилась отслеживающая печать, линии которой сияли и оказались слегка изменены, отличаясь от стандартной – Люций будто её доработал.
И в следующее мгновение линии словно ожили, вспорхнули бабочкой с печати. Почти сразу я узнала ту самую магию, которую на первом году обучения показал мне Люций в библиотеке Академии Снов. Тогда Моран меня раздражал одним своим видом, но даже в то время знания и умения его в печатях вызывали лишь уважение.
– Ты совместил два символа, – проговорила я, наблюдая за порханием бабочки, которая на какое-то время, зависнув в воздухе, наконец-то полетела, словно определившись с направлением.
– Да это так, – довольно заявил Моран. – Ты узнала.
Бабочка пролетела вдоль стены одного из домов, потом направилась к горной гряде, которая перекрывала дальнейший путь, создав тупик и скользнув в сторону, скрылась, полетев вдоль внешнего склона.
Мы удивлённо переглянулись и прибавили шаг. Приблизившись же, долго осматривали каменную преграду, а глянув вниз, обнаружили каменный неширокий выступ, который начинался на полметра ниже и тянулся вдоль склона узкой горной тропой, оставляя позади город Ин. На выступе лежал пожухлый стог зелени, состоящий из веток и широких листьев какого-то растения.
– Начало тропы было прикрыто, – догадалась я. – Поэтому мы не заметили её днём.
– Но после на нём потопталось несколько десятков пар чужих ног, – прошептала Айвен.
– Ну что, идём? – вновь поторопил нас Моран, уже спустившись.
Горная тропа оказалась крутой, но вполне безопасной, местами её словно сделали шире, отбив от скалы несколько кусков камня. И она была длинной, ведь прошло несколько минут, а мы так и не достигли её конца.
– Айвен, – в какой-то момент оглянулась я, поняв, что дэва отстала. Её задумчивый взор был устремлён вперёд. От звука моего голоса она вздрогнула словно очнувшись.
– Да. Иду, – прибавила Ларак шаг.
– Получается, что бы это ни было, оно как-то управляет снами? – тем временем заговорил Люций – тропа стала шире, позволяя идти рядом друг с другом.
– Да, верно. Обычный сон напоминает неустойчивую пирамиду, и когда ты проникаешь в него, то стоишь на её шаткой верхушке, – отозвалась Айвен сосредоточенно. Сновидения были той вещью, которая оставалась крайне далёкой от моего понимания. Я их опасалась. Ведь именно приходящие кошмары мучили меня по ночам. Сейчас тревожных сновидений стало меньше, но за много лет выработалось чувство настороженности, словно глубокая трещина в ровной твёрдой поверхности. И вот теперь, сталкиваясь с подобной стороны с магией снов, я чувствовала, как из этой прорехи начинала сочиться липкая и густая смола. – А этот сон совершенно на ином уровне. Это многоуровневая башня, с твердым, нерушимым фундаментом и стенами без окон. В ней много уровней, и мы находились лишь вначале.
– Если стены нерушимые… – задумчиво протянул Моран, под его обувью хрустели мелкие камни. – То как ты вытащила Сару и себя?
– Я ничего не сломала. – Айвен остановилась, её голос слегка дрожал. Но вовсе не от страха, он вибрировал от напряжения. Её глаза сверкали в ночной тьме. – Мы находились недалеко от входа, и я всего лишь прошла через открытую, пока не запертую дверь.
Холодок прокатился по спине. Заставив неожиданно окончательно осознать всю плачевность нашего положения, одиночество и покинутость. Нас осталось трое на вершине горы. Трое из нескольких десятков даэвов явившихся на этот склон, где, будто в бездне, истлевало всё живое. Он пожирал всех, стирая без следа. И даже внезапно поднявшийся ветер обдал холодом, хлестнув по щекам.
Я шагнула ближе, положив руку на плечо Айвен, и сжала. Будто от этого молчаливого жеста ей стало бы легче. Но дар применять не решалась. Некоторые эмоции надо пережить, чтобы после стать сильнее.
– Всего лишь? – неожиданно сказал Люций и сдержанно фыркнул. – Ну надо же. Всего лишь! – Моран покачал головой, посмотрел на Ларак и вновь мотнул головой, усмехнувшись уже краешком губ.
– Люций… – предупреждающе проговорила я хмурясь.
– Сорель, твоя подруга… – Люций вскинул ладонь, указывая на Ларак. – Дочь сомниума, подобно которому, судя по тому, что я успел узнать, Дэвлат ещё не видел. Я могу что угодно думать про Изабель Ларак, но её таланты заслуживают как минимум признания. И, судя по сегодняшней ночи, талант и дочь не обошёл стороной. Никто из остальных сомниумов не то, что никого не разбудил, они даже сами не очнулись. А ведь среди них имелись и весьма сильные. – Моран шумно выдохнул и перевёл взор на Айвен. – Сколько воинов кичатся своей силой, не представляя из себя, по сути, ничего. А ты, будучи гораздо особеннее других, сама себе обрываешь крылья.